Черноморский призрак 2

Глава 26

Воздастся каждому по делам его

К нашей тайной базе в загородном особняке подъехали к полуночи. Но охрана несла службу исправно, поэтому встретили нас еще на подходе. И лишь установив наши личности, пропустили на территорию поместья. Хоть и охренели от неожиданного визита такой важной гостьи. Ванька, успешно игравший роль Юрия Давыдова, галантно помог мне выйти из кареты и сопроводил внутрь дома, давая пояснения. Поскольку по легенде я, то есть императрица Елизавета Вторая, находился здесь впервые. Для создания нужного настроя сразу же обозначил приоритеты перед вызванным старшим смены из отставных казаков.

— Господин хорунжий, пусть Вас и ваших людей не смущает мое присутствие. Делайте свое дело, как положено. Мне нужно поговорить с задержанными, но так, чтобы никакие слухи отсюда не просочились. Уточняю — н и к а к и е. Господин Давыдов позже даст подробные инструкции. Вам все понятно?

— Так точно, Ваше Императорское Величество! Кого прикажете доставить первым для беседы?

— Княжну Трубецкую.

— Слушаюсь, Ваше Императорское Величество!

Умчались служивые выполнять приказ, а Ваня со всем почтением и извинениями за убогую обстановку сопровождает меня в подвал, где казачки со знанием дела оборудовали помещение для допросов. У неподготовленного человека от одного антуража кровь стынет в жилах. Непривычные к такому обращению «светлости» и «сиятельства» могут поплыть сразу же. И руки марать не придется. Но сегодня другой случай. Лишние свидетели мне не нужны. Поэтому, когда охрана доставила княжну Трубецкую, велю охранникам выйти за дверь. При мне останутся только паладины. Но… Служивые не успевают это сделать. Ванька равнодушно смотрит на испуганную фрейлину, как на пустое место. Ерофеев и Сосновский успешно изображают из себя заплечных дел мастеров, готовых приступить к работе, и только ожидающих команды. А довольный вид той, кого она предала, по хозяйски расположившейся за столом, окончательно добивает княжну. И она падает, лишившись чувств. Хорошо, что охранники успевают ее подхватить.

М-м-да… Перестарались с психологическим воздействием…

Велев охране уложить задержанную на топчан и покинуть помещение, вызываю Ганса.

— Ганс, она там не окочурилась?

— Да все нормально, Командир. Симулирует потерю сознания.

— Вот как⁈ Ладно…

Подхожу к распростертому на топчане телу, осторожно нажимаю на болевые точки, и оглушительный визг дает понять, что попытка обмануть меня не удалась. Княжна Трубецкая быстро вскакивает и отодвигается подальше, в ужасе уставившись на меня. Играть комедию нет смысла, поэтому называю вещи своими именами.

— Что, сучка, страшно? Что же такого тебе пообещали, что ты заманила меня в ловушку? Да только, вот незадача! Охотники сами превратились в дичь.

— Ваше Императорское Высочество, клянусь, это какая-то чудовищная ошибка!!!

— Во-первых, Ваше Императорское Величество. А во-вторых, чудовищная ошибка в том, что вы все это затеяли. Неужели думали, что в России живут одни идиоты, которые поверят в пресловутый «польский» след? Но с тобой говорить об этом нет смысла. Ты — пешка, которая мало что знает, и которой пожертвовали ради выигрыша.

— Ваше Императорское Величество, но я кое-что знаю! И могу быть Вам полезной!

— Ты даже не представляешь, н а с к о л ь к о можешь быть мне полезной. Вот прямо сейчас и начнем…

Даю команду Гансу, и он «успокаивает» княжну парализующим импульсом станнера. Пока Ерофеев и Сосновский укладывают ее на топчан поудобнее, Ванька ставит рядом с топчаном стул, но озабоченно спрашивает.

— Государыня, нормального кресла здесь нет. А с этого стула и упасть можно, если голова закружится. Может быть я рядом постою и подстрахую?

— Да, Юрий Александрович, так будет лучше. Тельце у меня сейчас далеко не богатырское. В случае чего, не стесняйтесь. Хватайте меня, если начну падать.

Снова «дуновение ветерка» в голове, и вся прошлая жизнь княжны открывается передо мной…

Как я и предполагал. Полезной информации почти ноль. На сие богопротивное дело ее подбил собственный отец, князь Трубецкой. Не находил в этом никакой опасности, поскольку не воспринимал всерьез царевну Елизавету. И даже в мыслях не допускал, что с царевной могут возникнуть какие-то сложности. Больше княжна ничего не знает, поскольку даже отец не рискнул доверять ей опасную информацию. Прощай, княжна! И здравствуй!

Внимательно вглядываюсь в лицо лежащей передо мной девушки. Вот ее ресницы дрогнули и глаза открылись. По себе знаю, могут быть непривычные ощущения при первом переносе. Поэтому стараюсь сгладить ситуацию.

— Как самочувствие, Лиза? Голова не кружится?

Княжна осторожно поднимается, садится на топчане, удивленно осматриваясь. Встречается взглядом со мной и… неожиданно заливается слезами. Ничего не поделаешь, передо мной тело с душой девочки-подростка. Это не контр-адмирал Космофлота Тихонов, отмороженный на всю голову циник и профессиональный убивец с более чем вековым стажем. Который, даже находясь в ипостаси пятнадцатилетней императрицы, таковым остается. А тут почти ребенок…

Обнимаю девушку за плечи и стараюсь успокоить.

— Не плач, дитя мое! Все самое страшное уже позади. Отныне ты для всех — княжна Ирина Трубецкая, моя фрейлина.

— Простите, господин Тихонов, не удержалась и разревелась… До конца не верила и не ожидала снова оказаться живой…

— Ирина, я всегда выполняю обещанное. И не упоминай вслух мое прежнее имя. Вдруг, кто услышит. Сейчас я — Елизавета Вторая, российская императрица. В неофициальной обстановке можешь обращаться ко мне государыня, или Елизавета Николаевна. Договорились?

— Да. Простите… государыня! Огромное Вам спасибо! А также спасибо за то, что вылечили мою мать!

— Я щедро награждаю за верную службу своих паладинов. А пока отдохни. Господин Давыдов проводит тебя в апартаменты и введет в курс дела. Если что потребуется, скажешь ему. При первом переносе могут наблюдаться неприятные ощущения, но это быстро пройдет. Если закружится голова, ляг на диван. Заодно поройся, как следует, в памяти княжны. Потом я дам вам возможность пообщаться. Она сейчас в АДМ под присмотром Ганса в спящем режиме. А мне предстоит дальше авгиевы конюшни чистить…

Еще одной проблемой меньше, царевну Елизавету пристроили к делу. Девчонка умная, поэтому больших косяков нагородить не должна. А когда узнает, какое ей хотели предложить «царствование», еще больше заговорщиков возненавидит, и будет благодарна мне за спасение. Нарыл я уже кое-какие «пикантные» подробности. И пусть шефство над ней возьмет Елена. Две женщины-паладина быстрее найдут общий язык. А дальше надо и Елену вводить в «высшее общество», сделав ее придворной статс-дамой. Невозможно для простолюдинки? Скажите это Петру Великому и Марте Скавронской! Находим какого-нибудь знатного, но промотавшего состояние графенка, или барончика, и делаем ему предложение, от которого трудно отказаться. Куплю аристо с потрохами, женю его на Елене, и пусть только попробует нарушить установленные мной правила. А то… Елена ведь может ненароком и овдоветь в одночасье. Всяко бывает… Но, все равно, останется при этом графиней, или баронессой… Хе-хе…

Ладно, хватит пока что строить далеко идущие планы. Сейчас надо имеющееся дерьмо разгрести…

Когда Ванька с «обновленной» княжной уходят, даю команду доставить князя Трубецкого. Со мной остаются Ерофеев и Сосновский. Поглядим, как поведет себя князюшка. Если правильно, то можно и его попытаться к делу пристроить. Ведь в разведке нет отбросов, в разведке есть кадры. Ну, а если дурь и гонор взыграют… На аркане в рай не затянешь…

Охрана вводит в помещение князя Трубецкого и вопросительно смотрит на меня. Даю знак удалиться. Посторонние свидетели «чертовщины» мне не нужны. Князь смотрит удивленно, но ведет себя спокойно, и буянить не пытается. Значит, сыграем. Может и удастся использовать этого мерзавца в благих целях…

— Доброй ночи, князь! Есть какие-нибудь жалобы на условия вашего содержания?

— Доброй ночи, Ваше Императорское Высочество! Как прикажете сие понимать? Меня вместе с дочерью похищают какие-то разбойники, привозят сюда, и незаконно удерживают. Кстати, где моя дочь, и что с ней?

— Отныне Ваше Императорское Величество. Ваша авантюра с попыткой посадить на трон послушную марионетку из числа внуков императора провалилась. Что касается вашей дочери, то с ней все в порядке. Мы только что побеседовали, и Ирина не стала запираться, рассказав все, как было. Очень жаль, что Вы ее втянули в это дело. Мне хотелось бы услышать от Вас подробности заговора. С кем Вы связаны, от кого получали инструкции, и что собирались предпринять, если бы ваша авантюра удалась.

— Простите, Ваше Императорское Величество, но я не понимаю, о чем Вы говорите! Это какая-то чудовищная ошибка! Я — верный слуга престола, и не знал ни о каком заговоре! Произошедшее для меня самого — полная неожиданность!

— А что же Вы так быстро подались в бега, едва лишь узнали, что я вернулась в Зимний дворец, причем в сопровождении верных мне кавалергардов? А свою супругу и малолетних детей еще до покушения на государя императора заранее в Варшаву отправили?

— Ваше Императорское Величество, клянусь Вам, это не более, чем совпадение! Супругу отправил навестить родственников, и сам собирался сделать то же самое!

— Даже не поставив в известность свое непосредственное командование? Князь, Вы не забыли, что находитесь на военной службе, и являетесь командиром лейб-гвардии Измайловского полка? И не получив разрешения, покидать столицу не можете? Вы меня вообще за дуру держите? Может, хватит ломать комедию? У меня к Вам деловое предложение. Мне прекрасно известно о вашем участии в заговоре. Но мне удалось скрыть ваш арест от всех. В том числе от ваших подельников и от жандармов. Если мы договоримся, то никто ничего не узнает. Вы станете двойным агентом. Продолжите выполнять обязанности командира Измайловского полка, вести прежний образ жизни, но будете делать все, что я скажу. Согласны? Ответ мне нужен немедленно. Раздумывать некогда.

— Покорнейше прошу простить, Ваше Императорское Величество, но мне нечего добавить к ранее сказанному! Все это — попытка неизвестных лиц опорочить мое честное имя!

— Это ваше окончательное решение, князь?

— Да, Ваше Императорское Величество!

— Ну и х… с тобой, идиот. Раз ты такой тупой, и не понимаешь, что я никогда бы не начала этот разговор, если бы не имела неопровержимые доказательства твоей вины, то кто тебе доктор? Не хочешь по-хорошему, не надо. Мне ты и в качестве «болвана» сгодишься…

Охренел князюшка. Никак не ожидал услышать от пятнадцатилетней девушки такие слова. Дальше тянуть нет смысла. Если человек не хочет добровольно сотрудничать, то толку от него все равно не будет. Даю команду Гансу, и князь падает на руки стоящих рядом Ерофеева и Сосновского, сраженный парализующим ударом станнера. Вот теперь можно и «побеседовать»…

Укладывать клиента на топчан необязательно, и на полу полежит. Все равно, здоровье ему больше не понадобится. От моего места за столом недалеко, поэтому можно не вставать. Расстояние позволяет. Ганс включается в работу, соединяя меня с сознанием князя, и я углубляюсь в воспоминания того, кто совсем недавно считал себя почти небожителем. Что и говорить, не пошел урок декабристов впрок…

Продвигаясь все глубже сквозь пласты памяти князя, узнаю много интересного. Это просто информационный Клондайк какой-то по сравнению с полковником Эстерманом. Тот действительно был пешкой, а Трубецкой, как минимум, ладья! И по мере узнавания все новых и новых фактов, понимаю, что наше «высшее общество» нуждается в генеральной уборке. Низкопоклонство перед Европой настолько переплелось с предательством интересов России, что наша аристократия считает это само собой разумеющимся. Не все, конечно, но многие. Всплыли некоторые именитые фигуранты, до этого остававшиеся в тени, а также сотрудники дипломатического корпуса в Петербурге. Причем лидирует Австрия. Ну, кто бы сомневался!

С интересом роюсь в памяти князя, который лежит на полу, и смотрит в потолок круглыми от ужаса глазами. Понял, что влип, но обратной дороги нет. Мне такой человек не нужен. Выяснив все, что мне надо, велю Гансу разорвать контакт. И только после этого даю команду Ерофееву и Сосновскому.

— А сейчас, братцы, продолжим трагикомедию. Берете эту т у ш к у, вздергиваете на дыбу, и делаете из нее «болвана». Так, чтобы ни у кого сомнений не возникло. Клиент попался неразговорчивый, вот и пришлось его простимулировать должным образом. Полчаса вам хватит? А я пока что опросный лист напишу.

— Хватит, государыня! Аккуратно работать? А то, как бы не помер сердешный.

— Не волнуйтесь, раньше времени не помрет. Ганс не даст. Но сделайте мне из этой тушки качественное м я с о. Чтобы следующий клиент от одного вида все понял правильно и оценил. У меня на него есть определенные планы…

Сижу за столом, заполняю опросный лист под вопли князя Трубецкого. Пишу ответы на якобы заданные вопросы, пока мои «самураи» приводят князя в подобающий моменту вид. А как вы хотели, Ваше Сиятельство? Все должно быть правдоподобно, поскольку за дверью охрана стоит и уши греет. Казачки тоже в курсе о необходимости психологического воздействия на следующего клиента, если первый окажется упертым бараном. Вот и стараемся. А сам опросный лист — пустая формальность. Давать этой бумаге официальный ход я не собираюсь. Пока, во всяком случае. Для всех князь Трубецкой должен исчезнуть. С концами. Представим все так, что он сумел вовремя удрать, и его не могут найти. Этим я смогу обеспечить безопасность Ирины Трубецкой. Которая, без сомнения, станет объектом пристального внимания заговорщиков и их европейских покровителей сразу же после своего возвращения в Петербург.

Коль скоро фрейлина Трубецкая вернется к выполнению своих обязанностей, и ее ни в чем не станут обвинять, в стане врага могут прийти к выводу, что участие княжны в заговоре удалось скрыть. Хитрые комбинации с двойными агентами, приближенными к монарху, у аборигенов еще не особо распространены. Ее старший братец, поручик Кавалергардского полка, взятый с поличным, уже никак не отмажется. Сам князь Трубецкой — тоже. Слишком много свидетельских показаний против него. То, что князю якобы удалось удрать, дела не меняет. Обвинения против него очень серьезные и доказательств вины достаточно. В случае ареста ему надеяться не на что. Но вот свою дочь князь постарался оградить от участия в заговоре, насколько это возможно. Мало кто знает о ее истинной роли. Спасибо тебе за это, князюшка! Обеспечил прикрытие для Ирины, чем меня от лишней работы избавил. А я-то раньше думал, как обеспечить непричастность княжны к заговору, чтобы не возникло проблем после переноса в нее царевны Елизаветы. Вплоть до того, что если не получится, то выбрать несколько менее скомпрометировавшую себя мадемуазель из числа заговорщиков. Но, к счастью, обошлось. Из этого следует, что попытки подобраться ко мне с помощью княжны Трубецкой продолжатся. Не про наших «светлостей» и «сиятельств» речь. Они сейчас будут сидеть тихо, как мышь под веником. Но джентльмены из Лондона вряд ли успокоятся, поэтому могут продолжить свою возню. Вот и поглядим, какая рыба клюнет…

Наконец, «болван» готов, да и я к этому времени заканчиваю писанину. Естественно, на бумагу попадает далеко не все, что удалось выудить из памяти князя. Но на смертный приговор ему самому и многим его подельникам хватает с избытком. Я не Николай Павлович, фактически помиловавший основную массу декабристов. Ведь их нахождение в сибирской так называемой ссылке мало отличалось от отдыха в загородной поездке. Разве что не поблизости от Петербурга, а у черта на куличках. Конечно, такое стало возможно только благодаря попустительству местных властей, но, тем не менее. Я же такого не допущу. Вор должен сидеть в тюрьме, а государственный преступник висеть в петле. Причем с конфискацией имущества. Только тогда до наших «светлостей» и «сиятельств» дойдет, что убивать императоров нехорошо. Иначе все вернется на круги своя, как при Николашке Никаком…

— Государыня, сомлел. Хватит с него, пожалуй. А то, как бы не отдал Богу душу.

— Ничего, раньше положенного времени не отдаст. Давайте следующего клиента. А дальше, как условились.

Пока Сосновский пошел передавать распоряжение охране, Ерофеев приводит князя в чувство, окатив его ледяной водой. Заодно и Ганс проводит «поддерживающую терапию». Трубецкой приходит в себя, смотрит мутным взглядом, но тут замечает меня. В глазах панический ужас. Вот теперь можно и поговорить.

— Очухался, болезный? Если мы договоримся, все закончится прямо сейчас. Подлечим тебя, и если Господь даст, выкарабкаешься. Но если не договоримся, то дня через три продолжим. А потом насколько тебя хватит. Обещаю, будешь подыхать очень долго. Мои мастера толк в этом знают. Я убийство отца и братьев не прощаю. Не надейтесь отделаться каторгой, как декабристы.

— Нет, Ваше Величество!!! Не надо!!!

— Ну, а раз не надо, сделаешь следующее. Сейчас сюда приведут одного из твоих сообщников — князя Львова. Как только его увидишь, сделаешь как можно более страдальческую физиономию, и с трудом скажешь: «Она знает все». После этого делаешь вид, что лишился остатков сил и замолкаешь. Все понятно?

— Да, Ваше Императорское Величество! Но кто Вы⁈

— Российская императрица Елизавета Вторая. Это все, что тебе надо знать…

Сажусь за стол и перебираю бумаги, не обращая более внимания на «болвана». Открывается дверь и охрана доставляет следующего клиента. Который от увиденного уже дошел до нужной кондиции. Трубецкой послушно играет свою роль, и скорчив страдальческую морду, с трудом выдыхает.

— Она знает все…

И делает вид, что лишается чувств. Ерофеев, вглядевшись в лицо князю и пощупав пульс на шее, озабоченно смотрит на меня.

— Государыня, надо снимать. А то, помереть может.

— Ну, раз надо, значит снимайте. Он мне пока еще живой нужен. Когда можно будет продолжить?

— Дня через три, не раньше. Пусть оклемается. А тогда можно и продолжить.

— Значит, так и сделаем. Убирайте этого. А теперь с Вами, князь, поговорим по душам. Будете разговаривать, или лучше сразу Вас на место вашего предшественника? А то, он говорить со мной поначалу не захотел…

М-м-да… Очень хлипкий клиент попался, сразу «поплыл». Это тебе не дворню на конюшне пороть. Здесь можно и самому получить…

— Князь, Вам плохо? Что-то вид ваш мне не нравится.

— Худо, Ваше Высочество… В груди что-то давит…

Если бы не охрана, подхватившая под руки, точно бы грохнулся. Только этого мне не хватало… Еще лечить придется мерзавца. Но, с другой стороны, так даже лучше…

Укладываем Львова на топчан, и возле него начинает суетиться Сосновский, изображая из себя доктора. Охрана возится с Трубецким, отправленным Гансом в беспамятство, из которого тот уже не выйдет. Его Сиятельство полностью исчерпал свою полезность и больше мне не нужен. А вот со вторым «сиятельством» может и договоримся. Я ведь не кровожадный маньяк какой-нибудь, в самом деле…

Когда охрана выходит, вынося Трубецкого, быстро даю команду Гансу разобраться со вторым клиентом.

— Ганс, как он?

— Хреново, Командир. Прединфарктное состояние. Лечить будем?

— А куда деваться? Мне он живой и здоровый нужен… Пока… Только сначала усыпи его, а как вылечишь, «побеседуем». Покопаюсь в его черепушке.

— Принято.

Пока Ганс занят делом, намечаю дальнейший план разговора. Предварительная заготовка не понадобится, уж очень вовремя клиент «поплыл». Не пришлось его лишать сознания, а потом память чистить. А так все прошло максимально естественно, клиент ничего не заподозрит.

Наконец, Ганс закончил «терапию», и вошел в контакт с сознанием Львова. Я сижу рядом на стуле, Сосновский меня подстраховывает, и начинаю погружаться в память князя…

Ох и мерзость… В принципе, все то же самое, что удалось выудить из памяти Трубецкого. Несколько дополнительных деталей картину не меняют. За исключением одной. Львов знает лично герра Карла Шульца, встречался с ним не раз в Петербурге, и знает, как выйти с ним на связь. А вот это удача! Поскольку Карл Шульц и Артур Иваныч Смит — одно и то же лицо. Не ошибся я в своих подозрениях. Ну, а теперь надо договариваться о сотрудничестве с клиентом. К нашей взаимной выгоде. Ведь в разведке нет отбросов. В разведке есть кадры!

Ганс разрывает контакт. Пришлось даже подлатать этого негодяя. Ведь здоровый агент действует гораздо эффективнее больного. Дыхание выравнивается, и наш пациент открывает глаза. Увидев склонившуюся над ним императрицу, испуганно моргает. Начинаем вербовку.

— Ух, и напугали Вы меня, князь! Скажите спасибо моему медикусу, он Вас фактически с того света вытащил. Что это Вы? Неужели так сильно своей императрицы испугались? Вот уж не думала!

— Простите, Ваше Императорское Величество… Не совладал с собой…

— Ничего, бывает. Да Вы лежите, не вставайте! Вам сейчас покой требуется хотя бы на короткое время. Вы говорить можете? Сердце не прихватывает? Хочу сделать Вам предложение, которое может Вас заинтересовать. Но если плохо себя чувствуете, то давайте отложим этот разговор.

— Могу, Ваше Императорское Величество… Мне уже лучше…

— Вот и хорошо! Князь, у меня к Вам деловое предложение. Я сначала сделала это предложение князю Трубецкому, но он отказался, и стал изображать из себя оскорбленную невинность. К чему его упрямство привело, Вы видели. Скажу больше, теперь он отсюда живым не выйдет, поскольку полностью утратил «товарный» вид. И если появится на людях, то это вызовет массу вопросов, что помешает моим планам. Поэтому князь Трубецкой просто исчезнет. Пройдет слух, что ему удалось бежать после того, как было раскрыто его участие в заговоре. Вы пока что глупое упрямство не проявляли, и у нас есть шанс договориться. Согласны, князь?

— А что от меня требуется, Ваше Императорское Величество?

— Ничего запредельно сложного. Всего лишь стать двойным агентом. Я знаю, что Вы работаете на англичан, и являетесь важной фигурой среди заговорщиков. Но я готова закрыть на это глаза, если мы договоримся. Вы тихо вернетесь в Петербург и будете вести прежний образ жизни. О вашем участии в заговоре и о связях с англичанами широкая публика не узнает. Взамен будете сообщать мне все, что Вам станет известно, а также выполнять все мои распоряжения. Согласны?

— Согласен, Ваше Императорское Величество…

Ну, вот и ладушки! Хорошо, что его сиятельство оказался достаточно вменяемым, и не стал строить из себя несгибаемого борца с самодержавием. Конечно, веры ему ни на грош. Но пока наше сотрудничество будет оставаться для князя в ы г о д н ы м, каких-либо взбрыкиваний с его стороны можно не опасаться. В первую очередь надо, чтобы Львов вывел меня на мистера Смита. Уж очень неординарная личность! Интересно будет «побеседовать» с ним в компании с Гансом. А дальше — видно будет. Либо грохнуть во избежание, либо… А кто сказал, что вчерашний враг не может стать паладином⁈ Уже ясно, что Артур Иваныч человек очень амбициозный. И умный. В отличие от тех, кто на него работал в Петербурге. А я могу предложить ему то, что не сможет предложить ни королева Виктория, ни кто-либо другой из правящих монархов. Но такое возможно лишь в случае, если Артур Иваныч измеряет все деньгами. В том числе свою преданность Англии вообще, и королеве Виктории в частности. И если удастся заполучить такого агента… У-у-у, перспективы открываются сказочные! Как говорится, в разведке нет отбросов. В разведке есть кадры! Вот только… Нет у меня уверенности, что мистер Смит придет на встречу лично. Он калач тертый. И поняв, что дворцовый переворот привел не к тому результату, который планировался, обязательно примет все меры предосторожности. Может, к примеру, послать на встречу кого-то из своих малоценных «шестерок». Либо вообще постороннего человека, посулив ему денежку малую. Таких в Петербурге на любом рынке найти можно. И если при этом обнаружит слежку, то на связь с князем Львовым больше не выйдет. Следовательно, и для меня ценность князюшки упадет почти до нуля… Ладно, не будем о грустном раньше времени…

Делать на нашей секретной базе больше было нечего, поэтому начали собираться в обратный путь. Ванька предложил заночевать здесь, но я отказался. Завтра утром мне надо быть в Зимнем. Раз личность таинственного герра Шульца установлена, прошерстим весь Петербург. Глядишь, и попадется.

Обратно отправились на двух каретах — запасной транспорт на нашей базе имелся. Ванька ехал в компании Львова вместе с сопровождавшей нас охраной из казаков, а я уединился со своей новой-старой фрейлиной. Царевна Елизавета уже окончательно освоилась в новом теле и смотрела по сторонам с огромным интересом. Как и обещал, сначала дал возможность барышням пообщаться, переведя Ирину Трубецкую в бодрствующий режим в АДМ. Дискуссия шла по ментальной связи, вслух ничего не произносилось, но Ганс транслировал мне «обмен любезностями», откровенно потешаясь и вставляя свои комментарии, которые слышал только я.

— Командир, и это говорят две барышни-аристократки, одна из которых царевна, а вторая княжна⁈

— А что ты хотел, Ганс? Они тоже люди. И тоже знают, что в русском языке помимо слова «жопа» есть еще очень много слов, максимально точно описывающих как поведение некоторых персонажей, так и творимые ими безобразия. По крайней мере, волосья друг другу не повыдирают, и морды не расцарапают. Поскольку у одной выдирать и царапать нечего. Но какая экспрессия! Не ожидал от Ее Высочества такого!

— Я тоже. Но что ты дальше с этой облажавшейся профурсеткой делать собираешься? Зачем она тебе? Раз ее тушку Елизавете отдали, то может саму княжну сразу в расход?

— Обожди пока. Может на что путное и сгодится. Есть не просит, вреда от нее нет, поэтому пусть посидит в АДМ. Если будет вести себя адекватно, и проявит искреннее желание сотрудничать, займись ее образованием и воспитанием в нужном ключе. А начнет строить из себя цацу, переведешь с спящий режим, чтобы не мешала.

— Принято!… О-о-о, Командир, ты только послушай! Шедевр! Есть такое, чего и я не знаю!

Да уж, это нечто! Никогда бы раньше не подумал, что две барышни из «высшего общества» на такое способны!

Но, в конце концов, Елизавете это надоело. И она, в последний раз обложив «вежливыми» словами свою бывшую фрейлину, попросила Ганса разорвать контакт и устало откинулась на спинку сиденья.

— Спасибо, государыня! Никогда так душу не отводила и высказала все, что думаю об этой мерзавке!

— Для меня это несложно, Ирина. Ты пока еще многого не знаешь, но Ганс займется твоим образованием. Между нами более тысячи лет, и наша наука ушла далеко вперед. В истории нашего Мира путь России был уж очень тернистым. Надеюсь, что э т о й России не придется столкнуться с теми препятствиями, что были у нас. Я приложу к этому все силы. Сразу могу сказать, что ты ничего не потеряла от «смены обстановки». Ганс уже ознакомил тебя с тем, что собирались сделать эти новоявленные «революционеры»? Я имею ввиду тебя лично?

— Да. Это какой-то кошмар! Мало того, что хотели сделать меня марионеткой, лишенной какой бы-то ни было власти, а еще и выдать замуж за этого мерзавца — принца Эдуарда! Обеспечив этим династическим браком «нерушимый союз» Англии и России!

— Ирина, поверь, это еще не самый плохой вариант. Если бы мы с Гансом вовремя не вмешались в особняке Эстермана, все бы закончилось гораздо хуже. Заговорщикам и англичанам было безразлично, кто именно займет российский трон. Им требовалось, чтобы новый монарх плясал под их дудку, и не имел никакой возможности повлиять на ситуацию. В качестве претендентов рассматривались даже малолетние великие князья — дети твоих погибших братьев. Причем тоже неважно, кто именно. А твоя мать была фактически приговорена к смерти. Даже если бы каким-то чудом ей удалось победить болезнь, ей бы все равно «помогли» уйти из жизни.

— Я это понимаю… Но принц Эдуард!!! Ведь он содомит, и женщины его вообще не интересуют!

— Ну и что? В среде английской аристократии данная «пикантная особенность» даже пороком не считается. Хоть на словах и осуждается, но на деле однополая любовь цветет среди английских аристократов пышным цветом. Более того, могу добавить, что если бы у Эдуарда не получилось зачать тебе наследника престола ввиду отсутствия нужной реакции на обнаженное женское тело, он бы пригласил «помочь» кого-то из своих «друзей». А может и не одного. Из тех, кто все-таки реагирует на женщин так, как положено. Либо просто делегировал кому-то свои «обязанности», либо предложил устроить «трио», «квартет», «квинтет», или еще какой «…тет». До тех пор, пока ты не забеременеешь. А потом бы сразу вернулся к своим «друзьям», посчитав свой долг выполненным.

— Какая мерзость!!!

— Добро пожаловать в реальный мир, Ирина! От того, что мы стараемся не замечать некоторые вещи вокруг себя, вовсе не значит, что их нет. Но теперь тебе это не грозит. Ты сама вправе выбрать себе мужа. Кого хочешь и когда хочешь. Я мешать не буду. А твоя нынешняя maman, которая сейчас прячется в Варшаве, пусть только попробует что-нибудь пикнуть в твой адрес, если вернется в Петербург. Я тогда ее в какую-нибудь Тьмутаракань отправлю. Теперь разберемся с твоей службой при дворе. Ты остаешься моей фрейлиной. Когда выйдешь замуж, станешь статс-дамой. Удалять тебя от двора я не буду. Касательно твоего титула. Ты пока все еще княжна Трубецкая. Поскольку твой «папочка» якобы подался в бега, но твердых доказательств его вины нет, он остается князем Трубецким. До тех пор, пока у тебя не появится достойный жених с серьезными намерениями. Как только это произойдет, князь Трубецкой официально признается погибшим, доказательства чего будут предоставлены, и ты становишься хранительницей княжеского титула до своего замужества. Есть такая юридическая лазейка, когда не остается наследников мужского пола. После свадьбы твой муж принимает княжеский титул и становится князем Трубецким, если захочет. Либо получает двойную фамилию, а твой старший сын становится полноправным продолжателем княжеского рода Трубецких.

— Государыня, но ведь у Ирины… То есть, уже у меня, есть старший брат — поручик Кавалергардского полка. Он должен унаследовать титул.

— Он этого сделать не сможет, поскольку будет казнен за активное участие в заговоре. В связи с этим тебе придется изображать убитую горем любящую сестру, пытающуюся если не отменить, то хотя бы смягчить приговор. Можешь даже всплакнуть при всех и истерику устроить. Только не переиграй, чтобы все достоверно выглядело.

— Ох, боюсь, достоверно не получится… Я ведь помню, как он себя вел, когда меня к Эстерману заманили…

— Если не уверена в своих актерских способностях, то как только узнаешь о приговоре, скажись больной и оставайся дома. Но прошение о помиловании на Высочайшее имя все равно подай. Чтобы господа февралисты ничего не заподозрили.

— Как прикажете, государыня! Постараюсь оправдать ваше доверие! Но Вы собираетесь казнить абсолютно всех заговорщиков?

— Ну что ты, Ира, конечно нет! Казнены будут только те, кто реально запятнал свое имя в мятеже, действовал осознанно, и виновен в смерти императора и великих князей. А кто оказался втянут в заговор по незнанию, не подозревая о конечной цели, или оказался в неподходящий момент в неподходящем месте, отделаются строгим внушением. Чтобы думали впредь, чем может закончиться модное ныне фрондерство. Тем более глупо обвинять в заговоре простых солдат, всего лишь выполнявших приказы своих начальников. Воздастся каждому по делам его…

Любителям АИ и реванша РЯВ.

Нестандарт боя крейсера Варяг. И Юльки-попаданки в теле кавторанга Беляева. Юмор и треш в реалиях 1904 года.

https://author.today/work/315428