Беглый в Гаване

Глава 29

Я встал, взял листки и вышел. А внутри уже крутился привычный холодок — тот самый, что всегда предвещал новые глубины. И новые тайны.

Я стоял у окна медпункта, глядя на шевелящиеся в вечернем ветерке листья пальм, когда в ухе раздался тихий голос «Друга»:

— Спутниковый сигнал, действительно исходил с территории базы Гуантанамо. Время фиксации — 04:36 по местному. Сигнал передан на геостационарный военный спутник серии DSCS. Предполагаемый конечный абонент — ретрансляционная станция АНБ в штате Флорида. Используемый протокол шифрования — KY-58. Признак приоритета — «Высокий». Вероятность передачи разведданных — девяносто три процента.

— Принято, — мысленно произнес я. — Сохрани запись и выведи маршрут на голограмму.

В голове возникла дуга — от антенны на южной оконечности Кубы на базе Гуантанамо, на спутник, и с него в сторону Флориды.

Генерал Измайлов сидел на веранде своей касы, лениво помешивая ложкой холодный чай. Я вышел к нему и жестом показал: есть разговор.

— Сигнал подтвердился, — тихо сказал я, присаживаясь напротив. — Выход на спутник DSCS, с ретрансляцией на наземный терминал во Флориде.

— Это уже становится регулярностью, — буркнул он. — У них там всё как по часам. Думаешь, просто передача? Или…

— Скорее всего, они перекачивают данные по системе ECHELON. Местные операторы ловят всё, что только можно, фильтруя по ключевым словам — «СССР», «Кастро», «Ракеты», «Лурдес»… а потом — по кабелю на Форт-Мид. Или на плёнках — «Геркулесами» в Хоумстед. Всё зависит от срочности и важности перехваченной ими информации.

— Кабель с Гуантанамо на Флориду — как ты это смог узнать? Насколько я знаю, у никого из наших о нем нет никакой информации.

— Анализ «Друга». «Помощник» как вы в курсе, ведет перехват всего над этим регионом. Данные о трафике сбрасывает «Другу». Он сравнил объем нашего трафика с тем что передают пиндосы через радиорелейку и тропосферу, баланс сильно не сходится. Ведь не может перехват в Гуантанамо ловить на порядок меньше чем есть реального трафика у нас?

— Конечно нет.

— Отсюда был сделан вывод, что у них еще есть в наличии скоростной канал связи, который при этом не дает излучения, а по нынешним временам это может быть только подводный кабель.

— И что сделал дальше?

— Приказал «Помощнику» отправить подходящий лрон на подводную разведку.

— Какой результат?

— Кабель существует, дрон его нашел. Прошел по всей его длине. Излучение минимально… но не для нас. Сейчас на орбите собирается специальное устройство, которое будет в режиме реального времени, дистанционно снимать с него всю информацию.

— А как будем получать ее мы?

— Устройство будет выпускать на поверхность буй и пересылать перехват на один из зондов «Помощника», а дальше уже как обычно.

— Здорово! Что еще можешь сказать о кабеле?

— Судя по наростам на самом кабеле проложен лет двадцать назад. Более точно — надо делать сложный анализ, если это надо…

— Посмотрим. Что еще?

— Радиорелейка у них скорее всего резерв. Есть ещё тропосферный канал. Судя по ориентации антенн — через Сан-Хуан в Пуэрто-Рико. Там обнаружен антологичный комплект оборудования, и его антенны «смотрят» на Гуантаномо. Это, как я понимаю, если кабель вдруг «перебьют».

Измайлов почесал висок и тихо выругался.

— Вот почему у нас дырка на дырке, а у них вся планета в проводах. Ладно. Задача на завтра: определяешь направление анализа. Хочу знать — что именно они сливают. И главное — когда у них следующая передача. Надо ловить это в моменте.

Я кивнул:

— Сделаю. У меня есть идея. Пусть «Помощник» выведет один из своих зондов на стоянку над восточным побережьем Кубы. В пассивном режиме. Поймаем всё, даже флюиды. А если что — я могу дать наводку через Лурдес. Там тоже не лаптем щи хлебают.

— Толково!

— Во время обследования подводного кабеля, подводный дрон обнаружил еще кое-что очень интересное…

— Что?

— Надо досконально все проверить Филипп Иванович…

— Это связано с кабелем?

— Там даже просто американцы рядом не стоят…

— Хорошо, потом доложишь Костя.

Генерал впервые за вечер улыбнулся:

— Ладно, разведчик… Действуй. Только помни — никто, кроме нас двоих, знать не должен. Даже Рыжов. Особенно Рыжов. Понял?

— Понял. Как всегда.

И в этот момент я понял, что мы действительно ведём свою тихую войну. Войну за информацию. За правду. За контроль над невидимыми нитями, которыми кто-то уже давно пытается оплести мир.

Я вышел на веранду, притянул чашку с ещё горячим крепким кофе и смотрел в сторону юго-востока, туда, где в расположилась американская база. Гуантанамо. Обычная зелёная бахрома деревьев и холмов, но я знал — за ней, как нарыв, пульсирует одна из ключевых точек глобальной прослушки.

— «Друг», запрос статуса по зондовой сети в западном секторе.

— Зонд 3/7 активен, патрулирование завершено, готов к новому заданию.

— «Помощник», выведи зонд три-семь на высоту 16–18 километров, примерные координаты — по моей метке, квадрат 37-Браво. Область между Гуантанамо и Сан-Хосе. Цель — обнаружить область переотражения электромагнитного излучения источника сигнала с координатами 19.95°N, 75.15°W, который ведет регулярные передачи с аналогичным объектом в Сан-Хосе, Пуэрто-Рико. Задача вести перехват всех сообщений в обеих направлениях.

— Задача принята. Построен маршрут перемещения, импульсы для маневров рассчитаны. Ожидаю выход в зону устойчивого отражения тропосферного канала.

Я поставил чашку и провёл пальцем по перилам. Пыльца. Мелочь, а как-то подчёркивает, что здесь всё настоящее. Даже шпионские войны.

— «Друг», добавь в задачу приоритет: перехват всех УКВ и SHF-сигналов, идущих от тропосферной станции Гуантанамо. Сконцентрироваться на трафике с модуляцией AN/FRC-109 и протоколами типа KY-58.

— Подтверждаю. Вектор усиления направлен на частоты 225—400 МГц и 2—3 ГГц. Предполагаемая высота тропосферного слоя — 16–18 км, зона отражения стабильна. Перехват начнётся через 17 минут. Ведение записи — в защищённый буфер.

Я кивнул, словно говорил с живым напарником. Хотя с ними легче. Они не спорят, не иронизируют и точно не проспят тревогу.

— «Друг», если появится что-то похожее на реальный оперативный обмен — шифровки, маркерные фразы или признаки планирования — развернёшь модель расшифровки и запустишь декомпрессию в реальном времени.

— Принял. Режим: анализ с автооповещением. Установлен порог «чувствительности» — 0,92 по шкале вероятности шифровки.

Оставалось только ждать. Может, сегодня мы услышим, как в эфире проскакивает нечто вроде «Operation Plankton», «Signal Echo-Blue» или просто координаты в шифре. И тогда всё станет на свои места. Или наоборот — всё рассыплется к чёртовой матери.

Следующим вечером, уже за ужином, «Друг» тихо включился прямо в слуховой канал — как будто кто-то мягко постучал в висок.

— Костя. Получены первые пакеты. Тропосферный канал с Гуантанамо на Сан-Хосе активен. Анализ ведётся. Запись поступила в 18:43 местного времени. Передача — короткая, но очень стойко зашифрована.

Я положил вилку на край тарелки и молча встал из-за стола. Инна что-то спросила, но я только кивнул: потом объясню. Через пару минут уже сидел в тени мангового дерева, глядя в темноту, где-то между листьями шевелились звёзды.

— Давай «Друг».

Перед глазами встала проекция. Лог-файл. Пауза. Затем «Друг» включил фрагмент — не голос, не шум, а нечто среднее между жужжанием и свистом, перегоняемое через алгоритмы декодирования. И потом — всё стало яснее.

«Контейнеры „Wave-5“ готовы. Передача через точку „Foxtrot Echo“. Операторы подтвердили стабильность каналов. Разгрузка — в ночное окно. Протокол „Sand-Reed“. Подтверждение с „Gaviota“ по каналу „Whisper-2“.»

Я нахмурился. «Wave-5»… Это ведь не термин для радаров или антенн. Это либо буи, либо маяки. А «Whisper-2» — судя по стилю — скрытый канал слежения или пассивной прослушки. «Gaviota», значит, снова фигурирует.

— Вероятность классификации «Wave-5» как устройства морского наблюдения — 83,4%. Вероятность, что операция касается размещения подслушивающих систем — 92,1%. Предполагаемый тип устройств — гидроакустические буи с ретрансляцией на низкоорбитальный спутник через цифровой канал.

Я замер, пропуская через себя всю полученную информацию. Это была не просто локальная активность. Они явно готовили систему наблюдения внутри кубинских территориальных вод. Если «Gaviota» успеет развернуть эти «контейнеры»…

— «Друг», есть координаты?

— Упоминается точка «Foxtrot Echo» — декодирована как 19°52' северной широты, 75°11' западной долготы. Это 30 миль к юго-востоку от Гуантанамо. Зона возможной установки — в пределах кубинского шельфа.

— Прекрасно, — пробормотал я. — Очень даже прекрасно. Они хотят видеть и слышать всё, что движется вдоль побережью и вглубь острова по проливу Гуантанамо.

— Предлагаю немедленно оповестить генерала. Разрешите подготовить визуальную модель размещения предполагаемых буёв.

— Готовь, — сказал я, и включил нейроинтерфейс.

Измайлову это нужно знать сегодня. Потому что завтра, возможно, в этом квадрате будет поздно кого-то искать.

Я вошёл в кабинет Измайлова без стука — генерал давно сказал, что для меня дверь всегда открыта. Он сидел в мягком кресле, с сигарой в одной руке и папкой со свежими донесениями в другой. Увидев меня, поднял бровь.

— Ну, Костя. Похоже, новости у тебя важные?

Я кивнул и сел напротив, доставая коммуникатор.

— Это будет быстрее, если покажу.

— Одну секунду, только дверь закрою…

Одно касание — и на стене напротив, поверх книжных полок и карты Карибского бассейна, мягко загорелась проекция. «Друг» запустил визуализацию.

— Надо бы какую-то белую стену придумать… — пробормотал генерал.

— Вот. Передача с тропосферной станции с базы Гуантанамо. Наш зонд её перехватил и расшифровал. Протокол «Sand-Reed», подтверждение от судна под кодом «Gaviota». Они готовят сброс серии буёв — гидроакустических, вероятно с функцией слежения. Подразумевается ночная установка с последующей активацией через спутник.

— Где? — Измайлов выпрямился, уже без сигары.

— Район к юго-востоку от Гуантанамо. Шельф. Кубинские воды, без всяких оговорок. Вот координаты.

Проекция сместилась, показав карту с точкой — крупно, с обозначением глубин. Появилась модель буя, примерные данные по частотам, зоне охвата. Генерал молчал, только подбородок у него чуть дёргался — значит, злился.

— Как думаешь, зачем?

— Думаю, что не просто так. Это контроль входа в залив, контроль береговой зоны, а может быть, попытка засечь наши лодки — если они решат развернуть что-то побольше. Установка этих буёв — это не просто шпионские шалости, — сказал я, показывая Измайлову схему на коммуникаторе. — Судя по конфигурации антенн и полосе приёма, они настроены на локализацию направленных радиосигналов.

— То есть? — прищурился генерал.

— Они будут «ловить» конкретные излучения: работающие станции связи, наши загоризонтные радары, даже сигналы от командных пунктов. Причём с высокой точностью, по методу фазовой интерферометрии. В паре с проходящими спутниками это даст им точные координаты объектов на юге острова.