Доля Пути: Лето

Глава 12. Территория

Был ранний вечер, солнце ещё не зашло, я подходил к своему подъезду, после очередной тренировки с Антоном. Услышал гвалт и узрел небольшое столпотворение перед подъездом. — Милиционер, в окружении жильцов нашего дома, что-то записывал на планшетке и пытался унять бурю страстей редкими репликами.

— О, Илия! — подскочила ко мне Мунира-опа, прихватила под локоть и обратилась к милиционеру. — Вот, Ильхом-ака, это тоже наш жилец, он всё подтвердит.

Наша управдом проговорила всё это на государственном языке, лишь вкрапляя русские слова для того, чтобы я не выключался из беседы.

Далее, из отдельных фраз перебивающих друг друга граждан, я выяснил причину митинга. — Беспокойная семейка, из дома напротив, вновь перешла некую границу, пошатнув равновесие гармоничной атмосферы сосуществования. Как я понял, из России то ли вернулся, то ли приехал в отпуск младший брат главы сей ячейки общества. И вчера, на ночь глядя, к ежедневному шуму от малолетней "банды", добавились звуки музыки, громких разговоров и смеха двух братьев, оповещающие наш двор, что счастливое семейство воссоединилось.

Я этого не слышал, ибо ночевал в квартире Марины.

Теперь вот, наш участковый составлял акт, а наиболее активная часть населения нашей четырёхэтажки, во главе с управдомом, помогали ему создавать сей опус. Два брата стояли тут же, недобро сверкали глазами, огрызались, но более бескомпромиссных действий не совершали, ввиду присутствия представителя власти.

Ну, а что я?

Мунира-опа буквально притащила меня под ясны очи милиционера, соседи требовательными взглядами выискивали во мне признаки солидарности, а злобные зыркания братьев меня теперешнего уже не сильно волновали. Да и достала эта семейка, если честно — каждый вечер перед закатом, я теперь ещё и медитировал, пытаясь «распространить свою Волю», а особенно громкие визги и шум со двора этому подчас мешали. Я честно поведал участковому свои личные наблюдения по данной теме, добавив и свои соображения о том, что всем, особенно детям, стало бы жить не в пример лучше, если бы родители отдали оных в какие-нибудь кружки или секции, что для детского организма более полезно, нежели бесконечные игры во дворе, кои не несут особой воспитательной функции.

О, как возбудились жильцы нашего дома, непостижимым образом расслышавшие в моём спиче слова «органы опеки» и «беспризорщина». Возразить мне никто не дал, мгновенно забыв обо мне и начав обсуждать возможность — привлечения вышеупомянутых "органов", которые могут повлиять на решение проблемы куда эффективнее, чем та же милиция.

Покидал я собрание под испепеляющими взглядами братьев. Тут столько народа, а они меня "буравят". Крайнего нашли что-ли?

Уже к третьему этажу лестничной клетки, я выбросил из головы это происшествие, поэтому сразу услышал крики, раздающиеся из-за двери квартиры слева. Одновременно с этим, меня кольнуло знакомое Чувство — рядом находился кто-то или что-то из порождений Дыхания. Я встал, как вкопанный, и наклонился к двери. — Мужчина и женщина, кажется, ссорились, а где-то в глубине квартиры раздавался детский плач.

Память сразу выдала обрывки беседы с До́мником, накануне моего Обряда — крысы, кикимора, семья, квартира ниже моей на этаж, плачущий ребёнок. Рука сама потянулась к клавише звонка. Крики за дверью смолкли, а детский плач — нет.

— Кто? — услышал я женский голос из-за двери.

И вот что я ей скажу? — У вас там бес, дайте, я им займусь? Секунды — не хватило на принятие решения.

— Хилола, здравствуйте! Это ваш сосед сверху — Илья. Уделите мне минуту, пожалуйста.

Мужской голос, за дверью, что-то сказал, Хилола ответила ему, ну не владею я государственным, мужчина ещё что-то буркнул и я услышал звук прокручиваемого замка. Дверь приоткрылась и я увидел заплаканное лицо соседки — миловидная миниатюрная брюнетка, лет двадцати пяти, одетая в домашние брюки и рубашку пижамного типа. Я улыбнулся, надеясь, что лицо моё — само дружелюбие.

— Да? — взглянула она на меня, утирая остатки слёз.

— Ещё раз здравствуйте! Э-э-эм... У вас всё в порядке? Может, помощь нужна?

— Нет. Вы что-то хотели?

Она смотрела на меня с непониманием человека, которого отвлекают от важнейшего дела вопросом, вроде «Как пройти к библиотеке?».

«Что ж... Она не просит — так До́мник попросил уже».

Я исчерпал свои способности к импровизации, а тут ещё детский плач из дальней комнаты вышел на особенно высокую ноту. Девушка повернула в ту сторону голову, а я принял решение.

Она ещё только начинала поворачиваться обратно, когда моя ладонь опустилась ей на макушку. Вспыхнула серым доля «Омрак» — мгновенно отключающая сознание объекта. Я подхватил оседающее тело, одновременно проходя в коридор. Из комнаты справа выглянул мужчина, видимо, глава семейства. Его глаза расширились, рот начал открываться...

— Замри! — взглянул я на него, уже почти опустив бесчувственную девушку на пол.

Мой голос приобрёл монументальные плотность и объём, пространство еле заметно дрогнуло, а движения мужчины замедлились, будто он погрузился в густой сироп. — Нет, я не умею замедлять ход времени, этого вообще никто не может. Но моя Доля — Путь, сиречь пространство, и я знаю пару очень древних Слов.

«Молчание» из Речи Первых мне удалось сделать частью моей Воли совсем недавно. В моём исполнении, это Слово пока имеет небольшую силу, но и её достаточно, чтобы пространство, в радиусе нескольких метров, дало мне пару дополнительных секунд.

Я не впервые применяю Слово на людях — Антон согласился побыть объектом — но не могу избавиться от чувства диссонанса. Я ведь даже не знаю, как по-настоящему звучит Слово — в мироздании нет существа, которое помнило бы звучание Речи Первых. Я, как это ощущается, произношу и слышу слово из моего языка, подходящее ситуации. Но моя Воля, впитавшая доли, из которых состоит Слово, "знает" и "воспроизводит" его суть. Н-д-а-а-а, я даже себе не могу этого толком объяснить.

Я метнулся к хозяину квартиры и повторил долю «Омрак» — ещё один "соня" оказался на полу. Прикрыл входную дверь, убедившись, что на лестничной площадке никого нет. Быстро прошёл к двери в дальнюю комнату. Остановился. Теперь, главное — спешить, не торопясь. Поправил на боку небольшую сумку, ремень которой пересекал мои грудь и спину. Там, у меня лежал камень духа, очень не понравившийся До́мнику — теперь вот повсюду ношу с собой; пара склянок от Антона; мой нож, с которым я не расставался даже на пробежке, для чего имелись ножны скрытого ношения; и прочее, вроде денег, карты, носового платка...

Резко толкнув прикрытую дверь, я сделал два быстрых шага в полумрак комнаты и остановился перед детской кроватью, на которой лежал мальчишка лет пяти и ревел, держась за голову. На моей ладони зажглось «Око света» и поднялось под потолок. Комнату озарил приглушённый свет, проникающий в каждый уголок и от которого предметы не отбрасывали тень.

«Око» ещё только поднималось, а я уже увидел призрачную, полупрозрачную фигуру, постоянно расплывающуюся и возвращающую себе чёткость. Она парила в метре над ребёнком.

Кикимора.

Некогда слабая нечисть, теперь уже — "откормившийся" на людских страданиях бес, даже принявший некое подобие фигуры. — Что-то среднее между огромной крысой, человеческим ребёнком и натуральным чёртом, какими их описывал Гоголь.

Дух, попавший под свет «Ока», резко дёрнулся и, как от огня, шарахнулся в сторону зашторенного окна. Вязь из долей «Место» и «Омут» настигла беса и закрутила его в медленном матово-сером круговороте. Благо, чтобы связать всего две доли мне требуется пара секунд, а начал я сразу после того, как «Око» отправилось под потолок. Кстати, именно свет «Ока» проявил, как бы материализовал беса, позволяя остальным долям воздействовать на него.

Я мог задержать беса ненадолго или развеять, лишив его псевдожизни. Но не до конца оформившаяся мысль заставила выбрать третий вариант.

— До́мник! Явись передо мной! — сказал я негромко, но твёрдо.

От правой стены отделилась тень и проявилась в домового, который почти сразу перевёл вопрошающий взгляд с меня на «Омут», в котором метался изнывающий от Света бес. Огромные глаза домового налились праведным гневом, меняя цвет с жёлтого на почти красный.

— Схвати беса и заставь его влезть сюда, — приказал я, протягивая вперёд камень духа.

Секунду До́мник, будто сомневался, затем подплыл к «Омуту», который я тут же "отозвал". Бес даже тенденцию к побегу не успел обозначить, как длинные ручищи домового впились в него, отчего "тело" беса приобрело сразу несколько оттенков багрового.

Я притянул «Око» и связал его с долей «Тупь», и когда До́мник буквально впихнул беса в камень, впечатал Вязь сверху. Камень мигнул призрачным светом и поменял окрас с чёрного на болотно-зелёный.

«Вот и пригодился камушек»

Я облегчённо выдохнул, завернул его в платок и убрал обратно в сумку. Доля «Тупь» — одна из манипуляций пространством. Может работать и как скрыт, и как мо́рок, и как лабиринт, из которого нет выхода. Я не духолов, как Антон, поэтому "закрыл" беса в камне, как умею.

— Почему не ведаешь, что в доме делается? — грозно глянул я на До́мника.

Домовой распахнул вновь пожелтевшие глаза, которые наполнились чувством вины и обиды.

— Бес. Мо́рок сильный. Не могу. Всё слышать. Искусник правый. До́мник погано.

Я даже смутился немного — нифига ведь ещё толком не знаю, на что способны домовые и те же бесы.

— Не погано, — сменил я тон на убеждающий. — Ты помог мне беса поймать. Молодец! Ступай — охраняй дом.

Домовой благодарно моргнул глазами, из которых ещё не до конца ушло виноватое выражение, и растворился на поверхности стены. А я присел на кровать к мальчику. Пацан тяжело дышал, находясь в шоке — глаза его вот-вот должны были проясниться. Доля «Омрак» отправила его в глубокий сон на пару часов.

Я вышел в коридор. Поправил задравшуюся рубашку, немного поколебался и присел на колено перед мужчиной. «Омрак», наложенный на него, втянулся обратно в мою Волю. Мужик вздрогнул, открыл глаза, ещё не осознавая своего положения в пространстве. Я потянул его за плечи, помогая подняться. Он, ещё в прострации, посмотрел на меня, затем оглянулся и заметил лежавшую тут же жену. Прежде чем вся картина сложилась в его голове и он начал возбухать, я вновь произнёс Слово:

— Слушай!

Пространство всколыхнулось. Мужик замер.

— Я — знахарь, табиб. Шёл мимо, услышал — ребёнок плачет. Я твой сосед сверху. Живу здесь всю жизнь. Мунира-опа меня знает. Хилола, твоя жена, меня знает. Я решил помочь вам. Глянул мальчика, у него температура и живот болел. Я помог ему — сейчас он крепко спит, через два часа проснётся. Смотри!

Я потряс перед его лицом двумя бутыльками с зельями ведуна, которые достал из открытой сумки.

— Я не вор, не бандит. Я — табиб. Сосед. Сыну твоему помог. Вникаешь?

Мужик вникал. До Наставника мне далеко, но и моего «слушай» — ещё одного смысла Слова «Молчание» — достаточно, чтобы обычный человек минуты две преисполнялся непоколебимой уверенностью в том, что я истину глаголю. Это — не гипноз и не ментальное воздействие, это — ближе к НЛП. Только усиленно моей Волей и древней силой Слова из Речи, на которой, возможно, Первые говорили с самим Творцом.

"Разбудив" женщину, я повторил им обоим уже сказанное, убедился, что Хилола вспомнила, как одалживала мою мантышницу и свалил к себе.

***

От изображения стольких долей подряд, Вязи и аж дважды произнесённого Слова, меня слегка качало, а в глазах раскрывался "калейдоскоп". Но, войдя в квартиру, я сразу начал собирать "тревожный чемоданчик", попутно набирая номер в телефоне.

— Антон, здорова!

— Привет, Илья!

— Я засветился...

— Излагай.

Я изложил краткую версию событий.

— Нафига ты их вырубил?

— Бес был занят ребёнком, но мог почувствовать меня в любой момент. А родители, если бы и пустили меня чудом, это заняло бы время. Потом лови этого беса... Вот где, кстати?

— Ну да... Всё правильно. Они вызвали ментов?

— Не знаю. Мужика обработал Словом, но владею пока плохо, ты в курсе. Жена его, вроде, меня вспомнила. Я сразу ушёл.

— Понял. Короче, не суетись. Если приедут менты, отправь мне смс — куда везут. Кто бы что ни спрашивал, держись версии о народной медицине, хе-хе, чётко придумал.

— Хорошо, до связи.

— Угу, давай.

На счёт подобной ситуации, Антон меня проинструктировал давно. Хоть широкая, да и не очень, общественность, до сих пор, не подозревала о существовании Знающих, «кому положено» в верхах и в специальных госструктурах давно были в курсе и даже активно использовали "дары" нового мира. Антон, например, уже как пару месяцев состоял "на учёте", попав однажды в похожую на мою историю.

Если сейчас приедет милиция и заберёт меня за проникновение или разбой, то Антон наберёт нашего "участкового" из "конторы" и тот, аки горный барс спустится со своих "вершин", чтобы вызволить меня из кутузки.

С чего бы?

С того, что я не учтённый пока системой элемент, да ещё и с первым пробитым порогом Силы, да к тому ж искусник — редкий зверь... Короче говоря, примчится он, ксивой махнёт и даже кому надо позвонит, если милицейские возбухнут. И придётся мне встать "на учёт“, в чём нет ничего страшного, но стоит мне набрать Силу, освоить действительно уникальные Знания, как поводок может и натянуться.

Но никто, в тот вечер, за мной не пришёл.

А перед рассветом, я, как обычно, отправился на пробежку. Выходя из подъезда, в свете фонаря, увидел младшего брата из "криминальной" семейки, сидящего на бордюре нашей приподъездной клумбы.

«Ясно. Решили "крайнего" поучить».

Проживший долгое время в России, на заработках, он сходу начал "предъявлять" мне, почти без акцента. И по всему, точнее по его, выходило, что я нарвался по-крупному.

И то, что я "терпила", обратившийся к ментам...

Вот это новость.

... И то, что ему и его семье ничего не будет, ведь он "подмазал" этих самых ментов. И что теперь они с братом мне жизни не дадут и я буду ходить — оглядываться....

Он там ещё что-то лопотал, когда, от сердца, во мне распространилась волна бешенства и прежде незнакомого чувства... Высокомерия?!?

Да, ледяного высокомерия.

Я вскинул руку, ладонью вперёд, на уровне его груди. Он не успел её оттолкнуть — доля «Изгиб» мгновенно выгнула пространство дугой, вперёд от ладони. Брат-2 отлетел на пару метров, согнувшись пополам, и мешком рухнул на приподъездную плитку.

«Этот... простой человек уверен, что может напугать МЕНЯ, искусника, ученика великого Суэна?!? — Покарать кретина!!!», — гремело в моём мозгу.

Я медленно шёл к "летуну", скорчившемуся в позе эмбриона, намереваясь добавить ему ума пинком ноги. На краю зрения мелькнула тень. В моей голове вспыхнули звёзды и я отступил, приседая. — "Мельница" прошлась сверху, лишь пару раз задев меня по касательной.

Брат-1, видимо, сидел на их "приусадебном участке", из-за чего я не заметил его в предрассветных сумерках. Что ж... Лучше б он там и сидел. Сразу несколько искр зажглись в пределах моей Воли, пока я приходил в себя от первого удара и уворачивался от следующих. Искры — не молния, их почти не нужно контролировать, ибо их суть огонь, а огонь — это хаос. Маленькие, с ноготь мизинца, но "злые" и горячие, как кончик пламени, искры закружились моей Волей вокруг меня, образуя сферу — как схематичный рисунок атома.

Брат-1 истошно закричал и отскочил, пытаясь сбить с себя жалящие "гроздья" моего гнева. Искры, на моём пороге Силы, не способны прожечь человека насквозь или мгновенно причинить критический урон, но попробуйте-ка обсыпать себя углями из мангала. — Вот и ему было больно сейчас.

— Молчи! — бросил я Слово.

Мир дрогнул. Противник почти застыл, а его раззявленный рот будто вакуумом накрыло. — Не хватало ещё, шум поднимать.

Гася искры, я перетёк к нему двумя подшагами и ударил в солнечное сплетение ладонью с уже наложенной долей «Крепость». Мужик сложился, будто в него кувалдой ткнули. Ну, почему же «будто»?

Отсутствие опыта драк с людьми, с лихвой, окупили Знания. Оба брата корчились уже на асфальте — обоим я добавил по пинку. Но уже без усилений, чтоб не убить ненароком. Бешенство, кипевшее внутри, "охлаждалось" высокомерием и острым желанием наказать по-настоящему, чтобы оба дома вздрогнули.

Я быстро поднялся в квартиру, схватил платок с камнем духа и мигом вернулся назад.

Восток уже светлел.

Два недобитка успели подняться и, поддерживая друг друга, ковыляли к своей "веранде". Я нагнал их, когда они подходили к металлическим ступеням.

— Стоять!

Оба вздрогнули, старший попытался развернуться, отчего младший, которому досталось «Изгибом», рухнул на ступеньки.

— Слушайте! — веско упало Слово, тряхнув пространство между нами.

Братья замерли, их перекошенные болью лица уставились на меня.

— Вы здесь жить не будете. Даю две недели. Кому расскажете, пойдёте к ментам или попадётесь мне на глаза — вас удавлю, жён умалишёнными сделаю, дети в детдом отправятся. С этого момента, вам и вашим семьям вход в этот двор закрыт. Теперь, скройтесь в своей конуре, пока я вас не прибил.

Договаривая, я изобразил долю «Полох» — ужас в чистом виде — и связал её с «Оком». Затем поднял эту Вязь вверх, до границы своей Воли. Вместо мягкого, всепроникающего света, купол метров шести в поперечнике наполнился мерцающим сумраком, в котором плясали "адскую джигу" уродливые тени. Несмотря на трещины в рёбрах, оба брата вскочили и с гримасами ужаса, визжа как безумные, влетели по лестнице в квартиру, словно увидели свои самые сокровенные страхи. Ну, почему же «словно»?

Я отозвал Вязь и глянул на восток — край солнца ещё не показался над крышами четырёхэтажек, но света уже было достаточно. Мазнул взглядом по ближайшим окнам обоих домов — ни там, ни на улице, вроде никого. Поспешу — успею.

Присел на колено в центре экспроприированного "участка". Положил камень духа перед собой, снял с него блокирующую Вязь. Достал нож и, надрезав себе ладонь, капнул пару красных капель на камень. Затем разрыхлил ножом землю и вдавил в неё камень, утрамбовав почву сверху. Быстро поднялся и прошёлся по периметру, четыре раза изображая своей кровью Вязь «Тупь»-«Око» и припечатывая каждую — ладонью в окружающий "участок" бетонный бордюр. Кровь мгновенно впитывалась в бетон, на котором оставались лишь еле заметные оттиски Вязи.

Я не духолов, не чернокнижник и не жрец, но тут всё совпало, как по заказу. Камень духа — точка привязки. Бес или дух не могут особо удаляться от него, ведь он становится им и домом, и защитой, как раковина "отшельника". Сняв блокирующую Вязь, я позволил бесу выходить из камня. А, чтобы он не "разгулялся" по всему нашему двору, обозначил ему границы зоны "веселья" четырьмя Вязями, запирающими пространство для бестелесных сущностей. Да ещё на крови Знающего — сильнейшем ингредиенте.

Главное — я дал бесу вкусить своей крови, чем возвёл его на качественно новый уровень существования. Кикимора, по сути, не самый злобный бес, отчего особенно удивительно то, что он вытворял в нашем доме. Но попробовав крови человека, которой, при других обстоятельствах, ему ни за что не видать, да ещё Знающего, бес должен обезуметь от эйфории мощи, как наркоман, который впервые перешёл на более тяжёлый наркотик.

Закончив последнюю Вязь, я тяжело поднялся. Такой нагрузки на Волю я не испытывал с ночи, когда мы бились с упырём. — В голове шумит, ноги ватные, зрение подводит, всё тело ломит.

Краешек светила показался над крышами.

«Сегодня пропущу бег», — решил я, перетягивая платком порезанную ладонь, и поплёлся к себе.

Упражнение, кстати, я тоже пропустил.

***

Кто из нас, всерьёз, задумывался о том что будет делать, если у него исполнится мечта большинства детей и подростков — обретение суперспособностей?

Допустим, стал ты волшебником, одним из людей "хэ" или человеком-пауком. И что? Что тебе делать с этим? Вот я — наказал двух человек, которые решили потешить своё эго за мой счёт. И вроде правильно наказал и даже доброе дело сделал для жителей двух домов, но...

Ну, хорошо, ты приструнил всех местных хулиганов, нагнал жути на своего начальника, чтоб зарплату повысил и не "запрягал" тебя особо. Не удержался и показал родным — насколько ты теперь крут... Что ещё? Навестил своего коррумпированного мэра или главаря местной нарко банды... Угу, тут тебя и прикопают, ибо не в сказку попал.

Нет, серьёзно. Мечтая о супер возможностях, мы ведь чаще всего представляем — как мстим нашим обидчикам, производим впечатление на понравившуюся девочку или блистаем во объективах журналистских камер и эфирах самых популярных каналов.

Но, нужна ли нам "магия" для всего этого?

Эти двое — обычные люди. Если бы я ранее вёл более активный образ жизни и не пренебрегал спортом, то смог бы постоять за себя без всякой супер силы. В конце концов, обратился бы за помощью к Серёге, которого пара агрессивных бугаёв не напугает, а скорее насмешит. Только вот, Серёга решил бы вопрос... по-человечески что-ли. Нет, он и "в жбан" может дать не задумываясь, но это был бы обычный... "в жбан". Н-да. Кстати Серёга взял отпуск и уехал, с семьёй, к родственникам, живущим где-то в Сибири.

В тот же день, я стоял перед окном, в моём зале, и смотрел вниз, на участок, где "поселилась" кикимора. Уже вечерело, но солнце ещё не скрылось за домами. Вкусивший моей крови бес лютовал. — Высокая, раскидистая вишня вся будто усохла, её ветви склонились вниз, а листья пожухли и большей частью осыпались. И это в конце августа. Разбитый на участке огородик походил одновременно на жертву схлынувшего наводнения и неудачного эксперимента с пестицидами. Влажные, "оплывшие" грядки были усеяны черными, с прозеленью, растениями. Как водоросли на морском побережье. Но это — бес только размялся с утра.

Я наблюдал за делом рук своих на протяжении всего дня и видел, как при приближении прохожих, бес пытается принять форму пылевого вихря, что в его случае, выглядело как внезапный и короткий шквалистый ветер, взметающий опавшую листву и мелкие комки грязи. Кто-то шарахался, два школьника на телефон сняли, но никто в истерику не впал. Ох, Голливуд, что ты сотворил с нами?

Ближе к обеду, жена хозяина квартиры решила собрать развешенное на верёвке бельё. Такой наглости бес уже не стерпел. Женщина уносила ноги, вся заляпанная грязью, визжа и размахивая руками, будто отгоняя ос от головы, а бельё, вместе с оборванной верёвкой, распадалось на лоскуты и летело в разные стороны. И весь день, периодически, бес швырялся комками глины в дверь и окно квартиры моих противников. — Он чувствовал людской страх и упивался им.

Открытый участок — неподходящее место для трусливой и скрытной нечисти. И "пьяный" от крови бес — боялся, бесился от ограничивающих его Вязей и тщетно тянулся к ближайшим человеческим существам, путь к которым также преграждала Вязь. Короче, он пребывал в паническом экстазе.

Весь двор будто погрузился в атмосферу напряжённого ожидания. Не думаю, что кто-либо знал, что произошло, но и обычные люди способны подсознательно ощущать неладное. Я заметил, что некоторые жильцы возвращались пешком, где-то оставив машины. Окна, не смотря на духоту, большей частью были закрыты. Птицы, раньше густо населявшие деревья во дворе, исчезли. Давящая тишина, прерываемая редкими звуками проезжающих по улице авто и криками из соседних дворов. Тишина, обозначающая границы... территории.

Моей территории.

Как тогда сказал Антон, при нашей встрече на ночном перекрёстке? — «Знающие — "животные" территориальные. Ты скоро сам это почувствуешь».

Я почувствовал.

Навряд ли кто-то что-то видел на рассвете. Да даже если видел, не станет никто звонить... А куда? В милицию? — У нас тут атмосфера гнетущая, приезжайте? Эти два здоровяка орали на рассвете, как резанные, и что-то ни один тихушник в окно даже не выглянул.

Видел я и карету скорой помощи, заворачивающую в их двор, а не, как это было бы раньше, в наш. Это свидетельствовало о том, что на братьев моё Слово и прочие "спецэффекты" произвели должное впечатление. Да и как иначе? Если в своём Слове я не был до конца уверен, то «Полох» давал гарантию качества. Сам я ни разу не использовал эту долю — Наставник рассказал. Это — ужас, здесь никак не приукрасить. Продержи я двух бедолаг в том сумрачном "коконе" хотя бы минуту и за ними уже приезжали бы не медики, а крепкие санитары, а то и... Понятно, короче.

И для этого мне нужна Сила? Это — моя новая суть?

Я вспоминал и, мрачнея всё больше, мысленно выводил кривую "эволюции" моей личности. — Шок и лёгкая эйфория после боя с собакой-акулой. Первые ростки раздражения после бесед с Максимом. Первые намёки на ощущение исключительности, после знакомства с домовым. Кураж и начало осознания своей Силы, после боевого крещения упырём. Расчётливая поимка кикиморы. И вот сегодня, я — длань, карающая зарвавшихся «простых человеков».

Это чувство высокомерия, оставившее к вечеру мерзкое "послевкусие"...

Что дальше? Падите ниц, людишки! Перед вами — знатный искусник? Точно... До́мник, как-то, назвал меня то ли «знатец», то ли «знатный». Что же, это — привет из прошлых Циклов?

Нет!!!

Мне никогда не встретить живого Суэна эн-Шамаш, но глядя на его образ, смотря в эти мудрые серые глаза... Не мог он быть... таким. И те люди, в моих видениях на Обряде — большинство из них не могли быть такими.

И я не стану таким.

Звонок телефона вытащил меня из омута дум.

— Да?

— Здорова, Илюха! Ты дома?

— Привет, Антон! Да, дома.

— Я зайду? Разговор есть.

— Заходи, конечно.

***

В окно, я увидел, как ведун свернул во двор с улицы. Он обошёл обиталище беса, изображая туриста, глянул на мои окна и поднялся ко мне.

Мы устроились на кухне. — Антон, с порога, заявил, что голодный, как собака, а я понял намёк. Достал из холодильника и быстро настрогал на доске хлеб, сыр, колбасу, поставил маслёнку и баночку с мёдом, заварил чай. Пока Антон уничтожал провиант, аки саранча, я стоял перед столом и продолжал мрачно смотреть в окно — на своё "творение".

— Ты решил "конторе", всё таки, сдаться? Есть более удобные способы, необязательно доводить дело до милиции, — Антон героически тренировал артикуляцию с набитым ртом

— Это случайно вышло, — произнёс я отсутствующим голосом и сам сразу понял, как это нелепо звучит.

— Хах, ты случайно создал потенциальную «Трясину»?

Я посмотрел на ведуна вопросительно.

— Ты же кикимору в дело пустил? Ну вот. Ещё чего-то там поэкспериментировал, да? Хе-хе, ну и взгляд у тебя, чисто — Ленин на буржуазию. Ладно, ладно. Короче, бес эту территорию осваивает, кстати, молодец, что ограничил его. Нет, место, конечно, не подходящее, да и не даст ему никто вырасти до Болотника. Но, если годик никто не тронет, то...

— Молодец? — повторил я за ведуном слово, которое меня царапнуло.

— М? А, ну я просто нахожу плюсы в ситуации, хе-хе.

— Говори, как есть, Антон! То, что я сотворил — это перебор.

— Хм... Так, что вообще произошло?

Я рассказал ему об утреннем инциденте и коротко описал свои недавние мысли.

— М-д-а-а-а. Ты, по сути, в своём праве. Жёстко, но справедливо...

— Ты бы так же сделал?

— Я?

— Честно.

— Нет.

— Хах, — усмехнулся я с сарказмом.

— Ну да. Я бы... поговорил, сначала. Хотя... с твоими — говорить было бесполезно. Тогда, я бы предупредил, обозначил бы, так сказать, свои возможности. — Напустил им кошмаров в сны или порчу несильную наложил. Если б, не подействовало, тогда, наверно, уже болезнь какую. Ну, или навалял бы им, без свидетелей, но без особых травм. Но, ты — искусник. Вы — ребята резкие, хе-хе. Хотя, куда вам до стихийников или жрецов — те, я слышал, вообще от взгляда закипают.

Я молчал, а Антон добавил:

— Слушай, хорош себя накручивать! Мы только в начале, прикинь, что нас ждёт дальше. Если ты будешь загоняться из-за бытовых конфликтов, то быстро свихнёшься, а свихнувшихся быстро отстреливают конторские. Ты ж не убил никого. Хочешь, пойдём и я загоню беса обратно в камень. Думаю, тем бедолагам итак уже всё понятно.

— Нет. Это моя забота.

— Твоя территория, да?

Он, вроде бы, улыбался, но глаза были серьёзные. А я смутился от того, что ведун так точно попал в суть моих терзаний.

— Нет... В смысле, да — это моя территория, но я не собираюсь становиться феодалом или чёрным властелином. Просто я сам... потом... решу.

— Хорошо, — он аккуратно собрал крошки со стола на тарелку. — Теперь, можем о деле поговорить?

— О деле? — искренне удивился я.

— Ну ты даёшь! Ты думал, я к тебе пожрать пришёл?

— А, нет, конечно... Что за дело?

— Не хочешь в бар сходить?

Я посмотрел на него заторможенно. Не из-за резкой смены темы, а от внезапного осознания того факта, что за два месяца мы ни разу не посидели вместе за бутылкой чая.

— Конечно, давай сходим. Действительно, давно нужно было вместе посидеть, опять же добычу с упыря не обмывали. Да и выпить охота, если честно.

— Я тебя, вообще-то, не выпивать зову, хотя, это по желанию. Тот бар, он не для всех людей, вникаешь?

— Эй, это моё слово! Ну, Наставника и моё, как правопреемника, — я шутливо нахмурился, прикуривая сигарету.

— Хех, не претендую.

— Что там наливают в том баре, что ты такой довольный?

— Я там не был ещё, вот пойдем и выясним.

— Колись давай, дегустатор!

— Короче, это бар для Знающих. Там и место встреч, и рынок, и "биржа труда". Попасть туда можно только по знакомству с теми, кого там уже знают или через конторского куратора, если он посчитает, что ты дорос до этого.

— Так, бар под "конторой"?

— И да и нет. Не переживай, там документов не просят и даже фамилии не спрашивают. Это место организовано для того, чтобы группы Знающих могли встречаться на нейтральной территории, договариваться, обмениваться инфой, торговать... Главное — туда нет хода обычным людям и безопасно.

— Считаешь, что нам это нужно? Ты говорил, в нашем микрорайоне появилось несколько объектов для чистки. Работа и на двоих найдётся.

— Бар — то, что нам нужно. Район мы почистим, он никуда не денется. Но что дальше? Нам нужно развиваться, расти, получать новые Знания... Ещё момент, мы — четвёртая Волна. Будет ли пятая? И насколько большая она будет? А мы — вдвоём, без поддержки.

— Ладно, ладно, — я поднял руки сдаваясь. — Давай сходим в этот бар. Мы там с кем-то встречаемся или просто на разведку?

— Ты собирайся, а по дороге я тебе всё расскажу.