Безбожный паладин

Глава 2 Как завести автомобиль в сельских условиях

Обстановка вокруг меняется. Теперь мы находимся в слабо освещенной пещере, на стенах и потолке которой растут друзы голубых кристаллов. Большую часть комнаты занимает огромная кровать, занавешенная полупрозрачным балдахином, на которую тут же забирается голенькая Гурри-два Б. Я не остаюсь в стороне, одним движением стягивая с себя комбез. Даже в виртуальном мире соблюдены все подробности, благодаря которым мы ощущаем себя как в реальности. Собственно, это и есть виртуальная реальность, в которой можно чувствовать как боль, так и все остальные чувства.

Несмотря на то, что киборг, как следует, покопалась в моей памяти, сейчас она ведет себя как незрелая девственница, оказавшаяся перед сложным выбором. Как говорится: охота и удовольствие получить, и целой остаться. Она сидит, поджав прелестные ножки к огромной груди, глядя на меня огромными голубыми глазами из-под ниспадающей серой челки.

Нам не нужны слова, так как мы прекрасно чувствуем эмоции друг друга. Ее кожа на ощупь напоминает горячий пластик, прогибающийся под моими пальцами, но не вызывает никакого отторжения. Напротив, мысль о предстоящем сексе с андроидом заставляет мое сердце биться быстрее. Вероятно, я буду первым, кому такое вообще удастся!

Постепенно девушка раскрывается, как бутон подснежника, вытягивая длинные ноги. Ее тело идентично игровому персонажу из игры, в которую я гонял в далеком прошлом. Даже слегка подправлено в сторону максимальной эротичности. От настоящей Гурри остался лишь серебристый цвет кожи, но он даже придает дополнительную пикантность. Не торопясь приступать к главному, внимательно исследую поверхность ее мягкой пластичной кожи, начиная с пальчиков ее ног и постепенно поднимаясь выше. Гурри не препятствует мне, полностью отдаваясь новым ощущениям.

Кстати, я обнаружил несколько отличий, по которым можно понять, что передо мной действительно не человек, а искусственное создание. Во-первых, полное отсутствие волос, кроме как растущих на голове. Это слегка непривычно, но не более того. Когда с закрытыми глазами проводишь ладонью по ее гладкой, но теплой коже, кажется, будто ты прикасаешься к перегретому кожаному сиденью. Хотя, там, где ему и положено, тело Гурри очень мягкое. Во-вторых, пупок киборга совсем не такой, как у человека. Да, она скопировала и его, взяв за образец что-то из моих воспоминаний, но внутри этого совсем небольшого углубления отчетливо видна крестовина, словно бы для отвертки. В-третьих, невероятная гиперчувствительность. Стоит мне только коснуться не то, чтобы интимных мест, а даже просто внутренней стороны ее бедер, как на внешней стороне ее бутончика выделяется смазка, а сама Гурри дышит так тяжело, словно пробежала сорокакилометровый марафон. И, наконец, в-четвертых, отсутствие пота. Девушка прекрасно выделяет слюну и любовные жидкости, но про пот или забыла, или намеренно не включила его в обязательную программу. Впрочем, так даже лучше.

Гурри не просто слушается меня, а почти угадывает мысли, не смея не то, что спорить, а стараясь предугадать мои желания. Так, например, стоит мне приподняться, чтобы развести ее ножки в стороны, как она сама откидывается назад, закидывая их мне на плечи, полностью доверяя мне дальнейший процесс. Теперь мне предстоит проверить языком, отличается ли ее ракушка от человеческой. Принимаю удобную позу, чувствуя тепло металлической кожи ее ножек и принимаюсь за исследование.

Первое, что ощущаю — запах! От Гурри пахнет… клубникой. Чем пахнут все остальные, не надо говорить, верно? А вот от киборга идет аромат свежих ягод. Это восхитительно! К тому же виртуальная девушка настолько чувствительна, что буквально топит меня в любовном соке, имеющим этот терпкий аромат. Пара минут — и руки киборгини скребут по кровати, разрывая белоснежные простыни в клочки. Но все-таки она сдерживается, чтобы не сжать меня бедрами со всей своей силы, понимая, что просто раздавит меня в лепешку. Вряд ли бы я умер в вирте, но по любому мне было бы больно…

Приподнявшись, пробую перевернуть ее, забывая, что достаточно просто подумать о смене позы. Гурри, все еще слегка дрожа, принимает коленно-локтевую позицию, смешно выпячивая ягодицы. Тогда без лишнего промедления я вставляю в ее жадный бачок свой шланг, принимаясь за нелегкую работу заправщика.

Два Б даже не стонет, а пищит, чувствуя в своей узенькой горловине слишком большой наконечник, но стоически терпит, даже когда я увлекшись, вхожу до самого конца. Она вскидывает голову, роняя слюну прямо на пуховую перину, и кричит так, что нас наверняка было бы слышно на пару километров вокруг, если бы дело происходило не в вирте, а наяву.

— Ещ-ще! Еще! Сильнее! Заправь меня! Еще! — охает она, стараясь подмахивать попкой в ритм. — Да, мой Пилот! Докажи… мне… Сильнее… Я только… для тебя! О-ох!..

Я так сильно возбуждаюсь, что переворачиваю ее, вновь закидывая ноги себе на плечи, и безжалостно гну девушку колесом, входя еще глубже, чем она рассчитывала. Раз за разом чувствуя ее внутренности. Гурри течет как пробитая цистерна с бензином, заливая не только меня, но и постель, но не сдается. Чувствую, что еще немного и я кончу первым. Значит, робот победит человека? Ни за что!

Усилив нажим, я принимаюсь вычислять в уме сложные дроби, пытаясь хоть немного оттянуть неизбежное. Одновременно с этим чувствую внутри киборга горячий отклик, словно ее тело, наконец, осознало, что от него требуется. Еще полминуты и тело андроида сотрясает оргазм. Кончаю одновременно с ней, заливая киборгиню по самые уши высококачественным авиационным топливом. Гурри трясет и корежит, словно в коротком замыкании, пока она совсем не выбивается из сил. Я отваливаюсь рядом, ощущаю себя так, словно занимался сексом с дорожным катком и довольно улыбаюсь. Секс в вирте — это нечто! Поцеловав девушку, неохотно выхожу из виртпространства…

…Спустя несколько часов эфемерного времени шлем с легким шипением высвободил мою голову из плена виртуальной реальности, возвращая меня в настоящий мир. Открыв глаза, я с легким недоумением смотрю на экраны панели управления, мысленно все еще пребывая в сладких объятиях Гурри-2Б.

— Что это было, дорогая? — задаю вопрос в пустоту, уверенный, что она все равно слышит меня. Так и есть.

— М-м-м, — звучит ее приятный с металлическим оттенком голосок. — Ты имеешь в виду то, что мы сейчас проделывали или звуки снаружи?

— Конечно, то, что сейчас было с нами! — отвечаю я. — Постой, а что творится снаружи? Сколько прошло времени⁈ Девчонки вернулись⁈

— Около часа назад! — ответствует киборг. — Они успели освежевать добычу, приготовить обед и собраться в дорогу. Оставшееся время они наблюдали за нами, не заходя внутрь.

— А почему? — восклицаю я. И замолкаю, пораженный внезапной догадкой. — Время, проведенное с тобой, в реальности тоже шло?

— Естественно! — подтверждает Гурри. — Да я так тряслась, когда ты меня заправлял! Вот девчонки и боялись залезать несмотря на то, что задний борт я оставила открытым!

— А звук? Надеюсь, ты…

— Кажется, я не выключила динамики, — доносится через пару секунд виноватый голос робофемки. Что есть силы бью себя по лицу в величайшем фейспалме. Осмелевшие девушки, тем временем, хихикая, забираются в салон. Первой, естественно, не выдерживает Масяна.

— А чей эта вы тут делали? — язвительным голосом спрашивает она. Остальные как по сигналу закатываются в приступе хохота. Даже Шино улыбается, покровительственно глядя на нас. Я растягиваюсь в кресле, стараясь игнорировать их подколки, пока девушки выясняют отношения с робофемкой. Для себя выцепляю один немаловажный факт — занятия сексом в виртуальной реальности занимают столько же времени, как и наяву. А по ощущениям — в два раза круче! Но… если подумать… Зачем я вообще погружался в ее реальность? Точно!

Сажусь обратно в кресло, натягивая на голову шлем, не обращая внимания на хихиканье. На этот раз меня интересует кое-что конкретное…

… Выходя из виртуала, с усмешкой смотрю на болтушек, обсуждающих игровой секс, и говорю вполголоса:

— Между прочим, мы с Гурри кое-что для вас приготовили. Давайте выйдем на улицу.

Когда все собираются вокруг повозки, когда убеждаюсь в том, что вокруг нас никого нет, и вообще, мы в глухом лесу, добавляю мысленно: «Давай!»

В ту же секунду киборг подает на динамики музыку. Один из миллиона треков, которые она выгрузила из моей памяти. Это — «Nightwish — Over the hills and far away», одна из моих самых любимых песен! Первые же ноты возникают словно из ниоткуда, звуки ударных бьют по чувствительным барабанным перепонкам девушек не хуже ударов боевых гонгов. Они вскрикивают, одновременно приседая и оглядываясь по сторонам, как будто пытаясь вычислить наступление неведомого противника. Софина и Шино так и вовсе упали на землю, мелко дрожа и пытаясь закрыть головы ушками.

Гурри делает чуть потише. Вовремя! Звучит мощный голос солистки вокальной группы, Тарьи Турунен, проникает глубоко в голову каждой из девушек, заставляя их замирать на месте. Судя по их вытаращенным глазам, никому из них прежде не доводилось слышать ничего подобного. Даже дрожащие до этого зверодевушки приподнимают головы, внимательно слушая незнакомую певучую речь. После вступления, замечаю, как куноичи начинают покачиваться в такт ритму, а хвосты некотянок (даже коротенький заячий Софины) давно сами по себе дергаются из стороны в сторону.

Сам того не замечая, поддаюсь дивной энергетике песни, которую уже не надеялся услышать, но увлекаясь все больше и больше, начинаю подпевать Тарье. Допев окончательную фразу последнего припева, прихожу в себя. Девушки тоже постепенно отходят от первого впечатления, вслух делясь эмоциями:

— Это… это была одно из твоих воспоминаний, Ричи? — спрашивает меня Хатико.

— Я только раз слышала похожий голос, — бормочет Масяна. — Пленная эльфийка пела что-то похожее перед тем как ее казнили на центральной площади…

— Но эта музыка! Ее невозможно сыграть ни на одном инструменте! — вскрикивает, полная эмоций Томоре.

— …!..!..! ***! ***! *** и ***!!! — поддерживает ее Тиема. Песня Найтвиш все же смогла пробить стену ее хладнокровия, если скромная и молчаливая девушка позволяет себе такие непристойные ругательства.

— Что будет, если включить эту песню в городе? — задумывается Софина. — Или в сражении? От одного звука побежит любой враг!

— Ричард, у тебя, оказывается, прекрасный голос! — хвалит меня Шино. — Я и не знала, что ты так здорово поешь!

— Еще, еще есть⁈ — окружают меня все. Приходится просить у Гурри полный список. Хорошо, что она надергала музыку не хаотично, а тщательно рассортировав треки по альбомам и исполнителям. Не поддалась общему порыву только Шино, занятая обедом, поэтому я решаю ей помочь.

Девушки расстарались на славу, добыв великолепного молодого оленя. Шино умело свежует добычу, я помогаю ей срезать и раскладывать наиболее мягкие куски туши. Благо готовить мясо можно прямо внутри нашей несравненной Гурри. Подозреваю, что киборг зачерпнула немало полезного из моей памяти, кроме музыки и игр, так как некоторые рецепты уж сильно напоминают мне блюда моего родного мира. Остальные девушки не перестают восхищаться вкусом и видом кулинарных шедевров. Им и невдомек, что я готовлю им особенный подарок. Но о нем позже…

Путешествие продолжается. Девчонки находят себе музыку по вкусу, попутно развлекая друг друг играми, а меня согревая теплом своих тел. Гурри не торопится, прекрасно понимая, что по достижении цели мне будет совсем не до нее. Плавно покачиваясь. Бронемобиль потихоньку едет по пересеченной местности. Пейзаж за пуленепробиваемыми стеклами практически не меняется: это степь, иногда сменяющаяся зеленым лесом. Дорога петляет между такими рощами, благоразумно не приближаясь к вероятным логовищам высокоуровневых монстров. Должно быть, не одно поколение караванщиков проходило этими тропами. Мы лишь изредка отклоняемся от заданного курса, чтобы поохотиться или разведать местность.

— Деревня прямо по курсу, — вдруг говорит Гурри. — расстояние примерно полтора километра. Население около пятисот особей.

— Ого! — восклицает Масяна. — Большая! Есть где разгуляться.

Соглашаюсь. Игры, музыка и комфортные ложа в салоне бронемобиля хороши, но, как ни крути, мы соскучились по обществу себе подобных и нормальных прогулках.

— Не забывайте! — напоминаю девушкам. — Теперь вы не куноичи тайного клана, а охрана лорда Ричарда Гаусса фон Лихбенштейна! Это я, если кто забыл. Шино, Софина — простите, но вам остается роль…

— Да-да, мой сладкий, — обнимая меня, говорит кошка. — Мы рабыни из подневольного гарема.

Я буквально таю от ее нежных обнимашек. Это милфе удается то, чему так завидуют все остальные — она мастер ласк. От прикосновений ее нежных лапок хочется растечься лужицей и не собираться в кучу. Дело даже не в сексуальной притягательности, хотя и в этом кошка значительно опережает всех остальных неопытных соперниц, но в ее природной материнской ауре, благодаря которой Шино стала негласной старшей среди всех девушек.

— Милая, дай договорить, — пытаюсь отбиться от ее пушистых лапок. Шино нехотя сбавляет напор и отпускает меня. — Вот, значит, на людях вести себя тихо, никуда не лезть. Агрессию проявлять только в случае непосредственной угрозы. Не поддаваться на провокации и оскорбления. Особенно, это касается тебя, Томоре!

— А че сразу я⁈ — немедленно закипает та. Девочки хихикают. Они-то прекрасно знают. Как быстро взрывается их боевая подруга-берсерк.

— Тиема, Хатико! Полагаюсь на вас! — добавляю, глядя на более хладнокровных куноичи. — Масяна, если кто тебе понравится, позаботься о том. Чтобы на нас потом не кидались обиженные родители!

Та кивает, улыбаясь. Что поделать, сисястой крошке нравятся мальчики помоложе, едва-едва достигшие половой зрелости. Издержки жизни в столице Центра.

— Насколько мне известно, зверолюдей в больших селениях и городах практически не считают за людей, не так ли Шино? — спрашиваю я, глядя в упор на кошкодевушку. Та нехотя кивает. — Прошу, не забывайте, что сейчас вы играете роль подчиненных мне слуг и рабов. Чуть что — бросайте все и обращайтесь ко мне. Вступать в бой разрешается лишь в самом крайнем случае, когда вам грозит непосредственная опасность. В общем, не мне вас учить, разберетесь сами. Но учтите, кто будет создавать много проблем, останется сторожить поместье, когда мы туда доберемся, в то время как все остальные пойдут со мной исследовать Центр. Или вообще отправится домой!

Притихшие девушки согласно закивали. Осмотрев свое разношерстное воинство, вздыхаю и спрашиваю у Гурри, сколько осталось до селения. Впрочем, в отдалении уже видны домишки. Активируем маскировку, превращаясь в настоящий караван, одеваемся попроще и готовимся к встрече с местными. Забегая вперед, скажу, что она вышла незабываемой…

Это действительно большая деревня с мощными укрепленными стенами и рвом не меньше двух метров, окружающим ее по периметру. Она больше напоминает сторожевую крепость, нежели мирное поселение. Подъехав ближе, видим на его дне вкопанные острые колья с белеющими костями диких животных. Высокоуровнего монстра, конечно, такое не остановит, но не думаю, что они атакуют человеческие поселения. В противном случае, чудовища уже давно бы стерли с лица землю всю человеческую расу. Кроме стен и рва на страже деревни находятся грубо сколоченные сторожевые вышки. Нас заметили издалека и наверняка предупредили старосту, так как стоит нам подъехать ближе, как нас заставляют окриком остановиться и выйти наружу.

Я слезаю с телеги, закидывая поводья. Между прочим, Гурри «вылепила» тягловых животных, выглядящих один в один как самые настоящие. Они переминаются с копыта на копыто, храпят и посматривают по сторонам, вот только срок их «жизни» строго ограничен. В сопровождении Масяны, подхожу к закрытым воротам.

— Кто таков? По какому делу? — кричат сверху. Задрав голову, вижу двух парней в кожаной, но далеко не самой качественной броне с луками и пожилого мужика самой обыкновенной наружности. Очевидно, староста. Отвечаю, как условились по легенде: сын лорда, еду домой с Академии с караваном. Все как обычно. Нас пропускают, предупредив, что в деревню гостит кто-то из церкви, советуя лишний раз не попадаться на глаза служителям. Уверяем, что ничего плохого за нами не числится, и спрашиваем, где можно переночевать, а заодно перекусить. Оглядываюсь, но не вижу на улицах, в общем-то, не самой страшной деревни ни одного местного кроме охраны, но решаю пока не лезть с вопросами.

Пока староста рассказывает, как проехать к местному трактиру так, чтобы не утонуть в грязи, Шино дергает чутким носом:

— Рич, — говорит она слегка обеспокоенно. — Где-то пожар? Что-то горит!

— Ведьму жгут, — услышав ее речь, объясняет один из лучников, с виду самый обыкновенный деревенский детинушка. — Вот все свободные и пошли глядеть. Дело-то редкое!

— А как нашли ведьму? — спрашивает, напрягшись Масяна. — Что она сделала?

— Дык, наговаривала она, — разводит руками староста, толкая парней в сторону вышек. Те, повздыхав, полезли обратно. — Молоко скисало, коровы не телились. Темыч… Ну один из наших, видел, как она ночью с кладбища шла, а как его увидела, заголосила дурным голосом и в оборотня превратилась! Народ давно говорил про нее, а тут священнослужители проезжали. Ну, решили проверить. Оказалось — точно ведьма! Да не одна, а с матерью! Вот и жгут проклятых!

— А пойдем проверим, — говорю я, чувствуя неладное. С одной стороны, неохота вмешиваться в чужие дела. С другой, что-то словно толкает меня в сторону зарева.

— Смотреть — пожалуйста, — пожав плечами, говорит староста. — Только не прогневайте Церковь! Не знаю, чему вас учат в академиях-шмакадемиях, но тут мы сами себе голова!

Он уходит, а мы торопимся успеть на сожжение ведьмы. Далеко идти не приходится. Через несколько улочек мы выруливаем на центральную площадь, где собралось почти все свободное от дел население деревни. В центре представления стоят две наспех собранные стелы, одна из которых объята пламенем. Я с трудом могу разглядеть обугленную фигуру, прикованную к столбу. Но переведя взгляд на второй столб, вокруг которого ходят подозрительно знакомые монахи в черных рясах с капюшонами, скрывающими их лица, вижу совсем молоденькую рыжеволосую девушку, почти девочку, крик которой не слышен из-за треска костра и шума собравшихся людей. Кстати, совсем не похоже, чтобы крестьяне радовались торжеству справедливости. На лицах некоторых явно написана скорбь и сочувствие, но страх перед служителями церкви пересиливает все остальные эмоции.

Один из монахов поднимает руку и выходит вперед. Шум стихает в мгновение ока.

— Ныне умерщвление старой ведьмы, сожительницы Хаоса и виновной в многочисленных прегрешениях завершено! — громко объявляет он. — Приступаем к суду второй, вина которой была доказана в присутствии свидетелей и перед лицом Единого!

Он поворачивается лицом к осужденной и повышает голос:

— Признаешь ли ты, проклятая ведьма свою вину в наговоре и темном колдовстве? Оборотничестве и умерщвлении скотины? Нападениях на жителей и сговоре с Диаваолом? Отвечай и будь правдива перед лицом Единого! И, быть может, Он простит тебя!

— Я не виновна! — звонко кричит девочка. — Клянусь Единым, невиновна! Я не делала ничего из этого! Убийцы! Проклятые душегубы! Вы убили маму! За что?!!

Другой монах ловко затыкает ей рот, а монах поворачивается к слегка зашумевшей толпе, разводя руки:

— Вы слышали ведьму, — говорит он. — Она вновь солгала перед лицом господним!

Он продолжает говорить, а третий монах, тем временем, заканчивает ровнять поленницу. Я подаю знак Масяне, и начинаю пробиваться через людское море. Наконец, наступает момент, когда первый монах принимает горящий факел из рук другого и походит к поленнице.

— Наступает момент очищения, братья и сестры! — орет он. — Очистим же душу грязной ведьмы во имя Единого!

Он поднимает руку и в тот же момент вскрикивает от боли! Метко пущенный кунай пробивает его ладонь, заставляя выронить факел. Морщусь на бегу. «Надо было в факел, а не в руку кидать!» — грозя кулаком смущенной куноичи, показываю ей я. Секунда — и выпрыгиваю прямо к поленнице, пинком выбивая тлеющий факел подальше от руки второго монаха, который тянется к нему.

— Не советую! — грозя обнаженным мечом, говорю, вставая между монахами и факелом…