Безбожный паладин

Глава 34 Долгожданное свидание

Мы сидим, завернувшись в одеяла вокруг огромного кострища, на растопку которого пошли разломанные клетки. Куноичи, засидевшиеся на базе, киборг, лиса, наемницы и прочие присоединившиеся к нам до сих жужжат где-то на периферии, помогая бывшим рабам прийти в чувство. Я только что закончил с самыми тяжелыми из них, исцелив примерно половину из общего количества. Даже несмотря на бесконечный запас маны вымотался так, что буквально не могу удержать кружку с чаем. Руки и ноги дрожат от перенапряжения, а больных, увечных и нуждающихся в поддержке — еще море.

Возле меня слева сидит Мирасабель, самая необыкновенная орчиха, которую я когда-либо видел. Под толстым черепом скрывается недюжинный развитый мозг, благодаря которому она сегодня не раз завоевала мое уважение. Даже сейчас она умудряется руководить восстанием, принимая донесения и доклады от патрульных, следящих за периметром. Хумансы так и не напали, скорее всего, не получив на это прямого приказа. Мы легко может покинуть город через западные врата, благо вынести их прямой атакой будет проще простого. Стражники давно покинули свои посты, понимая, что противостоять нам не смогут. Тем не менее, орки, люди-рабы и эльфы до сих пор добровольно стоят на охране по периметру бывшего рынка, готовые в любой момент поднять тревогу.

Я даже не сомневаюсь, что призову заклинание мирового уровня на весь город, если нападение все же произойдет. Меня трясет не только от усталости. Кроме клеток с рабами, стоящих под открытых небом, мы нашли подвалы, полные измученных существ… Масяна, забежавшая первой, выскочила с зеленым лицом, на ходу выблевывая содержимое желудка. А она — довольно крепкая девушка!.. В общем, в этих подвалах находились те, кому не посчастливилось стать жертвами удовлетворения самых низменных похотей и пороков человечества. Большинство заключенных, выведенных оттуда до сих пор сидят отдельно от всех, смотря в никуда, несмотря на полное исцеление. Я же стараюсь поскорее забыть то, что увидел, ибо зрелище то не для нормальных людей…

— Надо п-поскорее вернуться к архимагу, — заикаясь, говорю Масяне. — Он обязан научить меня магии разума. Т-только тогда я смогу излечить этих несчастных. Или хотя бы стереть им п-память. Н-нельзя, чтобы они это помнили…

Куноичи, сидящая справа, согласно кивает. Ее тоже немного потрясывает от гнева и возбуждения. Стоило ей прийти в себя после увиденного, как она в приступе ярости хотела мчаться во Дворец, чтобы самолично уничтожить каждого причастного. Мне с трудом удалось ее отговорить. Может, Император и виновен в происходящем, но без него в стране наступит хаос. Пострадает гораздо больше разумных.

Напротив меня сидят три эльфийки, с которых все и началось. Они оказываются жрицами-паломницами, совершающими очередной переход «во имя Элуны». Подробности их религии мне неинтересны, но старшая из них с непроизносимым именем Ливсиморинисаэль (сокращенно Ливси), убеждена в том, что встретила меня согласно пророчеству Оракула. Вот и сейчас, дождавшись, когда я обращу на нее внимание, девушка вытащила откуда-то мешочек. Развязав его, она вопросительно смотрит на меня, словно ждет разрешения.

— Что это? — киваю на гальку.

— Вы не знаете, Избранный? — удивляется она и тут же поясняет:

— Это переносной артефакт дальней связи. У нас раньше было много таких до нападения…

Тут эльфийка ненадолго замолкает. Она обнимает подруг, одна из которых совсем молоденькая по сравнению с напарницами, почти девочка. Но кто знает, сколько ей лет на самом деле?

— Прошу прощения, Ричард, — возвращается к рассказу Ливси. — Многие из нас потеряли семью в том хаосе. Но вернемся к артефакту. Взгляните сюда.

Она выкладывает камешки полукругом и садится перед ними на колени. Ее товарки подтягиваются ближе. Пламя костра хорошо освещает их сосредоточенные лица.

— Мы покинули наш город почти сразу после нападения, — продолжает Ливси. — Наше паломничество должно было идти далеко от границ с хумансами, но в одну ночь к нам явилась наша потерянная богиня. О, как давно мы не слышали ее голоса!

Эльфийки улыбаются, должно быть, вспоминая этот момент.

— Согласно ее приказу, мы немедленно повернули в сторону столицы хумансов. Немного погодя нас захватили в плен работорговцы, но благодаря защите Элуны не тронули до самого рынка. Только здесь при виде вашего лица я немного потеряла самообладание.

— Подлечить? — спрашиваю, глядя как Ливси замолкает, потирая плечо, по которому недавно прошелся кнут работорговца.

— Н-нет, — смущается она, — Х-хотя, если несложно…

Дотрагиваюсь до ее протянутой руки, активируя лечебное заклинание. Легкое сияние обволакивает фигуру девушки, почти сразу же пропадая. Эльфийка с наслаждением расправляет плечи.

— Ух, — улыбается она. — Вот, что значит — магия жизни! Девочки, помогите!

Они садятся плотнее, явно собираясь провести некий ритуал.

— Погоди! — не выдерживаю я. — Что вы делаете вообще? К чему это все было нужно? Что приказала Элуна⁈

— Ах, да, простите! — стукает себя по лбу ладошкой главная эльфийка. — Богиня рассказала, что ей удалось пробить вам канал связи с тем, кого вы повстречали первыми. Так она и сказала, — торопливо добавляет Ливси, глядя на мой недоверчивый мордальник. — Цитирую: «Бросайте свое ебаное паломничество к фальшивым костям и пиздуйте в столицу хумансов налаживать дальний контакт с материком зверолюдей!»

— Да-а, — медленно тяну я. — Это в духе Элуны…

Тут нужно пояснить, что Элуна, чей божественный приказ выполняют эти остроухие девицы, и есть Селемине! Просто Элуной ее называет лесные народы эльфов, населяющие поверхность материка. А имя Селемине она подхватила с легкой руки темных, ночных эльфов, живущих, в основном, в пещерах и катакомбах континента. Оба народа не враждуют между собой, но поклоняются разным (как они считают) богам, хотя, по сути, сильно заблуждаются. Но я не стал вмешиваться в ход событий. Если Элуну (Селемине) все устраивает, то и мне нечего лезть в их разборки. Пусть поклоняются кому хотят…

— О, так вы ее видели! — оживляется Ливси. — Жрицы не врали! Элуна являлась и вам!

— А как же! — пафосно поводя плечами говорю в ответ. — Являлась. К-хм, и не только являлась, — добавляю уже потише. — Было дело… Да-а-а, кувыркались мы с ней…

Хорошо, что мои последние слова заглушает грохот очередной разламываемой клетки, которую разбирают на дрова орки, иначе мне пришлось бы объясняться перед эльфийками за Элуну. Очень уж они повернуты насчет своих божеств и, особенно, пророчеств, выдаваемых ими. А то, что я стал частью одного из них — не имеет никаких сомнений в глазах этих трех лопоухих безмозглых созданий. Да и зачем им мозги? Вон, сиськи какие! Как им вообще удается скакать по деревьям и скрываться в лесу, имея такие дирижабли вместо нормальных причиндалов⁈

Остроухих завернули в одеяла, но их формы все равно прекрасно видно. Особенно, у этой Ливси, которая без устали щебечет о том, как прекрасно было встретиться со мной во имя исполнения пророчества. Правда, при этом она не забывает раскладывать ритуальные камешки. Наконец, она вздыхает и созывает подруг, бросая на меня странный взгляд.

— Сейчас мы обратимся к Богине, — говорит она немного усталым голосом. — На ритуал потребуется довольно много маны, поэтому мы бы не отказались от поддержки…

Эльфийка вертит головой, осматривая всех, кто собрался рядом, и останавливается на Хатико, точнее, на ее серебристых волосах.

— Прошу прощения, — спрашивает она ее задумчиво. — Ваши волосы, леди? Являются ли они подтверждением того, что вы родились с магическим даром?

Хатико смущенно отмалчивается, так как магесса из нее — как из меня балерина. Конечно, она владеет парочкой заклинаний, но тут эльфка дала маху — внешность ниндзя никоим образом не связана с ее маной. Тут скорее замешаны ее родители, один из которых точно эльфийского происхождения.

— Какие-то проблемы? — влезаю в разговор. — Какого рода поддержка вам нужна?

— Мана, — пришел быстрый ответ. — На вызов требуется много маны. За поддержание связи отвечает сама Элуна, но, чтобы разбудить ее, требуется немало маны. К сожалению, наши накопители забрали…

— Не беда, — говорю я, подсаживаясь ближе. — Я готов поделиться с вами своим запасом, благо у меня его более чем достаточно.

Остроухие слегка смущаются, хотя в глазах их старшей вижу странный отблеск. Ни слов не говоря, она подсаживается ближе… Ох, слишком близко! Расплющивая свою огромную сиськогрудь о мой локоть, берет ладонь правой и прижимает к животу, в упор смотря на меня миндалевидными васильковыми глазами.

— Прошу вас, Избранный! Поделитесь с нами своим…

«Семенем!» — чуть не заорал я мысленно, ибо ТАК девушки смотрят, когда хотят одного…

— Запасом маны, — слегка замявшись. Договаривает эльфийка, слабо улыбнувшись. Ее товарки рассаживаются рядом, не так близко, но все же касаются моих рук, замыкая ритуальный круг. Старшая запевает, остальные вторят ей. Это песня без слов: «А-а-а», исполняемая на разных тональностях. Чувствую, как из меня начинают вытягивать ману. Сначала медленно, но, постепенно ускоряясь, поток стремительно набирает обороты, а потом резко останавливается. Пространство меж разложенных камней озаряется лунным светом и перед нами распахивается огромное окно портала. Оно около трех метров в высоту и также в ширину. Поверхность окна серебристо-зеркального цвета: мы видим смутное отображение нас самих, как в начищенном металле. Вдруг экран идет рябью и дергается. Доносится звук:

— … ва настройка! Кто так диоды ставит! Сказано — сначала энергометрика, потом катализатор!

Узнаю этот голос. Божественный программист, один из тех, кто собирал мое тело и прокачивал таланты. А вот имя уже не помню… Но, прежде чем успеваю напрячь память, экран портала мигает последний раз, и перед нами во весь рост предстает Элуна, богиня ночи в своем обычном боевом прикиде. Бронелифчик, куча побрякушек на голое тело, все дела. Она — божественно прекрасна, а взгляд устремлен прямо на меня.

— Наконец-то! — улыбается богиня. — Хей, Ричард! Как ты там?

Встаю, подхожу ближе.

— Селе… Элуна?

— Богиня Элуна! — слегка хмурится та, но тут же снова улыбается. — Вижу, мои подданные добрались-таки до тебя! Отлично. Так, слушай сюда. Вижу, у тебя все более-менее в порядке? Наблюдатели докладывали, что у тебя были кое-какие проблемы, но ты справляешься. Это радует. Мне удалось выбить тебе канал связи с кошками, но постарайся покороче. Даже у меня поддерживать дальнобой долго не выйдет. Сейчас свяжусь с Луной…

Она смотрит в сторону, машет рукой и что-го говорит, но мы ничего не слышим. Потом поворачивается.

— Готово! У тебя около десяти минут Ричард! Действу…

Портал озаряется белой вспышкой, слепя всех присутствующих. Проморгавшись, отчаянно тру глаза. Экран бледнеет, пока не становится совсем прозрачным… По ту сторону на меня также оцепенело смотрят мордочки любимых кошек…

Не веря своим глазам, встаю, делаю шаг, протягивая руки, пока не упираюсь в холодный бликующий портал. Катарина, Джанна, Томоки, Йоруичи, Луна, Седжуани, Асаги, и прочие девушки молча смотрят на меня, также тщетно пытаясь дотронуться до меня, пока не…

Бом-м-м-м-м!

Этот звон даже я услышал. Катарина все же не вытерпела, попытавшись протаранить лбом экран.

— Ай-ч-ч-ч-чш-ш! — шипит зайка, но тут же забывает обо всем. — Рич-Рич-Рич- Ры-ы-ы-ы-ы-ыча-а-ард!

Следующие пару минут взрываются писком, визгом, слезами и соплями, пока Луна кое-как не наводит порядок, угрожая прервать передачу. Чувствую, как из моих глаз непроизвольно текут слезы. Девушки наперебой рассказывают, как у них все хорошо, поднимают повыше детей, которые недоуменно смотрят на меня, не узнавая папу, расспрашивают меня обо всем, и снова плачут от счастья. В свою очередь, я кое-как выстреливаю историю своих приключений, и замолкаю, смотря на своих дорогих и любимых, и улыбаясь.

Все замолкают.

— Рич… — говорит вдруг Катарина. — Как ты возмужал! Но… как был кобелем, так им и остался! Кто все эти бабы вокруг тебя⁈

Прежде чем я успеваю ответить, ловлю предупреждающий знак Луны и кричу изо всех сил:

— Люблю вас всех! Ждите меня! Я вернусь! Обязательно верн…

Экран гаснет. Камни рассыпаются по песку. Растерянно оглядываюсь, видя вокруг своих друзей, как старых, так и новых. Некоторые девушки тоже всхлипывают от переживаний. Даже Мирасабель. Плачущая орчиха, надо сказать, — то еще зрелище.

— М-м-м, Избранный, — бормочет Ливси. — М-можно еще чуть-чуть вашей маны? Она такая… горячая и сладкая…

— Распутница! — хлопает по затылку взвизгнувшую остроухую напарница. — Да сколько можно⁈ Простите ее, господин!

Она часто-часто кланяется мне, униженно прося прощения.

— Да я как-то и не обижаюсь, — удивленно отвечаю ей. — А в чем вообще дело?

Девушка придвигается ближе ко мне и шепчет на ухо, косясь на окружающих.

— Ливсиморинисаэль, наша старшая жрица, проклята самой Элуной! Она как-то опоздала на службу из-за того, что проспала! А проспала потому, что накануне ее три кобольда драли!

— Не три, а два! — плачущим голосом возражает Ливси, подслушав монолог подруги. У остроухих тонкий слух.

— Пусть два! — шипит та. — Элуна тогда жутко разозлилась и наложила на нее проклятье. Теперь она вынуждена ежедневно заниматься блудом или умрет в муках!

— Ох! — сочувственно смотрю на Ливси. — И пока вас везли сюда?..

— Да, — кивает эльфийка. — Ей приходилось унижаться перед работорговцами, чтобы… ну, вы понимаете. Зато они не трогали нас.

— Интересно, смотрю задумчиво на «бедную» девушку. — А можно ли снять с нее проклятье?

— Конечно, — тут же отвечает ее напарница. — Элуна ей тогда сама же и назначила срок наказания и день его окончания. Вроде ей осталось еще… М-м-м.

Девушка оборачивается, вопросительно глядя на старшую.

— Сто пятнадцать с половиной?

— Сто шестнадцать! — гордо, но со слезами в глазах перебивает та.

— Какой ужас! — говорю я, едва сдерживая смех. Зато Мирасабель открыто ржет, также подслушав разговор. Куноичи тоже весело улыбаются, а Масяна неожиданно подходит ближе к Ливси, уводя ее в сторону и принимаясь о чем-то с ней шептаться. Ну, конечно! У нее похожая проблема! Кто знает, вдруг архимаг сумеет помочь им обеим?

— Так, отдохнули, время приниматься за работу дальше, — говорю, вставая. Перед глазами все еще стоят счастливые лица моих родных некотян. Но теперь у меня словно гора с плеч свалилась! У них — все хорошо! А, значит, я к ним обязательно вернусь! Вернусь, несмотря ни на что!

Мой путь лежит ко второй не менее многочисленной группе больных рабов. Не самые тяжелые, но, тем не менее, отчаянно нуждающиеся в исцелении разумных существ разных видов, рас и вероисповеданий. Сейчас они сбились в кучу, согревая друг друга теплом собственных тел, не делая никаких различий между собой, ибо им пришлось вынести гораздо больше, чем многим другим. Первая же девушка, чьего плеча я касаюсь, резко оборачивается, оскалившись с перепугу. Ого! Это же та самая… Дитя Ночи или Бездны, как там ее…

— Проклятая! — ревет Мира, отталкивая меня. — Отверженная! Как ты здесь оказалась!

Издав боевой клич, она пытается одним ударом расплющить, но та легко уворачивается… А, нет, я ее переоценил. Она лишь пытается увернуться. Тяжелая лапа Миры отправляет ее в полет, прямо в груду острых деревянных обломков! Темнокожая дроу издает слабый тонкий вскрик, когда ее тельце врезается в них. Даже мне видно, как во все стороны брызнула темная кровь!

— Мира! Хватит! — кричу я, изо всех сил пытаясь затормозить орчиху, вознамерившуюся во что бы то ни стало прикончить дроу. — Да что с тобой? Перестань!

Та внезапно оборачивается и я в ужасе отскакиваю. Морда зеленокожей перекошена от дикой злобы и ярости, а глаза налиты красным. Но все же она в очередной раз доказывает, что гораздо умнее сородичей. Встряхнув головой и даже ударив себя пару раз по лицу, Мира тяжело вздыхает, грузно садясь прямо на землю.

— Ты много не знаешь, Ричард, — тяжело произносит она после недолгой паузы. — Эта тв… эта самка навела оборотней на наших детей. Она и другие Дети бездны руководили охотой работорговцев. Да посмотри же на нее! — рычит орчиха. — Она же одна из них! Наверное, что-то не поделили с Али-пашей и ее временно посадили в клетку!

Я мельком бросаю взгляд на грузную тушу бывшего управляющего рабами. Он еще жив и в порядке, но осталось ему недолго. Меня уже несколько раз просили отдать его в руки бывших рабов. И все же… Беру огромную зеленую ладонь в две своих и смотрю в глаза Мире.

— Все же я прошу у тебя один шанс, — говорю ей. — Давай сначала я поговорю с ней. Если она действительно виновна, то ответит за свои преступления.

Она угрюмо кивает. Прохожу мимо нее к груде окровавленных обломков. Остальные рабы со страхом наблюдают за нами. Присаживаюсь перед стонущей и рычащей от бессильной ярости темнокожей эльфийкой. Она по-своему красива, несмотря на фанатичный огонь, горящий черным пламенем в ее бездонных глазах. И все же ощущаю в ней некую неправильность. Что-то не дает мне покоя, словно под внешней броней злобы скрывается что-то совсем другое… В левой части торчит насквозь пронзивший ее деревянный кол. Рана не слишком опасная, но можно запросто истечь кровью. Протягиваю руку…

— Не трогай меня Ис-шасхал! — ревет та, слабо отмахиваясь. Ты спас Дочь Видящего, и она не забудет этого, но не смей тр-трогать ее, ибо тело не принадлежит… Ай-а-а-а-ай!

Она пытается встать, но валится обратно, из-за чего только делает себе хуже. Вздыхаю, и несмотря на слабое сопротивление, хватаю ее за плечо. Ого! Кожа просто ледяная!

— Максимальное исцеление! — привычно говорю я. А вот дальше начинается АД!..