Безбожный паладин

Глава 9 Лучше умереть во имя Императора, чем жить ради себя!

Тем не менее, нам пришлось прождать еще около часа. Согласие Императора еще не означало немедленный прием. По словам служанки, многие неделями ждали встречи с самодержцем. Нам просто повезло.

— Принцесса-доска постаралась, — ворчит Масяна. — Так бы мы в очереди и ждали бы месяц.

— Не ждали! — возражает Хатико. — В планах не было посещения дворца. Так сложилось.

Согласно киваю. Мне вообще неохота идти на встречу с местным королем. Но принцесса очень попросила не отказываться.

— Тесновато тут у них. Как так можно жить в каменной клетке? — продолжает бормотать сисястая воительница. Ей не по себе. Девушка привыкла к просторным жилищам, из которых в любой момент можно легко исчезнуть.

— А некоторые мечтают о такой жизни, представляешь? — отвечаю ей.

Дверь вновь открывается, и нас приглашают посетить королевские умывальни. Они находятся в подвальном этаже. Нас провожают и вновь настойчиво пытаются разделить, но после небольшого спора, пожимают плечами, впуская в общий зал. Я прохожу первый, так как мне проще всего скинуть костюм, оказываясь в громадной купальне, в которой можно вымыть полк солдат. Она выполнена в виде трех неглубоких бассейнов, вода в которые льется из громадных львиных голов и статуй, расположенных в центре. К потолку поднимается пар, значит, вода с подогревом. Рядом стоят деревянные массажные столики, полки с бутылками и тарелками. Купальни больше похожи на баню. Через полминуты внутрь залетают девчонки, которые тут же с визгом прыгают в бассейн.

— Теплая! — кричит Хатико, выныривая.

— Класс! — добавляет Масяна, взбаламучивая сиськами воду.

— …! — Тиема, как обычно немногословна. Буль-буль! Она снова ныряет, в мгновение ока оказывается возле меня, обхватывая руками. Смотрит на меня с укором.

— Да-да, прости, — улыбаюсь, приобнимая девушку. — Давно не говорил, какие вы красивые! Но сейчас не самое… лучшее… время…

Все три куноичи мастерски зажимают меня в угол, собираясь изнасиловать, как вдруг слышатся легкие шаги и раздается голос принцессы:

— Кхм! Простите⁈

Решаю слегка приколоться и делаю вид, что не услышал ее вопроса. Впрочем, из-за плеска воды такое вполне возможно. Потому сгребаю покрасневшую Тиему и сажаю ее на колени. Ехидно улыбнувшаяся Масяна, заголяет огромную грудь садясь рядом.

— Прекратите разврат! — пищит Селестина, лицо которой идет красными пятнами. — У меня важный разговор!

— О, принцесса! — «удивляюсь», поворачиваясь к ней. — А я вас и не заметил. В чем дело? Не желаете присоединиться? Водичка — класс!

Девушка краснеет еще больше, прокашливается и отворачивается, что-то пробормотав. Ого! Она девственница что ли⁈

— Я хотела сказать, — говорит она. — Чтобы вы вели себя на приеме у отца как можно спокойнее. Про мое спасение уже пошли слухи, так что, возможно, вас будут проверять. Не знаю, как, но вы должны постараться…

— Уважаемая Селестина! — перебиваю ее, пытаясь стащить с себя расшалившуюся Масяну. — Я не по своей воле пришел во дворец. Вы настояли на разговоре с Императором. Но говорю вам один раз — я никому и ничего не должен. Я буду вести себя так, как привык. А если кто-то будет меня провоцировать, отгребет так, что мало не покажется никому!

Селестина молча открывает рот. Пожалуй, резковато я на нее наехал. Впрочем, я сюда и не просился. Она также молча уходит, а я вылезаю из бассейна. Настроение испорчено, а ведь что-то еще ожидается и явно нехорошее.

— Приводите себя в порядок, — говорю девчонкам. — Мы тут непрошеные гости. Побыстрее закончим — побыстрее смоемся отсюда…

— У кого-то явно мания величия, — бурчит Масяна, вышагивая рядом со мной по огромным пустым коридорам. Действительно, вокруг нас СЛИШКОМ много камня! Я давно не находился в настолько огромном гранитном дворце! Даже у эльфов здания соседствовали с зеленью и деревьями, а тут сплошной бетон. Или какой-то другой похожий на него материал, прочный до восхищения. Стены, пол, потолок, даже оконные рамы из камня. Из дерева только мебель, перила на лестницах, столы да лавки. Ощущение такое, словно мы глубоко под землей. Море чадящих факелов.

— Как они убирают пыль так высоко, — задрав голову, спрашивает Хатико. — Тут же с прыжка не достать! Ни пылинки!

— Тс-с-с! — предупреждаю ее. За поворотом раздаются чьи-то веселые голоса. Повернув за угол, видим, как двое молодых аристократов издеваются над служанками, одна из которых стоит с тряпочкой на шаткой лесенке, а вторая держит непрочную конструкцию. Разукрашенные как петухи парни стараются превзойти друг друга в дебильных шутках, не обращая внимания на то, что одна из девушек находится довольно высоко над полом.

Мы пока далеко в полутьме коридора и господа дворяне не замечают нашего присутствия. Поэтому, а может и просто, уверовав в свою полную безнаказанность, молодые господа позволяют себе гораздо больше, нежели плоские шуточки в сторону служанок. Даже при нашем приближении они не обращают на нас никакого внимания, задирая девушек.

Я бы прошел мимо — не моя епархия. Кто знает, может девчонки пищат лишь для вида, а на самом деле ждут, пока господа залезут им под юбки. Но одному идиоту захотелось большего.

— Опа-на, гляди какие цыпочки! — толкает один другого. Даже мельком посмотрев на их рожи, можно сказать, что оба парня никуда дальше своего двора не выходили. У них обоих на лицах печать отсутствия интеллекта, зато наглые глаза и толстые щеки: ребята не привыкли себе в чем-либо отказывать.

— Эта — моя! — отвечает ему другой, почти копия, без всяких сомнений протягивая руку, пытаясь ухватить Масяну за задницу. Мне его уже жаль. Она — девушка любвеобильная, но с таким взрывным характером, что даже мне боязно чем-либо ее задеть. Слышен легкий удар. Даже хлопок — и тушка парня, крутясь в воздухе, улетает в противоположный конец коридора, стукаясь по пути об стены и снося комоды, пока не замирает где-то там вдалеке в немного неестественной позе. Вопросительно смотрю на девушку, но та лишь пренебрежительно кивает. «Жить будет, а ходить — только под себя», — говорит ее насмешливый взор.

— Ур-роды? В-вы чо себе позволяете⁈ — кричит второй аристократ, пытаясь вытащить короткий меч из ножен, но замирает, увидев перед лицом кулак. Уже мой. Он отшатывается, обильно потея, закатывая в ужасе глаза. Сразу видно, что мудак никогда не дрался и не видел крови, привыкнув с детства прятаться за чужую спину.

Я молчу, ожидая его дальнейших действий. Тогда он отступает, косясь на нас с неприкрытым ужасом, натыкается на одну из служанок, отшвыривает ее в сторону и бьет кулаком со злости по лесенке. Девушка наверху вскрикивает, окончательно теряя равновесие, а пухляш, воспользовавшись этим, разворачивается и довольно резво для своей комплекции убегает, крича на ходу: «Я все па-апеньке-е-е-е расскажу!»

Но я уже не обращаю на него внимания, подхватывая упавшую с высоты девушку. Одна рука на попке, вторая жмякает сиськи. Все правильно. Но служанка все еще смотрит на меня вытаращенными от ужаса глазами, не до конца придя в себя.

— Догнать? — спрашивает Хатико, кивая на убежавшего аристократа.

— Путь идет, — поморщился я. — Если это была проверка или провокация, то будем считать, что мы ее не прошли. Плевать. А если они нам случайно попались, им же хуже. Пойдем. В случае чего, вы знаете, как себя вести и что делать. Только без лишней инициативы!

Опускаю девушку на пол, с некоторым сожалением отпуская ее мягкую сиську. Ее подруга и она тут же низко кланяются, искренне благодаря за вмешательство и спасение.

— Если вам только нужно что-нибудь, милорд, — набравшись смелости, по-особенному смотрит на меня спасенная. — Вам стоит только сказать…

В ее огромных зеленых глазах отчетливо видно, каким именно способом, девушка желает выразить благодарность. В другое время я был бы и не против, вот только не знаю, что будет дальше. Да и проигрывает она фигурам любой из куноичи. А вспомнить Шино… Нет, Кошку вспоминать не надо — она легко выиграет по всем статьям.

— Я не мог просто пройти мимо, — говорю, протягивая руку и поглаживая девушку по голове. — У меня было хорошее воспитание. Успехов.

Мельком оглядев лесенку, парой ударов кулака вбиваю расшатавшийся крепеж. Не спасение, но хотя бы качаться перестанет. Идем дальше без приключений, хотя…

Аристократы, все чаще попадающиеся нам на пути, смотрят на нас как на вышедших из пещеры древних людей. До нас доносятся перешептывания и смех. Должно быть, толстячок успел тут пробежаться и наделать шуму. Тем не менее, мы идем, не обращая внимания на этих разряженных клоунов. Нас сюда не приглашали, если на то пошло. Вот и мы не собираемся играть по чужим правилам.

Служаночка ведет нас дальше, выводя на улицу и заходя в другое крыло. Вот тут уже не видно праздношатающихся господ, зато полно стражников, провожающих нашу компанию подозрительными взглядами. Но это все обычные люди, чей уровень незначительно превышает местных. Сосредоточившись, вижу числа над их головами, как в компьютерной игре: двенадцатый, пятнадцатый… К слову, у моих девчонок они выше сорокового. То есть, любая из них разнесет всю эту толпу одним чихом, не сильно при этом напрягаясь.

Я сам игнорирую правила, установленные Системой, благодаря раннему конфликту с Тираниилом. Система как бы не «видит» меня, но я легко могу изменять как свои, так и характеристики моих друзей, если на то будет надобность. Но я не собираюсь влезать в это дело, тем более, никто из них не нуждается в этом.

Наконец, служанка останавливается у огромных ворот, где нас ожидает принцесса с Эльзой. Они обе наряжены как на парад: Селестина в пышном белом платье с небольшим вырезом, а воительница стоит передо мной в полном серебристом доспехе с выпуклостью в области груди.

— На заказ изготовили? — вместо приветствия спрашиваю, стуча по железным сиськам неугомонной рыцарши. Та тут же теряется, словно ожидала услышать от меня совсем другое, но прокашливается и отвечает:

— Так точно! Лучшие оружейники страны ковали и зачаровывали этот доспех! Он считается одним из…

Она растерянно смотрит мне в спину. Я уже иду вслед за принцессой, которая кивает страдникам. Те распахивают двери. Звучит мощный голос глашатая:

— Принцесса Селестина, третья дочь великого Императора, графиня Женеманшпасижур прибыла ко двору!

Обгоняя меня, в спину девушке пристраивается ее охранница.

— Несравненная воительница Эльза Пламенная, страж и герой имени Императора!

Герой, да еще и страж? А девица не так уж и плоха, как я полагал. Интересно, что скажут про меня?

— Милорд Ричард фон Лихбенштейн, сын графа Гаусса фон Лихбенштейна! Выпускник Магической Академии!

Негусто. Впрочем, чего я жду? Наоборот хорошо, что они не знают моих прошлых достижений…

Огромный, хорошо освещенный зал, забитый разными людьми: от напыщенных аристократов, до полуголых девушек, одни из которых разносят напитки, а другие стоят с обнаженным оружием наготове. Убранство буквально кричит о том, что здесь находится эпицентр человеческой цивилизации! Фонтан с золотыми рыбками, ковры, разноцветные витражи на потолке, изображающие неведомые битвы и героев прошлого! Даже эльфы не могли похвастать подобной роскошью. А посмотрев вперед, я вижу совсем крайнюю степень расточительства.

У противоположной стены стоит трон. Нет, точнее вот так — ТРОН! Он целиком и полностью выполнен из золота! Восседавший на нем Император даже менее заметен, чем его ложе. Хотя и сам правитель производит то еще впечатление.

Это огромный мужчина, лет сорока-пятидесяти. Суровое, изможденное лицо говорит о тяжелом бремени, которое он взвалил себе на плечи. В отличие от каноничных меховых накидок и блестящих ободков на голове, Император одет в какое-то подобие золотых доспехов, полностью покрывающих его тело, причем к трону прислонен гигантский топор. Судя по щербинам, в прошлом он использовался совсем не для колки дров. За спиной и по бокам стоят телохранители: как мужчины, так и женщины, один взгляд которых не предвещает ничего хорошего чужакам.

Переведя взор в сторону, вижу трон поменьше, выполненный из серебра, на котором сидит очаровательная молодая женщина. При одном взгляде на нее чувствую каменный стояк. Есть такой вид женщин. Даже не вид, а скорее порода. К ней относятся такие милфы, как Сона, моя несравненная кошечка, Катарина, любвеобильная зайка, Шино, чья любовь и влечение ко мне сравнимы лишь с материнской и многие, многие другие. Эта прелесть, сидящая рядом с Императором, скорее всего являющаяся его женой, принадлежит именно к такому классу.

Она невероятно притягательна. Ее формы совершенны. Более того, королева сама прекрасно осознает свою привлекательность и владеет искусством незаметного стриптиза, выгодно выделяя свое тело в вырезах одежды. На ней белое платье, похожее на то, что носит сейчас принцесса, но в отличие от нее жена Императора смотрится в нем как богиня, сошедшая с небес.

Мы подходим ближе. Несмотря на то, что меня заслоняют спинами принцесса с охранницей, чувствую на себе мудрый прощупывающий взгляд. Меня приподнимают, вытряхивают все содержимое, сканируют и запихивают все обратно за пару секунд. Затем его тяжелый взгляд также на секунду останавливается на каждой из моих куноичи. Потом раздается голос. Его голос.

— Ричард фон Лихбенштейн, сын графа Гаусса. Я благодарю тебя за спасение моей дочери Селестины. Теперь же поведай нам, что привело Избранного в наши края?..

Вот это удар! Я смотрю в слегка усмехающееся лицо Императора, в доли секунды прогоняя варианты того, откуда он мог выведать этот секрет. Двор в лице аристократов, вельмож, генералов и прочих разряженных клоунов шумит, яростно обсуждая эту невероятную новость, ловлю на себе заинтересованные взгляды телохранительниц Императора, и прочих. Откуда? Принцесса раскололась? Шпионы Академии? Магическая поддержка?

— Вижу, тебе не дает покоя вопрос, откуда мы знаем о тебе, Избранный? — изрекает Император. — Все просто. Недавно к нам прибыла делегация эльфов, которые принесли вести о тебе, как о том, кто спас их от окончательного уничтожения. Они также привезли твои артефакты…

Эльфы? Сюда⁈ Но как они узнали? Селемине подсказала? Сколько вопросов…

— Они и сейчас стоят лагерем возле города, ожидая твоего предсказанного появления, — продолжает Император. — Несмотря на то, что наша религия не позволяет нам сотрудничать с нелюдями.

— Вот именно! — восклицает кто-то слева. Это невысокий пухлый человек, одетый в золотую мантию, разукрашенную религиозными символами. — Мой Император! Вы ошибаетесь! Все, что принесено нелюдями, является Злом! Также и этот Избранный не что иное, как сын Хаоса и семя зла, посланное ими для того, чтобы…

— Достаточно, преподобный! — рявкает Император. Толстяк мгновенно скукоживается, пытаясь ускользнуть в тень, из которой появился, но правитель и не думает отпускать его так легко.

— Сколько раз я говорил не вмешиваться, когда я говорю, преподобный Пью? — рычит он, слегка приподнимаясь с трона. — Разве Церкви мало того, что я уже дал ей⁈

Полуобнаженные девушки, вооруженные странными цепями, составляющими не только их оружие, но и собственную одежду, угрожающе оскалившись, уже выходили вперед. Но тут из тени выходит сухопарый тощий человек, чьего лица я не могу разглядеть. В отличие от толстяка он одет в багровую мантию, выглядя так, словно случайно оказался здесь. Он низко кланяется вспыхнувшему Императору и говорит, не обращая никакого внимания на его стражу:

— О Солнцеликий! Нижайше прошу простить глупую выходку Преподобного! Вам известно, что Церковь довольна вашими дарами и ни в коем случае не собирается влезать в политику!

Он хватает за руку толстячка, чуть ли не насильно уволакивая того обратно, а Император машет рукой, усаживаясь обратно. Его взгляд снова останавливается на мне.

— Скажи, Ричард, чего ты желаешь в награду за спасение моей дочери? — звучит его гулкий голос.

— Мне надо только одно, — не раздумывая ни секунды, отвечаю я. Ответ у меня давно заготовлен. — Я прибыл в вашу страну с одной определенной целью. Неприкосновенность — вот и все, что мне нужно.

— И какая же у вас цель, юноша?

— Я хочу собрать всех неко… Всех нелюдей, которым тяжело здесь жить и увезти подальше отсюда! — отвечаю, смело глядя в лицо опешившего Императора. — Всех зверолюдов, которых хумансы похитили с родного материка. Все, что мне нужно — чтобы никто мне не мешал!

Император откидывается на троне, а я ловлю заинтересованный взгляд его супруги. Она даже слега наклоняется вперед, отчего ее груди делают «боньк-боньк», приковывая к себе мой взгляд. По залу вновь проносится шум. Неожиданно вперед выходит какой-то сановник.

— Великий Император! — обращается он напрямую к правителю. — Не означает ли это, что «Избранный», — язвительно произносит он, выделяя последнее слово, — желает лишить нашу страну рабочей силы и рабов? Как это скажется на экономике и социальной жизни всего общества?

Сидящий на троне вождь хмурится еще сильнее, бросая угрюмые взгляды то на меня, то на сановника. Наконец, он говорит:

— То, о чем ты просишь, Ричард, почти невозможно. Если ты знаешь историю, то зверолюды подло предали нас во время Великой войны, тем самым поставив человечество под угрозу тотального уничтожения. Оттого наши предки и не чурались совершать набеги на их территории, захватывая в плен тех, кто виновен в падении нашей цивилизации. Прости, но я не могу помочь тебе в твоей миссии. Но и мешать тебе не буду. Ни к чему нам гневать богов, проводником воли которых ты являешься.

Император тяжело вздохнул и вперил в меня свои грозные очи.

— Сумеешь справиться самостоятельно — значит, такова воля Единого и служащих ему. Но пойдешь против законов и правил — познаешь гнев Императора!

Он резко встает, а телохранительницы тут же обнажают разнообразное оружие, прикрывая его своими телами. Королева даже не дергается, видимо, привыкшая к таким вспышкам своего мужа. Мужчина смотрит на меня, а воительницы на него, ожидая приказа. Пользуясь паузой, сосредотачиваюсь, глядя на высвечивающиеся полоски здоровья, маны и опыта над ним и его стражей. Как интересно!

«Император. Уровень??? Навыки???» — сообщает система. «???» — это что? Мой уровень оценки недостаточен или сам король вне системы? Да ну, навык оценки тут ни причем, ведь я действую в обход. Значит, сам вождь воспринимается Системой как данность, без уточнения характеристик. А может, еще по каким критериям. Главное, что его мне не стоит расценивать как непосредственную угрозу. А что представляют собой охраняющие его девушки?

«Роксана. Рыцарь-тамплиер, двенадцатый уровень. Аглая. Туземный воин четырнадцатый уровень…» И все прочие в том же духе. Пф-ф-ф. И этих горе-воительниц я должен бояться? Впрочем, уверен, для обычных людей они представляют нешуточную угрозу, да еще при поддержке магов. А монахи, коих тут хватает, по сути — те же маги Хаоса, в чем мне уже удалось убедиться. Но в любом случае, для моего отряда это меньшая из проблем…

— Пока ты в моих землях, ты подчиняешься мне, Избранный! — говорит Император. Его глаза метают громы и молнии. В переносном смысле, конечно. — Моя воля — для тебя закон, равно как и для всех остальных. Но так как ты спас мою дочь, то доказал нам свою верность, тем самым заслужив нашу благосклонность!

Меня уже колотит от ярости. Да кем он себя возомнил⁈ Надо будет, я выжгу все его королевство, если кто-либо будет мешать мне! Вот уже действительно мне тут нечего делать, как слушать речь старого идиота, помешавшегося на власти!

Аристократ, который ранее обращался к императору с вопросом о рабах, словно специально подливает масла в огонь:

— Великий Император! — восклицает он. — Но разве воля Единого в том, чтобы отпустить рабов? Страна погрязнет в междоусобицах! Некому будет работать! Не будем же мы заставлять свободных граждан заниматься ИХ работой!

Из другого угла выкатывается неугомонный толстячок.

— Единый неоднократно благословлял походы на нечестивых зверолюдов! — кричит он, несмотря на угрожающий вид Императора. — А теперь желает вернуть их обратно⁈ Ложь! Клевета! Не может такого быть! Этот человек — не тот, за кого себя выдает!

Император хмурится, глядя на недовольных подчиненных и на меня. Похоже, сейчас ему предстоит выбрать между мной и теми, кому он привык доверять. Придется мне вмешаться. Шагаю ближе, привлекая к себе всеобщее внимание.

— Советую хорошо подумать над решением, Император! — говорю, повышая голос. — Я пришел с миром! У меня нет и не было в мыслях навредить вам или вашей стране! Все, чего я хочу — освободить зверолюдов!

Оглядываюсь по сторонам, задерживая взгляд на выступившем аристократе и преподобном.

— Но хочу вас всех предупредить, — говорю, немного подпуская угрожающих ноток в голос. — Что любой, кто осмелится помешать мне, сдохнет ужасной и мучительной смертью!

Кто-то в толпе приглушенно ахает, а святой отец невольно отступает назад. Сам Император привстает с трона, собираясь что-то сказать. Но я опережаю его.

— Мне плевать на все ваши правила, Император! Я сдерживаюсь только из уважения к вашей дочери, которая показала мне, что не все хумансы в вашей стране тираны и рабовладельцы! Но оглянитесь! Война прошла полвека назад, а вы все еще считаете их уродами, живущих только для удовлетворения ваших желаний! Несмотря на на что люди беспрестанно приплывают на их материк, чтобы грабить и убивать невинных, а также захватывать в плен тех, кто не может сопротивляться! Вы подчиняетесь религии, а известно ли вам, Император, что волшебство, которым пользуется Церковь, идет от Хаоса⁈

— Богохульник! — закричал преподобный отец, брызгая слюной. — Клеветник! Император! Он осмелился хулить саму Церковь! Как вы можете оставить это без внимания⁈

Правитель все еще молчал, очевидно, не желая ссориться ни со мной, ни с подчиненными. Наконец, он принял решение.

— Ричард, — произнес он глухо. — Я позволяю тебе заниматься своим делом в моей стране. Действуй, как сочтешь нужным. Но учти. В случае открытого мятежа или преступления против моей власти, мне придется забыть о твоем подвиге и богах.

Киваю, облегченно отпуская ярость. Не хотелось бы мне разрушать дворец Императора при первой же встрече. Вот если у нас еще будет противостояние, то пожалуйста. А в том, что оно рано или поздно возникнет, я даже не сомневался.

— Повелеваю! — рычит Император, вставая с трона. — Не препятствовать Избранному в делах его и оказывать посильную помощь! Но и не нарушать законы! На сегодня все!

Лишь тогда я отворачиваюсь, бросая напоследок последний взор на лицо королевы. Пересекшись с ней взглядами, отчетливо вижу, как она облизывает верхнюю губу и подмигивает мне. Но оставаться при дворе, чтобы окончательно выяснить лояльность жены императора мне уже не светит. Мы идем к выходу из помещения, сопровождаемые тихой бранью аристократов. Похоже, моя миссия пришлась им не по вкусу, а заступничество Императора стало поперек глотки. А на выходе нас ждет еще одна эпичная встреча…