Черноморский призрак 2

Глава 8

Евпаторийская побудка

На переходе от Фидониси до Евпатории мы вели себя прилично. Следовали за эскадрой, днем оставаясь за пределами видимости, а ночью сокращая дистанцию до визуального обнаружения огней концевых кораблей, и лишь наблюдали. Экипаж уже привык к тому, что мы обнаруживаем противника в нужное время, поэтому не задавал глупых вопросов. Хотя, все гадали, как мне это удается. Но не рассказывать же всем о Гансе. Поэтому пусть считают, что у капитана нюх на врага. Беспокоить незваных гостей раньше времени не стоит. Пусть уверуют в собственную безопасность. Что одесские пароходы, доставившие им столько неприятностей, не пошли следом за ними в Крым, а вернулись в Одессу. Поэтому весь переход до Евпатории прошел на редкость спокойно. Горизонт оставался пустынным. Ни Черноморский флот, ни «хулиганская флотилия» за все время перехода так и не появились. «Лебедь» же шел следом, оставаясь за пределами визуального обнаружения, и не делал никаких попыток нарушить статус-кво.

Когда ранним сентябрьским утром перед господами европейцами открылся крымский берег, и до Каламитского залива, на берегах которого расположена Евпатория, оставалось уже немного, я послал Ганса вперед на разведку. «Лебедь» по-прежнему оставался за пределами видимости, следуя по пятам за противником. Горизонт вокруг был чист, поэтому вполне можно поглядеть, дало ли предупреждение хоть какой-то полезный эффект.

Сразу стало ясно, что наши усилия не пропали даром. На рейде Евпатории не было ни одного «купца». Но вот в остальном… Береговой артиллерии как не было, так и нет. От складов тянутся длинные вереницы подвод с мешками. Ну, хоть что-то. Значит не зря старались.

На берегу тоже обнаружили приближение эскадры, и в городе началась паника. Кто-то торопится покинуть Евпаторию, но многие остаются. Очевидно надеются, что господа европейцы будут вести себя цивилизованно. Ну-ну… Местные обыватели еще не знают, что скоро здесь расположатся турки. Которые даже со своими единоверцами — крымскими татарами, церемониться не станут. Что уж говорить о христианах. Но это еще впереди. Крымская война только с сегодняшнего дня начнет соответствовать своему названию.

Приближаться еще больше к евпаторийскому рейду нельзя, а то переполошим там всех. Поэтому легли в дрейф в ожидании темноты, оставаясь за пределами видимости для вражеских наблюдателей. Убедившись, что горизонт вокруг чист, я ушел в каюту, и всецело сосредоточился на происходящем в Евпатории. Ганс барражировал над портом и рейдом, оставаясь невидимым, и транслировал в мою черепушку картинку в режиме реального времени. А здесь было, на что посмотреть!

Эскадра вошла в Каламитский залив и стала на якорь. Причем парусники с десантом и снабжением стали ближе к берегу, а военные корабли мористее. Вполне логично, так сейчас принято. Уже спущены на воду шлюпки и в них началась погрузка десанта. Но первой к причалам порта направляется шлюпка под белым флагом, в которой находятся английские офицеры. Пока что особой разницы с историей моего мира нет. Немногочисленный гарнизон Евпатории уже покинул город, так как понимал абсолютную бесперспективность сопротивления. Ушла также часть жителей. А вот запасы зерна, похоже, полностью вывезти не успели. Возле складов суетятся радостные персонажи татарской наружности, и незатейливо выгребают оттуда все, что осталось. Такие же многочисленные персонажи татарской наружности, только богато одетые, уже стоят на причале и ждут. С этими все ясно. Сколько татарского волка не корми… Ничего, после войны им русский медведь займется. А пока пусть выказывают верноподданные чувства очередным врагам России. Все физиономии «комитета по встрече» уже сохранены в базе данных Ганса. Так что, если будет надо, найдем.

Шлюпка под белым флагом подходит к причалу, и из нее выбирается представительная делегация в офицерских мундирах. Татары — само почтение. Кланяются, прижимают руку к сердцу, что-то объясняют. Высота АДМ триста метров, поэтому саму речь не слышно. Но по поведению участников ясно, что стороны пришли к обоюдному соглашению. Евпатория в этом мире точно также занята противником без единого выстрела. Интересно, как Меншиков будет объяснять это Николаю Павловичу? Время на принятие мер у него было. Скажет, что не поверил информации, доставленной непонятно кем, сочтя ее дезой, имеющей цель отвлечь наши силы от истинного участка десантирования? Возможно. И самое главное, логично. Кто такой в его глазах Юрий Давыдов? Какой-то обнаглевший сверх всякой меры некомбатант, решивший поиграть в капера на свой страх и риск. Откуда он может знать точное место высадки, и точный состав вражеской эскадры? Разве что методом спиритизма, вызвав духов. Или князюшка что-то другое придумает? Ничего, скоро узнаем. А вот сражение на Альме, очень похоже, снова состоится. И снова по тому же сценарию. Хоть у противника сейчас будет несколько меньше войск из-за наших безобразий, но все равно достаточно много, если судить по тому, что сейчас творится на палубах транспортов, от которых отходят загруженные до предела людьми шлюпки, направляющиеся к берегу. И помешать этому непотребству мы пока что не можем. Ничего, еще не вечер…

Пока вокруг спокойная обстановка, и до темноты остается много времени, вызываю к себе командиров катеров, разворачиваю перед ними на столе крупномасштабную карту Каламитского залива с евпаторийским портом и рейдом, и ставлю боевую задачу. Благо, в навигации уже все хорошо разбираются.

— Глядите сюда, братцы. Наконец-то наступает настоящее дело, для которого вас готовили. Это Каламитский залив, где расположена Евпатория. Как видите, акватория рейда довольно большая, глубины хорошие для якорной стоянки, грунт якоря держит хорошо. Добавлю, что местность на берегу равнинная, и далеко просматривается. Эскадра неприятеля уже должна быть на месте. Как ее встретили — не знаю. Скорее всего, город займут довольно быстро, поскольку никаких укреплений там нет. А за несколько дней их не возвести. Максимум, что могли сделать, это перебросить несколько батарей легких пушек и малость пощипать незваных гостей во время высадки. Но поскольку канонады не слышно, значит серьезного сопротивления там не было. Из этого и будем исходить. Считаем, что Евпатория захвачена неприятелем. Наши дальнейшие действия. Сейчас, пока еще светло, приближаться к Евпатории мы не можем. Если нас обнаружат, то утратим фактор внезапности. Поэтому ждем до темноты. Как стемнеет, осторожно идем к рейду, чтобы искр из труб не было. Как расположены корабли на рейде, пока не известно. Но когда подойдем поближе, я все внимательно рассмотрю и нанесу ближайшие к вам корабли на карту, обозначив, кто есть кто. Чтобы вы атаковали наиболее важные цели, и не искали их в темноте слишком долго. Также, чтобы не атаковали вдвоем, а то и все вместе одну цель. Распределите их между собой заранее. Сейчас работает легкий норд-вест, поэтому все корабли повернуты в сторону моря левым бортом. Что для вас очень удобно. Будем надеяться, что к ночи ветер не изменит направление, и не усилится. Пока все. Вопросы?

— Ваше благородие, а вдруг там и наши корабли будут? Чтобы в потемках случайно своих не утопить.

— Не будут. Поверьте на слово. Все обнаруженные на рейде и на подходе к рейду цели считать вражескими.

— Ваше благородие, а ежели какой трехдечный линейный корабль с одной мины не утонет? Там такие есть. Может сначала одну пустить и подождать, утонет, или нет? А ежели не утонет, тогда вторую в него пустить?

— Нет. Двенадцать с половиной пудов новой взрывчатки на уровне ватерлинии такую пробоину разворотят, что через нее карета проедет. А поскольку ни у кого из англичан и французов сейчас водонепроницаемых переборок, как у «Лебедя», нет, то одной мины даже для трехдечного линейного корабля будет достаточно. И задерживаться после пуска мин вам нельзя. Сразу же разворачиваетесь и уходите в открытое море. В идеале было бы, если вы провели пуск одновременно. Но тут уже, как получится. Не пытайтесь обнаружить «Лебедь» в темноте, я вас сам найду. Главное, поскорее уйдите подальше от места атаки. Англичане и французы сначала может ничего и не поймут, но пальбу в сторону моря открыть могут…

Разумеется, местоположение всех целей на рейде Евпатории я уже знал благодаря Гансу. И расположены они довольно удачно для атаки катеров со стороны моря. Но озвучивать это еще рано. Подождем, когда можно будет хорошо рассмотреть рейд в бинокль. В этом случае никаких глупых вопросов не возникнет. То, что я хорошо вижу в темноте, экипаж знает. Поэтому на свой «дар» можно списывать любую информацию, полученную ночью.

День прошел спокойно. Погода стояла хорошая и горизонт оставался пустынным. Ганс, наблюдавший за ситуацией в Евпатории, докладывал, что незваные гости уже ведут себя, как хозяева. Выгрузка войск и военного снаряжения идет безостановочно. А Черноморского флота поблизости не видно. Как и нашей армии. Замечены только казачьи разъезды, ведущие разведку неподалеку от города. Ну, хоть это хорошо. По крайней мере, в Севастополе скоро должны узнать о захвате Евпатории и о численности вражеского флота. А нам пока остается только ждать. Пусть сэры и мусью уверуют в свою безопасность при стоянке в Каламитском заливе, и с чувством выполненного долга предадутся отдыху после трудов тяжких. Может быть даже банкет устроят по случаю «великой победы» в Евпатории. Мы не против.

Но вот солнечный диск коснулся горизонта. «Лебедь» дал ход и направился к Каламитскому заливу. Ганс по-прежнему следит за обстановкой и докладывает, что все спокойно. Все корабли противника стоят на якоре, далеко в море никто не патрулирует. Очевидно, Дандас и Гамелен уверены, что опасаться нечего. Вот и не будем разубеждать их в этом.

Когда впереди показались огни Евпатории и стоящих на рейде кораблей, уже окончательно стемнело. «Лебедь» осторожно подкрадывался к рейду, скрываясь в темноте. Хорошо, что небо пасмурное, поэтому заметить нас невозможно даже на дистанции в четыре-пять кабельтовых. Когда до ближайших судов на рейде остается две с половиной мили, начинаем спуск катеров на воду. Я же, тем временем, осматриваю рейд в бинокль, намечая «баранов на заклание». Сама атака сложностей не представляет. Кораблей на рейде много, не промахнешься. Плохо лишь то, что наиболее важные цели находятся не в первой линии со стороны моря, а несколько дальше. Линейные корабли прикрыты фрегатами и пароходами. Но при определенной доле везения можно и их достать. В крайнем случае, фрегаты и пароходы — тоже вполне себе достойные цели. Для создания паники в Лондоне и Париже и они сойдут.

Осмотрев рейд, вызываю к себе в каюту командиров катеров, и при них быстро рисую схему расстановки кораблей на рейде, намечая каждому его цели.

— Вот, братцы, смотрите. Все «купцы» с десантом стоят близко к берегу и до них не добраться. Если только между стоящими на рейде кораблями идти, а это очень опасно. Поэтому атакуете тех, кто стоит в первой линии ближе к морю. Ближе трех кабельтовых не приближаться. Там одни фрегаты и пароходы. Но во второй линии есть более достойные цели — линейные корабли. В том числе винтовые. Петр Матвеевич, Вы у нас точнее всех минами стреляете. Сможете попробовать достать хотя бы одного, выпустив мины между целями в первой линии? Лучше вот этого, он удобнее всех стоит.

— Ежели сильного бокового течения не будет, и одну мину с небольшим упреждением на случай течения пустить, то должен попасть, Ваше благородие!

— Вот и отлично. Ради такого дела можете истратить обе мины на одну цель. Одна если и пройдет мимо, то все равно в кого-то дальше попадет. Остальные атакуют цели в первой линии. Если обстановка неожиданно изменится, и появится возможность атаковать линейные корабли во второй линии, то действуйте по ситуации. Напоминаю — после атаки сразу же уходить в море. Мы вас быстро обнаружим и подберем…

Дав подробное описание обстановки на рейде, и наметив каждому приоритетные цели, сверяем часы и расходимся по местам. Ради согласования действий каждому командиру катера еще в Петербурге подарил 'Breguet’с дарственной надписью, предупредив, что это для дела. Часы отныне их собственность, но чтобы берегли и не вздумали продать. От чего бывшие нижние чины охренели, и клялись, что будут беречь такую ценность, а о продаже даже не подумают.

Катера уже стоят под бортом «Лебедя», экипажи занимают в них свои места, и начинается установка наших «байдарок». То есть самодвижущихся мин. Слова торпеда применительно к морскому оружию еще нет в языке аборигенов. Каждую мину грузовой стрелой поднимают из кормового трюма, и осторожно спускают за борт, где ее уже ждет катер. Мина имеет положительную плавучесть, немного возвышаясь над поверхностью воды, поэтому можно не опасаться утопить ее при установке в «минный аппарат» катера. Правда, минный аппарат, — громко сказано. Обычные бугельные крепления с системой быстрой отдачи. Катер берет две мины — по одной с правого и левого борта. Наведение на цель осуществляется разворотом корпуса катера. Для более точной наводки на крыше носовой надстройки установлен своеобразный прицел сродни винтовочному, только гораздо большего размера. Чтобы командиру катера было легче определить предполагаемую траекторию движения мины. Учебные стрельбы в Финском заливе показали, что система вполне рабочая. И при стрельбе по неподвижным целям попадания практически сто процентов. Если только механизмы мины работают штатно, и нет сильного бокового течения, которое на глаз, да еще ночью, трудно определить. А вот стрельба по движущимся целям — лотерея. Зависит как от умения командира катера, так и от выдерживания заданных параметров движения мины на всем участке хода. Это при стрельбе по целям, стоящим на якоре, особой разницы нет, выдерживает ли мина заданную скорость. Если прицел взят правильно, то все равно попадет. Только либо чуть раньше, либо чуть позже. А вот при стрельбе по движущейся цели так не получится. Если скорость мины «гуляет» в широких пределах, даже при точном выдерживании курса, то рассчитать торпедный треугольник весьма проблематично. Но до торпедных атак вражеских кораблей на ходу нам еще далеко. Поэтому сначала опробуем наши «байдарки» в более простых условиях.

Наконец все восемь мин установлены, и катера дают ход, быстро исчезая в ночной тьме. Заблудиться невозможно — впереди море огоньков на палубах стоящих на рейде кораблей. Каждый командир катера получил схему расстановки флота противника с указанием приоритетных целей. Если именно эти цели атаковать по какой-то причине не получится, то атаковать более-менее равноценные. Либо, если ситуация неожиданно ухудшится, то хоть кого-нибудь. Самая сложная задача у катера номер один, на котором находится командир группы кондуктор Евстафьев. Подойти как можно ближе к первой линии стоящих на якоре судов, и в просвет между ними выпустить мины по английскому винтовому линейному кораблю «Агамемнон». Но это я, благодаря Гансу, знаю, что это «Агамемнон». А для всех остальных это просто винтовой линейный корабль, один из имеющихся в составе эскадры. Было бы неплохо еще и винтовые «Сан-Парейл» и «Жан Бар» пустить на дно. Но уж очень неудачно они стоят, никак не подберешься. Ладно, не будем торопить события. А то, курочка в гнезде… Посмотрим, что у нас получится.

Катера идут сначала рядом друг с другом, но мере приближения к рейду начинают расходиться, и в конце концов останавливаются, занимая позиции напротив намеченных целей. Несколько дальше проходит лишь катер номер один, которому предстоит стрелять «от борта в лузу». То есть между ближайшими целями по «Агамемнону». Этот катер произведет пуск мин первым, по готовности. Остальные атакуют после него сразу же после первого взрыва. Идут последние минуты тишины.

Противник ведет себя довольно беспечно. Хоть вахтенные и поглядывают в сторону моря, но без особого энтузиазма. Темно, все равно ничего толком не разглядишь. А свободные от вахт отдыхают, высыпав на палубу. Погода теплая, тихо. Это же не холодный промозглый сентябрь в старой доброй Англии. Здесь, в Крыму, сентябрь совсем другой. На берег пока никого не пустили, но ведь отпустят непременно! Тогда и можно будет предаться радостям жизни…

Все это мне транслирует Ганс, снизившийся до топов мачт, и тихонько барражирующий над эскадрой. Катера номер два, три и четыре уже заняли позиции для атаки, и ждут, когда нанесет удар «единица». Наконец командирский катер занимает нужное место, подойдя к двум фрегатам, стоящим в первой линии. Расстояние до них три с половиной кабельтовых, но катер так и не обнаружен в темноте. И вот первый пуск! Мина из правого аппарата «единицы» благополучно отходит от катера, и устремляется вперед. Через пять секунд пуск мины из левого аппарата. Катер тут же разворачивается, и быстро уходит в сторону моря. Мины, тем временем, благополучно проскальзывают между фрегатами, и устремляются к стоящему во второй линии «Агамемнону». Траектории движения обеих мин позволяют поразить цель. Лишь бы не подвели машинные «потроха». Ганс поднимается до двухсот метров, чтобы дать более полную картинку. Хорошо видно, как первая мина на большой скорости приближается к «Агаменону» чуть позади миделя. Вот она бьет в борт линейного корабля… Взрыв!!! Страшный грохот прокатывается в ночной тишине над рейдом. Огромный столб воды взлетает вверх вместе с деревянными обломками. Двести килограммов динамита, который все же смогли довести до ума раньше времени в этом мире, сработали, как положено. С «Агамемноном» все кончено. Он уже не будет обстреливать Севастополь.

Но дело продолжается. Вторая мина, предназначенная «Агамемнону», тоже не промахивается, и бьет в левый борт в районе бака. Евстафьев взял небольшое упреждение на случай бокового течения. Хоть эта мина уже лишняя, но это как раз тот случай, когда лучше не жадничать. Обидно было бы упустить такую важную цель, как винтовой линейный корабль. Которых так опасается князь Меншиков. Посмотрим, какие аргументы он теперь будет выдвигать, отказываясь выходить в море, и требуя затопления Черноморского флота.

Сразу же после первого взрыва в дело вступили остальные катера, атаковав цели, стоящие в первой линии. После пуска мин разворачивались и уходили в море, так и оставшись не обнаруженными. «Двойка» поразила парусный фрегат и пароход. «Тройка» — два парусных фрегата. Но наибольший успех выпал на долю «четверки». Хотя нельзя было однозначно сказать, чего тут больше, — мастерства, или везения.

Командир «четверки» боцманмат Рябов удачно воспользовался ситуацией. Заметив, что выбранный в качестве цели фрегат несколько изменил свое положение на якоре, и приоткрыл находящийся за ним трехдечный линейный корабль, Рябов первым атаковал именно его, выпустив мину буквально в притирку к фрегату. Убедившись, что мина благополучно миновала фрегат и идет к линейному кораблю, выпустил вторую по находившемуся рядом пароходу. Взрывы раздались с небольшим интервалом. Обе мины «четверки» попали в цель. Пароход утонул очень быстро, поскольку к взрыву мины добавился взрыв парового котла. Очевидно, этот пароход находился в режиме постоянной готовности к выходу, и поддерживал минимально необходимое давление в котле. Линейный корабль продержался на поверхности моря несколько дольше. Но и для него встреча с нашей «байдаркой» закончилась фатально. Взрыв двухсот килограммов динамита в районе шканцев с левого борта не оставил трехдечной громадине шансов на спасение.

Успех был полный! Первая в истории этого мира атака торпедных (или минных) катеров прошла блестяще. Катера, избежав обнаружения, восемью минами уничтожили семь крупных целей, и благополучно ушли. Флот Антанты в Черном море лишился двух линейных кораблей, двух пароходов и трех фрегатов. В том числе уничтожен английский винтовой девяностопушечный линейный корабль «Агамемнон», способный доставить нам много неприятностей. Но это заранее намеченная цель. А вот второй линейный корабль, так удачно подставившийся под мину «четверки», оказался… французским флагманом «Вилль де Пари»! Пока еще неизвестно, уцелел ли адмирал Гамелен, но оплеуха Наполеону Третьему получилась на загляденье. Произошел тот самый Его Величество Случай, который хоть и редко, но иногда все же бывает на войне.

А теперь надо быстро поднимать катера на борт и уходить из этого района. Ночью противник вряд ли что-то предпримет, а вот с рассветом могут начать патрулировать подходы к Каламитскому заливу. И если нас обнаружат, то могут сопоставить факты. Уж слишком пакетбот «Лебедь» стал популярен в последнее время у господ европейцев. Вместе с его капитаном Юрием Давыдовым.

Идем на пересечение курса с катерами и подаем условный сигнал фонарем с узким сектором освещения. На катерах заметили, и направляются в нашу сторону. Вскоре все четверо уже у нас под бортом. Шквал эмоций захлестывает как самих катерников, так и всех, находящихся на палубе. Конечно, атаку во всех подробностях экипаж «Лебедя» не видел. Но взрывы слышали все. То-то разговоров будет сегодня! А уж какие страсти начнут рассказывать, когда эти новости дойдут до Одессы! Про Петербург и Севастополь молчу. Там в это сначала просто не поверят. Ну и ладно, мне сейчас лишняя реклама не нужна.

Но вот все катера подняты на палубу, и «Лебедь» дает ход. Надо сообщить в Севастополь важные новости. Не знаю, возымеет ли это действие, но сообщить надо. Может Меншиков и не станет выходить в море, найдя десяток «объективных» причин. Но хотя бы от затопления Черноморского флота откажется. Может быть…

Снова у меня в каюте сидят командиры катеров и подробно докладывают о выполнении задания, давая пояснения на плане расположения целей. Все четко, понятно и без излишнего словоблудия. Лишь командир группы Евстафьев выразил сожаление.

— Жаль, что две мины пришлось на этого супостата потратить, Ваше благородие! Там так рвануло, что и одной бы хватило! Можно было бы какой из фрегатов, или пароходов из первой линии прихватить!

— Не расстраивайтесь. Петр Матвеевич. Все Вы правильно сделали. Винтовой линейный корабль — очень опасный противник для нашего флота. Было бы гораздо хуже, если одна попавшая в него мина не сработала, или вообще прошла мимо. А второй раз подобраться к нему может и не удастся. Англичане и французы не дураки, сейчас начнут разрабатывать меры противодействия. Сегодняшний наш успех базируется исключительно на внезапности нападения и новизне нашего оружия, о котором еще никто не знает. Но это не будет продолжаться слишком долго. Поэтому нам надо выжать максимум возможного из сложившейся ситуации.

— Так может еще разок к ним прогуляемся, Ваше благородие⁈ До утра еще далеко!

— Нет, сейчас пока туда лезть не надо. Неприятель пытается выяснить, что случилось. Скорее всего, будет очень интенсивное движение шлюпок, поскольку подумают, что Каламитский залив заминирован. Не исключено, что вас могут обнаружить. И тогда мы утратим фактор новизны нашего оружия. Чем позже неприятель узнает, в чем дело, тем лучше. Поэтому сейчас отдыхайте, а завтра с утра приводите катера в порядок. Возможно, в следующую ночь повторим визит в Евпаторию. Молодцы! Благодарю за службу!

— Рады стараться, Ваше благородие!

Отпустив катерников, вызываю Ганса, который присматривает за окружающей обстановкой, а заодно за творящемся безобразии в Евпатории.

— Ганс, чем порадуешь?

— Вокруг все тихо, Командир! От Тарханкута до Херсонеса в море никого нет кроме рыбачьих шаланд. В Евпатории паника. Никто ничего понять не может. Кстати, новость. Адмирал Гамелен уцелел. Они банкет на берегу устроили для всего начальства. Поэтому в момент взрыва Гамелена на борту флагмана не было. Я его среди выскочившей на причал толпы обнаружил.

— Повезло мусью… Ладно. Ты там послушай, о чем болтают, и сразу назад. Нам надо к утру быть возле Севастополя. А я пока сочинение на заданную тему писать буду.

— Принято!

Пока Ганс собирал информацию и транслировал мне картинку происходящего на рейде Евпатории и на городских улицах, я взял лист бумаги и начал писать донесение Корнилову. Сложность была в том, чтобы не выйти за рамки возможного. Того, что я могу узнать, наблюдая с расстояния в пару миль, и того, что сообщат экипажи катеров. Которые могут что-то и приукрасить, выдавая желаемое за действительное. Поэтому ограничился только перечислением фактов. Уничтожены два линейных корабля, из них один винтовой, три парусных фрегата и два парохода. Каким именно образом уничтожены, писать не стал. Полезный результат есть, а каким образом мы этого добились, никого не касается. А то еще не хватало, чтобы Меншиков попытался на «Лебедь» лапу наложить. Вот тогда точно придется подключать к делу Ганса с Ванькой. Чему Ванька будет только рад.

Можно с уверенностью сказать, что Евпаторийская побудка нам удалась блестяще. В истории моего мира англичане устроили Кронштадтскую побудку нашему Балтийскому флоту в 1919 году, сделав попытку нанести удар торпедными катерами. Результаты получились более чем скромные. Утоплена база подводных лодок «Двина» (бывший крейсер «Память Азова») и одно попадание торпедой в линейный корабль додредноутского типа «Андрей Первозванный». Причем часть катеров была уничтожена. Мы же, на фоне Кронштадтской побудки, добились феноменального успеха. Посмотрим, что теперь предпримут англичане и французы, пытаясь противостоять таким любителям воевать не по «правилам», как мы. Ну а что вы хотели, джентльмены и месье⁈ Мы ведь дикие московиты! Азия-с, одним словом… Ваших цивилизованных «правил» не понимаем…

Когда закончил писать донесение, пришел вызов от Ганса.

— Закончили, Командир. Больше здесь ничего не выжать. Возвращаться?

— Давай, возвращайтесь. Что удалось выяснить?

— Все сходятся на мысли, что это мины. О минах Якоби англичане и французы знают. Поэтому предполагают, что произошла утечка информации о высадке десанта в Евпатории, и что мы приготовили им здесь «сюрпрайз». Удивляются, что было мало взрывов, и что мины не сработали раньше. Правда, нашлись умники, продвинутые в минном деле. Предположили, что заряды были уложены на дне, и активированы с берега по проводам. Теоретически, да и практически, такое возможно. Поэтому с завтрашнего утра собираются поставить на уши всю Евпаторию, и как следует потрясти татарский «комитет по встрече». Который не мог не знать о проводившихся работах на акватории рейда, и ничего не сказал. Может и не поняли бы, что происходит. Но не обратить внимания не могли.

— Забавно! Будет интересно узнать, чем закончится… Хорошо, Ганс. С Евпаторией на сегодня все, идем к Севастополю. Утром надо передать донесение Корнилову. А ты снова проследишь, дошло оно до штаба в Севастополе, или нет.

— Принято!

Ночь прошла спокойно. Мы не торопясь шли в южном направлении, и на траверзе Севастополя легли в дрейф в пяти милях от берега, не зажигая огней. Незачем привлекать лишнее внимание. Приближаться к посту наблюдения в темное время суток лучше не надо. А то еще не разберутся, и пальбу откроют. А как рассветет, нас еще издали опознают. Поэтому едва забрезжил рассвет, «Лебедь» дал ход и направился к берегу. Интересно, как сейчас встретят.

На этот раз я решил подойти к другому посту связи — в Камышовой бухте. Незачем приучать севастопольское начальство к мысли, что мы появляемся все время в одном и том же месте. Не в том плане, что я не доверяю Корнилову и Нахимову. Просто помимо Корнилова и Нахимова в Севастополе дуболомов в золотых эполетах хватает. Вполне можно нарваться на какого-нибудь идиота, вздумавшего показать свою власть, и устроить мне «засаду» на берегу, чтобы попытаться подмять под себя какого-то шпака-некомбатанта. А идти на конфликт мне пока что не надо. Пусть носители золотых эполет сначала в лужу сядут. Потом и поговорим.

Ганс уже проверил обстановку, но ничего подозрительного не обнаружил. На берегу взвод солдат при одном офицере, лошадки рядом находятся, пушек на берегу нет. То, что нас опознали, стало понятно еще на подходе. Народ засуетился, и сразу же стали седлать лошадей. Значит начальник поста в курсе, чего от нас ждать. Чтобы не терять время, входим в бухту, ложимся в дрейф и спускаем катер на воду. Через несколько минут он уже несется к берегу, откуда за ним наблюдают с большим интересом. Я тоже осматриваю Камышовую бухту в бинокль. Глухомань, место безлюдное. Низкий берег покрыт травой и редким кустарником. До самого Севастополя отсюда далековато, поэтому в Камышовой бухте ничего нет. Тем более, она не защищает от ветров с норда и норд-веста. В этом случае в бухту заходит ощутимая волна. Французы тут намаялись в моей истории. Доберутся они сюда нескоро, да и доберутся ли теперь вообще. Как бы не разругались с англичанами после такого эпичного облома в Евпатории. Но это выяснится в ближайшем будущем…

Катер подошел к берегу, офицеру передают запечатанный пакет. Короткий разговор, и катер уже идет обратно. С берега на него ничего не передали, а это хороший знак. Можно не ожидать гневного распоряжения его светлости князя Меншикова прекратить творимые нами безобразия, и не нарушать правила ведения войны, установленные «цивилизованной» Европой. Впрочем, для резко негативной реакции князюшки пока рановато. Информация о Евпаторийской побудке до него еще не дошла. А вот как дойдет, тогда и посмотрим, патриотом какой страны является его светлость.