Без права на остановку

Глава 2

Не знаю, как будет в будущем — не бывал. А вот сейчас Барвиха имеет особый статус: без пропуска заехать сюда не получится. Но у нас, разумеется, с этим всё в порядке.

На повороте с Рублёвского шоссе, при въезде в посёлок, нас, как и положено, тормознули. Только это были не гаишники, а, скорее всего, ребята из Девятого управления КГБ — те, кто отвечает за охрану партверхушки и особо важных объектов. На шлагбауме дежурили двое в штатском. Хотя, вполне возможно, в будке КПП кто-то ещё сидит. Может, даже с оружием.

Номер у меня хоть и блатной, но не «вездеход» — обычная разъездная «Волга» Совета Министров. Может, поэтому разговор с нами был через губу, а моему водителю так вообще тыкают. Ясно: тут птицы высокого полёта живут, и вдруг непонятная парочка молодёжи в обычной совминовской машине — не повод брать под козырёк.

Ну, да не суть. Бумаги в порядке, и нас пропускают. Но «Волга», фыркнув, чихнув, а потом прокашляв что-то невнятное, вдруг заглохла. Полиглот-водитель, привыкший к капризам советского автопрома, вылез, хлопнув дверцей, и бодро полез под капот, не обращая внимания на пристальный взгляд штатских у будки. А мы с Мартой, выйдя из машины, стоим, обнявшись, и рассматривая красоты окрестности в предвкушении романтического вечера вдвоем.

Вдруг раздается короткий гудок. Парни на шлагбауме вытягиваются в струнку, и мимо нас проносится кортеж: сначала — белая «Волга», за ней — уазик, потом — бронированный ЗИЛ. Завершает кавалькаду «жигуль» ГАИ.

Да уж… солидно люди ездят!

Мы с Мартой провожаем колонну глазами, даже парни-охранники рты приоткрыли — явно не каждый день такая процессия проезжает. И вдруг… ЗИЛ тормозит. Следом останавливаются и остальные машины. Более того — начинают пятиться назад. К нам, что ли?

Я краем глаза замечаю, как один из охранников потянулся к рации, а водитель моей «Волги» с головой уходит обратно под капот, будто хочет спрятаться там целиком.

Кто там? И главное — что надо?

Задняя дверца ЗИЛа приоткрывается — и наружу буквально вылетает… Светка Аюкасова!

Смотрю с каменной рожей на пышущую энтузиазмом мордашку бывшей любовницы — и ничего хорошего не жду. Баба она с прибабахом. Это я ещё тогда понял, и, слава богу, вовремя соскочил. И теперь вот это стихийное бедствие, в короткой юбке, в футболке, в босоножках и, возможно, в чулках, или в колготках (теперь это и не выяснить), идёт к нам походкой женщины, уверенной в себе и в своём эффекте.

— Толя? А я всё думаю — ты или не ты? Выглядишь, прямо скажем, солидно. И девушка у тебя… — Светка бросает взгляд на Марту и делает театральную паузу. — Красивая.

— Можно подумать, ты не узнала Марту, — сухо бросаю я.

А ведь девушки знакомы. Причём, хорошо. Виделись не раз. Знали друг о друге всё, что надо. И, скорее всего, даже то, чего знать не надо. Они и на хоккей с мячом как-то вместе ходили, и на боксе встречались, когда я на ринге кулаками махал. Тогда у Светки юбчонка была ровно такой же длины, как сейчас. Помню, как один грузинский боксёр — вроде Зураб — валялся на скамейке после нокаута и всё пытался заглянуть ей под юбку. Вот он, наверное, точно знал: чулки или колготки. А мне сейчас туда смотреть нельзя. Даже искоса.

— Света, здравствуй! — Марта улыбается ей, как родной.

Аюкасову аж перекосило. Не сказать, чтобы заметно — но мне, как человеку с опытом, это видно: зрачки чуть сузились, губа дёрнулась, и вся эта Светкина гламурная уверенность на пару секунд дала осечку.

Вот и умеют же на западе рот в улыбке кривить. Хотя… кто ж её знает, может, Марта и вправду рада «подруге». С ходу и не разберёшь — дипломатия у неё в крови. Какой-нибудь «курс этикета для принцесс» прошла, где был пункт: всегда улыбайтесь бывшим женщинам вашего мужчины…

— Бог ты мой! Норвежская принцесса! — Светка якобы только что узнала мою спутницу. — А мы с тётей в санаторий «Барвиха» ездили, проведать кое-кого.

— Знаю, госдача номер три. А мы сломались… Скоро, кстати, починимся? — кричу водителю, который вид имеет расстроенный.

— Пока не нашёл причину, — с виноватым видом честно признаётся он. — Но не в бензине дело. И не в катушке. И не в свечах. Чую — опять трамблёр.

Ну вот тебе и «блатная тачка»! Спасибо, начальнику гаража, удружил от души — подсунул проблемную машину, что не один раз уже ломалась. Знал ведь, что с иностранкой поеду, что момент почти романтический может и не знал, и дал машину, которая явно на ладан дышит.

Тем временем народу рядом с нами становится больше. Из уазика выскочили майор и дядька в штатском, а из ЗИЛа показалась… Раиса Максимовна!

— Здравствуйте, ребята. Толя. — (Надо же узнала!) — отлично выглядишь! Добрый вечер, девушка. А что у вас за поломка такая? Так, давайте мы вас подкинем куда надо… А может, вообще к нам, в резиденцию в Ново-Огарево? У нас сегодня пирдуха как раз.

— Воч? — растерялась Марта, почему-то перейдя на английский, хотя только что поздоровалась с Горбачевой по-русски. Не знаю, узнала она, кто перед ней, или нет? Вполне возможно, что да.

— Пир духа! — разделяя слова, с улыбкой поясняет Раиса Максимовна. — Будем смотреть кино, читать стихи, слушать музыку, говорить об искусстве…

Ну уж нет! Оно мне надо — в змеиное логово лезть?

— Спасибо за приглашение, но у нас другие планы. К тому же завтра заседание Верховного Совета. Мне надо подготовиться. Разве что, может, кто из вашего сопровождения нас подбросит до дачи?

Парочка, которая проверяла у нас права, явно изменила своё мнение о нас. Один даже подошёл к моему водиле и что-то стал у него спрашивать. Наверное, помощь предлагает. И, думаю, уже не тыкает.

— Садитесь! — бросила Раиса Максимовна тоном, не терпящим возражений, и решительно зашагала к своему ЗИЛу, даже ни разу не обернувшись и не поинтересовавшись, идём ли мы следом.

«Куда мы там поместимся?» — мелькнуло в голове и тут же пропало: машина оказалась семиместной. Раиса Максимовна и Светка разместились на заднем ряду сидений, а мы с Мартой — посредине.

— Марта, а вы из Норвегии? Очень у вас необычная прическа. Красиво, сразу видно — иностранка, — с улыбкой отмечает жена генсека.

А я, засранец, даже не похвалил внешний вид Марты, хотя прическу, конечно, тоже заметил. Но с комплиментами протупил.

— У нас… чемоданы… и цветы, — пискнула Марта на своём трогательно корявом русском.

— Не проблема. Семён… — крикнула Горбачева ещё одному нашему попутчику — молчаливому крепышу на переднем.

Тот живо сбегал и отобрал у нашего водилы вещи Марты и букет роз, которые, надеюсь, ещё не завяли за время в театре. Вещи он отнёс в «Волгу» сопровождения, а цветы приволок в салон и вручил Марте.

— Ох, какой шикарный букет, — заволновались пассажирки с заднего ряда.

— Ты, тетя, видела бы какую шубу Толя подарил Марте зимой, — моментально сдала меня завистница Светка.

После букета, обсудили и шубу, которую ярко, во всех подробностях, описала Марта, совершенно не стесняясь того, что подарок, надо сказать, имеет отнюдь не советскую цену.

И вот мы уже около моей, на сегодня, дачки. Нас встречает парочка женщин: повар и официантка. Ну и один пожилой, лет под шестьдесят, заслуженный скрипач… Это и есть мой сюрприз Марте! Он будет играть нам во время ужина на своём смычковом инструменте. Я, признаться, к скрипке особой любви не питаю. И уж тем более, не знаток виртуозов современности. А вот Марта классикой восхищается. Да и вечер всё-таки особенный.

Скрипача этого посоветовал, как ни странно, Ельцин. Он, как и БН, родом с Урала, лауреат разных конкурсов… Короче, за сто рублей дядя любезно согласился нам поиграть. Правда, с условием: отвезу его потом в Москву. Но как это сделать сейчас, когда моя разъездная тачка сломалась? Ничего, придумаю чего-нибудь.

— Может, зайдёте? У нас там небольшой стол, — скромно предложил я, так как был уверен, что случайные попутчики откажутся.

А вот ни фига! Раиса Максимовна, плюнув на свою пирдуху, неожиданно согласилась! Правда, предупредила, что ненадолго.

Зашибись! А Светка совершенно не умеет скрывать своих эмоций, потому как физиономия у неё вмиг стала кислой: наблюдать цветущую в буквальном смысле Марту ей неприятно. Но возразить тёте она не посмела.

— Нам сказали на двоих… — неуверенно пробормотала молодая официантка, заметив, что гостей стало вдвое больше, чем ожидалось, но узнав Горбачеву, осеклась и тут же поправилась: — Сейчас добавим ещё два прибора!

— Раиса Максимовна, моё почтение, — седой скрипач, похоже, лично знает Горбачеву и, встав со стула, с достоинством поклонился.

Выглядел он при этом подозрительно краснолицым и уж очень довольным жизнью. Рядом с ним стоял столик, заваленный тарелками с закусками — огурчики, селёдочка, бутерброды… Надеюсь, всё-таки только ел, а не побухивал вдобавок. А то хрен ему, а не сто рублей! Хотя, мужик изначально вообще четвертак просил. Это я уже, по доброте душевной, с барского плеча добавил. Теперь вот думаю: не переборщил ли?

— Игорь? Вот уж кого не ожидала встретить! Поздравляю с лауреатством, — Горбачева радушно обняла дядю.

Расселись по местам: Марта рядом со мной, Раиса Максимовна — напротив, Светка по диагонали, на безопасной, но стратегически обзорной позиции. Игорь, наш скрипач, обосновался в углу, и сейчас что-то там наигрывает. Но негромко и без экспрессии, которую показывал на мини-собеседовании, когда получал аванс.

Первый тост от меня за прекрасных дам приняли благосклонно, за советско-норвежскую дружбу — тоже, за меня, красивого, девочки пили вообще стоя! А потом принесли блюдо… норвежское.

— Любопытно, а что это? — обратилась к официантке, пришибленной участием в застолье первой леди страны.

— Это какер. Национальное норвежское блюдо! — собралась с духом официантка.

— Фиске какер, — строго поправила Марта. — Для его приготовления используют фарш белой рыбы, сливки, крахмал и яйца. Всё это взбивают до состояния крема, чтобы котлета получилась нежной, и обязательно добавляют мускатный орех…

Я, понятное дело, перевожу, так как до такого уровня владения русским Марта ещё не дошла.

— Звучит интригующе. Давайте попробуем, — сказала Раиса Максимовна и потянулась к вилке.

А Светка таки сдержала идиотский смешок из-за названия блюда. Видно, сказывается тётино присутствие.

— Я заметила, Анатолий, вы умеете ухаживать за женщинами, — вдруг сделала комплимент в мой адрес Горбачёва, разглядывая при этом меня с таким пристальным вниманием, будто впервые узнала обо мне нечто по-настоящему интересное.

— Ага, Толя тот ещё ловелас, — немедленно влезла Светка, вытянув губы в ядовитую полуулыбку, которая когда-то мне казалась сексуальной, а теперь напоминала клюв чайки в полёте.

Чёрт дёрнул меня их позвать. А вот Марта на эти слова отреагировала неожиданно: погладила меня по руке и прильнула своей щекой к моей. Возможно, восприняла слова Светки, как комплимент, а может, потом и припомнят мне их — в женщинах никогда нельзя быть уверенным на сто процентов.

— Так вы третья в очереди на престол? То есть можете стать королевой? — интересуется Горбачева.

— Да, но передо мной папа и младший брат. И если у него будут сыновья, то они тоже впереди будут. Так что у меня немного шансов… Ой, Толя тебе же Хокон передал подарок! — третья в очереди, подпрыгнув, ускакала в прихожую, где оставили чемоданы.

— Хокон — это и есть её брат, — пояснил я присутствующим и преградил дорогу любопытной Светке в спальню. — Туда нельзя!

Светка, когда вставала, зараза, успела показать, что на ней всё-таки чулочки. Но я сделал вид, что меня это не волнует. Красива, сексуальна, но уж очень избалована. Семь пятниц на неделе. Думаю, ко мне давно остыла, и просто хотела покуражиться, когда остановила машину, заметив на обочине. Но Раиса Максимовна её планы сбила, и теперь Светка сидит и изображает из себя пай-девочку. Не верю ей!

— Вот! Только ты скажи, что я тебе сразу отдала! — мне протягивают деревянную модель дельтаплана, думаю, сделанную лично руками будущего короля Норвегии.

— Круто! Надо будет позвонить ему и спасибо сказать. И подарком заморочиться в ответ!

В целом встреча прошла в тёплой, почти домашней атмосфере. Примерно через час дамы, удачно прихватив с собой скрипача, отбыли на своё мероприятие. А минут через десять к даче прибыла и моя машина. Приволокли её, правда, на тросе.

— Ничего сделать не смог! Сегодня заеду в гараж, а завтра утром вернусь и за полчаса всё починю, — сообщил план действий водила.

— Ты смотри, мне на заседание Верховного Совета к десяти в Кремлёвский дворец съездов! — предупредил я.

— Я понял. Обязательно успеем.

Отпускаю водилу, потом повара и официантку и мы, наконец, остаёмся одни. На даче три комнаты, но меня интересует сейчас одна, та в которую не заглядывали гости — спальня.

— Красиво… — сказала Марта. Всего одно слово. Но каким тоном.

И впрямь — получилось неплохо. Два десятка свечей — часть на подоконниках, часть на прикроватной тумбе и каминной полке — мерцали мягким тёплым светом, от которого всё вокруг выглядело чуть волшебно. По комнате — полтора десятка свежих хризантем в высоких узких вазах, которые пришлось покупать отдельно и везти сюда, замотав в полотенца. В углу — огромное зеркало в бронзовой резной раме, явно дореволюционное. Случайно нашёл в кладовке и тут же понял: сюда. Под потолком покачиваются разноцветные шарики, надутые гелием — с этим, к слову, тоже пришлось повозиться. Но главное — на полу, прямо у постели, лепестками роз выложено сердечко. Чую, завтра будет чем заняться уборщице…

По глазам Марты вижу: не зря старался. И да, «красиво» — было последним значимым словом в тот вечер. Потому что потом говорить уже было совсем некогда.