Долг

Глава 25

— Прошу молодожёнов перед началом регистрации в присутствии дорогих и близких для вас людей ещё раз подтвердить, является ли ваше желание стать супругами и создать семью свободным, взаимным и искренним, — сотрудница ЗАГСа сделала небольшую паузу, после чего обратилась к жениху: — Глеб Платонович, прошу Вас ответить, согласны ли Вы взять в жёны Анну Филипповну и быть с ней в горе и радости, в богатстве и бедности, в болезни и здравии?

— Да, — ответил Глеб.

Работница ЗАГСа кивнула и обратилась к невесте:

— Анна Филипповна, прошу Вас ответить, согласны ли Вы стать женой Глеба Платоновича и быть с ним в горе и радости, в богатстве и бедности, в болезни и здравии?

— Да, — негромко произнесла Аня.

— Тогда в знак твёрдости ваших намерений и бесконечности любви прошу вас обменяться обручальными кольцами.

После этих слов работницы ЗАГСа её помощница поднесла молодожёнам подушечку с обручальными кольцами. Глеб взял одно кольцо и надел его на Анин безымянный палец, невеста сделала то же самое.

Работница ЗАГСа дождалась, когда закончится обмен кольцами и торжественно произнесла:

— С вашего взаимного согласия, выраженного в присутствии свидетелей, в соответствии с Семейным Кодексом Российской Федерации ваш брак регистрируется. Объявляю вас мужем и женой! Поздравьте друг друга. А жених может поцеловать невесту!

Глеб этого разрешения не дождался — он поцеловал Аню уже после слов о регистрации брака. Я смотрел на молодожёнов, на то, как они целуются, и искренне за них радовался — они заслужили своё счастье. Всё было против этой свадьбы: и обстоятельства, и родные; но она состоялась. И во многом благодаря мне.

Сотрудница ЗАГСа дождалась окончания этого долгого поцелуя, улыбнулась и обратилась ко всем присутствующим на церемонии:

— Дорогие гости, пожалуйста, присоединяйтесь к поздравлениям!

Все, кто был на церемонии, будто ждали этой команды — разом обступили молодожёнов и начали поздравлять. Разумеется, первыми это смогли сделать мы с Воронцовой, так как стояли рядом. Я крепко обнял Глеба и пожал ему руку, пожал руку Ане, от объятий воздержался. Пожелал молодожёнам счастья и любви, и это было искренне пожелание. Настя поздравила довольно сухо, молча пожав руки — она с самого начала всячески показывала, что ей вся эта истории и выданная роль не очень нравится.

После нас молодожёнов начали поздравлять родители, и я впервые увидел Анину мать улыбающейся. Улыбка графине Васильевой шла, возможно, когда-то давно, в молодости, она была очень даже ничего. Но сейчас вечно недовольное, а порой и откровенно злое лицо её сильно портило. Но на регистрации она улыбалась. Возможно, графиню радовал не столько факт брака дочери, сколько большое количество согласившихся прийти на свадьбу уважаемых орков. Но это уже были мелочи.

Молодожёны держались за руки и выглядели счастливыми. Впрочем, почему выглядели? Насчёт Глеба я вообще не сомневался — он был счастлив. Мой друг почти не отводил глаз от своей жены, и его можно было понять: Аня в роскошном свадебном платье была прекрасна. Насчёт счастья Ани у меня были некоторые сомнения, но довольной она явно была — Глеб однозначно был лучше какого-то там Бобринского, выбирающего себе жену исключительно по силе её дара.

Три недели перед свадьбой пролетели как три дня. В Новгород за это время я выбирался всего два раза: первый — ради встречи с Глебом и организатором свадьбы для обсуждения нюансов предстоящего торжества, второй — по просьбе дяди Володи для инспекции нашей фирмы. Мне очень не хотелось ничего инспектировать, но для маминого брата было важно показать, что мы с ним равноправные партнёры — пришлось ехать. Оба раза я в столице даже не ночевал.

Всё остальное время я сидел у бабушки в имении: изучал карельский, тренировался с Дьянишем да помогал Алихану адаптироваться. Парню было очень нелегко, и я старался его поддержать, ведь я, как никто другой, знал, что значит, остаться одному.

Чтобы хоть как-то отвлечь сына кагана и чем-то его занять, Дьяниш поручил своему помощнику позаниматься с мальчишкой рукопашным боем. Как оказалось, Алихан это дело очень любил и имел уже неплохие навыки, поэтому окунулся в тренировки с головой.

Я же в процессе своих тренировок постоянно думал о мече мастера Ёсиды — мне очень хотелось ещё хоть раз с ним позаниматься. Но одному было боязно, а Дьяниш и Тойво категорически отказались мне в этом помогать. Обратившись к бабушке, я тоже получил отказ — она сказала, что пока не время. Почему так и когда наступит время — не объяснила. Выспрашивать я не стал — всё равно бы не сказала.

Так три недели и пролетели. В день свадьбы Глеба и Ани я надел специально пошитый для этого случая костюм и рано отправился в Москву. В целях безопасности я отправился туда порталом — сразу к Денисовым. Предварительно туда прибыл Тойво и установил в имении родителей Глеба портальный маяк. Теперь, когда я был врагом целого народа, передвигаться приходилось только так. Жители каганата не простили мне «убийство» Абылая и мечтали отомстить.

Из-за меня и на свадьбе должны были предпринять беспрецедентные меры предосторожности. Этим занималась служба безопасности Воронцова — Игорь Денисович взял все заботы о моей безопасности и всю ответственность на себя.

Из имения Денисовых, соблюдая какие-то неведомые мне московские традиции, мы с Глебом поехали за невестой. На роскошной карете, запряжённой шестёркой белых лошадей, в гривы которых были вплетены разноцветные ленты.

Из дома невесты отправились на церемонию регистрацию брака, которую провели в специально арендованном для этого дела очень красивом месте на берегу Москвы-реки. Поехали опять на карете. Было красиво, но не очень уж удобно. Впрочем, Ане понравилось — а это главное.

Играть свадьбу решили в Москве, потому что большая часть гостей была из этого города. И опять же Воронцов лишь в Москве гарантировал безопасность: мою и всех остальных гостей. А это тоже было важно.

На церемонии регистрации народа было немного — лишь близкие родственники и друзья. Основные гости, в том числе и самые уважаемые должны были прибыть вечером на торжественный приём. И не куда попало, а во Дворец приёмов Дворянского собрания Москвы. Это тоже был подарок от Воронцова. Как мне показалось, Игорь Денисович, в душе чувствовал некую вину перед Глебом за то, что в своё время так жёстко расправился с его дедом. Конечно, Воронцов тогда был полностью прав, но, видимо, что-то его терзало. Либо глава Дворянского собрания просто хотел, чтобы мероприятие, в котором участвовала его внучка, прошло на самом высоком уровне.

На торжественный приём прибыли представители практически всех уважаемых орочьих родов, даже Бобринские были вынуждены прийти — никто не хотел выказать неуважение князю Воронцову, ведь именно он, а не родители жениха и невесты многими воспринимались как приглашающая сторона. Без сомнения, провести свадьбу во Дворце приёмов Дворянского собрания Москвы было сильным ходом. Разумеется, все Воронцовы тоже прибыли на приём.

Поддержать статус мероприятия приехали также гости из Санкт-Петербурга и Великого Новгорода. К моему удивлению, мои родственники тоже выказали желание присутствовать на свадьбе. К вечеру из Петербурга подъехали мама с Андреем и Машей и дядя Володя с супругой. Бабушка прислала огромный невероятной красоты букет

Из Новгорода в числе прочих столичных гостей прибыли Милютины. И это стало для меня полной неожиданностью. Ладно бы один Иван Иванович, это можно было бы объяснить работой, но Анна Алексеевна тоже приехала. Александр Петрович прислал представителя, который зачитал поздравление от кесаря и вручил подарок молодожёнам.

Свадьба, которая могла собрать не более десятка гостей, а то и вовсе не состояться, теперь имела все шансы стать главным светским событием августа. Как минимум в Москве. И меня это невероятно радовало, учитывая, что я приложил к этому делу руку.

А вот что меня огорчало — это необходимость постоянно оказывать знаки внимания внучке Воронцова. Причём Настя вела себя так, будто это у меня была мечта заполучить такую замечательную невесту: на контакт шла неохотно, отпускала колкости по поводу всего, что происходило. В общем, было непросто, учитывая, что она мне не понравилась ещё с момента нашей первой встречи, показавшись крайне вредной и склочной девчонкой. И в процессе свадебных мероприятий я всё больше убеждался, что мне тогда вовсе не показалось, именно такой внучка Воронцова и была.

Плюс у Насти, на мой взгляд, был лишь один — она была относительно немногословна. К этому выводу я пришёл после первого часа нашего с ней общения. И меня это очень даже устраивало. Мы изредка обменивались дежурными фразами, натужно улыбались друг другу. Иногда Воронцова отпускала какое-нибудь едкое замечание. По поведению Насти я довольно быстро понял, что она тоже не в восторге от того, что нас с ней хотели сделать парой. И это было просто замечательно, ведь если бы я ей понравился, задача бы усложнилась. Причём сильно.

Первая часть торжества прошла для меня скучно: торжественный ужин, поздравления молодых, вручение подарков гостями и всё, что с этим связано. Молодым, конечно, это было интересно, а вот нам с Воронцовой — не очень. Но отлучиться было нельзя, поэтому мы покорно всё это время просидели рядом с Аней и Глебом.

А вот после ужина начались танцы — здесь уже можно было немного поразвлечься. Я не был таким уж сторонником бальных танцев, но это в любом случае лучше, чем сидеть истуканом возле молодожёнов и слушать, как их все поздравляют.

Мы прошли в танцевальный зал. Ведущий торжества почти сразу же объявил танец молодожёнов. Оркестр заиграл вальс, и Глеб с Аней закружились в танце. Они были прекрасны, их танец был безупречным. Ребята, видимо, долго репетировали, потому что вальс им пришлось танцевать не венский, а классический, но они справились. И это было невероятно красиво.

Поле вальса молодожёнов объявили какой-то довольно быстрый танец, гости принялись танцевать, а Аня с Глебом — переводить дух. Они знали, что третий танец тоже будет их. А вот я не знал, что этот танец вместе с молодыми должны танцевать их свидетели — похоже, нам с Настей решили сделать сюрприз. Изюминкой третьего танца было то, что пары должны были меняться. Два раза.

Это казалось ведущему торжества забавной идеей, а вот мне не очень — не хотелось танцевать с Аней, я понимал, что Глебу всё равно будет не очень приятно на это смотреть. Да и бередить до конца не остывшее чувство Ани ко мне тоже не хотелось, ведь одно дело просто общаться с бывшей девушкой, другое — танцевать. Но выбора у нас не было.

Заиграла музыка, и мы двумя парами отправились в центр зала. Третий танец тоже был вальсом, но уже венским, танцевать его было проще. Впрочем, все Седовы-Белозерские ещё с детства обучались всем видам бальных танцев, поэтому при необходимости я мог станцевать и польку, и котильон. Хотя, конечно, не хотелось.

Начал танец я с Настей, мы танцевали молча, обменявшись лишь парой незначительных фраз в самом начале. Через минуту мы с Глебом поменялись партнёршами. И вот тут я ещё раз недобрым словом вспомнил того, кто придумал этот обмен.

Как и ни старался делать вид, что это лишь танец, держать Аню за талию и чувствовать её дыхание было непросто. И похоже, Аня испытывала те же проблемы — движения моей партнёрши по танцу казались скованными. Мы танцевали молча и лишь перед тем, как расстаться Аня негромко сказала:

— Благодарю за танец.

Я поблагодарил Аню в ответ, и ко мне вернулась Настя. И сразу всё стало проще. Точнее, я думал, что всё стало проще. Но я ошибся — едва мы закружились в танце, Воронцова неожиданно спросила меня:

— Каково это — танцевать со своей девушкой на её свадьбе?

Я аж сбился с ритма, услышав эти слова.

— Тебе не кажется, что спрашивать такое — не совсем корректно? — ответил я вопросом на вопрос.

— А твой друг знает, что ты спал с его невестой? — задала Воронцова ещё более провокационный вопрос.

— Это точно не твоё дело, — разозлившись, ответил я.

— Похоже, что знает.

— Повторяю: это не твоё дело!

Признаться, я надеялся, что Воронцова таких деталей не помнит, но на примере Ани я знал, что стирание памяти в щадящем режиме — процесс не самый надёжный. До конца танца Настя молчала, лишь ухмылялась — похоже, таким образом она отыгрывалась на мне за то, что ей пришлось участвовать в этом мероприятии.

После нашего танца почти сразу же объявили следующий, но мы отправились отдохнуть к столикам с напитками. Точнее, отправился я и Глеб с Аней; Воронцова ушла в какое-то другое место.

— Знаешь, Рома, — сказал Глеб, утолив жажду минеральной водой. — Мы с Аней сейчас во время танца ещё раз говорили о том, что если бы не ты, всего этого бы не было. Спасибо тебе! Мы теперь перед тобой в долгу. Я уж точно. В вечном!

После этих слов Глеб поцеловал Аню в щёку и хотел ещё что-то сказать, но к нему обратился подошедший к нам помощник распорядителя торжества:

— Ваше Сиятельство, прошу прощения, что прерываю вашу беседу, но Олег Денисович просит Вас выйти в сад. Прибыли пиротехники, у них там что-то поменялось, они хотят рассказать обо всех изменениях Вам.

— Сейчас подойду, — ответил Глеб помощнику распорядителя и обратился к нам: — Подождите меня здесь. Я быстро. Наш распорядитель очень хочет, чтобы мы принимали непосредственное участие в огненном шоу, пойду послушаю, что у них там поменялось.

Глеб ушёл, и мы с Аней остались вдвоём. Мы успели перекинуться буквально парой фраз на тему огненного шоу, как к нам подошла Воронцова. Настя оглядела нас с Аней, ухмыльнулась, взяла бокал с шампанским, немного отпила из него и обратилась ко мне:

— Куда пропал, кавалер?

Девчонка однозначно разговорилась, и, похоже, причина этой разговорчивости была у неё в руке.

— Никуда не пропал, — ответил я. — Вот, стоим разговариваем.

— Воркуете?

— Разговариваем.

— Ну да, ну да, — сказала Настя и усмехнулась. — Пока молодой муж куда-то запропастился, воркуете.

— Ты бы не налегала на шампанское, — довольно грубо произнесла Аня.

— Это всего второй бокал, — ответила Воронцова.

— А ведёшь себя так, будто пару бутылок вылакала.

Похоже, Аня решила идти на конфликт. В целом я её понимал, но конфликт на свадьбе нам был не нужен. Тем более, с внучкой Воронцова. Но видимо, было поздно — слова Ани серьёзно задели княжну. Настя изменилась в лице, нахмурилась и прошипела:

— Выбирай слова. Не забывай, благодаря кому состоялась эта свадьба.

— А ты не забывай, благодаря кому ты выбралась из Восточного, — совершенно спокойно ответила Аня.

Воронцова аж покраснела, ей очень хотелось сказать Васильевой, а точнее, уже Денисовой что-то обидное, что-то очень-очень обидное. И в итоге она придумала.

— Ты не боишься как-нибудь ночью в момент близости своего мужа назвать Робертом? — спросила бывшая Агнешка бывшую Агату.

— Это будет неловко, — согласилась Аня, сохранив, к моему удивлению, полное спокойствие. — Но Роберт всё же был студентом, и всё было по причине влюблённости. А вот некоторые спали с преподавателями. За хорошие оценки и возможность прокатиться на выходных в город, чтобы посидеть в баре. Не боишься своего будущего мужа в порыве страсти назвать паном Ярошем?

— Ничего такого не было! — взвизгнула Воронцова. — Ты ничего не докажешь!

— Так не было или не докажу? — уточнила Аня всё тем же невероятно спокойным тоном. — Это разные вещи.

— Не было!

— Как скажешь. Не было — значит, не было, — произнесла Аня, улыбнулась и добавила уже на немецком: — Однако всё проверяется, моя дорогая глупенькая Агнешка, при желании всё проверяется. Было бы желание. А оно в любой момент может возникнуть. У кого угодно. Ты понимаешь, о чём я?

— Ты мне угрожаешь?! — ещё громче взвизгнула Воронцова.

— Что ты! Ни в коем случае. Я сделаю всё от меня зависящее, чтобы о твоей маленькой тайне никто не узнал. Мы ведь подруги, не так ли?

Настя ничего не ответила, она лишь схватила новый бокал с шампанским, мигом его осушила и бросила на поднос. Бокал разбился, а Воронцова развернулась и быстро ушла.

— Жестоко ты с ней, — сказал я.

— С ней только так и надо, — ответила Аня. — Она та ещё интриганка. Таких надо сразу на место ставить.

— Мне кажется, не стоило этого говорить при мне.

— Как раз при тебе и стоило.

— Думаешь?

— Уверена. Я же вижу, что вас с ней хотят свести.

— И ты таким образом решила мне помочь? Необычный способ, но признаюсь, что действенный. Теперь, когда я знаю о приключениях Насти в Восточном, она будет меня избегать. И сделает всё возможное, чтобы её дед отказался от планов нас свести и поженить.

Аня усмехнулась, но что-то в её усмешке показалось мне странным. И тут до меня дошло.

— Погоди! — воскликнул я. — Ты поняла, что нас хотят поженить, и специально рассказала мне об отношениях Агнешки с Ярошем, чтобы я не захотел после этого на ней жениться. Рассказала при ней, чтобы она своей реакцией подтвердила твои слова. Но зачем? Ты что, меня ревнуешь?

— Я считаю, что она тебя недостойна, — ответила Аня.

— Всё же ревнуешь.

— Можешь называть это так, Роберт. Я не скрываю, что многое отдала бы, чтобы на месте Глеба сегодня был ты.

Раньше Аня никогда не называла меня Робертом, когда говорила по-русски. Но сейчас она это сделала, от волнения или специально.

— Но я смирилась со своей судьбой, и мне ещё очень повезло, — продолжила Аня. — Глеб хороший и любит меня. Я когда-нибудь тоже его полюблю. А если нет, то не страшно. Я его уважаю, сильно уважаю, и мне приятно, что он меня любит. Тем более что альтернатива у меня была совсем нехорошая.

— Я в курсе этой альтернативы. Глеб намного лучше.

— Глеб хороший, — согласилась Аня. — Но…

Аня набрала в лёгкие воздуха, чтобы что-то сказать, возможно, что-то важное, но почему-то этого не сделала. Она незаметно положила свою ладонь на мою руку и прошептала на немецком:

— Прощай, Роберт, теперь уже точно прощай.

— Прощай, Агата, — сказал я по-немецки и добавил на русском: — Ты будешь хорошей графиней Анной Денисовой.

Аня кивнула; возникла неловкая пауза, которую неожиданно прервал мой брат. Он очень быстро подошёл к нам и произнёс:

— Рома, пойдём быстрее со мной!

Я хотел было прочитать брату небольшую лекцию о манерах, но быстро понял, что делать этого не стоит. Андрей не тот эльф, кто может без веской причины прийти и влезть в чужой разговор. А он влез. И лицо у брата было очень уж взволнованным.

— Пойдём быстрее! — повторил Андрей более настойчиво, и я понял: что-то случилось.