Бэтмен. Готэмский рыцарь

Глава двадцать первая

Демон брел по щиколотку в воде, которая лениво текла по дну канализации к месту сброса в реку Готэм. Вчера поток доходил ему до пояса, бурлил и образовывал водовороты, дождевая вода с улиц сливалась по трубам и продолжала течь под землей. А сегодня небо прояснилось, вода сошла, поэтому передвигаться стало легче.

Правда, было темно – как в туннелях, так и на улицах. Он любил темноту, только в темноте он чувствовал себя по-настоящему сильным. В темноте ему порой казалось, что он вовсе не чудовище.

После продолжительного и страшного заключения в Аркхеме он наслаждался свободой. Он так долго просидел в подвальной клетке, что его зрение и другие органы чувств адаптировались к ней. Теперь он мог без труда находить дорогу в темноте, ориентируясь по зрительным, обонятельным, осязательным и слуховым ощущениям.

Бурлила вода, проносилась мимо него, или, наоборот, сонно плескалась вокруг ног. Слышался шорох крыльев, шуршание, топот крошечных лапок. Сквозь решетки вливался свежий воздух. Плесень. Вонь тухлых яиц – сероводорода. Сладковатый трупный запах. Шероховатость кирпича, выпуклости булыжников. Гладкий бетон. Атласное дерево. Луч солнца, косо падающий сквозь решетку канализации. Голая лампочка над путями подземки.

Все эти ориентиры вели его к добыче.

Когда-то люди мучили его. Теперь он знал, что лучше любого из них: рослый, сильный, с крепким чешуйчатым телом, ему нипочем плесень, сырость, болезни, которые переносят большие тараканы и жирные крысы, расплодившиеся в городской канализации. Они почти не замечали, как он проходил мимо – еще одно порождение ночи.

Даже постоянная боль от трещин на чешуйчатой коже становилась терпимой во время охоты. Он мог утащить очередного человека в свой мир. Теперь одним его мучителем будет меньше. Падаль. Еда. Полночная трапеза.

И он хрипло фыркал, смеялся над собственным остроумием.

Но на этот раз убийства не будет. По крайней мере, сразу. Он должен найти человека, который посмел перечить его хозяину и дал приют всем, кто отказался служить ему. Он накажет этого человека, сломает ему хребет, а затем еще живым отнесет хозяину. На этот раз съедать добычу нельзя, пока не разрешит хозяин.

Между тем голод усиливался. Ему так хотелось ослушаться и наброситься, разорвать. Вонзить острые зубы в розовую плоть и...

Демоны, которые никогда не оставляли его в покое, подняли предупреждающий шум, так что у него заложило уши и начали путаться мысли. Сквозь их крики и шепот он едва слышал плеск воды.

За последние пять лет мир переполнили демоны. Издав гортанный рык, он ударил кулаком по древней кирпичной кладке. Она потрескалась, взметнулось облако пыли, но голоса утихли. Боль помогла.

Он нашел лестницу – старую, ржавую, нижние ступени которой осыпались под его когтистыми руками. Путь наверх преграждал квадратный камень, плотно засевший в кирпичной кладке. Он собрался с силами и толкнул камень. Несмотря на годы заточения, он был силен, как будто закаменела не только его кожа, но и мышцы.

Мраморная плита подалась, он сдвинул ее в сторону, выбрался из дыры и очутился в древней крипте под Готэмским собором. Сунув руку в карман изодранных брюк, он нащупал стеклянный шарик с пробкой. Хозяин сказал, что это бомба демонов – надо только бросить ее на землю, и она разобьется. Тут же из преисподней в мир людей явятся чудища и покажут несчастным, кого им надо бояться. В богословии он был не силен, но при мысли о десятках разбегающихся во все стороны, перепуганных людях его лицо менялось – он скалился, и казалось, на нем проступает улыбка.

Бэтмен присел за фигурами, украшающими резной фасад Готэмского собора, и наблюдал за тем, что творится внизу. С этой точки он сам казался еще одной фигурой в ряду святых и ангелов на фасаде великолепного древнего собора. А тот, кто заметил бы торчащие уши его капюшона, решил бы, что видит горгулью.

Но вверх никто не смотрел: слишком многое привлекало внимание внизу – и на соборной площади, и на крыльце, и в самой церкви.

Полицейские патрульные машины, фургоны экспертов, «скорые» и машины съемочных групп перегородили улицы, ведущие к собору. На О'Рейли-авеню репортеры, зеваки, взволнованные родственники подступили фонтану и угрожали вытоптать траву в небольшом скверике на краю площади. Туристы забирались на скамейки, щелкали затворами фотоаппаратов и возбужденно переговаривались.

Накрапывал дождь, над толпой вырастали, как грибы, разноцветные зонтики. Дождь... снова дождь.

Камеры встретили вспышками еще одну жертву недавних событий: привязанную ремнями к каталке, ее вынесли из церкви и спустили по широким ступеням. На этот раз пострадавший был жив, в сознании, и кричал, не переставая.

Бэтмен включил микрофоны.

– Чудовище! – кричал раненый. – Зубы! Когти! Не-е-ет!

Бэтмен не понял, о чем он говорит – о том, что увидел в реальности, или о том, что мерещилось ему сейчас. Возможно, и о том, и о другом. Бэтмен знал, что первые врачи «скорой», прибывшие на место происшествия, стали жертвами того же мощного галлюциногена, от которого пострадали прихожане, собравшиеся на особую вечернюю службу, устроенную ради неимущих.

Пока из церкви выводили людей, Бэтмен отметил, что прихожан на службу пришло больше, чем бездомных. До недавнего времени подобные явления в Готэме были редкостью. Ему опять вспомнились слухи об исчезновении бездомных с городских улиц, сообщения о трупах, вынесенных на берег, находки в подвале Аркхема.

Его не покидало ощущение, что сегодняшнее расследование завершится неудачно.

Лейтенант Джеймс Гордон ежился под маленьким черным зонтом, не защищающим от косого дождя и ветра. Штанины Джеймса уже вымокли. Он поднял воротник, но капли по- прежнему стекали ему за шиворот.

– Рассказывайте, – велел он.

Детективы Аллен и Монтойя, жмущиеся под своими зонтами, перевели взгляды на Готэмский собор – образец готического стиля с великолепными высокими шпилями, арочными дверями, витражными окнами сложной формы. Если смотреть сверху, здание имело форму креста, его строительство началось в 1842 году. Для завершения наружной отделки потребовалось почти тридцать лет, а величественные шпили, внушительные бронзовые двери и огромное окно-розетка прибавились позднее.

– Показания противоречивы, – начал докладывать Аллен. – Насколько нам известно, кардинал О'Фэллон организовал особую службу: специально для бездомных, которых он селил на ночь в церковный подвал, для добровольцев, раздающих бездомным бесплатный суп, и для всех медицинских и социальных работников. В самый разгар службы начался кошмар.

За спиной Гордона какая-то женщина неразборчиво забормотала и стала рваться из рук двух полицейских. Она пыталась дотянуться до собственного горла. Ее почти вынесли из вестибюля церкви и повлекли к «скорой помощи».

Аллен остался невозмутим и продолжил:

– У всех прихожан глаза полезли на лоб, начались галлюцинации. Некоторые обезумели. Несколько человек с бессвязными криками выбежали из церкви прямо на проезжую часть улицы, под колеса транспорта. К счастью, поблизости оказался опытный полицейский, который сначала сообщил о случившемся, а потом вместе с другими добровольцами бросился помогать пострадавшим. Этот полицейский и остальные спасатели стали жертвами того же галлюциногена – по-видимому, газа, распространившегося в воздухе.

Гордон, Аллен и Монтойя многозначительно переглянулись.

«Скорая», в которую усадили кричащую женщину, уехала в сторону Готэмской больницы, вместо нее к крыльцу подкатила другая. Пострадавших было так много, что пришлось пустить в дело даже полицейский транспорт для перевозки заключенных, чтобы своевременно доставить в больницу тех, кто отделался небольшими травмами.

Несколько медиков провезли мимо детективов каталку с пациентом – судя по виду, одним из бездомных, подопечных О'Фэллона. Он лежал неподвижно и, казалось, почти не дышал.

– Это последний, сэр, – сообщил Гордону молодой полицейский в форме. – Когда они придут в себя, мы подробно допросим их.

– Спасибо, Франклин, – отозвался лейтенант Гордон. – Оцените церковь, хорошо?

Молодой полицейский с трудом удержался, чтобы не козырнуть – ему явно польстило, что легендарный лейтенант Гордон помнит его фамилию.

– Слушаюсь, сэр. Будет исполнено, сэр.

Проводив его насмешливым взглядом, Аллен вместе с Гордоном и Монтойей поднялся к дверям церкви.

Сложив зонты, они вошли в высокую арку, миновали вестибюль и попали в неф (продолговатая часть готических соборов и церквей. Простирается от главного входа храма до хоров и покрыта сводами. Большинство церквей имеет три нефа. Зачастую нефы пересекаются, образуя в плане крест с основанием у главного входа).

Внутреннее помещение церкви было высоким и просторным, освещенным большими висячими лампами. Шагая по центральному проходу между скамьями, полицейские запрокинули головы, разглядывая каменные колонны и сводчатые потолки, покрытые затейливой резьбой. Такие же колонны поддерживали купол над алтарной частью церкви и великолепным высоким алтарем. Верхнюю часть помещения, хоры, украшали большие витражи, изображающие сцены из жизни Христа, в настоящее время подсвеченные снаружи прожекторами съемочных бригад. В полукруглых выступах у подножия стен располагались малые алтари, над каждым небольшой витраж изображал эпизоды из жизни святых, которым были посвящены эти алтари.

В приступе безумия некоторые из этих витражей разбили, дубовые скамьи опрокинули. По мраморному полу разлетелись осколки разбитых статуй. Стол за высоким алтарем был перевернут.

Монтойя нахмурилась.

– В детстве мама несколько раз приводила меня сюда – знаете, на церемонию благословения животных и другие службы, которые могут заинтересовать ребенка. А сейчас по собору будто война прокатилась.

– Большинство пострадавших, даже те, кто способен хоть что-то объяснить, говорят, что видели чудовище, – сказал Аллен.

– Чудовище? – Гордон поднял бровь.

Монтойя сверилась с записями в блокноте.

– Да, именно так, сэр. Они называли его «человек-ящер». Ростом под три метра, покрыт чешуей. Громадные сверкающие зубы. Пострадавшие сообщили, что чудовище напало на кардинала О'Фэллона и утащило его в крипту (Крипта (от греч. krypt – тайник) – сводчатое помещение, в христианских храмах – под алтарной и хоральной частями, служит для погребения мощей святых) – нижнее помещение церкви.

– Это здесь, сэр, – добавил Аллен.

Втроем они прошли по полукруглому проходу, обогнули высокий алтарь и приблизились к ступеням, ведущим вниз.

– Минутку... – Гордон остановился и присел. Монтойя и Аллен наклонились. Все взгляды устремились на полураздавленную стеклянную капсулу.

Мир вокруг Гордона начал меняться, он качнулся на пятках.

– Ого! – он поспешно вскочил, отступил назад и сделал несколько быстрых вздохов.

Монтойя и Аллен выпрямились и попытались встряхнуться.

– Кажется, мы нашли источник галлюциногена, – пробормотал Аллен. – Я прикажу экспертам забрать его – со всеми мерами предосторожности. Интересно было бы взглянуть на отпечатки пальцев чудовища.

Детективы провели Гордона по мраморной лестнице мимо нескольких небольших помещений – сакристий, где священники хранили облачение и священные реликвии, – и спустились еще по одной лестнице в крипту.

– Вам понадобится фонарик, сэр, – предупредила Монтойя. – По какой-то причине освещение внизу не работает. Служитель пострадал, как и остальные. Уже послали за его помощником, чтобы разобраться, в чем дело.

Детективы включили фонари и обвели лучами помещение.

– Оружие сейчас лучше держать наготове, – вполголоса заметил. Аллен.

Крипта представляла собой большую комнату, отделанную гораздо проще высокого и грандиозного нефа. Изредка полицейским приходилось наклонять головы, проходя под арками, на которые опирался потолок и верхние конструкции.

В свете фонарей предметы отбрасывали на пол и стены странные косые тени. Полицейские прошли мимо ряда резных саркофагов – мраморных гробов с именами архиепископов и кардиналов, которые когда-то служили в Готэмском соборе и упокоились в его склепе. Надписи на нескольких вделанных в пол надгробиях свидетельствовали о том, что здесь похоронены не только священнослужители.

– Жуткое место, – прошептала Монтойя. На нее словно давила невероятная тяжесть собора, вздымающегося над головой. Умом она понимала, что это нелепо, что каждый раз, когда она входит в полицейское управление, у нее над головой оказываются еще тридцать этажей здания, но там она не задумывалась об этом ни на секунду. Видимо, здесь ей действовали на нервы темнота и камень. И могилы. А может, и все эти разговоры о чудовищах.

Они разделились и медленно двинулись по крипте, высматривая хоть какие-нибудь следы О'Фэллона или чудовища, якобы утащившего священника.

– Как и весь Готэм, этот собор построен на костях, – произнес Аллен так неожиданно, что Монтойя вздрогнула. – Я где-то читал, что это место повторно освятили, когда прежняя церковь сгорела дотла. Часть собора стоит на месте старого кладбища. Некоторые плиты в полу – надгробия прежних времен.

Монтойя направила луч фонаря на пол и прочитала вырезанные на одной из плит слова: «Джеремайя Кан, 1754–1803», «Рут Александер, 1696–1716».

Она повела фонарем вправо... и увидела черную дыру.

Нахмурившись, Монтойя подошла ближе. По-видимому, кто-то вытолкнул снизу и сдвинул могильную плиту. Из дыры доносился плеск воды. Монтойя посветила в нее фонариком. Неужели канализация? И что это за?..

– Сэр! Крис! – закричала она. – Сюда!

Гордон и Аллен застыли, уставившись на дыру, которая вела в магистральный коллектор канализации. Рядом с отверстием отчетливо виднелся частичный отпечаток ноги – след гигантской подушечки и пальцев с длинными когтями.

– А я всегда думал, что у дьявола копыта, – пробормотал Аллен. – Смотрите! Вон там еще один...

Монтойя и Гордон заметили его одновременно – еще один отпечаток тяжелой обутой ноги.

Гордон перевел взгляд на детективов.

– Вы не могли бы оставить меня на минуту?

Монтойя растерялась.

– Конечно, сэр, – отозвался Аллен, подхватил ошеломленную Монтойю под руку и отвел ее к лестнице. Без их фонарей Гордон остался почти в темноте.

– Это Бэтмен, да? – прошептала Монтойя, выворачивая шею, чтобы оглянуться. Но Гордон уже скрылся за одной из широких арок. – Черт! Крис, прекрати! Я хочу увидеть его.

– Ну, что? – прошептал Гордон. – Мы думаем об одном и том же?

– Я проявил неосторожность, – с грустью произнес Бэтмен. – Если ты об этом.

Гордон пожал плечами.

– Снаружи дождь. У тебя вымокли ноги. Или ты пробрался через канализацию?

Он сделал паузу, но Бэтмен не ответил.

– Если здесь применили галлюциноген, значит, без Джонатана Крейна не обошлось, – продолжал Гордон. – Но Крейн хил и слаб. Ему ни за что не хватило бы сил, чтобы отодвинуть плиту. Или утащить О'Фэллона. И след принадлежит не ему. Значит, у Крейна есть сообщник.

Бэтмен шагнул вперед.

– «Человек-ящер», – заключил Гордон. – Чудовище, утащившее О'Фэллона. Оно в сговоре с Пугалом.

– Значит, в папки ты заглядывал.

Гордон кивнул.

– Угу. Уэйлон Джонс. Серийный убийца и каннибал. Неизлечимый безумец, приговоренный к пожизненному заключению в Аркхеме. Он находился в лечебнице, когда ее возглавил Джонатан Крейн. И был... особым участником программы лечения страхом, которую проводил доктор.

– И это значит, что он стал еще безумнее, – подытожил Бэтмен.

Гордон вспомнил полусъеденные трупы, вынесенные на берег Готэма.

– Учитывая наклонности Джонса, жить О'Фэллону осталось недолго.

Бэтмен присел и заглянул в дыру, где на глубине четырех с половиной метров бурлила вода. Сегодняшний ливень был сильным, но быстро прошел. Пробраться по коллектору не составляло труда.

– Служители собора с давних пор оказывали помощь обездоленным. Это мнимое надгробие наверняка сохранилось здесь с тех времен, когда собор был одним из перевалочных пунктов «подпольной железной дороги». Здесь прятали беглых рабов. В случае опасности беглецы могли по коллектору добраться до побережья, – объяснил он. – Я пойду по следу. Посмотрим, сумею ли я догнать похитителя О'Фэллона, – и он взялся за край дыры.

Гордон положил ладонь на его плечо.

– Ты помнишь, как Крейн прозвал Джонса?

– Убийца Крок.

– Не нравится мне, что ты идешь сражаться с этим чудовищем в одиночку. Или с Пугалом, если уж на то пошло, – признался Гордон. – Давай я отправлю с тобой... – он осекся. Нет, он не мог отправить с Бэтменом, известным борцом с преступностью, отряд полиции. – Нет, лучше я сам...

– Твоя одежда не годится для похода по канализации, а ждать, когда ты переоденешься, нам некогда, – Бэтмен увидел, что Гордон вновь намерен возразить, и мрачно покачал головой. – Не волнуйся. Скорее всего, я подготовлен к погоне лучше, чем ты думаешь. С тех пор как Крейн бежал из Аркхема, я не расстаюсь с противоядием против его галлюциногенного газа. Моя броня не по зубам даже Убийце Кроку. Но все-таки спасибо тебе за участие.

Он поднялся, отстегнул какой-то предмет от пояса и протянул Гордону.

Гордон увидел крохотный наушник-вкладыш.

– Так со мной можно связаться в любой момент, – объяснил Бэтмен. – Это устройство связи, настроенное на коммуникатор в моей маске. – И он саркастически усмехнулся: – это не глобальная система навигации и не радиомаяк, не пытайся выследить меня с его помощью. Сигнал зашифрован методом квантовой криптографии и пропущен через десяток разных спутников. Словом, ничего у тебя не выйдет.

Бэтмен пролез в дыру, спустился по лестнице и спрыгнул в воду. Потом он поднял голову и посмотрел на обеспокоенного Гордона.

– Со мной ничего не случится, а у тебя достаточно дел наверху, – он помолчал. – Ты же знаешь, что писал Крейн про Уэйлона Джонса. Помнишь, чего он боится больше всего? Каков его главный кошмар?

– Помню, – Гордон усмехнулся, глядя в дыру. – Он боится летучих мышей.