Черноморский призрак 2

Глава 19

Затянувшийся контракт

На следующее утро, сразу же после завтрака, отправился на встречу с Бенкендорфом. Не удивлюсь, если жандарм уже знает о моем прибытии. Так оно и оказалось. Господин полковник ждал меня на конспиративной квартире, желая получить свежую информацию от непосредственного участника событий. Встретились, как старые друзья. Судя по всему, Корпус жандармов был очень доволен моими действиями. Вручил письмо от Троекурова, которое было тут же прочитано. После чего дал подробный отчет о проделанной работе. Многое Бенкендорф и так знал. Но одно дело читать сухие строчки донесения, и совсем другое — рассказ самого «виновника торжества». Боевые действия на море хоть и интересовали жандарма, но не до такой степени, как информация по его профилю. А вот попытка проникновения в Севастополь английского агента зацепила его всерьез. Но тут я мало чем мог помочь, поскольку никак не смог бы объяснить, откуда мне известна информация, добытая Гансом. На всякий случай сделал осторожный заброс.

— Фридрих Карлович, не нравится мне обстановка в Петербурге. До Одессы разные слухи доходят, и зачастую противоречивые. Может Вы меня просветите, что здесь творится?

— Что именно Вы подразумеваете, Юрий Александрович?

— Не буду темнить. Судя по циркулирующим среди обывателей слухам, есть все признаки угрозы дворцового переворота. Очередным декабристам неймется?

— Рад был бы развеять ваши опасения, Юрий Александрович… Но… Вы сами все поняли, я ничего не говорил.

— Понятно… Фридрих Карлович, можете рассчитывать на нашу службу охраны. Люди имеют хорошую военную подготовку и прекрасно вооружены. И среди них не может быть завербованных заговорщиками. От вас требуется толковый офицер, который поставит задачу. Все остальное мои люди сделают сами. Во всяком случае, охрану государя и его семьи они могут обеспечить. Поскольку на гвардию у меня надежды нет. Также они могут отбить нападение вооруженной толпы. Или той же гвардии, солдаты которой даже не будут понимать, что творят. Для них это будет выполнение приказа, отданного начальством.

— Но как Вы справитесь с толпой, или плотным строем войск, Юрий Александрович⁈

— Мы успешно опробовали в деле пулеметы. Как в Одессе, так и в Камышовой бухте под Севастополем. Эффективность огня высочайшая. Никакое пехотное каре не сравнится. Если мы расположим пулеметы вокруг резиденции государя, то никто не сможет туда прорваться. А после этого верные войска должны навести порядок.

— Хорошо, я сообщу о вашем предложении… Но не уверен, что это возымеет действие… Государь не хочет нагнетать обстановку еще больше. А появление какой-то частной охраны… Сами понимаете, как это воспримут в гвардии… Кстати, Юрий Александрович, для Вас есть и приятные новости. За уничтожение неприятеля на рейде Евпатории, у мыса Лукулл и возле Балаклавской бухты вам пожалован «Владимир» третьего класса. Поднимался вопрос о награждении Вас «Георгием’с присвоением офицерского чина, но наши адмиралы под 'шпицем» волокитят до сих пор. Не знаю, как дальше дело пойдет, но пока что никаких подвижек не наблюдается.

— Ничего, переживу. Тем более, какой из меня офицер? Я по своей натуре вольный корсар, а не строевой офицер…

В общем, поговорили. Свое мнение я высказал, реально выполнимые эффективные действия предложил. Все, что мог, сделал. Дальше не мой уровень. Если Николая Павловича больше заботит вопрос «как это воспримут в гвардии», чем собственная безопасность, то кто я такой, чтобы спорить с ним? По моим прикидкам переворот должен произойти в течение ближайших двух-трех недель. И тогда будем наблюдать за поведением Александра Николаевича. Будет правильно себя вести — его счастье. Не будет… Придется мне новую тушку примерять. Государя императора… Хе-хе…

А пока больше ничего срочного нет, встретимся с господином Бутовым. Выйдя из конспиративной квартиры, взял извозчика и отправился на Невский в ресторацию «Пальмира». Дорогое заведение, как и все на Невском. Но говорят, оно того стоит. Вот и проверим.

Ресторация и в самом деле была шикарная. Раньше я здесь никогда не бывал, поскольку за излишней роскошью не гнался. В отдельный кабинет не пошел, занял столик в общем зале на первом этаже. Надо посмотреть, что тут за публика. Правда, днем здесь почти никого нет, народ подтягивается ближе к вечеру. Но уже ясно, что дела у господина Бутова идут неплохо. Кто же ты есть, друг любезный? И какого хрена я тебе понадобился? Придется действовать по твоему сценарию.

Заказав обед, попросил официанта позвать управляющего. И когда тот явился, назвал себя и попросил о встрече. Управляющий пообещал передать мою просьбу как можно скорее, и глупых вопросов не задавал. По поводу «скорее» я не обольщался. Быстро тут ничего не делается. Каково же было мое удивление, когда к концу обеда мне сообщили, что будут ждать сегодня в три часа пополудни на Сенатской площади, возле памятника Петру. Господин Бутов знает меня в лицо, поэтому ошибки не будет. М-м-да… Дальше все чудесатее и чудесатее…

Время до встречи еще оставалось, поэтому решил пройтись пешком. Заодно проверить обстановку и наличие возможной слежки. Но слежки не было. Ликвидировать меня прямо сейчас тоже не будут. На всякий случай, Ганс занял позицию на высоте в сотню метров прямо над моей головой, и следит за ситуацией. Сенатская площадь — место открытое, и там нигде не спрячешься. Если только не залечь на крыше дома со снайперкой. Но до таких изысков аборигены еще не доросли. Судя по всему, господин Бутов и в самом деле хочет просто поговорить. А встречу на открытом месте назначил потому, что и у стен могут быть уши. Ладно, недолго ждать осталось. Скоро все узнаем…

В назначенное время я стоял у памятника Петру Великому и поглядывал по сторонам. Но никого, даже отдаленно напоминающего русского помещика в моем понимании, поблизости не было. Пока возле меня не остановился прилично одетый господин с аристократическим лицом и поздоровался, как со старым знакомым.

— Добрый день, Юрий Александрович! Я рад, что Вы нашли время встретиться со мной. Разрешите представиться — Бутов Иван Петрович, дворянин. Я Вас помню еще по Никольскому.

Оглядываю своего визави. В базе данных его нет, это Ганс сразу выяснил. Тело тренированное, и видно, что алкоголем не злоупотребляет. Возраст лет пятьдесят с небольшим, явно в хорошей физической форме. Оружия нет. Если не считать шпагу в тросточке. Но этим сейчас никого не удивишь. Что же тебе надо, гусь лапчатый? Ладно, поговорим…

— Добрый день, Иван Петрович! Очень рад знакомству! Слышал о Вас раньше, но вот встретиться как-то не довелось. Мой батюшка сказал, что Вы хотели меня видеть? И у Вас какое-то важное дело ко мне, которое надо обсудить лично?

— Совершенно верно, Юрий Александрович. Чтобы не стоять здесь, может пройдемся по набережной Невы? Разговор нам предстоит долгий. Не хочу, чтобы кто-то случайно его услышал.

— Я не против, давайте пройдемся.

Когда мы вышли на набережную и встали у парапета, глядя на закованную в лед Неву, Бутов совершенно спокойно спросил.

— Юрий Александрович, кто Вы есть на самом деле?

— В каком смысле, Иван Петрович?

— В самом прямом. Я знаю, что Юрий Давыдов, сын промышленника Давыдова, студент Технологического института, был убит в июне пятидесятого года, когда возвращался из Никольского в Петербург.

— Но с чего Вы взяли⁈ Да, на меня было совершено нападение. Погиб мой кучер. Но мне удалось отбиться от бандитов.

— Согласен, в полицейском отчете так и написано. Да только с такими ранами, какая была у Вас, не выживают. При ударе ножом в сердце смерть наступает практически мгновенно. А Вы не только выжили, но и перестреляли нападавших. И сейчас стоите передо мной живой и здоровый.

— Но почему Вы решили, что моя рана была смертельной? Нож прошел по касательной, разрезав только кожу. До сих пор шрам остался.

— Верю. Но только э т у рану Вы нанесли себе сами. После того, как побеседовали со своим кучером, и пристрелили бандитов. Причем кучера тоже пырнули ножом. Дважды. Ничего мне сказать не хотите?

А вот это уже интересно. Даже очень. Ганс с Ванькой сразу предложили брать клиента за шкварник, подсаживать в него Ваньку, и продолжать светскую беседу дальше. Но я их придержал. Сначала выясним, что клиенту надо. Хотел бы он мне навредить — не ждал бы столько. Значит рассматривает возможность взаимовыгодного гешефта. Насколько кому выгодного, это другой вопрос. Если планируется «дружба» Американских Соединенных Штатов с «банановой республикой» на аграрной планете, тогда предоставим слово Ване. И уточним, кто из нас «банановая республика». А вот если пятьдесят на пятьдесят… Тогда возможны варианты…

— Но что Вы хотите от меня услышать, Иван Петрович? Что я Христа распял? Или Наполеону Бонапарту несчастный случай организовал? Пока что я слышу одни голословные обвинения, не подкрепленные ничем. У Вас есть доказательства ваших слов?

— Конечно! Их есть у меня, как говорят в благословенной Одессе! Видеозапись высокого качества в инфракрасном диапазоне из нескольких точек съемки Вас устроит? Там, кстати, легко определить место удара ножом Вам в область сердца. Обильное кровотечение тоже. Но вот когда Вы переодевали рубашку, и попали в зону обзора камеры с обнаженным торсом во фронтальной проекции, раны в области сердца у Вас уже не было. Странно, правда? Что касается бандитов, то их нейтрализация очень похожа на применение станнера. Причем парализующим, а не летальным импульсом. Поскольку с кучером Вы потом довольно долго беседовали, прежде чем ткнуть его второй раз ножом. Если хотите, можно посмотреть. Но только не здесь, разумеется. Нужной аппаратуры у меня с собой нет.

А вот это Жопа… Большая Жопа… Кто же ты есть, Иван Петрович? Агент СГВ, которого сюда тайно забросили? Технически это возможно. Я ведь сюда добрался. И Женька могла об этом не знать. Или один из тех, кто ждал «Марлин»? Сколько же тебе лет в этом случае? Ладно. Клиент решил приоткрыть карты? Так пусть открывает их до конца…

— Иван Петрович, мы оба взрослые люди. Я вижу, что Вам от меня что-то нужно. И Вы рассчитываете на наше сотрудничество. Может поговорим откровенно?

— Я не против, давайте поговорим откровенно. В конце концов, этот разговор все равно бы когда-то состоялся. Так почему не сейчас? Юрий Александрович, мне кажется, что Вы видите во мне шантажиста. Но это не так. На самом деле мы оба в одной лодке. Я догадываюсь, что Вы из Российской Империи, а не из Штатов, или Европы. Штатовцев и их европейских холуев я не спутаю с русскими. И судя по тому, что после появления здесь Вы стали действовать на благо э т о й Российской Империи, а не сбежали в Европу, то Вы не вырусь, продавшийся англосаксам. Поначалу я принял Вас за агента МГБ, СИБ, или глубинной косморазведки. Грешным делом подумал, что явились по мою душу. Но понаблюдав длительное время, понял, что Вы такой же робинзон, как и я. Не знаю, как и почему Вы появились в этой «кальке». Но явно не по своей воле. Либо Вас вынудили бежать и скрываться. Место для этого идеальное, согласен. Но если мы оба — робинзоны во времени, то почему бы нам не объединить усилия? Поверьте, мне есть, что предложить.

А вот это сюрприз! Всем сюрпризам сюрприз… Но сначала кое-что выясним.

— Иван Петрович, раз уж мы решили говорить откровенно, то ответьте сначала на один вопрос. Вам говорит что-нибудь название «Марлин»? А затем хотелось бы услышать вашу историю.

— «Марлин»? Если Вы имеете ввиду малотоннажный гиперпространственный транспортник, выпущенный фирмой «Боинг», то да. Давно его жду.

— И когда же он должен был прибыть?

— В 1747 году по здешнему летоисчислению. В царствование Елизаветы Петровны…

Если бы еще вчера мне сказали, что сегодня услышу приключенческий роман с невероятными поворотами сюжета, который произошел в реальности, то я бы не поверил. Куда там Александру Дюма с его графом Монте Кристо. Или Жюлю Верну с его капитаном Немо. Рассказ Ивана Бутова затмил бы все произведения знаменитых авторов, если бы кто захотел его издать. Да только самому главному герою этого ненаписанного романа всемирная слава была совершенно не нужна.

Иван Бутов, который раньше был Виктором Каминским, родился и вырос в Санкт-Петербурге, в Российской Империи. С детства увлекался химией, и после окончания химико-технологического института, стал искать высокооплачиваемую работу. Как у всех молодых инженеров, только получивших диплом, хотелось всего и сразу. А что губит фраера? Правильно, жадность. Специалистом он оказался неплохим, и на него положил глаз криминал. Появились «друзья», сорившие деньгами. И просившие время от времени «сварганить» кое-что из запрещенных препаратов. Благо, для толкового химика это было несложно, а нужное оборудование можно собрать хоть в гараже. Платили за товар исправно, и наивный Витя думал, что «жизнь удалась». Все закончилось в один далеко не прекрасный день, когда его взяли в момент передачи товара. То, что это было специально подстроено, он понял гораздо позже. Продажные полицаи (называть их полицейскими язык не поворачивался) сначала, как и положено, нагнали жути на «наркоторговца», а потом предложили выход из создавшейся ситуации. Делу не дают ход, но Каминский соглашается сотрудничать с некой «фармацевтической компанией», имеющей филиалы на различных аграрных планетах. Его задача — работать по специальности, не задавать глупых вопросов, не болтать и получать за это хорошие деньги. Как говорится, выбор сделать нетрудно.

Поначалу так оно и было. Виктор отработал два года на удаленных аграрных планетах, подконтрольных Российской Империи, где власть императора была чисто номинальной. А фактически всем заправляли местные дельцы, делившиеся прибылью с генерал-губернатором, который закрывал глаза на все творящиеся безобразия (с такими мне тоже приходилось разбираться во время службы в ОСО). Но Виктор никуда не лез, лишнего не болтал, и исправно делал то, что от него требовалось. С деньгами не обманули. О таких заработках раньше он и мечтать не смел. В итоге его признали «ценным спецом», и предложили трехмесячный контракт на удаленной аграрной планете, не сказав даже ее названия и координат. Но поставили условие — базу в джунглях покидать только по предварительному разрешению, и за пределы обозначенной зоны не выходить. Внутри зоны, а она довольно большая, — радиус чуть больше сотни километров, пожалуйста. А вот за ее пределы — нельзя. Зарплату предложили такую, что Виктор понял, — если откажется, то живым отсюда вряд ли уйдет. Поэтому согласился, решив собрать побольше информации. А там, как знать. Может и удастся соскочить, сымитировав свою гибель в этой глухомани. Поскольку понимал, что добром это вряд ли кончится. Пока он нужен, с него пылинки сдувают. А как только станет не нужен, там же, в этой глухомани, и прикопают. Никакого доверия к своим работодателям у Каминского не было.

Однако, против ожидания, контракт прошел на удивление легко. Конечно, три месяца в диких тропических джунглях вдали от цивилизации, не сахар. Но с развлечениями на базе проблем не было, а уж про охоту и рыбалку и говорить нечего. Дисциплину Виктор не нарушал, куда не надо не лез, глупых вопросов не задавал, работал на совесть, поэтому после возвращения на Землю ему предложили повышение в должности. Разумеется, с заметным увеличением жалованья. Поняв, что обратной дороги нет, он согласился. И отгуляв отпуск, снова отправился на таинственную планету на транспортнике «Марлин», знакомом еще по прошлому контракту.

А вот с этим контрактом не задалось. Сначала все шло, как и раньше. Но в назначенное время «Марлин» не прилетел. И от него не было никаких сообщений. Попытки связаться с головным офисом компании ни к чему не привели. А связываться с кем-либо еще категорически запрещалось.

Прошел месяц. Связи с компанией по-прежнему не было. Среди персонала базы стало расти недовольство. У многих остались семьи на Земле и неизвестность пугала. Технические специалисты начали возмущаться, что они о таком не договаривались. Сначала их вежливо просили потерпеть. Потом предлагали заткнуться. А потом дошло и до мордобоя. На какое-то время страсти улеглись. Но через три месяца рвануло. Технический персонал взбунтовался и попытался взять штурмом центр связи, чтобы сообщить о своем бедственном положении. Охрана не стала церемониться и уложила всех из станнеров. После этого база стала напоминать концлагерь. Технарей регулярно выгоняли на работу, а если кто начинал слишком сильно выражать недовольство, или отказывался работать, избивали. Иногда со смертельным исходом. Поняв, что дальнейшее пребывание в этом месте может вылиться в массовое побоище, Каминский решил бежать. Тем более, у начальства к нему претензий не было. От крикунов и бузотеров он старался держаться подальше, явно свое недовольство не выражал, поэтому остался одним из немногих технических специалистов, кто имел какую-то свободу действий, и кому разрешалось покидать базу по служебной необходимости. В его распоряжении был грузовой коптер, на котором он совершал облет территории, и собирал подготовленное к отправке на базу сырье из местных наркосодержащих растений. Кто обеспечивал сбор и доставку сырья в место погрузки, Каминский не знал. Его дело было погрузить, доставить на базу, и переработать «траву» в «натурпродукт». В последнее время в моде было все «натуральное», наркотическая «химия» не пользовалась спросом и упала в цене. А на этой планете произрастали такие растения, что могли дать фору опиумному маку и коке. Неудивительно, что ее местонахождение держали в тайне. Раньше доставкой на базу занимались другие люди, а Каминский занимался исключительно «техпроцессом». Но поскольку эти другие впали в немилость у начальства, то транспортную составляющую взвалили на него. Людей для нормального функционирования базы катастрофически не хватало, поэтому начальство выкручивалось, как могло. И когда придет помощь, никто не знал.

Не знал этого и Каминский. Но по обрывкам подслушанных разговоров между охранниками понял, что рассчитывать на прибытие помощи не стоит. Во всяком случае, в течение ближайших лет. Уж очень засекреченной оказалась эта «делянка», и при желании можно было легко обрубить все нити, которые к ней вели. Именно этим объяснялись драконовские меры, связанные с ограничением связи. Может ситуация и не дошла бы до крайностей, если бы не специфический «контингент» охраны. Значительная часть которой либо имела уголовное прошлое, либо состояла из отмороженных на всю голову наемников, имеющих богатый опыт работы в горячих точках. И которым было безразлично, в кого стрелять. Лишь бы хорошо и вовремя платили. Вот это и сыграло с организаторами проекта злую шутку.

Решив создать службу безопасности из двух, мягко говоря, недолюбливающих друг друга слоев общества, чтобы исключить возможность сговора, хозяева данной «фармацевтической компании» получили довольно эффективный инструмент поддержания порядка и дисциплины на своих объектах. И пока все шло в штатном режиме, проблем не было. Но как только ситуация вышла за пределы нормы, брожения начались и внутри службы безопасности. Просто выглядело это не так явно, как среди «технарей». Тщательно скрываемая ранее неприязнь между «сапогами» и «бандюками» никуда не делась, и потихоньку выползала из всех щелей. И все шло к тому, что скоро может начаться война всех против всех. «Сапоги» ненавидели «бандюков» и считали полезным быдлом «технарей». Хоть и полезным, но быдлом. «Бандюки» ненавидели «сапогов» и воспринимали «технарей», как бесправную обслугу. «Технари» же одинаково ненавидели как одних, так и других. Но хоть и были наиболее многочисленной категорией обитателей базы, доступа к оружию не имели. Да и единства между ними не было. У многих в мозгах сидела установка «я на войну не нанимался». Возникло хрупкое равновесие, которое долго продолжаться не могло. Ситуация накалялась все больше. Администрация базы с трудом удерживала в повиновении стихийно возникшие группировки, понимая, что если начнется бунт, это может быть конец для всех. Обладая более полной информацией о планете, начальство знало, что победителей не будет. Аборигены сожрут всех, кто уцелеет. Не сразу, так спустя несколько лет. Можно уничтожить всех смутьянов, добившись пирровой победы в пределах базы. Но выиграть войну против населения планеты невозможно. Никаких ресурсов не хватит. Поэтому придется либо идти на поклон к аборигенам, нарушая все писаные и неписаные инструкции, либо отгораживаться от них в своем тесном мирке и вести жизнь затворников, исключив любые контакты с внешним миром до тех пор, пока не придет помощь. Тем более, технические возможности базы это позволяли. Но ни первый, ни второй вариант никого не прельщал. И вот тут администрация допустила ошибку. Если бы сразу озвучили, что они находятся чуть ли не в средневековье «кальки» Земли, то может и удалось бы избежать бунтов, сплотив эту разношерстную толпу в худо-бедно одно целое перед лицом общей угрозы. Но администрация тоже заигралась в секретность. Поэтому практически все население базы было уверено, что это просто мало освоенная планета земной группы. Такая же, как и многие аграрные планеты с небольшими колониями на поверхности, имеющими связь с метрополией. И вырвавшись за пределы базы, превратившейся в концлагерь, можно без проблем добраться до цивилизованных мест, чтобы сообщить о своем бедственном положении.

Узнал Каминский об этом гораздо позже. А пока думал, как сподручнее «потерпеть аварию» на своем коптере как можно ближе к городку поселенцев, чтобы таким образом вступить в контакт с внешним миром по независящим от него обстоятельствам. Но никаких городков поселенцев внутри разрешенной для полетов зоны не было. Одни лишь тропические джунгли, полные разнообразной живности. Люди встречались, но крайне редко. Странным выглядел также приказ совершать полеты только в ночное время. Но Каминский пока что соблюдал установленные правила, поскольку понимал, что соваться наобум в незнакомый район лучше не стоит. Можно вместо поселения колонистов запросто нарваться на военную базу, и стать в лучшем случае задержанным за попытку проникновения на режимную территорию, либо побыть короткое время целью для системы ПВО. Со всеми вытекающими. Осторожная попытка получить навигационные карты местности за пределами разрешенной для полетов зоны на случай форс-мажорных обстоятельств ни к чему не привела. Мало того, его в довольно грубой форме предупредили, что попытка покинуть разрешенную зону будет являться нарушением условий контракта независимо от причин. С этого момента Каминский окончательно понял, что также находится «на поводке» у администрации. Разве что «поводок» этот достаточно длинный. Но укоротить его могут в любой момент. А с учетом дальнейшего обострения обстановки на базе, пришел к выводу, что надо бежать без оглядки на возможные последствия. В крайнем случае, можно прожить несколько лет у поселенцев. С аграрных планет, как когда-то с Дону, выдачи нет. Явились бы по его душу государственные службы, это одно. А вот всякие «частники» могли нарваться на серьезную ответку. Наркоторговцев никто не жаловал. А в таких забытых богом мирах особенно. Первое время можно и в джунглях укрыться. Штатное аварийное снаряжение в коптере имелось, есть возможность и кое-что сверху прихватить. На это служба безопасности внимания не обращала, поскольку тоже понимала — с дикой природой шутки плохи. А там либо «ишак сдохнет», либо «эмир».

Так бы оно и получилось, если бы во время следующего вылета Каминский не пошел на вынужденную посадку в джунглях из-за ухудшения погоды. Перед вылетом погода была на грани, но все же в пределах допустимого. Можно было отложить вылет, но начальству, как всегда, требовалось «срочно обеспечить». Поначалу все шло хорошо. Коптер благополучно взлетел и занял нужный эшелон, парируя порывы ветра. Но на подлете к точке погрузки ветер усилился и хлынул тропический ливень. Потоки воды резко ухудшили визуальный обзор и создавали сильные помехи радару. Поэтому, пока ситуация не стала критической, и можно было безопасно совершить посадку в джунглях, Каминский решил не рисковать. Сесть на первой же удобной площадке и подождать улучшения погоды. Возможности коптера это позволяли. Разумеется, доложил на базу о вынужденной посадке. Но там и сами понимали, что налицо форс-мажор в чистом виде, поэтому не возражали.

Ливень шел всю ночь, и поскольку в светлое время суток полеты запрещались, Виктор решил обследовать близлежащие джунгли. Надо ведь получше узнать, с чем придется столкнуться в ближайшем будущем. Нападения хищников и ядовитых гадов можно было не опасаться. Бронескафандр военного образца надежно защищал пилота от всякой агрессивной живности, а встроенная аппаратура позволяла поддерживать постоянную связь с искином коптера. Он даже выпустил четыре небольших дрона-разведчика, хорошо имитирующих птиц. Техника совершенно нелишняя при его роде деятельности. И почти сразу же обнаружил присутствие аборигенов.

Вернее, абориген был один. И он был мертв как минимум несколько часов. Скорее всего, от укуса ядовитой змеи. Но не это поразило Виктора. То, что прогулки в джунглях иногда плохо заканчиваются, он знал. Но он не ожидал обнаружить человека в архаичной одежде и с гладкоствольным дульнозарядным ружьем, какие видел только в музеях! Причем по виду ружья было понятно, что это не антикварный раритет, а вполне рабочий инструмент, который используют по прямому назначению. Что подтверждали также запас пороха, круглых пуль и прочей оружейной снаряги. Никакой электроники, даже самой примитивной, в вещах незнакомца не было. Не было и каких-либо документов. Напрочь отсутствовали изделия из пластика и металлокерамики. Только сталь, дерево, кожа и ткани из природных материалов. Это наводило на мысль, что планета населена дикарями, и бежать здесь некуда. Никакой помощи от аборигенов он не получит. Наоборот, его будут рассматривать, как неведомую зверушку, и сразу же наложат лапу на все его имущество. Божеством, спустившимся с небес, вряд ли сочтут. Во всяком случае, рассчитывать на это не стоит. А вот получить ярлык колдуна, заключившего сделку с дьяволом, гораздо более реально. Местные церковники постараются. Им такой конкурент в вопросах веры совершенно не нужен. Поэтому прежний план побега накрылся медным тазом, а новый еще предстояло разработать.

Скрыть такое было невозможно, поскольку запись с камер дронов велась постоянно. Поэтому Виктор доложил о находке по прибытию на базу, как положено, надеясь, что пронесет. И не прогадал. Служба безопасности лишь велела помалкивать, сразу уничтожив соответствующую часть записи полета. Людей с подтвержденной категорией лояльности катастрофически не хватало, поэтому администрация опасалась разбрасываться лояльными кадрами, каковым до последнего времени считался Виктор Каминский.

После злополучной находки прошло две недели. За это время Каминский еще три раза вылетал за сырьем, но больше ничего подозрительного не обнаружил. План побега все не складывался, поскольку бежать в объятия дикарей, имея на хвосте разъяренных отморозков из службы безопасности, было глупо. Да, он может отключить систему автоматической идентификации коптера, которая осуществляет контроль его местоположения. Но с потерей сигнала на базе начнется переполох и его начнут искать. А на грузовом атмосферном коптере от скоростного орбитального глайдера с серьезной поисковой аппаратурой не убежишь. Уходить по джунглям пешком, бросив коптер? Он не самоубийца. Чтобы выжить в здешних джунглях, надо быть здешним дикарем. Либо, как минимум, иметь проводником здешнего дикаря. Но даже это не гарантирует успеха, если его поисками займутся всерьез.

Как бы то ни было, но ничего реально выполнимого в голову пока что не приходило. В том плане, чтобы не только сбежать, но и гарантированно стряхнуть преследователей с хвоста. Свои возможности выжить в одиночку в диких джунглях Каминский оценивал невысоко. Тем более, он даже не знает где находится. Какова география этой планеты, кем она населена и многое другое. Единственное, что удалось в какой-то степени выяснить, это уровень технического развития здешнего общества. Вряд ли погибший абориген охотился с древним хламом вековой давности. Ствол был в хорошем состоянии и деревянный приклад еще не успел обрасти характерными потертостями и царапинами, говорящими о долгой эксплуатации. Ради интереса заглянул в энциклопедию, найдя похожее оружие. Дульнозарядное гладкоствольное ружье с кремневым замком XVIIIвека. Значит радио у аборигенов нет. Возможно, даже паровых машин еще нет. Если удастся сбежать и замести следы, то на этой планете можно очень даже неплохо устроиться! Если только скрыть свою иномирную сущность. Переворачивать вверх дном всю планету ради него «фармацевтическая компания» не будет. Иначе вся секретность улетит псу под хвост. Но какие-то контакты с аборигенами у руководства компании должны быть. Собранное сырье ведь кто-то доставляет на точки погрузки. Расплачиваться с аборигенами могут золотом и серебром, оно в большой цене в примитивных мирах. Это в его мире данные металлы уже давно стали техническим сырьем, и не имеют былой ценности. Теперь понятно, почему в кладовых базы находится большое количество золотых и серебряных слитков. А наладить выпуск местных денег из золота и серебра вообще никакой сложности не представляет. В интересное место он попал! Если только жив останется…

Каминский уже заканчивал погрузку очередной партии сырья, как неожиданно пришел сигнал тревоги с базы. Сигнал был подан искином базы в автоматическом режиме, и сообщал о нападении. Причем был адресован персонально ему. Это было настолько невероятно, что Виктор даже не поверил, сочтя сигнал сбоем в автоматике. Но все попытки прояснить ситуацию ни к нему не привели. На его запросы никто не отвечал. Поняв, что случилось какое-то ЧП, быстро закончил погрузку и полетел обратно. Но на подходе к базе не стал сразу подавать запрос на открытие шлюза, а совершил посадку неподалеку и дальше пошел пешком, прихватив в качестве оружия мачете. Как знал, что пригодится не только заросли в джунглях рубить. Даже если на базу напали аборигены, то мягкие свинцовые пули их ружей ничего не смогут сделать бронескафандру первого класса защиты. А мачете с молекулярной заточкой вкупе с силовой системой бронескафандра, способной сделать из него сказочного богатыря, могли одолеть любую залетную банду, если только она вовремя не сбежит. Никто другой напасть на базу просто не мог. Потому, что если бы это был полицейский спецназ, то аппаратура коптера обязательно обнаружила бы десантные средства нападающих еще на подлете. Уж на этом «фармацевтическая компания» не экономила, и снабжала своих сотрудников самыми совершенными образцами техники. И поскольку сверхчувствительная аппаратура ничего не зафиксировала, то это могут быть только проделки местных.

Виктор осторожно пробирался через заросли, держа мачете наготове, но вокруг все было тихо. Насколько может быть тихо в тропических джунглях ночью. Но все звуки имели природное происхождение, и ничего не напоминало шум боя. На всякий случай еще раз вызвал базу, и неожиданно получил ответ. Правда, на связь вышел не диспетчер, а искин. На вопрос о том, что случилось, бездушная «железяка» отвечать не стала. Вместо этого предложила подойти к одному из входов для проведения идентификации. Это был стандартный протокол, который применялся при функционировании базы в автоматическом режиме, без присутствия людей. Но куда же все подевались⁈ Поняв, что случилось что-то из ряда вон, Каминский подошел к замаскированной двери шлюза, поднял защитное забрало на шлеме скафандра для распознавания лица и считывания сетчатки глаз, после чего приложил к контрольной панели руку с браслетом, выполнявшим множество функций. В том числе и идентификацию личности. И лишь после это получил разрешение на вход.

Оказавшись внутри комплекса базы, Виктор сразу понял, что произошло именно то, чего он боялся. В коридорах повсюду лежали трупы. Некоторые со страшными ранами, нанесенными холодным оружием, некоторые с виду совершенно целые. Но от этого не менее неживые. Ничего не понимая, вызвал искин и попытался выяснить, что случилось. Ответ умной «железяки» ошеломил.

— Старший техник Каминский Виктор, Вы остались единственным человеком из персонала базы, имеющим подтвержденную категорию лояльности. Согласно действующего протокола, Вы имеете право временно занять должность координатора с ограниченными функциями до прибытия нового координатора, либо до подтверждения ваших полномочий из головного офиса компании. В случае вашего отказа база перейдет в автономный режим управления. Ваши права старшего техника при этом будут сохранены. Но вмешиваться в управление комплексом Вы не сможете. Желаете временно занять должность координатора с ограниченными функциями?

— Да, желаю.

— Прошу пройти в кабинет координатора. На ваш браслет отправлен допуск во все административные помещения…

Понимая, что ничего не понимает, Каминский решил согласиться, чтобы получить максимум информации. И если удастся, подчинить себе искин базы. Хоть на это было мало надежды, но чем черт не шутит, когда бог спит? Само предложение его не удивило. Это была одна из статей стандартного протокола, действующего на всех инопланетных объектах. В случае гибели персонала на каком-либо объекте за пределами метрополии, последний оставшийся в живых вступал в должность временного координатора, то есть становился начальником над всем объектом до прибытия нового начальства. Либо до официального подтверждения своих полномочий. Но это не объясняло, п о ч е м у старший техник Виктор Каминский неожиданно оказался единственным человеком из персонала базы, оставшимся в живых.

Кабинет координатора был пуст. Хотя по дороге к нему пришлось то и дело обходить трупы. Ситуация складывалась совершенно непонятная, и Каминский уже стал сомневаться, что выйдет с базы живым. Но согласие на принятие командования дано, поэтому искин теперь не отстанет. По крайней мере, «железяка» не проявляет агрессии. Вот и не надо ее провоцировать. А то, кто знает, какие базовые установки прошиты в ее памяти.

Все выяснилось, когда Виктор вошел в сеть с терминала координатора. От вороха информации стало не по себе. Посмотрев запись, он понял, что никакого нападения извне не было. Во время его отсутствия «технари» подняли бунт. Перебили всю охрану и начальство, воспользовавшись внезапностью нападения, и задавив массой. В качеств оружия использовали подручные средства. Охрана слишком расслабилась, не ожидая такого поведения от «рабочего быдла», за что и поплатилась. Потери среди «технарей» были, но не безвозвратные, поскольку дежурные охранники не успели перевести станеры в летальный режим. А после того, как тебе в голову прилетело тяжелым тупым предметом, или проткнули брюхо отверткой, уже ничего никуда не переведешь. В короткий срок база оказалась захваченной «технарями». Вот тут-то и сработала закладка, о которой никто не знал. Во всяком случае, «технари». Искин базы поначалу не мог вмешаться, поскольку пострадали бы и правые, и виноватые. Но когда браслеты руководящего состава передали в сеть сообщение о смерти их владельцев, в действие вступила секретная статья аварийного протокола. В случае угрозы захвата базы посторонними лицами, либо в случае бунта, грозящего потерей контроля над базой, весь персонал подлежит ликвидации. Приоритетной целью является обеспечение секретности объекта, а не жизнь персонала. Просто и без затей. Когда стало ясно, что бунтовщики одержали верх, искин выполнил секретную статью протокола, активировав стационарные станнеры большой мощности. Шансов выжить ни у кого не было. После чего связался со старшим техником Виктором Каминским, передав ему сигнал тревоги. На вопрос, почему именно он удостоился такой чести, «железяка» ответила со всей своей железной логикой.

— Вы оказались единственным человеком из персонала базы, имеющим подтвержденную категорию лояльности, и не принявшим участия в бунте.

— Но ведь я не один такой. Были и другие люди из технического персонала с подтвержденной категорией лояльности.

— За попытку бунта категория лояльности всех его участников автоматически аннулирована. Вы не принимали участия в бунте, поэтому ваша категория лояльности сохранена. Об этом будет доложено в головной офис компании после установления связи.

— А сейчас связаться с головным офисом никак нельзя?

— Нет. Связь заблокирована головным офисом компании. Причина неизвестна. Связь будет возобновлена только после получения соответствующего приказа из головного офиса компании…

Поняв, что давить на «железяку» глупо и бессмысленно, Виктор решил выяснить о своих правах временного координатора с ограниченными функциями, а также максимум информации о планете, где находится. По первому вопросу сложностей не возникло. Если отбросить юридическую казуистику, то смысл ограничений сводился в одному — не вносить радикальных изменений в структуру базы, которые могут нарушить заданный производственный цикл. Вариации в перенастройке оборудования допускались, если это не вело к необратимым последствиям. То есть, если не совать свои шаловливые ручонки, куда не надо, то никаких проблем не будет. А вот по второму вопросу Виктор завис у терминала надолго…

Оказалось, что это «калька» Земли. Планета-заповедник, на которой появляться посторонним запрещено. Не то, что вести какую-либо хозяйственную деятельность. И теперь даже если он сумеет расстаться по-тихому со своими криминальными работодателями, факт появления на этой планете — уже серьезный косяк. То, что его сюда направили фактически в темную, никого интересовать не будет. И когда начнут копать (а начнут обязательно), то неизбежно раскопают его работу на наркоторговцев. Вот это влип! Исторический период на планете сейчас тоже «веселый» — 1747 год. До привычных ему благ цивилизации — как до Пекина раком. Но, с другой стороны, есть возможность неплохо развернуться, использовав технические возможности базы. Только для этого надо полностью мимикрировать под аборигена. И для этого придется жить вдали от базы, поскольку она находится в Азии в районе Золотого Треугольника, пользующегося дурной славой. Цивилизация в эти края нескоро доберется. А поскольку он русский, а не вырусь, то в качестве ПМЖ рассматривается только Российская Империя. Пусть и образца 1747 года. Сейчас здесь правит Елизавета Петровна. Смутное время и «биронщина» уже позади. А при Елизавете жить можно. Если только на самый верх не лезть. За родовитого аристократа он себя выдать не сможет, там все аристократические роды друг друга знают. А вот за богатого купчину из глухой провинции вполне можно сойти. С местными деньгами у него теперь проблем нет. Покопавшись в предоставленной информации, Виктор понял, что здесь уже хорошо налажены контакты с аборигенами. Именно они занимаются сбором сырья и доставкой в заданные точки. Платили им местной валютой в золотых и серебряных монетах. Никаких проблем с этим не возникало, поскольку запасы золота и серебра на базе измерялись десятками тонн, а синтезатор позволял воспроизводить любые монеты из драгметалла нужной пробы, неотличимые о настоящих. Но теперь, поскольку все начальство погибло, контакты с местными контрагентами оказались утеряны. Искин это тоже понимал, поэтому и не настаивал на продолжении «техпроцесса». Порекомендовал лишь переработать последнюю партию сырья и перевести оборудование в режим консервации до лучших времен. Чем Виктор Каминский и занялся, загнав в ангар коптер, и отправив «траву» на переработку.

От «уборки территории» его избавили, хоть для порядка и запросили согласие. Все трупы были собраны роботами и отправлены в утилизатор. Излишними сантиментами искин не страдал. Для него это был просто мусор. Несмотря на нештатную ситуацию, автономное функционирование базы не было нарушено, и утечка информации предотвращена. Временный координатор Виктор Каминский приступил к выполнению своих обязанностей.

После консервации промышленного оборудования первым делом решил выяснить окружающую обстановку, поскольку информация в режиме реального времени на базу не поступала. Только то, что было загружено в память искина ранее. Скорее всего, убиенное начальство слишком рьяно соблюдало режим секретности, и загружало в локальную сеть только то, что считало нужным. А что хранилось в персональном компе координатора в его каюте, осталось не известным. Он серьезно пострадал во время бунта, и восстановить утраченную информацию не было никакой возможности.

Поскольку выяснить это можно было только лично, Каминский подошел к делу весьма основательно. Обладая хорошим образованием и уровнем интеллекта значительно выше, чем подавляющее большинство представителей службы охраны, да и, что греха таить, самой администрации, он без труда «втерся в доверие» к искину. Путем введения определенной информации и логических ловушек, убедил «железяку» расширить свои полномочия временного координатора до практически неограниченных размеров, оставив незыблемыми всего два пункта — не использовать гиперсвязь для вызова кого-либо, и не наносить вред самой базе. Во всех остальных действиях ушлый временный координатор не был ограничен. И заручившись поддержкой искина, Виктор Каминский начал действовать.

Первым делом составил точную карту прилегающего района, выпустив ночью разведывательные дроны. Поскольку то, что имелось в памяти искина, было пригодно лишь для общего ознакомления с планетой, но не для пилотируемых полетов в конкретные точки. После этого начал сам совершать регулярные полеты за пределами уже знакомой зоны. Сначала на привычном грузовом коптере, но вскоре его пришлось сменить на глайдер, обеспечивающий лучшую скрытность, Гражданская модель, пригодная разве что для развлекательных полетов как в ближнем космосе, так и в атмосфере. Но доведенная до ума «народными умельцами» для выполнения несвойственных этой модели задач. К высокой скорости добавился поисковый комплекс, боевые лазеры и генератор силового поля, способный отразить удар кинетического оружия большой мощности, а также создать иллюзию камня при стоянке на поверхности планеты, надежно скрывающую глайдер в оптическом диапазоне. За все это великолепие пришлось пожертвовать значительной частью грузоподъемности. Конечно, обмануть поисковые системы военного корабля во время полета эта самоделка не сможет. Но визуального обнаружения аборигенами можно было не опасаться, а большего пока и не требовалось.

Первые же разведывательные полеты дали массу информации. Сначала наблюдение велось с помощью малых разведывательных дронов, которые ночью могли снижаться на небольшую высоту. Таким образом удалось выяснить наиболее ходовые языки и диалекты в этой местности. Но внутренние районы Юго-Восточной Азии Каминского не интересовали, поэтому вскоре он начал наведываться в Сайгон и Гонконг, где было достаточно много европейцев. Выяснив, что английский и французский язык здесь особо не отличаются, он рискнул появиться в Гонконге, выбрав удобную посадочную площадку неподалеку от города, замаскировав глайдер в «камень». Даже если бы аборигены и обратили внимание на странную каменюку, то ничего бы не смогли ей сделать. А генератор низких частот, воздействующий на психику человека, и вызывающий чувство страха, отпугнул бы самых упертых. Самое сложно было проникнуть в город, не привлекая внимания. Но «робинзону-поневоле» это удалось.

В Гонконге Каминский провел более месяца. Выдавая себя за английского коммерсанта, неплохо владеющего китайским языком, он собрал массу информации об этом мире. С деньгами у него проблем не было, как и с любыми бумагами, поэтому очень быстро Виктор наладил хорошие отношения с деловыми кругами и с китайскими чиновниками. После Гонконга последовали Сайгон, Шанхай и Макао. Лишь после этого настал черед Российской Империи. И вот тут Виктору Каминскому крупно повезло. Удалось не только легализоваться, но и получить дворянский титул.

Помещик Петр Бутов из дворян Нижегородской губернии любил жить на широкую ногу. А еще он очень любил играть в карты. И эта пагубная страсть в конечном счете поставила его на грань разорения. Фамильная усадьба со всем имуществом, включая крепостных, должна была уйти за долги, поскольку наличных средств уже не имелось. Вот тут-то и появился странный молодой человек, прекрасно владеющий несколькими европейскими языками, предложивший разорившемуся помещику сделку. Господин Бутов официально признает его своим сыном и наследником под именем Петра Бутова, нагулянным в свое время на стороне. Наследников мужского пола у помещика не было, дочери давно вышли замуж, а жена почила в бозе три года назад. Вот и решил российский дворянин Бутов не дать угаснуть своему роду. За это новоиспеченный Петр Петрович Бутов не только погашает все долги своего блудливого «папеньки», наконец-то вспомнившем о своем бастарде, но и обеспечивает ему привычный образ жизни, снабжая финансами в пределах разумного. На попытку проявить гонор молодой человек ответил, что у него есть еще три потенциальных «папеньки» на примете, назвав фамилии. Такие же прожигатели жизни, промотавшие свое состояние. Поэтому, если господин Бутов отказывается, то он настаивать не будет. В результате обе высокие договаривающиеся стороны все же пришли к соглашению. Так и появился на просторах Российской Империи молодой дворянин Петр Петрович Бутов, о чем были сделаны все нужные записи и составлены положенные документы. Чем было хорошо российское чиновничество, оно могло решить практически любые вопросы за соответствующее вознаграждение.

На первых порах молодой барин Петр Бутов откровенно радовался жизни. Чтобы не мозолить глаза новообретенным родственникам, уехал из Нижегородской губернии в Санкт-Петербург, где без проблем поступил в университет. Связываться с военной, или гражданской службой никакого желания не было, вот и решил сначала повалять дурака, попутно собирая информацию о столичной жизни и столичных обитателях. Связь с искином базы обеспечивал портативный терминал, но только через аппаратуру глайдера, который работал, как ретранслятор. Сам глайдер пришлось замаскировать в лесной чаще неподалеку от Петербурга, снова придав ему вид большого камня. Но Бутов понимал, что это временная мера.

После окончания университета и появления нужных связей русский дворянин Петр Бутов понял, что нужно обустраиваться здесь всерьез и надолго. За это время помощь так и не пришла. Скорее всего, их списали со счетов, обрубив все концы. И чтобы не привлекать внимание, лучше поселиться не в самом Петербурге, а неподалеку, бывая в столице наездами. Иначе будет трудно объяснить аборигенам свое долголетие. Поэтому Бутов купил огромный участок земли с прилегающим лесным массивом, который толком никому был не нужен, и стал там полновластным хозяином. Так и появилось село Никольское, которое стало потихоньку разрастаться. Всеми хозяйственными делами ведал управляющий, а чем занимался барин, никто толком не знал. В политику Петр Бутов не лез, в высший свет тоже, поэтому все исторические потрясения вроде войн и восстания декабристов обошли его стороной.

С финансами проблем хоть и не было, нужный запас золотых и серебряных монет в усадьбе имелся, но просто так сидеть и ничего не делать для человека из мира космических технологий было скучно. Вот Бутов и занялся любимым делом — химией. Но поскольку налаживать выпуск наркотиков в Российской Империи он не собирался, решил освоить выпуск лекарств, предварительно выяснив, какие направления наиболее востребованы. Нужную аппаратуру перевез с базы глайдером за несколько рейсов. Благо, она занимала немного места, и легко уместилась в секретной части подвала его дома.

Сначала изготовил пробную партию мощного антибиотика. Так, ради интереса. Сбыл через знакомых докторов, как китайское снадобье, доставшееся по случаю. Неожиданно успех превзошел все ожидания. Бутов понял, что напал на золотую жилу. И если хочет жить долго и счастливо, то нужно держать эту золотую жилу в тайне от всех. Ибо слишком многие захотят наложить на нее свою лапу. Выходец из далекого будущего другого мира, не имевший опыта ведения бизнеса, реально оценивал свои возможности в «просвещенном’XIXвеке среди двуногих хищников, которые находились в своей стихии. И начал потихоньку торговать через посредников 'китайскими» снадобьями, не гонясь за большими объемами производства и сверхприбылями. Ему на безбедную жизнь хватало, а строить с нуля какого-нибудь фармацевтического гиганта, как в его родном мире, молодой помещик Петр Бутов на собирался. Малые объемы производства и дефицитность препаратов позволяли также «прикормить» нужных чиновников, от которых что-то зависело. Ибо деньги есть у многих. А вот эксклюзивный товар — далеко не у всех. Ради поддержания легенды на первых порах организовали даже «доставку из Китая». Бутов на глайдере доставлял партии товара в условленное место, а затем его курьеры забирали товар и везли в Петербург. Транспортная цепочка имела разрывы, чтобы в случае провала на каком-то участке не вышли на всю сеть. Поначалу конкуренты пробовали перехватывать курьеров. Но ничего конкретного узнать от них не смогли. Зато выносили этим себе смертный приговор. То, что курьеры на всем маршруте сопровождаются малыми разведывательными дронами, никто не знал. Поэтому выяснить, кто же именно виновен в нападении, не представляло никакой сложности. Группа силовой поддержки быстро наносила визит по нужному адресу, и не церемонясь вытряхивала всю интересующую босса информацию, не оставляя свидетелей. Зачастую даже курьеров успевали спасти. За время работы у наркоторговцев Виктор Каминский, превратившийся в Петра Бутова, убедился, что нет человека — нет проблемы. Вот и поступал соответственно.

Разумеется, это не осталось тайной для лихих людишек. Очень скоро от «китайских» курьеров они стали шарахаться, как черт от ладана. Подрядить их на захват «китайцев» больше не удавалось. А попытки добыть информацию официально, через полицейское ведомство, тоже не увенчались успехом. Поскольку многие полицейские чины сами являлись потребителями данного товара. И результат такого мероприятия можно было предсказать заранее.

Как бы то ни было, но время шло, и подпольная «китайская» компания Петра Бутова процветала, обеспечивая приличный доход. Хоть и достаточно высокая, но не заоблачная цена делала препараты доступными для большинства слоев населения. А жесткая конспирация не позволяла выйти на производителя. Промежуточные поставщики не обладали необходимой информацией, и при всем желании не могли выдать тайну.

Сменялись исторические эпохи. Ушла Елизавета Петровна, а за ней Петр Третий. Взошла на престол Екатерина Вторая, которую позже назовут Великой. Екатерину сменил ее внук — Александр Первый. И все это время русский помещик Петр Бутов оставался в тени. В высший свет не лез, в политику тоже. Каких-либо глобальных планов по изменению хода истории он не имел, поскольку боялся сделать еще хуже. И любая попытка обратить на себя внимание чревата непредсказуемыми последствиями. Как бы еще подробности его «дворянства» не раскопали. Хоть тех людей давно уже нет, как и его «папеньки», но зачем дергать тигра за усы, если этого можно избежать?

Со временем появилась другая проблема. Модифицированный организм человека из мира высоких технологий старел гораздо медленнее, чем окружавшие его аборигены. Если внешность еще удавалось корректировать с помощью медицинской аппаратуры на базе, «добавляя» возраст, но нельзя было это делать до бесконечности. И в конце концов настал момент, когда Петр Бутов должен был исчезнуть.

Операцию со сменой личины он разработал заранее. Старик Петр Бутов уехал по делам в Северо Американские Соединенные Штаты, вернуться откуда ему было не суждено. Вместо него приехал его сын, Иван Петрович Бутов, родившийся в Новом Свете, и проживавший там долгое время. Все необходимые бумаги были в наличии, и сам «отец» Бутов перед отъездом оставил соответствующие распоряжения. Произошло это вскоре после восстания декабристов, и никому не было дела до прибывшего из Америки молодого человека. Который никаким боком не мог участвовать в заговоре.

Началось царствование Николая Павловича. Бутов, теперь Иван Петрович, снова не лез в высший свет и в политику, продолжая дело своего «отца». Верные люди у него были, как и прикормленные чиновники, поэтому никаких особых проблем не ожидалось. Он окончательно убедился, что их бросили в этой «кальке», обрубив все концы. И ждать прибытия спасательной экспедиции от «фармацевтической компании» бессмысленно. Там если и пришлют, то команду ликвидаторов, чтобы подчистить все следы.

Гром грянул весной 1850 года, когда на орбите планеты появился автоматический разведывательный корабль Российской Империи из его мира. То, что это автоматический разведчик без экипажа, как и его национальная принадлежность, выяснилось несколько позже. А поначалу Бутов здорово струхнул, подумав, что полиция все-таки напала на след. Но дни шли, корабль оставался на орбите, а поверхность планеты обшаривали дроны, что делало невозможными полеты на глайдере. Но это были еще не все неприятности. С появлением посторонних искин базы перешел в автономный режим и больше не выходил на связь. Обнаружить базу с воздуха было невозможно, все виды излучения надежно экранировались. Требовалась высадка десанта, и то надо было знать, где искать. В связи с потерей доступа к базе возможности Бутова сильно уменьшились. Конечно, он обустроил на должном уровне свою собственную мини-базу в усадьбе, но… Это была одна из статей протокола, которую временному координатору так и не удалось отменить. Он мог проникнуть на территорию базы и получить полный доступ к ее оборудованию, как и раньше. Но только лично. Никакие виды дальней связи не допускались. Отправка дрона в автоматическом режиме тоже запрещалась. Даже самого малогабаритного. А поскольку база находилась в Юго-Восточной Азии, в диких тропических джунглях, а временный координатор в своей усадьбе неподалеку от Петербурга, добраться до базы было несколько проблематично. В довершение неприятностей неподалеку установили приводной радиомаяк, периодически обменивавшийся сигналами с оставшимся на орбите кораблем и разведывательными дронами, первое время не оставлявшими планету без внимания. Но даже когда их активность сошла на нет, использовать глайдер было опасно. Гражданская модель, обладающая хорошей защитой и скрытностью от взглядов аборигенов, не обладала никаким уровнем скрытности от военных поисковых систем из его родного мира. Поэтому могла быть легко обнаружена аппаратурой маяка. Рисковать засыпаться по-глупому совершенно не хотелось. И Бутов стал искать выход из создавшейся ситуации.

Первым делом прекратил какую-бы то ни было работу аппаратуры связи на излучение. Поскольку база перешла в режим радиомолчания, а других абонентов у «робинзона-поневоле» не было, это проблем не вызвало. Совсем другое — работа аппаратуры контроля близлежащей территории. Если раньше Бутов совершенно не скрываясь получал информацию от выставленных на его земле датчиков в режиме реального времени, то теперь использовать такой режим было чревато. Аппаратура маяка вполне могла засечь сигналы искусственного происхождения. После чего правильные выводы сделать нетрудно. И дернул же черт этих вояк установить здесь свою «железяку»! По прямой от маяка до его дома чуть больше десяти километров. А датчиков контроля в лесу натыкано — мама не горюй! Раньше это было очень удобно, поскольку позволяло наблюдать за окружающей обстановкой. И вовремя принимать меры как против нерадивых пейзан, решивших заняться незаконной вырубкой леса, так и против лихих людишек, вздумавших разбойничать на тракте, проходящем через его землю. Интенсивный двусторонний обмен в эфире системы контроля никем не обнаруживался. Теперь пришлось от этого отказаться. Как уменьшить количество датчиков с камерами визуального наблюдения, так и полностью перейти на режим снятия информации «вручную», то есть без выхода в эфир. Приходилось обходить на своих двоих все места, где установлена аппаратура контроля, и считывать накопившуюся информацию с помощью сигнала пониженной мощности, полностью терявшегося среди природных помех уже на расстоянии порядка двухсот метров. Можно было уменьшить мощность сигнала еще больше, но в этом не было необходимости. Маяк находился за пределами зоны действия сигнала от ближайшего датчика. Сами датчики имели небольшие размеры и были полностью автономны, мобильны и замаскированы под местную живность — птиц и летучих мышей. Поэтому в случае опасности могли быстро покинуть данное место, не привлекая внимания аборигенов. Данная система хорошо себя зарекомендовала на других аграрных планетах, и имелась в наличии на базе. Хотя почему-то ее не задействовали. Вот Бутов и решил исправить ситуацию, организовав надежное наблюдение за своей территорией. Пока не появились соглядатаи, все работало в автоматическом режиме. Теперь же пришлось объезжать свои владения для считывания накопившейся информации, что создавало определенные неудобства. Но у других помещиков и такого не было.

Собирал информацию Бутов не каждый день, поэтому узнал о разбойном нападении на тракте с чужих слов. Поначалу он не придал этому большого значения, поскольку такое бывало здесь и раньше. Хотя и удивился, что представителю «золотой молодежи», к коей относился Юрий Давыдов, и которого он хорошо знал, как пустоголового кутилу, удалось выйти победителем в схватке с бандитами. Ради интереса в тот же день собрал информацию с камер визуального контроля, чтобы выяснить подробности. И вот тут получился «сюрпрайз»…

Внимательно просмотрев запись из четырех точек, Бутов понял, что имеет дело с применением технологий высокоразвитой цивилизации. Поскольку во вмешательство потусторонних сил он не верил. Первой мыслью было, что на планету все-таки пожаловал агент МГБ, или СИБ, каким-то образом подменив аборигена, чего аппаратура просто не заметила. Но детальный просмотр записей подтвердил, что никакой подмены не было. Убитый Юрий Давыдов неожиданно воскрес и расправился со своими убийцами, перед этим вытряхнув из своего продажного слуги информацию. А после этого создал нужную картину происшествия для полиции, чтобы отвести от себя подозрения. Произошедшее не укладывалось в сознании, поэтому Бутов решил понаблюдать за Юрием Давыдовым. Благо, своей агентуры у него хватало. И вот здесь чудеса продолжились. Бестолковый гуляка и бабник исчез. Вместо него появился очень осторожный и прекрасно образованный человек, на что обращали внимание все, кто его знал раньше. В озвученную легенду о якобы «взявшемся за ум» разгильдяе Бутов не верил. Поскольку уже знал о возможности переноса человеческого разума из одного тела в другое. Как ни пытались засекретить это открытие, но для тех, кто ворочает миллионами, секреты быстро перестают быть секретами. Однако, поведение нового Юрия Давыдова было не характерно для поведения внедренного агента, который должен максимально точно копировать прежний образ. Новый же Юрий Давыдов стал потихоньку заниматься тем, что в литературе называют «прогрессорство». Правда, делал это очень осторожно, не пытаясь слишком сильно опережать имеющийся научно-технический уровень аборигенов. И чем больше Бутов наблюдал за ним, тем больше убеждался, что перед ним такой же беглец, скрывающийся от преследования. Только обладающий более совершенными технологиями, недоступными искину базы. И если учесть, что между моментами их прибытия на планету прошло более сотни лет, за это время научно-технический прогресс должен уйти далеко вперед. Виктор Каминский, превратившийся в Ивана Бутова, долго думал, стоит ли идти на контакт. Но взвесив все за и против, решил рискнуть. И нанес визит отцу Юрия Давыдова, попросив о встрече.

Выслушав исповедь человека, затерянного во времени, я удивился. Разведка Космофлота потеряла прекрасного кандидата в свои ряды в лице Виктора Каминского. А теперь поздно. Мимо такого подарка Судьбы я не пройду…

— Захватывающе, Иван Петрович… Не ожидал услышать ничего подобного. Про себя могу сказать, что в целом Вы не ошиблись. Юрий Давыдов действительно погиб, а я занял его место, проведя регенерацию тела. Перенос разума в другое тело возможен, и эта технология уже хорошо отработана. Но появился я здесь не из праздного любопытства. Меня вынудили так поступить. О причинах этого Вам лучше не знать ради вашей же безопасности. Согласен, что мы в одной лодке, и нам лучше сотрудничать, чем воевать. Но хотелось бы понять, п о ч е м у Вы решили открыться? Ведь мы не мешали друг другу. У Вас серьезное дело, хорошие связи, положение в обществе. И я даже не подозревал о вашем существовании. Вы могли оставить все, как есть. Почему?

— Как Вам сказать, Юрий Александрович… Большое видится на расстоянии… Прожив здесь более века, я уже не надеюсь вернуться на нашу Землю. Да и что меня там ждет? Обвинение в работе на наркоторговцев? А здесь я состоятельный и уважаемый человек. Однако, это не надолго. Один раз я уже провел процедуру регенерации, создав для аборигенов новую личину — якобы своего сына. Обман удался. Но сколько я еще смогу играть эту роль? Лет пятьдесят максимум? А потом в с е… Я не могу добраться до базы, поскольку она находится в труднодоступном месте в джунглях. Глайдером пользоваться нельзя, поскольку его взлет сразу же будет обнаружен. И тогда очень скоро сюда пожалуют гости. Если посылать пешую экспедицию, то она может даже не найти базу, поскольку там очень сложный и опасный район. Я туда всегда добирался по воздуху и использовал приводной радиомаяк, но сейчас маяк не работает. Определение точных координат астрономическими приборами аборигенов невозможно. Я уже пробовал, точность недостаточная. Требуется задействовать навигационную аппаратуру глайдера, чтобы выйти в заданную точку, а он фактически привязан к земле. Получается замкнутый круг. Отправляться мне через джунгли в одиночку — это самоубийство. А расширять круг посвященных опасно. Ликвидировать всех членов экспедиции после прибытия на базу — я еще не оскотинился до такой степени. Тем более, это ничего не даст. Как я потом буду выбираться оттуда? Попросить проводников подождать сутки в джунглях, пока будет идти процесс регенерации? Но если меня увидят помолодевшим, это сразу же вызовет массу вопросов. Вплоть до того, что возможно мне придется ликвидировать всех уже в целях самообороны. В итоге я снова остаюсь один в джунглях. Жить отшельником на базе? После всего, что добился здесь? А использовать имеющиеся там глайдеры и коптеры опасно. Их могут обнаружить с орбиты. Иными словами, по космическим меркам совсем рядом находится островок цивилизации, который может решить очень многие проблемы. Но добраться до него с помощью имеющихся средств практически невозможно. Вот я и предлагаю объединить наши усилия. Если мы станем работать вместе, то наши шансы на выживание на этой планете резко повышаются. Я по-прежнему остаюсь временным координатором базы. Искин пустит меня внутрь, а также тех, кого я приведу с собой в качестве гостей. Протокол безопасности предусматривает такую категорию лиц, посещающих базу. Надо лишь добраться до нее. Но если Вы можете каким-то образом перемещаться в пространстве, то может и до базы без проблем доберетесь? И заодно меня туда доставите? А обладая всеми возможностями базы, мы сможем совершить научно-техническую революцию в этом мире.

— Чем сразу же себя раскроем. И нами заинтересуются те, кто пока что просто глазеет с орбиты, но не вмешивается в происходящее. Вам это надо?

— Не надо. Но что же делать в таком случае?

— Есть хорошая поговорка — «Торопись не спеша». Вот так мы и будем делать. Иван Петрович. Вы обратили внимание, что я не пытаюсь наладить выпуск танков и авиации, а делаю только то, что ненамного опережает существующий здесь уровень развития техники? Но выбираю именно такие направления, которые обеспечивают максимально возможную эффективность в борьбе с аборигенами?

— Да, обратил. И это одна из причин, по которой я заподозрил, что мы — товарищи по несчастью. Вам нельзя привлекать внимание к своей персоне. Хотя… Вы уже и так — живая легенда.

— Может и легенда, но ничего необычного я не сделал. Все это уже либо было изобретено, но не доведено до ума, либо будет создано в течение ближайших лет. Кроме этого, я не патентую все изобретения на свое имя. Главный изобретатель согласно документам — мой отец. А я так, рядом постоял. Лишняя известность мне не нужна. Но ваше предложение меня заинтересовало. Давайте попробуем объединить наши усилия…

Поговорили мы с «робинзоном» весьма душевно, придя в итоге к взаимовыгодному решению. Пришлось открыть часть правды о себе, но без имен и конкретики. Не надо «спецу» наркомафии знать лишнее. Для него я — бывший военный, который слишком много знал. Поэтому был вынужден спасать свою жизнь. Тем более, это чистая правда. Предлагать Каминскому-Бутову стать «паладином» я пока не захотел. Посмотрим, как будут развиваться наши отношения в дальнейшем. Титул «паладина» надо еще заслужить. Но для создания нужного настроя и заинтересованности в сотрудничестве пришлось продемонстрировать кое-что из своих возможностей. Благо, уже начало темнеть, и никто не заметил АДМ. Вот мы и провели «техобслуживание» тушки господина Бутова, поскольку с момента потери связи с базой он лишился возможности получать нормальную медицинскую помощь. Устроили сеанс «интенсивной терапии», сначала погрузив Ивана Петровича в глубокий и здоровый сон (с его согласия, разумеется) на подвернувшейся неподалеку лавочке, а потом Ганс быстро устранил все найденные «неисправности» в организме потенциального компаньона. Которых, правда, оказалось немного. За здоровьем Иван Петрович следил, но без аппаратуры будущего не все было подвластно даже ему в «просвещенном» XIXвеке. Заодно как следует пошарили с Гансом и Ванькой в его памяти, поскольку скрывать свои действия сейчас не было необходимости. Узнали много интересного, о чем господин Бутов умолчал. Но в плане предложенного сотрудничества не соврал, и собирался играть честно. Поэтому пусть живет. Хороший компаньон в бизнесе не помешает, поскольку химия и фармакология — вообще не моя тема. А вот если свести Витю Каминского с Яшей Розенблюмом, то может получиться очень даже неплохой дуэт. И можно будет создать собственное химическое производство не только в Одессе, но и в окрестностях Петербурга. Буржуй я, в конце концов, или не буржуй?

После сеанса «интенсивной терапии», когда Ганс привел пациента в сознание, поинтересовался результатом.

— Ну как самочувствие, Иван Петрович?

— Фантастика, Юрий Александрович!!! Недавно палец порезал, даже шрама не осталось!!! Как Вам это удалось⁈

— Порез на пальце — это только то, что Вы можете сами быстро проверить. По поводу остальных разделов вашего организма не волнуйтесь, все в порядке. Не забывайте, что я прибыл сюда через сто три года после Вас. А за это время прогресс ушел далеко вперед. Поэтому теперь Вам необязательно регулярно посещать базу для проведения сеансов регенерации. Это могу делать я. Но взять базу под н а ш контроль все же необходимо. Сейчас об этом говорить еще рано, но лет через тридцать — сорок можно будет создать первые ДВС и самолеты с воздушным винтом. Заодно и дирижабли. Не будем слишком сильно уходить в сторону от пути технического прогресса, и опережать его развитие. А создав свою авиацию, мы сможем не привлекая внимания добраться до базы и проникнуть в нее. Пока же ваш глайдер лучше законсервировать до лучших времен. Если его обнаружат, то наша спокойная жизнь на этой планете закончится. Поверьте мне, как офицеру Космофлота.

— А «китайские» снадобья?

— Снадобья продолжайте выпускать, но только не наращивайте сильно объем производства. Все должно быть «в плепорцию». Ваши снадобья — редкий и ценный товар, доставляемый из Китая контрабандой. Его по определению не может быть много, и стоить он должен соответственно. Можно разве что несколько расширить ассортимент, выпуская то, что будет пользоваться бешеным спросом. Но тут надо с медикусами посоветоваться.

— Это не проблема. Я держу руку на пульсе рынка лекарственных препаратов. Поэтому знаю, что будет наиболее востребовано.

— А расширить ассортимент выпуска лекарств возможно?

— Конечно, возможно, Юрий Александрович! Ведь китайцы — они такие кудесники! Вся «цивилизованная» Европа это знает!