Безбожный паладин

Глава 20 Наша битва будет легендарной!

Вот я сижу голой задницей на бревенчатой тумбочке, чувствуя, как по спине елозят теплые ладошки драконидки, растирая мыльную пену, а заодно и ловко массируя напряженные мускулы, и думаю, как до такого дошло. Нет, конечно, расслабляясь в горячей воде бассейна, я представлял себе, как дверь открывается и внутрь заходит Алди, а то и вместе с Нокси… Но отчетливо понимал, что первой не даст этого сделать вторая, а уж сама Партурнакс и не подумает отблагодарить меня таким способом, несмотря на все то, что я для них сделал.

О чем я только думал⁈ Если бы вообще сюда зашла эта цундере, то наверняка только для того, чтобы в очередной раз съязвить какую-нибудь колкость. А вот гляди-ка…

— Партурнакс! — вскрикиваю я, дергаясь от неожиданности, узнав хрипловатый голосок старшей из сестер. — А почему здесь ты, а не… В смысле, я хотел узнать…

— Ой, да не парься, Ричи, — смеется драконидка. Слышу, как шелестит полотенце, в которое были завернуты девушки. Значит, планы у нее самые серьезные. Впрочем, разве могут быть другие у особи противоположного пола, заходящей в ванную комнату в тот момент, когда там моется мужчина⁈

— Не такие мы с сестренкой и разные, — продолжает Нокси. — Просто мне всегда приходилось все принимать на себя, несмотря на то, что я всего на год ее старше!

Она без малейшего стеснения проходит мимо меня, слегка наклоняясь, чтобы взять с полки пару пузырьков, содержащих масла и шампунь. Даже, несмотря на свисающий длинный хвост, отчетливо вижу ее подтянутые ягодицы. Теперь, когда ее шикарное тело не прикрыто лохмотьями, не испачкано кровью и грязью, откровенно любуюсь здоровой чистой кожей, блестящими чешуйками и предлинными волосами, достающими до самого хвоста. Партурнакс задумчиво смотрит на баночки, затем переводит взгляд на меня. В этот момент я рад, что мыльная пена не дает ей рассмотреть мой стояк, хотя, как и любая адекватная девушка, Нокси прекрасно понимает, какое производит на меня впечатление.

— Ты не мог бы приподняться, Ричи? — спрашивает она, пододвигая к краю ванны тумбочку. — Будь так любезен. Гаю нравилось, когда я так делала…

Послушно привстаю спиной к ней, немного стесняясь своего восставшего протерианца, что не укрывается от проницательного взгляда драконидки. Стоя позади меня, она кладет лапки на плечи, усаживая на тумбочку, и принимается намыливать мне голову. Убедившись, что ни один волосок не остался без внимания, она смывает пену, повторяет процедуру, массажируя мягкими пальчиками мою макушку, и принимается лить содержимое другого пузырька на мои плечи и спину. Внезапно, чувствую, как Нокси прижимается ко мне грудью и принимается елозить ею вверх-вниз и в стороны.

— Нравитс-с-с-ся? — доносится ее сладкое шипение до моих ушей. — Гай очень любил этот момент. Впрочем, ему все нравилос-с-с-сь, а мы были рады ус-с-служить ему. Иногда, он даже угощал нас вкусненьким…

Она вдруг обнимает меня, опустив голову мне на правое плечо.

— С-с-спасибо тебе, Ричи, кем бы ты ни был на самом деле, — вдруг говорит она. — Я только сейчас полностью осознала, какой ты добрый. За все то время, сколько мы находимся… находились в рабстве у хумансов, никто не относился к нам, как к равным. Ни один хуманс. В лучшем случае нас не замечали, как в отряде. А когда Гай погиб…

Она замолкает, невольно чуть сильнее обхватывая меня и прижимаясь к шее. Наверное, со смертью хозяина бывшим рабыням пришлось особенно тяжко.

— Гай бил вас? — спрашиваю, поглаживая ее лапки.

— Как и все хумансы, — немедленно откликается она. — Бил, издевался, унижал… Но все-таки пореже, чем остальные хозяева. Вы провели с Гаем тридцать лет и попривыкли к нему. Если долго жить рядом с одним и тем же хумансом, рано или поздно притираешься друг к другу… Что ни капли не извиняет его скотского поведения! Но у рабов нет слова «нет»…

Я поворачиваюсь к девушке, в глазах которой застыли слезинки, и мягко, стараясь не давить, усаживаю на колени, заблаговременно пряча стояк между колен. Обнимаю ее, гладя по шелковистым волосам, чувствуя, как она беззвучно всхлипывает на моей груди, отпуская накопившееся напряжение, усталость и боль. Наконец, она поднимает голову, смотря на меня бездонными глазами:

— Ричи, ты так много для нас сделал… И все же ты — аристократ, а мы — бывшие рабыни, да еще и зверолюдки… Но не мог бы ты… подарите мне немного своего тепла? Понимаю, — быстро проговаривает она, пытаясь приподняться, — что я прошу слишком многого, но…

Вместо ответа, я обнимаю ее крепче, сильно, но нежно целуя в губы. Нокси широко распахивает глаза — видимо, никто раньше не занимался «такой ерундой» с рабыней, предпочитая по-быстрому вставить и кончить. Но, ощутив давление моего языка, она послушно поддается и прикрывает веки. Одновременно я встаю, подхватывая девушку на руки, и погружаюсь вместе с ней в теплую воду бассейна.

Партурнакса по-своему пытается доставить мне удовольствие, руководствуясь опытом, вероятно, полученным с предыдущими хозяевами. Как и ожидалось, все ее ласки сводятся к тому, чтобы я побыстрее занялся с ней сексом. А мне же охота изучить драконидку и доставить побольше удовольствия, нежели все те, кому посчастливилось обладать ею.

Потому я приподнимаю удивленную девушку и укладываю на край бассейна таким образом, чтобы ножки были в воде. Из-за толстого и длинного хвоста уложить ее полностью не представляется возможным, но Нокси все устраивает. По крайней мере она не выказывает никаких признаков дискомфорта, за исключением искреннего смущения. Становлюсь перед ней на колени, но сперва ловлю ее хвостик, медленно массируя его с кончика до того места, откуда он произрастает. Девушка вздыхает, слегка постанывая от блаженства, когда принимаюсь его сдавливать. Чешуя на нем такая твердая, что, кажется, будто я трогаю металл брони. Но постепенно, переходя к основанию, чешуя исчезает, превращаясь в мягкую серебристую кожу, а у самого копчика…

— А-а-а-а-а-ахх-х-х! — восклицает Партурнакса, выгибаясь и обильно испуская любовный сок. Я даже вздрагиваю от неожиданности. Похоже, в том месте, где у драконид начинается хвост, находится особенно чувствительная зона. Это интересно! Продолжая массировать основание хвоста, другой рукой «незаметно» вставляю в щелочку Нокси средний палец. Массируя оба особо чувствительных местечка, добиваюсь того, что тело девушки сотрясается от второго, куда более мощного оргазма.

— Ри-и-ичи, не мучай меня, п-прош-шу, — лепечет драконидка, бешено работая хвостом. Хорошо, что полка с бутылочками достаточно далеко, а стены убежища выдержат прямое попадание ракеты. Наверное. Но я не обращаю внимания на просьбы ящерки, так как в моих планах куда более углубленное изучение пределов ее чувственности.

Когда я слегка отстраняюсь, подхватывая ее прелестные ножки себе на плечи, Партурнакс вздыхает свободнее, предполагая, что я внял ее мольбам и, наконец-то, перехожу к главному блюду. Не тут-то было! Широко раздвинув ее ножки, ныряю к манящей драконьей пещерке, защищенной небольшим кустиком, отливающим серебряным цветом.

До самого проникновения языком в ее щелку, Партурнакса, по рабской привычке, не предпринимает никаких действий. А потом становится поздно. Ей остается лишь яростно махать хвостом, вертеться и стонать, пока я занят исследованием ее сокровищницы.

— Ричи, ах-х-х! — сквозь зубы шипит она, одновременно пытаясь убрать мою голову из промежности и тут же придавить ее сильнее. — Не-е-ет, так стыдно! Туда нельзя! А-а-а-ах! Так неловко! М-м-м-м! Еще! Ещ-щ-щ-щ-ще-е-е!

Когда она взбаламучивает воду в бассейне задними лапками в приступе третьего оргазма, я поднимаюсь, с удовлетворением глядя на отлично выполненное дело. Распластанная ящерица тяжело дышит, царапает когтями пол и стены, бьет хвостом, но судя по умоляющему взгляду, желает продолжения. Думаю, будет стыдно отказать ей в этом. Перевернем дракона на живот.

Спина Нокси испещрена чешуей, напоминающей загадочную татуировку. На ощупь твердая, словно кто-то рассыпал черные монетки, приклеил, да так и оставил. А волосы, напротив, хоть и выглядят жестким, словно проволока, но в пальцах текут, как нежный шелк.

А такого толстого хвоста я еще ни у кого не видел. Пожалуй, только у одной дракониды, горничной в трактире Маргарет. Эх, как давно это было… Но даже у нее хвост был куда тоньше. А у Эффы, еще одной некотянки драконьего или ящерного подвида, вообще, хвост был тонкий с кожистыми перепонками. Но она и так-то летать могла. Точнее, перепархивать с одного места на другое.

Зато хвост Партурнакс — совсем другое дело! Таким можно даже врага оглушить! Впрочем, видел в бою пару раз, когда девушки ими пользовались, чтобы ошеломить или откинуть не сильно тяжелых мобов. Получается, дополнительная защита. Неплохо. Конечно, надо следить за тем, чтобы тебе его не оттяпали. Кстати, он у них отрастает, как у ящериц?

Нокси терпеливо ждет, пока мне надоест исследовать ее заднюю часть. В отличие от других девушек, ей, наверное, как и сестре, за тридцать лет наглухо вбили в голову слепо подчиняться хозяину, потому она лишь тяжело дышит, подергивая хвостиком. Пожалуй, стоит перейти к основному блюду.

Но стоит мне присоседиться к удобной позе к ее попке, как чувствую — что-то пошло не так! Я еле-еле на половину своего размера вставил, а у Нокси уже глаза из орбит полезли!

— А-а-а-ах! — шелестит она. — До самой матки! Вот это размер!

— В смысле⁈ — переспрашиваю, пытаясь продвинуться глубже. — Всего на полшишечки влезло!

— Чта-а-а-а⁈ — изумляется та, пытаясь повернуть голову под невероятным углом. — Не может быть! Даже у Гая редко получалось вставить до самого конца, а ты еще и не весь вошел⁈

Волей-неволей приходится перевернуть ящерку обратно на спину. Партурнакса округлившимися глазами смотрит на мой ствол, лихорадочно прикидывая свои и мои размеры.

— Драконья Праматерь! — наконец, говорит она. — С самого рождения такого не видела! Ты точно хуманс? В роду орков не было? Ух, даже не знаю… Давай попробуем, только осторожнее…

Сказано — сделано. Нокси широко расставляет задние лапки, внимательно контролируя процесс передними. Даже в этой позе ее пещерка невероятно тугая и узкая, а стоит мне ощутить преграду, как она тут же напрягается.

— Тише! Тише! — восклицает она, упираясь в меня ладошками. — Порвешь же мне там все! Потихоньку!

Послушно останавливаюсь в положении «на полшишечки», и принимаюсь, не торопясь углублять и растягивать жизненно необходимое пространство. Через несколько минут постанывающая и вскрикивающая от наслаждения драконидка полностью теряет контроль, откидываясь на спину, тем самым давая мне еще больше пространства для маневров. А еще через несколько минут ее тело сотрясает очередной оргазм.

— Пожалуй, я доставлю тебе удовольствие другим способом, — хитро улыбаясь, шепчет она, выскальзывая из-под моего тела. Опустившись в воду бассейна таким образом, что над поверхностью воды осталась только ее голова, Нокси обхватывает лапками мои ноги, выпуская раздвоенный, как у змеи язык. Управляет она так же ловко, как и руками, облизывая и обвивая им мой стержень. Наигравшись, драконидка бережно, но мощно всасывает его в себя, проталкивая глубже и глубже, без какого-либо видимого дискомфорта. Все это время ее язык не бездействует, работая, как вибромашинка, а стенки горла и мышцы рта усиленно сдавливают мой стержень.

Ощущение — просто не передаваемое! Такого я еще не испытывал. Уж на что Шино — мастер минета, но горловой от Нокси — просто отпад! Я теряю контроль, хватая девушку за длинные шершавые рожки, как можно глубже вколачивая в нее член. Та, на удивление, только ухмыляется, что только еще больше заводит меня. Не проходит и минуты, как я заполняю ее глотку топливом, но Партурнакса даже не кашляет, проглатывая все до последней капли.

— Такого опыта у меня еще не было! — восхищенно говорит она, вытирая ротик, пока я расслабляюсь в бассейне. — Я думала, у Гая большой. Даже немного испугалась, когда увидела твой размер! Но-о-о… Это было круто!

Она растягивается на мне, вяло шевеля хвостом.

— Знаешь, Ричи, я тут подумала… — робко говорит она. — Можно задать тебе личный вопрос?

Киваю, вопросительно смотря на нее сверху вних. Драконидка пару секунд собирается с духом, а потом выпаливает:

— Мы с сестрой хотели бы пойти с тобой. Ты ведь решил полностью зачистить данж? Возьми нас с собой!

За те несколько секунд, пока девушка напряженно ждет моего ответа, кратко вспоминаю их поведение в битвах: безрассудный берсерк Партурнакса, врывающийся с двумя клинками в схватку и расчетливая Алдуина, размеренно и неторопливо взмахивающая огромным двуручником.

— Я не возражаю, — соглашаюсь на ее предложение. — Одному мне было бы слишком скучно. Но, раз уж речь зашла о просьбах, я хотел бы сразу договориться.

Партурнакса смотрит на меня кристально честными глазами и мелко кивает.

— Да-да?

— Давайте в будущем обо всем открыто и честно договариваться друг с другом, а не пользоваться ради этого своим телом?

Взгляд Нокси тускнеет. Она слегка отстраняется от меня.

— Значит, у меня не вышло? Ты догадался?

— Раскусить тебя — проще простого, — по-доброму усмехаюсь я. — Не бери в голову. Просто имей в виду, что я — не твой хозяин, а вы теперь — свободные граждане. Можно просто попросить, без того, чтобы заставлять себя жить по старым правилам…

— А я себя не заставляла! — вскидывает голову Партурнакса. — Я сама пришла! Сестра первой хотела, но она глупенькая! Она не смогла бы…

— Воспользоваться шансом? — подхватываю я, веселясь. — Успокойся. Нет нужды опасаться меня. Сказал же — я возьму вас с собой.

— Спасибо, — бормочет драконидка, робко обнимая меня. — А можно еще вопрос? Как насчет раунда?

И поднимает на меня хитрый взгляд…

… Алдуина, несмотря на приятное изменение планов, все еще дуется на сестру. Ловлю ее шепот: «Я заснуть никак не могла! Почему ты так орала⁈ Что-о-о-о⁈ Такой огромный⁈» Ловлю на себе ее задумчиво-мечтательный взгляд. Похоже, в следующем убежище мне придется поднапрячься…

Вскоре мы собираемся и покидаем безопасную зону.

Что-то подсказывает мне, что этот данж не состоит из пятидесяти этажей — уж очень велика разница уровней врагов, возрастающих от этажа к этажу. Вот бы в нем было десять слоев! Тогда нам остается пройти всего ничего — четыре уровня! Думаю, с моими дракошками пролетим его как нефиг делать. Девушки они умные и сильные. Смогут постоять за себя, если не усмотрю. Да и моя магия круче всего, что есть в этом подземелье…

— Инферно!

Так и есть. Первые же встреченные нами мобы сорокового уровня, представляющие собой ожившие скульптуры, отменно горят несмотря на то, что вроде бы сделаны из камня. Температура внутри огненного тайфуна превышает тысячи градусов, поэтому после них остаются расплавленные кучки дерьма, которые тут же растворяются в воздухе, оставляя после себя уже не дрянные медные монетки, а полновесные мешочки с десятками серебряных внутри. Дракошки с таким видом смотрят на деньги, добытые с ужасающей легкостью, словно до этого никогда их не видели. Впрочем, наверное, не видели. Стопудово предыдущие хозяева держали их в черном теле. Они напоминают детей, впервые увидевшие Деда Мороза на новогоднем празднике. В очередной раз даю себе слово разобраться с работорговлей и уничтожить загнившую систему Империи…

Даже если придется выступить одному против Императора, Церкви и целой армии…

Ведь я — паладин!