Черноморский призрак 2

Глава 5

Черноморский Рубикон

То, чего я ждал, наконец-то случилось. Правда, с некоторым опозданием относительно истории моего мира. Англичане и французы начали погрузку войск, что подтвердила как агентурная разведка в Варне, так и воздушная разведка Ганса, каждую ночь вылетавшего проверять, что там творится у господ европейцев. В этот раз собрали даже большую армаду, чем в моей истории, прислав многочисленные грузовые парусники из Франции и Англии. Но вот боевые возможности этого «цыганского табора» не внушали доверия.

Лишившись тринадцати пароходофрегатов в ходе нападения на Одессу, а перед этим двух паровых линейных кораблей на рейде Константинополя, адмиралы Дандас и Гамелен уперлись всеми четырьмя и не хотели идти в Крым. Поскольку понимали, что былого кратного превосходства над Черноморским флотом в паровых кораблях у них больше нет. Английские паровые линейные корабли «Агамемнон» и «Сан Парейл», а также французский «Жан Бар» в эскадренном бою все равно предполагалось использовать, как парусные, чтобы подстроиться под остальных. А французский линейный корабль «Монтебелло» с его машиной в жалкие сто сорок лошадиных сил паровым считался чисто номинально. Он даже против слабого ветра не мог выгрести. Оставшиеся небольшие пароходы с малым числом пушек погоды не делали, поскольку могли быть достаточно легко нейтрализованы пароходофрегатами Черноморского флота. Да еще и нашу «хулиганскую флотилию» в Одессе тоже нельзя было сбрасывать со счетов. Вот адмиралы Антанты и проявили редкостное для англичан и французов единодушие, пытаясь всячески отбрыкаться от крымской авантюры. И предлагали вести наступление по суше в сторону Одессы. Совсем иного мнения было армейское командование союзников. Французский маршал Сен-Арно и английский генерал лорд Раглан ратовали за высадку в Крым, поскольку под Одессой войска коалиции могли просто увязнуть несмотря на свою внушительную численность. И флот ничем не сможет помочь, поскольку его помощь распространяется максимум на дальность полета ядра из пушки. Приближаться второй раз к Одессе желающих не было. В Крыму же русская армия не имела большого количества войск. Да и те не имели никакого боевого опыта, и были вооружены по большей части старым гладкоствольным оружием. Поэтому крымское направления для армейцев выглядело гораздо более перспективным.

Пока не произошли Аландские события, все шло более-менее как и в истории моего мира. Как ни упирались Дандас и Гамелен, но сухопутчики все же добились своего. Их решение было одобрено в Лондоне и Париже. В начале июля пришел приказ об экспедиции в Крым. Однако, многочисленные проблемы с войсками, и организационные проволочки задержали выполнение приказа. И тут грянул Аланд. Сказать, что англичане и французы были в шоке, значит ничего не сказать. Дандас и Гамелен воспрянули духом, надеясь, что высадка в Крыму будет отменена. А вот ярые сторонники крымского направления, Сен-Арно и Раглан, поняли, что дело может обернуться совсем не так, как ожидалось. И даже попробовали высказать сомнение в целесообразности операции. Что вызвало бурю возмущения как в Лондоне, так и в Париже. Можно сказать, что армейское начальство экспедиционных сил само себя подставило, убедив вышестоящее командование в гарантии победы в Крыму. Поэтому там больше ничего не хотели слышать, и в конце августа наконец-то началась погрузка войск на корабли. Плохо было то, что сообщить об этом немедленно Новосильцеву я не мог. Сразу бы возникли ненужные вопросы об источнике информации. Поэтому пришлось ждать, когда разведданные будут доставлены в Одессу «естественным» путем.

В то, что нам удастся сорвать высадку войск Антанты в Крым, я не верил. Не те возможности у «хулиганской флотилии». Да и Сен-Арно с Рагланом так прижало их собственное начальство, что они уже не рыпнутся, и полезут в Крым в любом случае, Но вот покусать эту армаду на переходе мы можем. И неплохо покусать. С этим предложением я отправился в управление одесского порта, превратившееся с недавнего времени в штаб Одесского отряда охраны водного района. А фактически отряда рейдеров, постоянно действующего на вражеских коммуникациях. Охранять водный район возле Одессы не требовалось, поскольку флот противника здесь больше не появлялся. И теперь появилась реальная возможность потрепать как следует господ союзничков, идущих в Крым «цыганским табором». А вот наш Черноморский флот снова проявлял удивительную пассивность, даже не ведя разведку возле Варны. Действия его сиятельства Меншикова вызывали все больше и больше вопросов.

Новосильцев был в своем кабинете и принял меня незамедлительно. Когда я озвучил свой план, отставной каперанг призадумался.

— Идея интересная, Юрий Александрович… Но почему Вы думаете, что из Варны выйдет именно «цыганский табор», а не хорошо охраняемый конвой?

— Не получится у них хорошо охраняемого организованного конвоя, Георгий Вадимович. Слишком много разномастных судов собралось в Варне. Как больших, так и маленьких. Они не смогут согласованно выдерживать одинаковую скорость хода, поэтому растянутся по морю на большое расстояние. И приставить охранение ко всем невозможно. Неприятелю придется либо распылять свои силы, чтобы хоть как-то прикрыть эту армаду, либо сконцентрироваться на охране одной-двух групп транспортов с наиболее важным грузом, предоставив остальным возможность добираться самостоятельно. Тем более, англичане и французы видят, что наш Черноморский флот по-прежнему находится в Севастополе, и носа в море не кажет. Поэтому о выходе вражеского флота из Варны там узнают с большим опозданием. Если только мы сразу не пошлем один из пароходов со срочным донесением в Севастополь. Но не уверен, что это возымеет действие.

— А я как раз таки уверен в этом, Юрий Александрович. В том смысле, что не возымеет. Хотели бы что-то сделать — давно бы сделали. А пока только наш Одесский отряд и воюет в Черном море. Воюет, как может, но все-таки воюет. Значит Вы хотите поохотиться на тех, кто будет идти без охранения?

— Да. Ввязываться в артиллерийскую дуэль с линейными кораблями и фрегатами нам противопоказано. Одно случайное попадание в машину, или в котел, и пароход превратится в неподвижную мишень. Поэтому нам гораздо лучше подойдет тактика волчьей стаи. Кружить вокруг и атаковать отбившихся от стада. Конечно, основная масса все равно достигнет Крыма. Но это все, на что мы можем реально рассчитывать. Хоть какая-то помощь нашим войскам в Крыму будет.

— Согласен, Юрий Александрович… На большее с нашей стороны рассчитывать не стоит. Волчья стая, говорите? Интересно будет попробовать…

Ну а большего мне и не надо. Начальство проявило живейший интерес к предложенному мной плану, поэтому никаких препонов чинить не будет. Разумеется, разрешение на самостоятельное крейсерство «Лебедя» осталось в силе. Как ни хотелось Новосильцеву держать под боком быстроходный и хорошо вооруженный пароход, но он прекрасно понимал, что менее быстроходные «колесники» будут только связывать нас по рукам и ногам. Поэтому воспользоваться в полной мере скоростными качествами «Лебедя» не удастся. Приближается момент, когда можно сбросить личину вооруженного артиллерией пакетбота, и применить свое главное оружие. Но не раньше, чем англичане и французы с примкнувшими к ним турками произведут высадку в Крыму. Чтобы они там и остались. А то, если нанести им большой урон на переходе, то как бы не передумали и обратно в Варну не побежали. В случае, когда речь идет между утонуть в Черном море, или вылететь в отставку, Сен Арно и Раглан без колебаний выберут последнее. А Дандас и Гамелен этому только рады будут, ткнув носом стратегов в Лондоне и Париже, говоря, «Мы же вас предупреждали!». Поэтому, пусть господа европейцы относительно спокойно идут в Крым и высаживаются в Евпатории. А может не в Евпатории, а еще где. Как сейчас пойдет кампания в Крыму, не известно. Не факт, что аналогично истории моего мира. А мы их по дороге покусаем, чтобы не расслаблялись. И чтобы все было максимально достоверно, не искажая привычную картину. Черноморский флот стоит в Севастополе, самоустранившись от боевых действий. А наглая «хулиганская флотилия» из Одессы, состоящая сплошь из вооруженных коммерческих пароходов, хоть и создает некоторое беспокойство, но не настолько сильное, чтобы всерьез повлиять на ситуацию в Черном море, и изменить ее в пользу России. Все, как обычно. «Английская» и «французская» партии в «высшем» обществе Петербурга должны быть довольны.

Правда, достучаться до большого начальства в Севастополе Новосильцев все же решил попробовать. К этому моменту закончили ремонт двух трофейных турецких пароходов, захваченных нами после боя под Одессой. «Эссер-Иджедид» превратился в «Ланжерон», а «Мельтем» в «Пересыпь». Новой артиллерии для них не было, поэтому к уцелевшим турецким пушкам добавили старый хлам «времен Очакова и покоренья Крыма», найденный в Николаеве. Привлекать бывших «турок» к крейсерским операциям Новосильцев все равно не собирался, предполагая использовать обоих для охраны подходов к Одессе. Чтобы в случае обнаружения опасности они могли быстро уйти под защиту береговых батарей. Но одно задание помимо этого кто-то из них должен был выполнить. После обнаружения вражеского флота, вышедшего из Варны к берегам Крыма, мчаться полным ходом в Севастополь, чтобы предупредить об этом командование Черноморского флота. Пока все остальные пароходы «хулиганской флотилии» будут отрабатывать тактику «волчьей стаи». Даже если пароходу после этого и не удастся покинуть Севастополь, попав в загребущие ручонки князя Меншикова, то и хрен с ним. Невелика потеря. Зато наша совесть будет чиста. Мы приложили все силы, чтобы как можно скорее доставить важную информацию. Ну а то, что ее проигнорировали (в чем мы с Новосильцевым не сомневались), то это уже не наша вина. Пусть с князюшкой в Петербурге разбираются.

Казалось, что все успокоилось, и история с питерским визитером не получила дальнейшего развития. Полиция не смогла обнаружить лиходеев, а больше никому пан Блаватский был не интересен. Но неожиданно жизнь подбросила еще один сюрприз. И стало ясно, что обо мне не забыли.

Накануне перед выходом в море меня неожиданно посетил Ахтырцев. Старый знакомый, «капитан от бандеры». Вот уж кого я не ожидал встретить, поскольку с момента, как он покинул борт «Лебедя» по приходу в Одессу, мы больше не виделись. Знал, что он начал что-то мутить с одесскими контрабандистами, потом исчез из Одессы, но меня это не касалось. Не мешает, и ладно. И вот, неожиданно, сам явился. Судя по всему, при деньгах и неплохо устроился. Зла я на него не держал, как и он на меня, поэтому встреча прошла в дружеской атмосфере. Но вот то, что сообщил Ахтырцев, мне очень не понравилось.

— Юрий Александрович, хочу Вас предупредить. Нехорошая возня вокруг Вас затевается.

— Вы о чем, Викентий Вениаминович?

— Вчера я вернулся из Кишинева, и возле дома ко мне подошел мальчишка из местных, вручив письмо. В письме предложили спровоцировать Вас на дуэль. Причем сделать все так, чтобы именно Вы меня вызвали, и выбор оружия был за мной. Посулили за это хорошие деньги. И если я согласен, назначили время и место встречи.

— Время встречи еще не прошло?

— Нет. Уже прошло.

— Жаль… Можно было бы сходить и взять за шиворот любителей устраивать дуэли… Благодарю Вас, Викентий Вениаминович. Судя по всему, Вам сейчас лучше исчезнуть из Одессы. Не исключено, что за Вами проследили, и уже знают, что Вы пришли ко мне.

— Плевать. Наемным убийцей я никогда не был и не буду. Но вот Вам надо быть осторожнее. Я отказался, но ведь кто-то может и согласиться. А Одессу я покину завтра же. Хватит отсиживаться в тылу, когда война идет.

— А куда Вы хотите направиться? Может я Вам чем-то помогу?

— В действующую армию. На флот меня обратно не возьмут, не обольщаюсь. Но вот в артиллерию возьмут. Поскольку там головой надо думать, а не носок тянуть и маршировать.

— Могу предложить вариант получше. Только между нами, Викентий Вениаминович. Неприятель готовит высадку десанта в Крым, и это произойдет в ближайшем будущем. Где именно, не знаю. Но то, что высадка состоится, это абсолютно достоверно. Нам нужно сообщить о выходе вражеского флота в Севастополь как можно скорее. Для этого решено задействовать один из наших трофеев. Вы в курсе, что мы два турецких парохода захватили?

— Да, я знаю. Жаль, что меня там не было!

— Есть возможность побывать на одном из них. На «Пересыпи» в данный момент нет старшего помощника. Или старшего офицера, согласно должностей военного флота. Остальные помощники все сплошь молодые и зеленые, толком моря не знающие. Именно «Пересыпь» собираются отправить в Севастополь, поскольку ее капитан из отставных офицеров Черноморского флота, и многих там знает. Новосильцев сейчас ищет человека, но подходящего пока не нашел. Если хотите, я поговорю с ним. А по приходу в Севастополь можете либо остаться на «Пересыпи», либо может быть удастся вернуться на службу. Не думаю, чтобы во время войны чинуши крутили носом.

— Огромное Вам спасибо, Юрий Александрович! Конечно, я согласен!

Когда Ахтырцев ушел, я прикинул образовавшийся расклад. По всему выходит, что в Одессе до сих пор находится тот, кто работает по проблеме под названием Юрий Давыдов. Авантюра с заказухой сорвалась. Теперь попытались подослать ко мне дуэлянта. Очевидно, рассчитывали на наши неприязненные отношения, и на то, что Ахтырцев очень хороший стрелок. Это моя служба безопасности выяснила еще в Петербурге. Кому же я дорогу перешел? То, что это не мистер Икс, уже ясно. Он, если захотел бы меня убрать, не заморачивался бы с дуэлями и опереточными посредниками вроде пана Блаватского, а подослал профессионального киллера. Но ему мое устранение почему-то не нужно. И нет ли связи между этими двумя эпизодами и историей с Чумаком? Тогда меня пытались похитить. А когда поняли, что не вышло, решили закрыть вопрос радикально? Но кому же это нужно? Увы! Как говорит Ганс, мало данных…

И снова шипит вода за бортом, а легкий ветер треплет на гафеле грот-мачты российский флаг. «Лебедь» вышел в очередной боевой поход на просторы Черного моря. Все интриги сильных мира сего остались на берегу. Сейчас вокруг только море и небо. Идет второй год Крымской войны, которую так еще никто здесь не называет. Но экспедиционные силы Антанты уже закончили погрузку, и вскоре должны покинуть Варну. Наша задача — обнаружить выход противника в море, и как можно скорее сообщить в Одессу. Высокая скорость хода «Лебедя» вполне это позволяет. Вся «хулиганская флотилия» стоит наготове в Карантинной гавани, и ждет только нашего сообщения. Союзники будут ползти до Крыма довольно долго, поэтому все равно мы их перехватим. А обнаружить армаду, растянувшуюся в море на десяток и более миль, не составит большого труда. Ну а не обнаружат, так мы с Гансом поможем. Хе-хе…

Солнце скрывается за горизонтом, последние его лучи догорают в закатном небе. Подходим к параллели Варненского залива и ложимся в дрейф, оставаясь на пределе видимости с берега. Мы находимся в темной части горизонта и с берега нас никто не разглядит. А перед рассветом отойдем подальше в море. Англичане и французы все равно мимо не проскочат. В данный момент они готовы к выходу. Значит что-то их задерживает.

В истории моего мира флот противника с десантом после выхода из Варны не пошел сразу к Крыму, а уклонился значительно севернее, простояв три дня возле острова Фидониси. Союзники все же опасались появления нашего Черноморского флота, но он так и не вышел из Севастополя. Почему так произошло, версии выдвигались самые разные. Но со временем остались только две. Согласно первой, наиболее распространенной, все командование Черноморского флота осознавало количественное и качественное превосходство парового флота противника, поэтому просто не рискнуло дать бой в открытом море. Согласно второй версии, во многом подтвержденной документами, виновником этого был лично Николай Павлович. Будучи умным политиком и толковым военным, хорошо знающим все сильные и слабые стороны армий и флотов России и ее противников, он, тем не менее, не верил, что антироссийская коалиция решится на вторжение в Крым. Когда же пришло осознание реальности, время было упущено. Вражеская армия уже находилась в Крыму.

Не знаю, насколько мне сейчас поможет знание истории, поскольку история этого мира уже порядком расходится с историей моего. Достоверно известно лишь то, что в Варне находятся огромные силы противника, в несколько раз превышающие численность Черноморского флота. И глупо надеяться на то, что противник не попытается воспользоваться своим численным преимуществом. В моей истории флот вторжения состоял из 89 военных кораблей разных типов и более 300 грузовых с десантом. Сейчас даже несколько больше. Англичане и французы подсуетились после одесского разгрома, и направили подкрепления в Черное море. Последние корабли пришли буквально на днях. Так что, несмотря на потери возле Одессы, силы флота коалиции на данный момент ничуть не уменьшились, а даже увеличились. И этой армаде противостоит семь коммерческих вооруженных пароходов «хулиганской флотилии», из которых винтовой лишь один «Лебедь». Все остальные — «колесники». Именно семь, поскольку «Пересыпь» после получения информации о выходе противника в море сразу же уйдет в Севастополь, а «Ланжерон» останется патрулировать подходы к Одессе. Без дальнобойных нарезных орудий брать его с собой в рейд нет смысла.

Пока обстановка спокойная, вызываю командиров катеров. Вскоре предстоит испытать их по прямому назначению. Когда все собрались, расстилаю на столе карту западной части Черного моря и провожу инструктаж.

— Ситуация следующая, братцы. Неприятель в самое ближайшее время должен выйти из Варны и направиться в Крым для высадки десанта. Точное место высадки неизвестно. Скорее всего, это будет на участке между Евпаторией и мысом Лукулл, поскольку там у нас нет никакой береговой обороны, и это место не так далеко от Севастополя. Лезть же прямо под огонь береговых батарей Севастополя они не станут. Наша задача. На переходе будем атаковать отбившиеся суда с десантом, действуя исключительно артиллерией. А вот когда этот «цыганский табор» доберется до места и начнет высадку, в первую же ночь опробуем наше секретное оружие — самодвижущиеся мины. Атаковать будем только крупные корабли, причем желательно паровые. В темноте паровые с парусными не перепутаете?

— Никак нет, Ваше благородие! Ночью дымовая труба между мачт все равно хорошо видна, даже если топки погашены и дыма нет.

— Вот и хорошо. Пока мы будем идти к Крыму, проверьте еще раз свои «миноносцы» и мины. Если возникнут какие-то вопросы, сразу ко мне. Помните, что неважных мелочей в этом деле нет. А сейчас, что непонятно, спрашивайте.

— Ваше благородие, а почему атаковать большие корабли только на рейде, когда они на якорь станут? Мы ведь можем и на ходу.

— На ходу трудно попасть. Чтобы гарантированно попасть, вам придется подойти достаточно близко, и катер могут заметить. В первый раз может и не поймут, в чем дело. Зато после первой же удачной атаки неприятель будет палить картечью по любой тени в море. А нашим катерам много не надо. Не забывайте, что ваша задача — отправить вражеский корабль на дно и благополучно уйти после этого, а не отправить его на дно ценой своей гибели. Так мы много не навоюем. Да и ценой своей гибели под вопросом. Катер могут утопить еще до того, как вы выпустите свои мины. Поэтому будем работать с дальней дистанции по неподвижным целям. Эффект тот же, но так гораздо безопаснее. Тем более, не факт, что при стрельбе с дистанции в пять кабельтовых и больше вас вообще обнаружат ночью. Кроме этого, есть еще один момент. Вдруг вы промахнетесь по выбранной цели. Всяко бывает. Но в этом случае мина все равно в кого-то попадет, поскольку кораблей на рейде будет очень много. Пусть даже она утопит какую-нибудь древнюю посудину, не имеющую большого значения. Но панику среди незваных гостей мы обеспечим…

Перед рассветом отошли подальше в море, чтобы берег был у самого горизонта. Отсюда можно визуально обнаружить выход вражеского флота, чтобы не плодить новую волну догадок, откуда капитан узнал, в какой именно момент времени надо идти обратно к берегу, чтобы не проворонить противника. Ганс сейчас наблюдает с воздуха, и вскоре от него приходит доклад, что англо-франко-турецкая армада наконец-то начала сниматься с якоря. Времени у них это заняло порядочно. Как я и предполагал, получился «цыганский табор», а не хорошо организованный конвой. Если военные корабли еще выдерживали строй, следуя в кильватерных колоннах, то вот «купцы» шли, как бог на душу положит, разбившись на отдельные группы с примерно равной скоростью хода. Ударь Черноморский флот на переходе по этому «табору», и мало кто до Крыма доберется. Если доберется вообще, поскольку уцелевшие могут резко расхотеть идти в Крым. Но пока говорить об этом еще рано.

Выход вражеского флота обнаружили сразу же, едва он вышел из Варненского залива и лег на курс к мысу Калиакра. То, что нас тоже обнаружили, не вызывало сомнений. Небо ясное, а дым из труб «Лебедя» далеко видно. Шесть пароходов отделились от основных сил и пошли в нашу сторону. Но мы терпеливо ждем, наблюдая за всем этим безобразием. А когда дистанция между нами сокращается до трех миль, даем полый ход и «трусливо» убегаем в сторону Одессы. Поняв, что не могут тягаться с нами в скорости, пароходы повернули обратно. Но свою задачу они выполнили — отогнали русского разведчика. О самом факте выхода из Варны крупных сил он сообщит. Но вот куда они направляются — нет. Поскольку этого не видел. По крайней мере, так рассуждают англичане и французы. Вот и не будем их в этом разубеждать.

Оставив Ганса наблюдать за противником, полным ходом мчимся к Одессе. Времени у нас это займет порядочно, даже учитывая наш пятнадцатиузловый ход, но уже ясно, что англо-франко-турецкий флот снова движется к острову Фидониси. Ветер вынуждает. Возможно, так было и в моем мире. Работает слабый норд-ост, и идти прямо на Крым сейчас парусники не могут. Вот и идут в бейдевинд в сторону Фидониси. Как раз навстречу «хулиганской флотилии». Так что, искать их по всему морю не надо, и легендировать свою информацию о местоположении противника не придется.

Ближе к утру следующего дня встретились возле мыса Большой Фонтан с «Ланжероном», сообщив ему о выходе противника из Варны, и помчались дальше. Чтобы не заморачиваться с флажными сигналами, и не допустить утечку информации, заранее договорились с Новосильцевым, что если выход противника из Варны обнаружен, то на подходе к Карантинной гавани мы дадим три холостых выстрела из пушки. Те, кто знает, в чем дело, поймет. А остальным об этом знать не надо.

Дав три холостых выстрела, «Лебедь» входит в Карантинную гавань и сразу же направляется к свободному причалу возле «Измаила». Новосильцеву уже доложили о нашем возвращении, и сейчас он с интересом наблюдает за нами с мостика. И судя по тому, какое началось шевеление на палубах пароходов «хулиганкой флотилии», и дыму из труб, все готовы к выходу в море. Ждут лишь приказа командующего.

После швартовки к причалу отправляюсь на «Измаил», где меня сразу же проводят в каюту Новосильцева. После обмена приветствиями докладываю обстановку.

— Неприятель вышел в море, Георгий Вадимович. Не менее шестидесяти пароходов, но в основном небольших с малым числом пушек. Больше трех десятков парусных линейных кораблей и фрегатов, Четыре винтовых линейных корабля, но идут под парусами. А также больше трех сотен парусных «купцов» разных размеров. Точно не смогли сосчитать. Очень много. Когда мы потеряли их из виду, все шли к мысу Калиакра. Прямо на Крым парусники сейчас идти не могут — ветер мешает.

— Понятно, Юрий Александрович… Вы были правы по поводу «цыганского табора». Обеспечить надежную охрану такому количеству «купцов» нереально. Кто-то все равно отстанет. Вот и опробуем тактику «волчьей стаи». Поскольку вступать в бой с главными силами — самоубийц среди нас нет. Вы можете немедленно выйти в море?

— Да.

— Выходите. Следуйте навстречу этому «цыганскому табору». После его обнаружения наблюдайте с безопасной дистанции. В бой не ввязывайтесь, если только неприятель сам не нападет. Мы тоже сейчас выходим. но у «Лебедя» скорость гораздо больше, поэтому не ждите остальных. Думаю, «табор» пойдет к острову Фидониси. Характер ветров заставит. Вот мы его там и перехватим. Если же резко изменит курс и не пойдет к Фидониси, сразу же следуйте к нам и сообщите. Далеко все равно не уйдет, найдем.

— А донесение в Севастополь?

— Сейчас напишу и отправлю на «Пересыпи». Капитан парохода лично знаком с Нахимовым и Корниловым, поэтому может быстро доставить послание по назначению. А вот дальше…

— А дальше оно попадет к князю Меншикову.

— Увы, Юрий Александрович… Полагаю, на этом все и закончится.

— А может все же проймет его светлость?

— Очень на это надеюсь. Да только, весь мой предыдущий опыт говорит об обратном…

Мое знание истории тоже. Но озвучивать это я не собираюсь. Говорю только то, что может знать одесский обыватель, не допущенный ни к каким военным секретам, и не вхожий в «высшее общество». Если князюшка и сейчас начнет играть на руку англичанам и французам… Ой, доберусь я до него после войны! Много интересного можно будет в его черепушке найти! Тем более, если все будет идти, как «положено», в марте следующего года его выпрут в отставку, и былого влияния у него уже не будет. Жаль, что Николаю Павловичу немного осталось. Действительно ли он заболел, или к его смерти приложили руку англичане, так выяснить и не удалось. И спасти его нет никакой возможности. Даже если я буду находиться в Петербурге, то не смогу находиться рядом с ним круглосуточно. Да и кто бы меня допустил к императору. Поэтому заканчиваем Крымскую войну, выигрывая по очкам, и начинаем работать с Александром Николаевичем. Он вполне адекватен. Не гений, конечно. Но и не тряпка вроде Николашки Никакого. Ладно, что-то я размечтался… Николай Павлович пока что жив и здоров. И даст бог, будет здравствовать дальше…

«Лебедь» выходит из Карантинной гавани и снова направляется на юг, к острову Фидониси. Именно туда идет англо-франко-турецкая армада. Ганс поднялся на высоту шестьдесят километров и следит за противником, поддерживая со мной ментальную связь, все время оставаясь над горизонтом. Торопиться некуда, следуем экономическим ходом, бережем уголь. Местоположение противника контролируется постоянно, поэтому искать его, рыская по морю, не придется. Слева вдалеке дымит «Пересыпь», следуя полным ходом к мысу Тарханкут и далее в Севастополь. Там стали поднимать пары заранее, едва только доложили о появлении «Лебедя», чтобы не терять время. Новосильцев при мне написал донесение, перед этим вызвав капитана «Пересыпи», и вручил ему с приказом передать лично в руки либо Нахимову, либо Корнилову.

Отставной капитан первого ранга Кедров хорошо знал обоих. Человеку было уже под семьдесят, но он по-прежнему оставался крепок и бодр. Тихо мирно жил в Одессе после выхода в отставку, занимался внуками, и даже не думал когда-нибудь снова подняться на палубу боевого корабля. Но после обстрела Одессы сам пришел к Новосильцеву и предложил свои услуги. А тут как раз появились два турецких трофея. Поэтому вопрос с принятием на службу в «хулиганской флотилии» был решен очень быстро.

Кедров, получив запечатанный пакет, клятвенно пообещал доставить его в Севастополь как можно скорее. Если по пути встретит противника, то не станет ввязываться в бой. Доставка важной информации командованию Черноморского флота стоит на первом месте. Ну а дальше… Выпустят из Севастополя — хорошо. «Пересыпь» вернется в Одессу. Не выпустят — значит не выпустят. Примет участие в обороне Севастополя. Очень надеюсь, что в этой истории, по крайней мере пароходы Черноморского флота, не будут затоплены в Севастопольской бухте после того, как гарнизон покинет южную часть города. Вполне можно попытаться ночью вырваться в море и уйти в Одессу. А «хулиганская флотилия» в этом поможет.

Проводив взглядом удаляющуюся «Пересыпь», связался с Гансом.

— Ганс, что там у вас творится?

— Все спокойно, Командир. Это стадо растянулось на двенадцать миль и по-прежнему идет в направлении Фидониси. Охранение транспортов с десантом отсутствует, как таковое. При желании ночью можно столько щепок наломать!

— Рано. Подождем остальных. А то, ломать щепки в одно рыло, как-то не комильфо. Начальство наглов и франков флагманы не поменяло?

— Нет, все там же. Дандас находится на «Британии», куда он перешел после того, как мы «Трафальгар» спалили, а Гамелен на своем «Вилль де Пари». Переходить на паровые линейные корабли почему-то не хотят.

— Ну и хрен с ними, с ретроградами. Для нас это даже лучше. Ганс, сделай вот что. Сейчас пока наблюдай сверху, оставаясь на связи. А как стемнеет, попробуй подслушать, о чем Дандас и Гамелен болтать будут. Вряд ли что-то важное узнаем, но чем черт не шутит.

— Принято, Командир! Сделаем. Тут Ванька со своими предложениями лезет.

— Давай его сюда.

— Ваше превосходительство, может сделаем, как на «Наполеоне»? Потолкаюсь среди команды, похожу по кораблю, да и подпалю ненароком.

— Нельзя, Ваня. Слишком подозрительно будет. Ты у нас резерв Главного командования. Вступаешь в дело только тогда, когда припрет. А пока не приперло. Но не исключаю вариант, что придется повторить этот трюк на рейде Евпатории, если с катерами что-то не получится.

— А что там может не получиться? Машины катеров надежны, наши секретные «недоторпеды» тоже. Двести килограммов взрывчатки в районе ватерлинии — сейчас это не лечится!

— А погода? Нам по предварительной заявке в небесную канцелярию хорошую погоду обеспечат? Чтобы и волны большой не было, и видимость достаточная. Катера у нас далеко не всепогодные.

— Хм-м… Не подумал…

— То-то же. Поэтому сначала опробуем наши «недоторпеды». Или самодвижущиеся мины, как мы их назвали. А вот когда они закончатся, тогда и будем заниматься диверсиями. Поскольку из Петербурга мы уже вряд ли что получим. Даже если папенька отправит нам новые мины, то у меня большие сомнения, что их благополучно довезут до Одессы. И наши конные егеря не помогут. Они на противодействие лихим людишкам натасканы, а не чинушам при высокой должности. А от Петербурга до Одессы путь неблизкий. Многое может случиться…

Выяснив оперативную обстановку у Ганса, и вправив мозги Ваньке, глянул с высоты на ползущую по глади Черного моря армаду. Действительно, растянулась она очень сильно. В случае нападения фрегаты и пароходы не смогут прикрыть все грузовые парусники с десантом. Поэтому нас ждет славная охота! Англия и Франция все же решились на высадку в Крыму, перейдя свой Рубикон. Теперь обратной дороги у них нет.