Без права на остановку

Глава 5

Зайдём? — азартно предложила Марта, и её глаза блеснули в темноте. — Хотя… это неудобно. Ночь ведь, хозяева точно будут против! Эх, жаль… Я мечтала поиграть на балалайке!

Будут против? Хм… Не думаю. В русском доме гость — это всегда гость, даже если явился посреди ночи. Тем более у меня в сумке «конина» — не путать с мясом, конечно. Коньяк армянский, пятилетний, ещё в Москве купил. Для угощения или взятки пойдет. А человек, приходящий в гости с бутылкой, — уже желанный гость. Ну, а если с двумя — вообще почти родственник!

Только собрался позвонить в дверь, как Марта меня одёрнула:

— Не надо, давай уже завтра. А сейчас… спать, — прошептала она таким тоном, что я понял — принцесса не сон имела в виду. Её шепот был тёплым, с чуть влажным дыханием у самого уха и лёгкой дрожью нетерпения. Соскучилась!

А, может, причина в женских визгах, раздающихся за дверью квартиры? Ну как же — ведь там могут быть конкурентки на моё спортивное тело!

Остаток лестничного марша я, как сказали бы классики, «проделал фривольным полугалопом». Немного екнуло в груди, когда открывал дверь… Но нет — хата пустая, лишь на тумбочке стоял пакет, которого точно не было, когда я уезжал. Ленка всё-таки заходила.

— Стой тут, сейчас свечку зажгу, — прошу гостью.

Свечки у меня в кладовке. Нащупал их с трудом. Спички — охотничьи — тоже тут, на полке. Выхожу, чуть не запнувшись о пылесос, который, естественно, тоже в кладовке хранится, и освещаю узкий коридор. Марта стоит растерянная, пока не понимая, куда это я её завёл. Квартира, конечно, не царские хоромы. Коридор — всего полтора-два метра в длину и метр в ширину. Мне одному хватает, а вдвоём уже тесновато.

— Добро пожаловать в обитель скромного советского чиновника, — шучу я, поднимая свечку выше. — Здесь, конечно, не как в Стаугуме, зато мы только вдвоем будем.

Свечек у меня всего три, но они кооперативные — толстенные и с ароматом хвои, поэтому хватит надолго.

— Ух, ты… — Марта ходит по квартире и с интересом её осматривает. В том числе, вышла и на балкон, который я точно закрывал. А сейчас он приоткрыт!

Недолюбко, коза, похозяйничала!

— Высоко, но красиво, — произнесла Марта, глядя на ночной город. — Огней много. Вы, кажется, на освещении не экономите. У нас в Осло скромнее.

А я пока развёл бурную деятельность по проверке боеспособности квартиры. Воды нет, значит, никто не забыл перекрыть вентили. Открыл — побежала, гуд. Холодильник, как и ожидалось, потёк, значит, света не было давно, но, к чести Ленки, он, но вымыт, и никаких луж на полу. Молодец, не зря я ей ключи доверил! В коридоре — пакет: заботливая подружка явно подготовилась к нашему приходу и оставила какой-то сюрприз. Любопытно, что там?

— Иди сюда, — зову я Марту на кухню.

— Ещё балкон? — удивляется она, входя. — Какая маленькая… кухня. В Корее такие, я знаю, — вырывается у принцессы.

Ну да, кухня у меня с гулькин нос — шесть квадратов, не больше. Но чисто, уютно, и есть, чем похвастаться — балкон. Причем застекленный, что сейчас редкость.

— Мы здесь на одну ночь, потом уедем в место получше. Там просторно, кругом лес, тишина, сосны — в общем, будет, как в сказке. Тебе понравится. Обещаю.

— Мне везде понравится, лишь бы с тобой быть, — Марта одной рукой приобняла меня, а другой ловко цапнула Ленкин сюрприз.

— Руки! — прикрикнул я.

В смысле: руки мыть надо! Потому что в пакете оказался «муравейник» — тот самый, густо сдобренный сгущёнкой и орешками, за который Ленке можно всё простить. Но его полагается брать чистыми руками.

Марта, к моему огорчению, поняла меня неправильно. Руку с моей шеи убрала, как будто я её за домогательство упрекнул, а кусок «муравейника» быстро затолкала себе в рот.

— Руки помой! — командую я, указывая подбородком в сторону раковины. — И чаю, подожди, налью.

— Чаю? А как? У тебя газ есть? — удивляется она, посмотрев на плиту.

— Газа нет. Термос, видишь? В нём точно что-то горячее: либо чай, либо просто кипяток. Это Лена с Ильёй подогнали. Знали, что приедем.

— Уютно у тебя тут, — признала Марта уже заполночь, ближе к трём.

И я ей верю. Хотя у меня и однушка с крохотной кухней и небольшой прихожей, но гирлянды на батарейках развешаны по углам комнаты, свечки благоухают хвоей, и луна через занавеску подсматривает за нами в приоткрытую дверь балкона. Почти как в норвежской рождественской сказке. Немного портит впечатление унылый вид на соседнюю десятиэтажку.

Сказав это, Марта уснула. И хотя сна у меня не было изначально, уснул и я. Раз нет дел интереснее.

Снилась Марта. Она была со смешной короной на голове и почему-то в кедах. Ещё какие-то глупости снились, вроде обеда с Ельциным на крыше недостроенного МЖКшного дома и прыжков с дельтапланом в Сочи. Но проснувшись от звонка будильника — а как иначе не проспать на работу — я с удовольствием разбудил подружку, которая будто возникла тут же, из моего жаркого сна… Тёплая и настоящая. И, надо сказать, наяву вышло не хуже.

Я сегодня, конечно, опоздаю. Приеду прямо к началу бюро, часам к десяти. В приёмную к Шенину уже позвонил и предупредил. А ещё вызвал туда же Генку — моего зама. Пусть расскажет, что они там начудили, пока нас с Анькой не было. То, что ничего не начудили, я не верю.

— Так, слушай, милая… газ не трогай…

— Так нет его у тебя? — полусонно хлопает ресницами Марта.

— Шутка. Специально сказал, чтобы проверить, понимаешь ли ты, что я говорю, или нет… Свет уже дали, так что можешь пользоваться всеми благами цивилизации. Ну, кроме горячей воды — её нет. Но летом у нас такое частенько бывает. Сковородку в боевую готовность не приводить, максимум чайник. Никого не впускать! Если что, звони по телефонам, что я тебе оставил. На звонки можешь отвечать, но смысла в этом нет — из Норвегии мне не позвонят, а русский ты ещё плохо понимаешь.

— Нормально понимаю. Пойму и запишу, что им надо будет, — пообещала Марта.

Врёт, наверное… Или хочет заловить на том, что мне будут бабы названивать?

— Видеодвойка в зале. Включать, думаю, умеешь. Она японская… Кассеты ставь любые, какие найдёшь. Можешь на полке порыться около кровати. Не бойся, порно там нет.

— Есть, — неожиданно возразили мне.

Действительно, парочка кассет подобного содержания, как ни странно, у меня нашлась! Интересно, кто так культурно обогатил мою коллекцию? Ленка или Илюха? Надо будет выяснить, но аккуратно, без лишнего шума. Начну, понятно, с Илюхи — вдруг это он притащил, а Ленка вообще и не в курсе. Всё ж, мужская солидарность — мы своих не топим. Не то что некоторые особи женского пола…

— Хм… ну ладно. Тогда можешь смотреть, готовиться к моему приходу с работы. Я после бюро заеду к себе в кабинет и после обеда вернусь за тобой. Еды вот только нет почти никакой. Есть рыбные консервы… Но без хлеба как их есть?

— Я рыбку люблю. Но кушать пока не хочу. Да и крансекейке есть же…

— Это «Муравейник», — строго поправляю я. — А что, похож?

— Визуально — очень. Там миндальное тесто, то есть миндаль, сахар и яичный белок, запекается кольцами и складывается в виде башни. Только без крема и жирных прослоек. Он хрустящий и почти невесомый. Я тебе как-нибудь приготовлю!

— Отложим кулинарные эксперименты на потом… Всё, целуй мужа — и я побежал!

— Ты мне не муж, — вздохнула девушка, но поцелуй подарила горячий, отчего все мои мысли по пути на работу были далеки от производственных проблем. Работа? Какая, к чёрту, работа… когда у тебя в квартире спит норвежская принцесса. Тут даже Шенин с его бюро подождёт. Или не подождёт… Но мне сейчас всё равно.

— Здравствуйте, Анатолий Валерьевич. Поздравляю! — прощебетала секретарша Шенина, увидев меня.

— Вас ждем. Почти все в сборе. Нет только этого нового… из Абакана. Сергея Куже…

— А с чем поздравляете? — улыбаюсь. — Мне что, орден дали? Или второй отпуск? — шучу я и выкладываю на стол из своей сумки духи для девушки.

Впрочем, девушкой секретарша Шенина была только при плохом освещении. А так Ольге Ивановне лет тридцать пять, не меньше. Но старается она выглядеть хорошо, ведь положение обязывает — всё-таки секретарша первого! И сейчас Ольга вертит коробочку с духами, — пытается понять, как же открыть, чтобы не повредить содержимое. Про мой вопрос тут же забыла. Бабы, чё…

У Шенина есть ещё и один секретарь — Иван Иванович. Ему я отдам одну бутылку коньяка, вторую — боссу.

Захожу в кабинет. Там уже всё бюро в сборе, причём в расширенном составе! От КГБ — Лукарь, Жердаков — начальник УВД по Красноярску. Тут же, разумеется, и все наши, крайкомовские: второй и третий секретари, и прочее…

— А вот и Анатолий! Ну что, поздравляю тебя! — Шенин первым протягивает руку.

Я, растолкав задницей людей на стульях у стенки, подхожу и, пожав крепкую ладонь, осторожно интересуюсь:

— А с чем?

— Нет, ты посмотри! Он ещё спрашивает! — смеется Шенин.

Люди в кабинете моментально оживились, пошли смешки, переглядывания. Да они меня только что обсуждали, сто пудов!

Ну, по спорту поздравлять, вроде, не с чем. По поводу избрания в Верховные Совет — уже поздравляли. Что ещё? Орден? Так пальцем в небо же ткнул!

— Ну, а кто на норвежской принцессе женится? Я, что ли?.. Молодцы, что сюда приехали. Отпразднуем свадьбу, как положено! — пояснил Шенин.

— Красавец! — хлопает меня по спине Жердаков, подкравшийся сзади.

— Это по нашему — по-сибирски! — гудит Демьяненко — новый ответственный за сельское хозяйство…

— Да вы что, мужики… Да никто ни на ком не женится! Мы просто поживём вместе летом, и всё. Да и нельзя ей, иначе мезальянс будет! — пытаюсь я отбиться от поздравлений, гневно посматривая в сторону Лукаря.

Ну кто ещё мог весточку принести? Тот смотрит в ответ твёрдо, будто и не виновен ни в чем. Сразу видно — чекист! Кремень мужик! Только вот растрепал всем, как баба базарная.

Но я ошибался. Не Лукарь это. Жердаков оказался болтливее. Бакатин звонил ему ночью, рассказал про казус в аэропорту и добавил, что товарищ Штыба, цитирую, «отгрёб себе принцессу» и поехал на родину, дабы зарегистрировать сей факт браком. Ещё и вишенкой на торте стало личное распоряжение Горбачёва оберегать норвежскую гостью.

— Товарищи, у меня бабушка и отец проживают в Ростовской области. Ну сами подумайте, зачем мне здесь жениться-то, в Красноярске⁈ — взываю к логике я.

Но началось совещание, и эта неприятная для меня тема сменилась обычными трудовыми вопросами.

— Толя, ты, говорят, здание хочешь с нашего баланса передать министерству образования? — вырвал меня из недовольных раздумий голос первого. — Доложи, что и как?

Откашлявшись, я рассказываю о том, что детям из школы для глухонемых это здание важнее — у них нет спортивного зала. Последовала пара вопросов с мест, и Шенин предложил здание оставить на балансе крайкома, но оборудовать в нем хороший спортивный зал для всех детей из посёлка Удачный, рядом с которым оно расположено.

В принципе, верно. Чем здоровые дети хуже больных? Только средства предстоит вложить в переоборудование бывшей автобазы. Расчеты, которые я затребовал, ещё не предоставили, но, судя по всему, деньги это немалые.

Проголосовали единогласно. Мне дали неделю на уточнение деталей, и на этом моя работа в бюро закончилась. Я встал и хотел уже было по-тихому уйти со всеми, но не успел.

— Анатолий, останься. На пару слов, — остановил меня Шенин.

— Ты езжай домой, устраивайся, — вкрадчиво начал он, когда за последним вышедшим закрылась дверь. — Но сначала расскажи, что там за проблема была, раз сам генеральный секретарь чихвостил Крючкова и дал задание Бакатину?

— А он чихвостил? — уточняю я, и, получив в ответ непонятное пожатие плечами, рассказываю всё, как было, в подробностях.

— Обнаглели эти московские, — зло бросил Шенин, выслушав меня. — Завалились в отдел милиции в аэропорту, китель с дежурного сняли. Хорошо, парадка у мужика была — только с химчистки забрал. Вас вот проверять начали, хотя не имели никакого права. Кто они вообще такие?.. Будут разбирательства. Расскажешь потом, что им надо было?

— Да я сам могу не узнать! — хмыкнул я. — Кто мне докладывать станет?

— Ой, да спросишь у Михаила Сергеевича, раз уж он тебя знает, — отмахивается Шенин и неожиданно добавляет: — Ты же, наверное, в курсе того, что сейчас у соседей происходит?

— У каких? — не понимаю я.

— Кемеровской области! Шахтёры бастуют! Представляешь?

Я чуть не ляпнул, что, мол, они ещё и касками будут стучать на Красной Площади, но вовремя прикусил язык. Сейчас в СССР забастовка — диво невиданное, и эта, кемеровская, — однозначно промашка партийных структур области.

— Много народу бастует?

— Тьфу! Откуда много? В Междуреченске только одна шахта…

— Могут и другие начать. Как бы наши угольщики не присоединились… Вот чем надо заняться! А что требуют?

— Да ерунду. Ну, кроме зарплаты… Жалуются на износ техники, пыль, загазованность. Мыла вон нет, перчаток, рабочей одежды…

— Олег Семенович, это не ерунда. Загазованность — это возможный взрыв и, как результат, погибшие. Тут надо жестко следить, чтобы датчики не вздумали отключать. Мыло, перчатки… А вот попробуй выйди из шахты с грязной рожей. Пока до дома дойдёшь… А дома мыло тоже в дефиците… Надо наших всех проверить угольщиков. Шахт в крае хоть и немного, но есть. Например, на Березовском разрезе шахта имеется, в Назарово тоже. Да и рабочие на разрезе в тех же условиях работают.

— Вот же! Настроение испортил… Думаешь, стоит озаботиться?

«Не думаю. Уверен», — хотел сказать, но промолчал.

— А знаешь что? — оживился Шенин. — Езжай-ка ты в командировку. Машину бери с гаража. Прокатись по точкам: Черногорск, Черненко, Назарово. Посмотри своими глазами. А в Бородино Лукаря попрошу разобраться.

Зашибись! И кто меня за язык тянул? И ведь не откажешь!