Долг

Глава 8

Мне нужно было время, чтобы научиться открывать портал, а Жилинский нуждался в деньгах и требовал от дяди Володи «одолжить» ему их как можно быстрее. Таким образом перед маминым братом встала задача — тянуть с банковским переводом, но при этом не разозлить Жилинского. На руку нам сыграло то, что был конец недели. Дядя встретился с мамой в среду, я договорился с Романовым в четверг и в этот же день принял решение согласиться на использование заклятия «Близнец».

В четверг же дядя Володя ещё раз созвонился с Жилинским. Убийца отца настаивал на том, чтобы мамин брат приехал в пятницу, но после того как Волошин сказал, что раньше понедельника никак не сможет провести оплату, Жилинский перенёс встречу на понедельник, не скрывая при этом своего недовольства. Всем было понятно, что перенести эту встречу не получится — я должен был полностью подготовиться к спасению матери, брата и сестры за неполных три дня.

Тренироваться начали с вечера пятницы. Со мной по очереди занимались Тойво и Дьяниш: первый обучал работе с заклятиями пространственной магии и открытию портала, второй в срочном порядке показывал, что я ещё могу сделать на пятом уровне по части боевой и ментальной магии.

Мне долго не давал покоя сам факт получения этого уровня в столь короткий срок, но поразмыслив хорошенько, я пришёл к выводу, что шестой уровень в своё время Сила мне дала вовсе не за то, что я получил во владение уникальный меч-артефакт. Скорее всего, тогда просто подошло время. А вот уже когда я во время поединка с бароном Бойе и разгона финнов этот артефакт, можно сказать, активировал, и мы с ним почувствовали друг друга, вот тогда меч и оказал влияние на мой магический уровень, и я получил шестую полосу на свой энергетический шар. Это было логично, других объяснений произошедшему я не видел.

Занимался я практически без перерывов. С двумя наставниками это было удобно делать. Отвлекался лишь на приёмы пищи, походы к источнику, медитацию и сон. Впрочем, спал я мало — по три часа в сутки, но благодаря регулярным посещениям источника и восстанавливающим заклятиям наставников этих трёх часов мне вполне хватало.

К моему удивлению и радости, Александр Петрович, после того как я ему сказал, что готов на «близнеца», заявил, что ему моя кровь заранее не нужна. Он сказал, что всё сделает перед поездкой в Жилинскому, и чтобы нам не терять время, Романов любезно согласился прибыть для наложения заклятия в имение бабушки. Возможно, он хотел с ней лишний раз встретиться и поговорить. Кесарь предупредил, что для работы ему понадобится комната, стол, две кушетки и два-три часа.

Ещё иногда я выкраивал немного времени, чтобы посмотреть новости. Смотрел и местные, и федеральные. Разумеется, они сильно отличались: Петербургские каналы все как один рапортовали о взятии Карелии финнами, осаде Пскова эстонцами и подходе передовых частей петербургских эльфов к Новгороду. Федеральные каналы говорили, что Псков давно отбит, а орки уже перешли границу Эстонии и направляются к Таллину, что все эльфы оттеснены с территории Новгородской области в Петербургскую, а в Карелии идут тяжёлые бои, и скоро она будет освобождена от интервентов. Я был склонен доверять федеральным каналам, но всё равно сильно переживал.

В понедельник в десять утра Жилинский подтвердил дяде Володе, что в шестнадцать ноль-ноль тот сможет встретиться с сестрой и племянниками. Мамин брат после этого сразу же провёл платёж, и время пошло. И времени этого было в обрез. Я тут же отправился в Новгород, сам, без Тойво, чтобы заодно лишний раз проверить приобретённый навык открытия портала.

В столице я созвонился с Романовым, дождался его на своей квартире и к полудню вернулся в имение бабушки уже с кесарем. Почти сразу же после нас приехал дядя Володя с чемоданом, в котором лежал комплект одежды и обуви для меня. Это было с его стороны очень предусмотрительно, ведь я намного крупнее маминого брата и после трансформации все мои вещи весели бы на мне мешком. Бабушка тут же отдала вещи прислуге, велев их отгладить и отнести после этого в мою комнату.

Мы все в сопровождении бабушки прошли в комнату с двумя кушетками и столом, такую, как просил Александр Петрович. Ещё в ней стояло большое зеркало и несколько стульев. Романов сразу же достал из уже знакомого мне чемоданчика две небольшие стеклянные чаши, два скальпеля и сказал:

— Сейчас мне нужно взять у вас кровь, примерно по сто миллилитров. Заклятие старое — методы дедовские. Можно, конечно, было и шприцем, но рисковать не стоит.

Романов взял меня за левую руку, побрызгал на запястье антисептиком, и негромко, практически про себя, начитал какое-то заклинание. После этого он дотронулся до запястья, и я почувствовал в месте прикосновения тепло. Почти сразу же вокруг запястья появилось едва заметное красноватое свечение, будто моя рука светилась изнутри. И тепло превратилось почти в жар. Впрочем, особого дискомфорта я не испытывал.

Александр Петрович распаковал скальпель и сделал небольшой надрез на моём запястье, перевернул руку раной вниз и подставил под неё чашу. Кровь потекла тоненькой струйкой. Боли я не чувствовал — было лишь ощущение, что руке горячо.

«Однозначно шприцем было бы не то», — подумал я, глядя на манипуляции кесаря.

Набрав в чашу, как и планировал, примерно сто миллилитров крови, Романов придавил рану ладонью и начитал заклинание. Рана сразу же затянулась, но остался довольно заметный след. Свечение прекратилось.

— Сейчас не будем тратить время на идеальное восстановление кожи, — сказал кесарь. — Это тебе потом любой лекарь исправит.

Я не стал спорить и отошёл в сторону; моё место у стола занял дядя Володя. С ним Александр Петрович проделал всё то же самое, что со мной, правда, рану залечил так, что никакого следа не осталось. Это было логично — мне предстояло стать полной копией маминого брата, и рана за запястье была мне не нужна.

— Мне нужно полчаса, чтобы подготовиться, — сказал Александр Петрович, намекнув, чтобы его оставили одного и не мешали, она аккуратно расставил на столе чаши с кровью и принялся копошиться в своём чемоданчике.

— Пойдёмте, мальчики, попьём пока кофе, — сказала бабушка и вышла из комнаты, мы с дядей Володей отправились за ней.

Кофе бабушка решила пить в кабинете. Едва мы туда пришли, она позвонила на кухню и велела принести три чашки нашего с ней любимого напитка.

— Ну что, дорогие мои, как настрой? — спросила бабушка, глядя при этом в упор на дядю Володю.

— Мой настрой сейчас мало что решает, — ответил мамин брат. — И от меня мало что зависит. Главное, как Роман настроен.

— Да вроде настроен, — сказал я. — Страшновато, конечно, но, надеюсь, всё пройдёт хорошо.

— Мы все на это надеемся, — поддержала меня бабушка и снова обратилась к Волошину: — Да, Володя?

— Да, — ответил мамин брат и насторожился. — Что-то случилось?

— Ничего не случилось, — сказала бабушка. — И я надеюсь, ничего плохого не случится, но на всякий случай я должна тебя, Володенька, предупредить: если ты что-то задумал вместе с Жилинским, то лучше отказаться от этой затеи прямо сейчас, пока ещё не поздно.

— Ничего я не задумал, кроме спасения своей сестры и племянников, — ответил Волошин. — Я понимаю, что Вы мне не доверяете. Имеете полное право. Но что-то задумывать и отдавать при этом кровь Романову, что может быть глупее?

— Мало что, — согласилась бабушка. — Но тем не менее я хочу, чтобы ты погостил у меня до возвращения Романа.

— Да я и сам, Екатерина Александровна, не особо хочу разъезжать по Петербургу сейчас, — сказал дядя Володя. — Спасти Ольгу и Андрея с Машей предстоит Роману, но лавры-то все достанутся мне. Я знаю, на что иду, и делаю это осознанно, но при этом не забываю, чем мне это грозит. Поэтому я не просто с радостью у Вас погощу, моя жена с детьми тоже уже сюда выехала. И я надеюсь, Вы приютите мою семью в своём имении до того дня, пока не покончите с Жилинским.

— Умное решение. Но почему только семью?

— Мне самому нужно попасть в Новгород, без меня там совсем дела встанут.

— Договорились, — сказала бабушка. — Я с радостью приму твою семью, а тебя самого после того, как вернётся Роман, в любой момент Тойво доставит в Новгород.

— Благодарю Вас!

Похоже, дядя нас не обманывал и ничего с Жилинским он не затеял, потому как это было бы с его стороны просто безумием — отправить меня в ловушку и остаться у бабушки. Уж кто-кто, а Волошин знал, чем чревато сильно разозлить княгиню Белозерскую. Но при этом я понимал, что не застрахован от сюрпризов. Жилинский не дурак, и он явно догадывался, что мы с бабушкой будем пытаться освободить мою мать и брата с сестрой. Поэтому признание дяди Володи в его чистых намерениях, в общем-то, не особо и успокоило.

Мне всё равно было страшновато. Одна лишь мысль о том, что меня могут обыскать, заставляла нервничать. Я ведь должен был пронести на встречу с родными магический порошок и амулеты, целых четыре штуки. Дядю Володю во время прошлой встречи с мамой не обыскивали, это было бы чересчур — слишком уж унизительная процедура для аристократа. Но мало ли что могло прийти в голову Жилинскому или его охране в этот раз? И от таких мыслей тревога лишь возрастала.

Иногда мне казалось, что чем рисковать с проносом амулетов и порошка, лучше поставить метку, ведь её намного проще пронести незаметно. Но если в комнате для встречи поставили бы полную или частичную блокировку магии, то вариант с меткой мог не сработать. Я мог её поставить и ждать помощи, а Тойво с Ристо в этот момент безуспешно пытались бы открыть портал к этой метке.

Вариант с открытием мной портала был всё же намного надёжнее. Хоть это и казалось безумным, но с порталом у меня имелся план «Б» — в случае блокировки магии в комнате я мог попытаться нейтрализовать охрану и увести родных туда, где портал бы открылся. Да, это было бы непросто, но шанс у меня был бы. А вот просто с меткой при блокировке магии его не оставалось. Но я всё равно собирался её взять с собой и поставить — вдруг у Тойво получится открыть портал по метке. Помощь в виде двух сильных боевых магов точно не помешала бы.

Пришла прислуга, принесла кофе, и в кои-то веки мне не захотелось его пить. Дяде Володе тоже. А вот бабушка с радостью взяла чашку, сделала глоток, улыбнулась и сказала:

— Я прям жду не дождусь, когда у меня будут развязаны руки.

Потом бабушка и дядя Володя немного поговорили о бизнесе в военное время, полчаса прошли, и мы отправились к Романову.

У Александра Петровича было уже всё готово, едва мы вернулись в комнату, он предложил нас с дядей раздеться до трусов и лечь на кушетки. Мы быстро разделись и легли. Романов подошёл ко мне, положил руку мне на голову и принялся начитывать какое-то заклинание, я сразу же вспомнил, что примерно так же он начинал работу с Дроздовым, и мне стало не по себе. Но боли я не почувствовал, я вообще ничего не почувствовал и почти сразу же потерял сознание.

Неизвестно как долго я пробыл без сознания, но, когда пришёл в себя, увидел улыбающееся лицо Александра Петровича. Романов радостно потёр ладони и сказал:

— Получилось!

Я тут же поднёс к лицу руки, посмотрел на них и понял, что это не мои руки. Быстро вскочил с кушетки и подошёл к зеркалу, посмотрел в него. Из зеркала меня разглядывал Владимир Волошин — босой, в одних трусах, которые были на размер больше, чем надо.

У меня аж перехватило дыхание. Хоть я и ожидал этого всего, но, когда оказался, так сказать, в «дядиной шкуре», растерялся. За время моих занятий магией я часто менял своё тело: становился больше или меньше, покрывался бронёй, изменялся до неузнаваемости, но никогда я не принимал форму другого человека или эльфа. Это было поистине удивительно.

— А что у меня с голосом? — спросил я и спросил это голосом маминого брата.

— Ты полная копия своего дяди, — ответил Романов. — У вас одинаковые голосовые связки, разумеется, и голос одинаковый. Хотя манера говорить или какие-нибудь слова-паразиты могут тебя выдать. Поэтому будь осторожнее.

— Буду стараться, — сказал я и аж вздрогнул, настолько непривычно было говорить чужим голосом.

На дядю Володю это всё тоже произвело сильное впечатление. Он стоял и смотрел на меня, практически как на чудо. Мы действительно стали настоящими близнецами и отличались лишь трусами: на настоящем Владимире Волошине они сидели нормально, липовый Волошин их поддерживал, чтобы не упали.

— Невероятно! — произнёс дядя Володя и принялся одеваться.

Бабушка за всё время не проронила ни слова, но по её лицу было видно, что на неё работа Романова тоже произвела впечатление. Я последовал примеру дяди Володи и тоже начал одеваться, но Александр Петрович не дал мне этого сделать.

— С тобой ещё не всё! — сказал кесарь. — Вернись на кушетку, надо закрепить заклятие и поставить на тебя несколько защитных печатей. Это ещё минут тридцать займёт.

— Мы с Володей не будем вам мешать, — сказала бабушка. — Как закончите, жду вас в кабинете.

Княгиня Белозерская и князь Волошин ушли, а я опять лёг на кушетку. Александр Петрович принялся накладывать на меня какие-то заклятия, которые называл печатями. Возился долго, скорее всего, те самые заявленные полчаса. Наконец он в очередной раз потёр ладони и сказал:

— Готово! Вот теперь это всё продержится как минимум часов до десяти вечера.

— Мне столько не надо, — ответил я и снова чуть не вздрогнул от того, что говорил не своим голосом, однозначно надо было потренироваться, чтобы привыкнуть к этому.

— Это чтобы наверняка, — пояснил Романов. — Когда есть запас, мне спокойнее.

— А как потом это заклятие снимать? — спросил я.

— Никак. Оно само сойдёт. Часам к десяти вечера тебе сильно захочется спать, очень сильно. Не пытайся с этим бороться, твоё тело и разум в любом случае отключатся. Лучше как можно быстрее ложись в кровать и засыпай. Минут через тридцать — сорок проснёшься в своём обычном виде. Если больше вопросов нет, одевайся и пойдём. Мне уже пора на работу возвращаться.

Я натянул на себя свои вещи, которые повисли на мне, как на бездомном, нарядившемся в чужие обноски, и, не удержавшись, спросил:

— А можно вопрос не по этой теме?

— Задавай, — ответил кесарь.

— Скажите, что там вообще творится на фронте? А то по новостям разное говорят, я уже и не знаю, кому верить.

— Мне, — сказал Романов и усмехнулся. — Между Новгородом и Петербургом затишье. Боевых действий практически нет. Это позволило нам перебросить часть сил в Карелию. Там потихоньку выдавливаем финнов.

— А Псков?

Кесарь усмехнулся ещё сильнее, прямо в голос, похоже, его этот вопрос развеселил.

— Население Москвы — двадцать миллионов, — ответил Александр Петрович. — И это без области! И большая часть там — орки. А ещё со всей России куча добровольцев орков приехала. В Эстонии — полтора миллиона жителей. Эльфов треть. Люди и орки в этой стране не имеют даже статуса полноценных граждан, поэтому воевать их за эльфов не заставишь.

— Как это не имеют статуса граждан? — удивился я. — А какой у них статус?

— Статус неграждан.

— Дичь какая-то.

— Согласен, дичь. Поэтому, в отличие от Финляндии, в Эстонии эльфы могут рассчитывать только на себя. Вот и считай расклады. Сколько одарённых бойцов могут выставить наши орки, а сколько эстонские эльфы? Там чуть ли не один к ста идёт. Чем они думали, когда попёрли на Псков, не знаю, но явно уже пожалели. Воронцов лично возглавил фронт. У него на эстонских эльфов давно зуб за то, что те своих орков притесняют.

Я вспомнил, как Игорь Константинович дрался в Польше. Мне, конечно, не стало жаль эстонцев, но я им почти посочувствовал.

— Значит, Псков орки отбили? — уточнил я.

— К Таллину уже подходят, — ответил Романов. — Мы туда даже и не лезем. Это дело Игоря Константиновича. Он заявил, что лично займётся Эстонией и установит там новый порядок. Больше вопросов нет?

— Больше нет.

— Тогда держи вот это, и пойдём, — сказал кесарь и протянул мне небольшой пузырёк с какой-то красной жидкостью, возможно, с кровью.

— А что это такое? — спросил я, забирая пузырёк.

— Если будет совсем тяжело и всё пойдёт не так, разбей его об пол.

— Но что это?

— Разбей, если поймёшь, что ситуация безвыходная. Но только об пол! Не об стену и не об чью-то голову.

Я понял, что задавать вопросы бесполезно, спрятал пузырёк в карман и сказал:

— Спасибо!

Мы пришли к бабушке, она поблагодарила Александра Петровича за помощь и вызвала Тойво, чтобы тот переправил кесаря в столицу. Тойво прибежал довольно быстро, когда они с Романовым ушли, я спросил бабушку:

— А где дядя Володя?

— Приехала его семья. Он сейчас с ними, — ответила бабушка и, улыбнувшись, добавила: — И с Ристо. А ты присядь на диван, я над твоей аурой поработаю.

Я сел на диван и приготовился к тому, что со мной опять будут долго работать. Но бабушка сделала всё очень быстро: она приложила правую ладонь к моему лбу, левую к груди, начитала какое-то заклинание на карельском, потом, прищурившись, посмотрел на меня и сказала:

— Проверку не пройдёт, но при беглом взгляде похожа на эльфийскую.

— Быстро Вы.

— Так я всего лишь иллюзию наложила. Там возни немного, — сказала бабушка и неожиданно спросила: — Ты уверен, что готов?

— Мне кажется, что да, а как там на самом деле, посмотрим. В любом случае это единственный способ их спасти.

— Портал научился открывать?

— И портал открывать и маяк ставить.

— Значит, у тебя всё получится!

Бабушка крепко меня обняла и… рассмеялась. Заметив моё искреннее недоумение, она пояснила:

— Хорошо сработано. Очень хорошо. Вот знаю, что это ты, а ощущение, будто Волошина обняла. Ну вот один в один он. Иди переодевайся, тебе уже пора ехать.

Придерживая штаны, чтобы не упали, я отправился в свою комнату, там быстро переоделся и распихал по карманам мешочек с магическими кристаллами и амулеты. Затем отправился во двор, где меня уже ждал водитель дяди Володи и первый экзамен. Я подошёл к машине и с ужасом осознал, что никогда не обращал внимания на походку маминого брата.

Нюансы его речи я помнил, а вот как он ходит, как любит жестикулировать — на это я никогда не обращал внимания. Теперь надо было как-то выкручиваться. Я открыл заднюю дверцу, сел в машину позади водителя и сказал:

— К Жилинскому, в бывшее имение Романа Константиновича!

— Слушаюсь, Ваше Сиятельство! — ответил водитель и завёл двигатель, похоже, первый экзамен я сдал.

Ехали мы молча, к имению деда прибыли в пятнадцать сорок. Я отпустил водителя, сказав ему, что вернусь домой сам.

Охрана Жилинского встретила меня довольно прохладно, похоже, князя Волошина здесь всерьёз не воспринимали даже рядовые охранники. Впрочем, меня это мало волновало, для меня главным было — чтобы не обыскивали. Но вроде пока никто не собирался.

Меня повели на встречу с родными. Я боялся показать, что не ориентируюсь в здании, ведь дядя Володя здесь уже был и, соответственно, должен был знать, куда идти. Но мне повезло: один охранник шёл впереди меня, другой сзади, следовательно, пойти не туда я просто физически не мог. Это радовало.

По коридорам замка мы ходили довольно долго, мне даже показалось, будто меня пытаются запутать. В итоге меня привели в просторную комнату на четвёртом этаже. Посреди комнаты стоял большой стол, вокруг него — дюжина стульев. Больше в комнате ничего не было.

— Подождите здесь! — сказал один из охранников. — Присаживайтесь!

Я сел на ближайший ко мне стул, а охранники ушли, оставив меня в комнате одного. Примерно минут через пять пришли другие и привели с собой мою мать. Выглядела она довольно неплохо, держалась хорошо, улыбалась и на пленницу совершенно не походила. И лишь контролирующий обруч на шее напоминал о её статусе.

— Здравствуй… Ольга! — сказал я, чуть было не назвав маму мамой, и обнял её.

— Здравствуй, брат! — ответила мать.

— А где Андрей и Маша?

Мать ничего не ответила, лишь пожала плечами. Я посмотрел на охранников, их было трое: двое обычные, типа тех, что привели меня в эту комнату, а вот третий, судя по дорогой одежде и седым волосам, был старшим как по возрасту, так и по должности.

— Где мои племянники? — спросил я, с трудом скрывая злость.

— Сейчас их приведут, — ответил мне седой эльф.

Машу и Андрея привели минут через пять, сначала сестру, а затем почти сразу брата. С каждым было по два охранника, а на Андрее тоже висел «ошейник» — похоже, Жилинский очень не хотел потерять своих заложников. На трёх пленников приходилось семь охранников — это было чересчур. Драться с семерыми очень не хотелось, да и шансов на победу в таком бою было не так уж и много, оставалось надеяться, что часть охранников уйдёт.

Пока я прикидывал свои шансы против семерых эльфов, седой решил меня добить.

— У Вас есть пять минут, чтобы пообщаться с племянниками, — сказал он.

— В смысле пять минут? — вспылил я, но тут же вспомнил, что играю роль князя Волошина и добавил более сдержанно: — Это что ещё за ограничения?

— Вы желали убедиться, что Ваши племянники живы здоровы и что с ними всё в порядке, — сказал седой. — Вот, пожалуйста! Они живы и здоровы. И у вас есть пять минут, чтобы с ними пообщаться.

— Это неприемлемо! — продолжил я возмущаться. — Денисом Гордеевичем мне был обещан час!

— Вам был обещан час общения с сестрой, Вы его получите. Денис Гордеевич держит слово. А племянников Вам обещали лишь показать, — отрезал эльф. — Я пойду вам навстречу и начну отсчёт не с момента их прихода, а с начала общения. Но не тяните время и не злоупотребляйте моим терпением.

Дядю Володю однозначно здесь ни во что ни ставили, ни Жилинский, ни его подчинённые. Вряд ли у Волошина была именно такая договорённость с убийцей отца, точнее, вряд ли они делали акцент на таких условиях. Скорее всего, Жилинский пообещал дяде, что тот увидит Андрея и Машу, а мамин брат решил, что это обещание гарантирует ему полноценную встречу с племянниками.

Впрочем, мне было всё равно, как относится к дяде Жилинский, и кто кому что обещал. Это уже было неважно. У меня было пять минут, чтобы открыть портал и спасти семью и семь эльфов-охранников, которые могли этому помешать. И ещё понимание, что второго шанса не будет.