Черноморский призрак 2

Глава 9

Лукуллская побудка

Дальнейшие события не преподнесли сюрпризов. Катер подняли на палубу, «Лебедь» развернулся и направился в открытое море. Правда, наше появление все же не прошло незамеченным, и когда мы вышли из Камышовой бухты, далеко справа заметили выходившие из Северной бухты два пароходофрегата. Как определил Ганс, «Владимир» и «Громоносец». Но мне с ними сейчас встречаться не с руки, ибо неизвестно, что там севастопольскому начальству в голову взбредет. Как никак, Одесский отряд у него в оперативном подчинении. Возьмут, да из лучших побуждений прикажут включиться в оборону Севастополя, чем похерят все мои планы. Поэтому, полный ход и до свидания! Раньше надо было шевелиться.

Взяв курс в направлении мыса Тарханкут, как будто возвращаемся в Одессу, мы быстро оставили за кормой два спешащих в нашу сторону «колесника». В Севастополе пока что делать нечего. Ганс проконтролирует доставку пакета в штаб, а затем проверит, что творится в Евпатории. Как стемнеет, можно будет снова нанести туда визит.

Когда крымский берег превратился в едва заметную линию на горизонте, пришел вызов от Ганса.

— Все в порядке, Командир. Депеша доставлена по назначению.

— Спасибо, Ганс! Как там обстановка?

— Возводят укрепления вокруг города. Видно, все же возымел действие твой разговор с Корниловым. Начали готовиться гораздо раньше, и уже много сделано. Но флот стоит. Правда, для него сейчас и ветер неблагоприятный для выхода. Не сбрасывай это со счетов.

— Ганс, это отговорки Меншикова. Если н а д о, то можно и на буксире парусные линейные корабли и фрегаты в море вывести. В его распоряжении в Севастополе, насколько мне известно, было девять пароходов. Семь наших и два трофейных, что мы привели из Синопа. Но князюшка н и ч е г о не сделал. А сейчас еще и на «Пересыпь» лапу наложил. Так что, все разговоры о неблагоприятном ветре, это в пользу бедных.

— Согласен. Так куда теперь? В Евпаторию?

— Давай в Евпаторию. Только иди над побережьем и проверь, что возле Альмы творится. Похоже, опять там заваруха будет.

— Принято!

Пока Ганс проводит авиаразведку, подытожим, что у нас в сухом остатке. Флот коалиции на Черном море с момента вступления в войну Англии и Франции лишился трех винтовых линейных кораблей, семнадцати пароходофрегатов (причем четыре достались нам, хоть и в поврежденном виде), двух парусных линейных кораблей и пяти парусных фрегатов. Плюс много разной мелочи. По сравнению с историей моего прежнего мира — колоссальный успех! Да только, оставшийся объединенный флот противника все равно численно превосходит Черноморский флот. И это не считая того, что скоро в Черном море могут появиться три французских «утюга» — плавучие броненосные батареи типа «Девастасьон». После Аландского разгрома французы очень возбудились, и ведут достройку этого «чуда» французского кораблестроения ускоренными темпами. Удастся ли моим подводным диверсантам уничтожить всех троих на рейде Константинополя — большой вопрос. На всякий случай, нужно быть готовым к тому, что как минимум один из этой троицы здесь все же появятся. А против его брони и наши «давыдовки» бессильны. Поэтому вся надежда только на атаку минных катеров ночью на якорной стоянке. Атаковать на ходу — мало шансов попасть в цель. Хотя… Если дать залп веером из восьми мин, то одна может и попасть. А больше и не надо. И с учетом того, что мины после пробега всей дистанции не тонут, их можно выловить, зарядить аккумуляторную батарею по новой, и использовать повторно. А что, это мысль! Как-то раньше об этом не подумал. Привык к тому, что торпеда после пуска потеряна для ее носителя независимо от того, попадет она в цель, или нет. Но сейчас ближайшая задача — еще больше сократить поголовье тех, кто стоит на рейде Евпатории. Может хоть после этого его светлость сподобится начать активные действия на море.

Вскоре пришел следующий вызов от Ганса.

— Командир, наши зарубежные «партнеры» время даром не теряют! Ведут разведку побережья. Уже дошли до устья Качи. Возле устья Альмы тоже что-то затевают. На левом берегу Альмы замечены наши войска.

— Понятно, Ганс. Давай, двигай к Евпатории. Посмотри, как идет высадка. И оставайся там. Как стемнеет, мы подойдем.

— Принято!

В общем-то, пока что больших различий с историей моего мира нет. Тогда англичане и французы тоже проводили разведку побережья, и после окончания высадки флот сместился южнее, к мысу Лукулл. Как раз неподалеку от устья Альмы. Но как станет развиваться ситуация сейчас, неизвестно. Численность десанта мы хорошо сократили. Возможно, сейчас численного преимущества на суше у войск Антанты не будет. В прошлый раз флот оказывал поддержку французам с приморского фланга, подойдя очень близко к берегу. Сейчас это тоже под большим вопросом. Так что, расклад перед сражением на Альме может получиться в нашу пользу. Но не будем торопить события.

Cледующий доклад от Ганса прояснил ситуацию.

— Командир, в Евпатории интересные дела творятся. Все военные корабли снялись с якоря и крейсируют в море в шести милях от берега. Там, где они стояли раньше, два парохода пытаются тралить мины тросом. «Купцы» с десантом стоят на месте, продолжают высадку.

— Много уже выгрузилось?

— Тысяч десять будет. Или тебе нужно точное количество?

— Не надо, и так сойдет. А наши войска вокруг города есть?

— Нет. Только отдельные казачьи разъезды. Ведут разведку.

— Понятно… Значит так, Ганс. Остаешься в районе Евпатории, следишь за обстановкой. Как стемнеет, мы подойдем. Возможно, они все же встанут на якорь где-то в другом месте. И у нас будет шанс еще на одну неожиданную атаку.

— Думаешь, они опять так глупо подставятся?

— Не исключено. Если они считают, что это были либо якорные мины Якоби, либо донные мины с системой подрыва с берега по проводам, то вряд ли опасаются их в случайно выбранном месте для якорной стоянки. Если минирование рейда возле порта логично и обоснованно, поскольку туда обязательно кто-то придет, то вот заминировать все побережье Крыма, — у нас такого количества мин нет. И они об этом знают. Поэтому где-то все равно встанут на якорь.

— Согласен. Хорошо, ждем темноты.

Все же великая вещь — авиаразведка! Да еще такими средствами, как Ганс. Он транслировал мне запись в режиме реального времени с высоты порядка пятисот метров, маркируя опознанные цели. Но хорошего было мало. Выгрузка войск и военного снаряжения шла безостановочно, а главные силы флота противника не стояли на месте, все время перемещаясь. Если они не встанут на якорь, то успешная атака под вопросом. Но не будут же англичане и французы «водить хоровод» до бесконечности. Когда сухопутная армия коалиции выдвинется к Альме, флот заранее подойдет к мысу Лукулл, чтобы оказать огневую поддержку с фланга. Вот там и постараемся его достать.

День прошел спокойно, но вечером меня ждал облом. Ганс весь день наблюдал за перемещениями противника и сообщил, что становиться на якорь англичане и французы, похоже, не собираются. Эскадра все также ходила переменными галсами неподалеку от Евпатории, но возвращаться на рейд не спешила. Хотя, «разминирование» там было уже закончено. Сколько не искали англичане мины, так и не нашли. Вообще трудно найти то, чего нет. Но они-то сами себя убедили в обратном. Вот и думали, что делать дальше. Когда окончательно стемнело, решил все же подойти поближе. А то, экипаж не поймет наших маневров. То «густо», то «пусто». Вот и надо дать понять людям, что атака катеров пока что невозможна.

Мы лежали в дрейфе без огней и разглядывали вражеские корабли. Весь командный состав собрался на мостике. Остальные наблюдали с палубы. Рядом слышались огорченные возгласы.

— Эх, не получится пока мины применить…

— А может рискнем, Юрий Александрович?

— Увы, господа. В такой ситуации мало того, что попасть сложно, так еще и велик риск обнаружения катеров, поскольку придется подходить очень близко. И мы сразу же себя раскроем. А пока у нас есть преимущество. Неприятель не догадывается, от чего произошли взрывы.

— Но как так, Юрий Александрович⁈ Семь уничтоженных минами кораблей, и не догадывается⁈

— Да, не догадывается. Судя по тому, что мы сейчас видим. Первый вопрос на сообразительность, господа. Представьте себя на месте адмиралов Дандаса и Гамелена. Произошли взрывы на рейде, что привело к затоплению семи кораблей. Причем возле одного линейного корабля было два взрыва. И после серии взрывов, продолжавшихся от силы пара минут, все стихло. Что подумают в первую очередь Дандас и Гамелен?

— Подумают, что это мины…

— Вот именно. Подумают, что коварные русские заминировали рейд Евпатории. Поскольку пронюхали, что именно здесь намечается высадка десанта. Почему было всего восемь взрывов, и почему мины сработали не сразу? Так может их мало было. Или часть не сработала. А почему взорвались не сразу, и почти одновременно? Может их с помощью электричества по проводам подорвали. Или еще как. От коварных московитов можно любой пакости ждать. Ведь они не хотят воевать по правилам, принятым в цивилизованной Европе. Возможно такое?

— Да, возможно.

— Теперь второй вопрос. Заподозрив, что рейд заминирован, что предпримут Дандас и Гамелен?

— Как можно скорее его покинут. Вдруг, еще где мины взорвутся.

— Правильно! Что мы сейчас и наблюдаем. Эскадра вышла в море, но далеко от рейда не удаляется. Охраняет от возможной атаки Черноморского флота «купцов», которые еще не закончили выгрузку войск и снаряжения. На «купцов» Дандасу и Гамелену наплевать. Даже если кто и взорвется, для них это не играет большой роли. Доставку десанта в Крым они обеспечили. А сама высадка, и боевые действия на суше, их не касаются.

— Так и нам что делать, если они «хоровод» водят? Да еще и пароходы вокруг крутятся?

— Ждать, пока не встанут на якорь. Рано, или поздно, это произойдет. Не будут они «вальсировать» до бесконечности. И обратно в Варну не уйдут, бросив десант без поддержки с моря. Но встанут на якорь они не на рейде возле порта, а в другом месте. Поскольку понимают, что мы не можем заминировать абсолютно все побережье Крыма. Вот и будем наблюдать, куда же они пойдут…

Вроде, прокатило. Глупых вопросов не будет. А пока наблюдаем за ситуацией, поскольку возможны любые неожиданности. История уже сделала шаг в сторону от известных мне исторических событий. Перед рассветом мы снова скрылись за горизонтом, удалившись от берега. Не надо господам европейцам давать пищу для размышлений, если они вдруг обнаружат «Лебедь». В идеале нам бы лучше оставаться «за кадром» до конца крымской эпопеи. Но тут уже, как получится.

Вернувшись в каюту и связавшись с Гансом, дал ему задание послушать, о чем говорят на английском и французском флагмане, коим после уничтожения «Вилль де Пари» стал стодвадцатипушечный линейный корабль «Фридланд». К паровым кораблям у адмирала Гамелена явно была какая-то неприязнь. Но это его личное дело. Начать решили с английского флагмана «Британия», и не прогадали. В адмиральском салоне шло совещание штаба английской эскадры.

— … а я говорю, что такого просто не может быть! Откуда русские могли знать точное место, где мы встанем на якорь⁈

— Но то, что были именно мины, Вы спорить не будете? Или хотите сказать, что корабли были заминированы еще в Варне? Или что на каждом из них находился самоубийца, решивший пожертвовать собой ради помощи русским?

— То, что это были именно мины, спорить не буду. Но я не верю, что это были мины Якоби, которые стоят на якоре, и все время находятся на постоянной глубине. Они должны были взорваться сразу же при касании корпуса корабля. А между тем, прошел целый день после постановки на якорь. И только тогда они сработали. Причем практически одновременно. А это говорит о преднамеренном действии, которое мог сделать только человек, находящийся где-то неподалеку, и наблюдающий за обстановкой. И подать команду на подрыв можно только по электрическим проводам! Значит это могли быть только мины, находящиеся на грунте! И которые можно взорвать путем подачи электрического тока по проводам!

— Но мы пропахали «кошками» всю прибрежную полосу и ничего не нашли! Никаких проводов! «Тритон» и «Спитфайр» протралили весь рейд, но не нашли никаких мин! Местные туземцы клянутся, что никаких работ на акватории рейда не проводилось!

— А что же это тогда было? Кто взорвал эти проклятые мины? Причем именно тогда, когда корабли оказались над ними? Русские призвали на помощь призраков, чтобы они произвели взрывы в нужный момент?

— Джентльмены, давайте не будем приплетать сюда мистику. А то, представляю заголовки лондонских газет, если эти слова станут известны борзописцам. «Призраки Черного моря»! Или еще что-нибудь похлеще. Нам только обвинения в оккультизме не хватало. Тем более, местные туземцы уверяют, что никаких работ в акватории рейда не проводилось. А скрыть такое невозможно.

— Сэр, но слова туземцев — не доказательство. Минирование могло вестись ночью с рыбацких лодок. Тем более, рыбаков в Евпатории хватает. Поэтому замаскировать минирование рейда ловом рыбы русские вполне могли. Об их азиатском коварстве знают все. Причем они это даже не скрывают.

— Возможно. Но от чего же тогда произошли эти взрывы? Причем погибло только семь кораблей? Вы можете дать разумное объяснение? Без этой «призрачной» составляющей?

— Сэр, из увиденного можно предположить, что русские разработали какую-то новую мину, подрыв которой можно провести дистанционно. Теоретически такое возможно. Да и технически вполне осуществимо. То, что не нашли электрические провода, по которым была подана команда на подрыв, тоже объяснимо. После взрыва надобность в проводах отпала, и чтобы сохранить в секрете новое оружие, русские минеры могли забрать их с собой. Достаточно присоединить конец провода к повозке, и пара лошадей легко вытащит его на берег. После чего его можно либо смотать в бухту и закопать, либо погрузить на повозку и увезти. Заниматься поисками мы начали только после рассвета. Так что, у русских минеров была целая ночь, чтобы замести следы и убраться подальше от Евпатории. То, что наши солдаты их не обнаружили, не говорит, что их не было. Минеры вполне могли выдавать себя за местных обывателей, переодевшись в цивильную одежду. Причем это могли быть татары, тогда им и маскироваться не надо. Вы ведь в курсе, что не все крымские татары настроены враждебно к русским. И русское командование вполне могло найти лояльных людей для проведения этой диверсии.

— Пожалуй, логика в этом есть… А почему же было так мало взрывов? И почему мы ничего не нашли в других местах рейда, где стояли остальные корабли?

— Потому, что там ничего не было. Скорее всего, у русских мало этих мин. Да и установка их связана с большой сложностью, чтобы не привлечь внимание. Вот они и выставили в Евпатории все, сколько у них было здесь в наличии. В надежде, что кто-то на них все же подорвется.

— Да, такое возможно. Кроме одного момента. Взрывы произошли поблизости от кораблей. Не могли же все оказаться точно над минами в момент подрыва? В ползающие по дну мины мне как-то не верится.

— Мне тоже, Сэр. Значит русские придумали что-то еще, позволяющее мине перемещаться. Может быть не по дну, а в толще воды. Это единственное разумное объяснение. Что именно, пока сказать не могу. Если уж не возвращаться к вопросу о призраках.

— Но наша разведка ни о чем таком не докладывала! Информация о минах Якоби была получена довольно подробная еще до начала военных действий. А вот по поводу этих «ползающих» мин — ничего!

— Сэр, если мы о чем-то не знаем, то это не значит, что этого вообще не существует. Русские доказали, что могут хранить секреты. Конечно, со временем все равно какая-то информация просочится. Но нам нужно решать, что делать здесь и сейчас.

— И что же нам делать здесь и сейчас, кэптен Джонсон? Вы у нас лучше всех разбираетесь в этой теме. Что Вы можете посоветовать, как нам избежать этой напасти?

— Сэр, прежде всего исключить заход наших кораблей в места, наиболее перспективные с точки зрения минирования. А именно — рейды портов, где обычно становятся корабли. Второе. В местах, удобных для якорной стоянки за пределами рейдов, предварительно протралить дно «кошками», и самым тщательным образом осмотреть побережье, высадив людей на шлюпках. Если русские проводили минирование в этом районе, то должны остаться какие-то следы. Так мы сможем обезопасить наши корабли. Успокаивает лишь то, что если мы ничего не знаем об этих новых минах, значит их у русских немного. Возможно, это вообще какие-то опытные образцы, появившиеся совсем недавно. И очень мало людей посвящено в этот секрет.

— Возможно, возможно… Благодарю Вас, кэптен Джонсон! Действительно, меры несложные, и вполне могут если не обезвредить адские машины русских, то хотя бы обнаружить и избежать близкого знакомства с ними…

Дальнейший разговор касался обеспечения поддержки сухопутных войск в районе Альмы. Значит англичане и французы уже в курсе, что там их ждут. А это значит, что рано, или поздно, они придут к мысу Лукулл. Вот там и продолжим объяснять господам «цивилизованным» европейцам, что не стоит нести «цивилизацию» туда, куда не просят. А вообще, интересный поворот! «Призраки Черного моря»! Надо будет подкинуть идейку газетчикам, как в Одессу вернемся. Все равно ведь информацию о взрывах на рейде Евпатории, и надеюсь, у Лукулла, скрыть не удастся. Думаю, что и в Севастополе уже знают. Разведка с берега должна была заметить. Попытка же послушать, о чем говорят месье, к успеху не привела. Адмирал Гамелен был занят личным обустройством на новом флагмане, а в офицерской кают-компании шел обычный треп, из которого не удалось выудить ничего интересного.

Следующий день принес некоторое разнообразие. Лично для меня, остальной экипаж исправно выполнял свои обязанности, и ничего не знал. Погода по-прежнему стояла хорошая, горизонт оставался пустынным. Но Ганс доложил, что Черноморский флот все же стал проявлять признаки активности. В сторону Евпатории вдоль берега направились четыре пароходофрегата — «Громоносец», «Владимир», «Одесса» и «Херсонес». И очень скоро встретились с четырьмя английскими пароходами, проводившими разведку побережья. Постреляв с дальней дистанции, противники разошлись. «Громоносец» все же добился двух попаданий бомбами из нарезной пушки, но без катастрофических последствий. Англичане решили не испытывать судьбу и отошли под прикрытие главных сил, а русские не стали их преследовать. По крайней мере, что-то сдвинулось с мертвой точки. В истории моего мира и такого не было.

Три дня прошли точно также. Эскадра противника «водила хоровод», не приближаясь слишком близко к берегу, полным ходом шла высадка десанта в Евпатории, а английские и французские пароходы обследовали побережье, прикрывая передовые отряды войск, выдвинувшиеся в сторону Альмы. Заодно английские пароходы обследовали дно возле мыса Лукулл. Здорово их напугали «призраки Черного моря»!

И вот наконец-то высадка закончена, сухопутная группировка противника начинает двигаться вдоль берега в направлении Альмы. С моря ее прикрывают пароходы. За продвижением незваных гостей следят казаки, но русская армия ждет врага на подготовленных позициях на левом берегу Альмы. Как сейчас начнут разворачиваться события, сказать трудно. У англо-франко-турецкой группировки возле Альмы нет большого численного преимущества, как в моей истории. Порядка тридцати семи тысяч солдат. В артиллерии тоже паритет. Но техническое превосходство никуда не делось. Английские и французские нарезные штуцеры против русских гладкоствольных ружей. Кроме этого, идет возня в море неподалеку от устья Альмы. Значит союзники снова собираются оказать огневую поддержку своим войскам с моря. А наше начальство снова расположило один из батальонов на приморском фланге, как будто специально подставив его под обстрел корабельной артиллерии. То, что кораблей противника там пока нет, вовсе не значит, что они не появятся накануне сражения. Пока все идет, как в прошлый раз. Только сил у европейско-турецких «цивилизаторов» поменьше. Появляются периодически наши пароходофрегаты, но в бой не вступают, а только наблюдают издали. Англичане и французы тоже не собираются устраивать гонки. Очевидно, экономят уголь. Видать, много уголька мы возле Фидониси утопили. Как и лошадок. Поэтому часть орудий противнику приходится тянуть волами. захваченными у местного населения. Да уж, гладко было на бумаге… Крымская реальность оказалась не такой радужной, какой представлялась в Варне.

Наконец эскадра противника направляется к мысу Лукулл. Только военные корабли. «Купцы» остались на рейде Евпатории, не рискуя отправляться в обратный путь без прикрытия. Рано утром противник прибывает на место, где дно уже перепахано четырехлапыми железными «кошками» вдоль и поперек. Что меня вполне устраивает. Пусть убедятся, что никаких мин здесь нет, и стоянка безопасна. Все прибывшие становятся на якорь возле мыса Лукулл, неподалеку от устья Альмы. Если все будет идти, как в моей истории, то в ближайшую ночь маршал Сен-Арно сообщит адмиралу Гамелену о готовящемся сражении, и прикажет оказать поддержку с моря дивизии генерала Боске, наступающей на этом участке. В результате чего возле устья Альмы, и напротив плато южнее устья, как раз в тылу русских войск, станут на шпринги близко к берегу фрегаты и корветы противника, которые огнем своей артиллерии нанесут большой урон левому флангу русской армии, обеспечив тем самым успех дивизии Боске. Но это будет завтра. Пока же вся прибывшая армада стоит у мыса Лукулл. И я очень надеюсь, что она останется там как минимум до полуночи. А Черноморского флота поблизости так и нет…

Ганс фиксирует положение всех целей на якорной стоянке, маркируя каждую. Уже стемнело, и мы идем к мысу Лукулл, соблюдая светомаскировку. «Лебедь» без единого огонька, (и правда, как призрак!), мчится в ночной тьме. Далеко впереди виднеются огни стоящей на якоре вражеской эскадры. Где еще никто не знает, что призрак Черного моря снова вышел на охоту. Рядом со мной наблюдают за противником вахтенные. Им пока трудно что-либо понять, расстояние слишком велико. Но мне Ганс транслирует окружающую обстановку в режиме реального времени. И чем больше я смотрю на нее, тем сильнее меня накрывают воспоминания о крайней боевой операции, когда на мне еще был мундир коммодора Космофлота Российской Империи. Тогда тоже предстояло доходчиво донести до «распространителей демократии» мысль, что их «демократия» нам не нужна от слова совсем. И видеть ее у себя мы совершенно не желаем.

Сейчас предстоит нечто похожее. Более того, Фортуна неожиданно решила смилостивиться над нами, и преподнесла подарок, о котором я даже не мечтал. Противник встал на якорь таким образом, чтобы избежать обстрела с берега, и иметь возможность отразить нападение с моря. Но пикантность ситуации в том, что линейные корабли стали на якорь в одну линию, и ничем не прикрыты. В с е… Ближе к берегу стоят фрегаты, корветы, пароходы и разная посыльная мелочь. Четыре парохода патрулируют неподалеку от места якорной стоянки, но со стороны Севастополя, откуда ждут появления Черноморского флота. Со стороны Евпатории охранения нет…

План предстоящей атаки сложился мгновенно. На моем лице возникает кровожадная улыбка. Если все получится, то англичанам и французам нужно будет хорошо подумать, а стоит ли идти к Севастополю.

Правда, появилась проблема. Незначительная, но способная создать определенные трудности. Усилился ветер с норд-веста. Не шторм, но волна около метра уже разгулялась. Для наших «мини-миноносцев» хватает. Спускать на воду катера и поднимать обратно придется развернувшись под углом к ветру, чтобы прикрыть их от волны. Но это еще ничего, данный маневр хорошо отработан. А вот то, что наши мины может сбить с курса, это гораздо хуже. Они ведь не под водой на глубине в несколько метров идут, а по поверхности. Где их будет болтать со страшной силой. Справится ли с такой нагрузкой мой самопальный прибор Обри, который здесь назвали прибором Давыдова? Удержит ли мину точно на курсе? Очень на это надеюсь. Да и дрейф мин в таких условиях тоже трудно учесть. Поэтому, как ни душит меня «тотемный зверь», но придется ограничиться только четырьмя целями вместо восьми, истратив на каждую по две мины. Три — обязательно. Последние оставшиеся у противника винтовые линейные корабли. Английский «Сан-Парейл» и французские «Жан Бар» и «Монтебелло». А кроме них еще какой-нибудь парусный линейный корабль «пожирнее» прихватить. Благо, их там хватает. Топить флагманы «Британия» и «Фридланд» не хочу. Как ни парадоксально это звучит, но нам выгоднее, чтобы адмиралы Дандас и Гамелен уцелели. Они были категорически против десанта в Крым. А вот их заместители очень даже за. Поэтому есть надежда, что после потери еще четырех линейных кораблей у мыса Лукулл, Дандас и Гамелен резко убавят свою прыть. Если и не сбегут обратно в Варну, бросив десант на произвол судьбы, то хотя бы не полезут к Севастополю. А вернутся в Евпаторию и будут там ждать прихода французских «утюгов» с подкреплениями. Что уже немало. Таким образом мы можем выиграть время, и подтянуть войска в Крым, чтобы полностью блокировать Евпаторию с суши. Но это еще если все получится, как задумали.

Оглядев еще раз вражескую эскадру, ушел в каюту и вызвал туда командиров катеров, начав при них рисовать план расположения кораблей на якорной стоянке. А когда закончил, провел инструктаж.

— В общем, братцы, ваша задача несколько меняется. Погода сами видите, какая. И я не уверен, что мины будут точно выдерживать заданный курс. Но сейчас ситуация проще в том, что все интересующие нас корабли находятся в ближайшей к нам линии. Поэтому предпримем следующие. «Единица» находится в резерве. Петр Матвеевич, следите за обстановкой, но пока не отработают остальные катера, ничего не предпринимаете. Цели для остальных — вот эти три винтовых линейных корабля. Выпускаете по две мины, причем одну с упреждением. Хоть одна должна попасть. Какая пройдет мимо — там дальше впереди столько всего стоит, что кого-то все равно зацепит. «Двойка», «тройка» и «четверка» после пуска мин сразу же разворачиваются и уходят. «Единица» контролирует поражение трех основных целей. Если все цели поражены, выпускает мины по любому линейному кораблю. кроме вот этих двух, и уходит. Если же какая-то из основных целей не будет поражена, то атакует именно ее. Задача ясна?

— Так точно, Ваше благородие!

— С Богом, братцы!

Вот так вот и зарождается «морская кавалерия», как позже станут называть торпедные катера. Но до этого еще далеко. Жаль, конечно, что погода подкачала, но тут уж ничего не поделаешь. Будем играть теми картами, что достались при раздаче.

«Лебедь» разворачивается под углом к волне, и подрабатывая машинами, начинает спуск катеров на воду, прикрывая их своим корпусом от волны. Причем приходится делать это попеременно с правого и левого борта. Но помимо самого спуска катеров на воду надо еще и мины в аппараты им установить. Что в свежую погоду из рутинной операции превращается в «танцы с бубнами». Нет, надо делать нормальные миноносцы с трубчатыми торпедными аппаратами. Хотя бы уровня начала ХХ века. Но это уже только после войны. А сейчас работаем с тем, что есть. Все же, погода хоть и свежая, но до шторма далеко. Поэтому хоть и не так быстро, как хотелось, но справились. И четыре катера, покачиваясь на волнах, устремляются к якорной стоянке, где стоит еще ни о чем не подозревающий флот противника. Больше от меня ничего не зависит. Остается только ждать и надеяться, что техника и люди не подведут.

Стою на мостике и смотрю в бинокль, но основную информацию получаю от Ганса, который уже завис над эскадрой и мониторит ситуацию. Обстановка пока спокойная. Погода пасмурная, небольшая волна и нас никто не обнаружил. Пароходы, которые патрулируют в море, находятся гораздо южнее. Там, откуда можно ждать появление Черноморского флота. Но они могут быть спокойны, нашего флота поблизости нет и не предвидится. Ганс недавно слетал к Севастополю и выяснил, что оттуда никто не выходил. Флот как стоял, так и стоит. С чем это связано — не знаю. Вторая неприятная новость — «гости с неба» засуетились. Один дрон сейчас висит над нами на высоте в пять километров и наблюдает. То, что Крымская война пошла не так, как «положено», ребята из Службы глубинной разведки уже давно поняли. Вот сейчас и проявляют здоровое любопытство. Во время атаки в Евпатории ни одного дрона над нами не было, а сейчас подсуетились. Очевидно, какую-то информацию корабль-зонд все же получил при наблюдении с орбиты. Поэтому решили проверить все более детально. Ну что же, я не против. Обнаружить Ганса на таком расстоянии все равно невозможно, а «Лебедь» хоть и обнаружен дроном, но его появление здесь логично. Русские морские ополченцы собрались устроить пакость нашим зарубежным «партнерам». Конечно, успешная атака возле мыса Лукулл обязательно привлечет внимание. Но не до такой степени, чтобы заподозрить вмешательство «посторонних». Все на уровне научно-технических возможностей аборигенов. А то, что нашелся умник, который додумался до такого, так не оскудела земля русская народными талантами.

Между тем, катера приближаются к эскадре. Темно, небо в тучах, да еще и гребни волн мешают, поэтому заметить их с палуб стоящих на якоре кораблей невозможно. Еще и дождик небольшой начал накрапывать. Сейчас каждый катер атакует по готовности, поскольку условия для стрельбы не самые удобные. «Единица» уменьшает ход, а остальные идут вперед, разбирая между собой намеченные цели. Тем не менее, атаковать катерам удалось более-менее одновременно. Ганс внимательно наблюдал, как шесть мин понеслись к цели. Катера тут же развернулись и поспешили обратно, лишь «единица» осталась неподалеку от эскадры, ожидая результат.

Попасть в цель двумя минами удалось лишь «четверке», атаковавшей первой. Два взрыва с небольшим интервалом разрывают тишину ночи, и возле борта «Сан-Парейл» вздымаются столбы воды. Отстрелявшейся второй «тройка» поразила одной миной «Жан Бар». Другая прошла мимо, и попала в стоящий в следующей линии турецкий фрегат. «Двойка» поразила одной миной «Монтебелло», а вторая угодила в находившийся дальше английский пароход. «Единица», убедившись, что все основные цели уничтожены, показала настоящий мастер-класс торпедной стрельбы. Первая мина угодила в турецкий флагманский стодвадцатипушечный линейный корабль «Махмудие». Вторая — в английский стодвадцатипушечный линейный корабль «Куин». Лукуллская побудка оказалась даже более результативной, чем Евпаторийская. На остальных кораблях противника началась паника. Два парохода из находившихся в дозоре рванулись к якорной стоянке. Но как англичане, французы и турки не пытались обнаружить источник своих неприятностей, так и не смогли. Выполнив свою задачу, катера быстро исчезли в ночной тьме.