Беглый в Гаване

Глава 24

Прошло всего двадцать минут с момента перехвата, но я знал, что у «Друга» — иное восприятие времени. Для него это были целые эпохи вычислений, сверок, наложений сигналов и реконструкций. Я уже зашел в процедурный кабинет — делать плановый осмотр одному из техников, как тихо в ухе ожил «Друг».

— Медик-инженер второго ранга, я выдвигаю первую гипотезу.

Я закрыл дверь и сел на край стола, машинально проверяя стерильность инструмента.

— Говори.

— Перехваченный сигнал излучался из радиуса 40 метров от одноэтажного частного дома, бывшего доходного владения семьи Пиньеро, до революции — аптекарей. Сейчас в нём официально зарегистрированы три пенсионера. Восемьдесят два, семьдесят семь и девяносто лет. По документам — малообеспеченные, и проходят по программе господдержки. Однако…

— Однако?

— Ни один из них не обращался в государственные медицинские учреждения последние три года. Электропитание дома ведёт себя нетипично: наблюдаются скачки напряжения с кратковременными импульсами ровно раз в неделю — по ночам. Последний импульс совпадает по времени с передачей. Дом имеет антенну старого типа — якобы телевизионную. Но на самом деле это узконаправленный элемент фазированной решетки.

Я почувствовал, как волосы на затылке встали дыбом.

— Что с жильцами?

— Один из них, Франсиско Лоренсо, имеет стерильную биографию с 1959 года. До этого — неизвестно. Следов родственников нет. Угол наклона походки, частота сердцебиения, и двигательная активность в ночное время не соответствуют заявленному возрасту в 82 года. Предположительно, возраст — сорок пять — пятьдесят.

— Уверен?

— Более чем. И это не всё. Вчера на приёме в посольстве был зафиксирован один человек из числа технического персонала — якобы подсобный рабочий с принимающей стороны. Он входил дважды, оба раза с подносом. Лицо скрыто под очками, но «Муха» зафиксировала тембр голоса и походку. Сравнение показывает 96% совпадение с Франсиско Лоренсо.

Я сжал зубы. Старый шпион, под легендой.

— Откуда он, по твоим расчётам?

— Работаю над этим. Но склоняюсь к варианту: агент из числа оставленных ЦРУ после «эпохи Аллена Даллеса». Он один из тех, кто не был отозван, потому что «слишком хорошо внедрён». Не «спящий» — «шепчущий.»

Я встал и подошёл к окну. Двор за стеклом был как всегда ярок и залит солнцем. Только теперь всё в нём казалось немного другим — как на шахматной доске, на которую только что вбросили новую фигуру.

— Ты можешь дать подтверждение?

— Да. Мне нужно провести ещё три ночных наблюдения. Две «Мухи» уже закреплены в районе. Действую скрытно. Но есть риск — если он заметит слежку, то исчезнет.

— Тогда не торопись. Работаем через удержание инициативы. Пусть думает, что мы не в курсе.

— Принято. Я выведу его на свет.

— Только без фанатизма.

— Я всегда фанатичен, когда кто-то угрожает тебе.

Я усмехнулся.

— Ладно, брат. Выводи.

Орбитальный медицинский модуль работал в полной тишине, прерываемой лишь мягкими звуками манипуляторов и ровным гудением систем жизнеобеспечения. С момента начала процедуры прошло достаточно много времени. Все это время «Друг» и «Помощник» следили за каждым этапом: от очистки генетического материала до сборки матричной цепочки персонализированной вакцины.

Наконец на экране главного терминала медблока вспыхнуло уведомление:

«Статус: Вакцина готова. Индексация: VRX–137/B–Müller. Хранение: минус 83°C. Передача — по специальному протоколу.»

Манипулятор плавно извлёк капсулу из изолированного медицинского реактора и перенёс в криогенный отсек. Свет внутри капсулы погас, уступив место голубому свечению герметичного бокса. Биометрическая защита активировалась — без нужных кодов вскрытие было невозможно даже в вакууме.

Корабль по прежнему был молчалив. За панорамным иллюминатором вращалась Земля, её облачные завихрения едва уловимо смещались по голубому диску. Спокойствие орбиты несло в себе ощущение неизменности, но внутри машины кипела работа.

«Образец вакцины закодирован и упакован. Контейнер загружен в дрон. Через шестнадцать минут — окно на снижение и вход в атмосферу,» — доложил «Помощник» спокойным голосом.

На вспомогательном экране загорелся зелёный индикатор. Курс, траектория и параметры инъекционного сброса были выверены до миллиметра. На нижней орбитальной платформе уже открывался шлюз — дрон готовился к вылету.

В этот момент на экране замигал позывной:

«СОКОЛ: ГОТОВ К ПРИЁМУ. ПОДТВЕРДИТЕ ТРАНСПОРТ.»

«Подтверждаю, — ответил „Друг“. — Тепловая сигнатура сброса замаскирована. Точка касания — задана. Время до входа в атмосферу — пятнадцать минут сорок секунд.»

Всё шло по плану. Ампула, которая могла изменить судьбу одного человека — а, возможно, и целого рода — уже была на пути к его спасению.

Полёт до точки в Швейцарии занял чуть больше часа. Ночь над Альпами была прозрачной и тиха, как поверхность замерзшего озера. Атмосферник, сейчас был на высоте в тени горной гряды, и уже выходил на траекторию снижения. Внутри всё было привычно: приглушённый свет, тактильная панель навигации, голографическая карта с точкой сброса.

— Приближаемся к зоне приёма, — сообщил «Друг» в наушник генералу. — Сигнал от «Сокола» подтверждён. Точка сброса активна.

Генерал нахмурился, поправляя перчатку на левой руке. Пальцы слегка дрожали — от волнения или от холодного воздуха, проникающего сквозь слабую герметизацию скафандра, неясно.

В иллюминаторе замелькали световые пятна — дрон входил в атмосферу. Через пару секунд, точно по расписанию, он прошёл в стратосфере с минимальной тепловой сигнатурой. Не вспышкой, не метеором — легчайшим отблеском на экране внешнего радара.

— Принятие — через двадцать секунд, — уточнил «Помощник».

Ровно через это время люк под брюхом атмосферника распахнулся, и внутрь гравитационного отсека мягко скользнул контейнер. Замок закрылся, а на контрольной панели замигали зелёные индикаторы.

— Контейнер на борту. Температура стабилизирована. Защита в норме.

Генерал кивнул и коснулся внутренней панели:

— Следуем дальше.

Приземление — в прежнем, укромном месте: лесистый склон, изогнутая просёлочная дорога, пара чёрных сосен, за которыми начинался съезд к дому Фридриха. Тот уже ждал. Не спрашивая, передал ключи от старого доброго «Фиата», на котором генерал с привычной ловкостью вырулил на пустую трассу.

На заднем сидении, внутри переносного криоконтейнера, покоилась ампула вакцины. Словно биологическое обещание, что смерть — это не приговор.

Цюрих встретил влажным воздухом и мягкими огнями. Генерал не спешил. Он знал: у Мюллера в это время окно, когда он, скорее всего, не работает. Он притормозил у знакомого подъезда, погасил фары и посмотрел наверх.

Свет в квартире Мюллера горел. Пока всё шло по плану.

Дверь открыл сам Вальтер. Он выглядел иначе, чем несколько дней назад — в глазах стояла тревога, губы сжаты в тонкую полоску.

— Ты вовремя… — хрипло сказал он. — У неё второй кризис как мы с тобой расстались…

— Главное успел. Готовь стол. Стерильное место, две минуты — и всё будет на месте, — коротко ответил генерал, занося в квартиру контейнер размером с военный кейс.

На кухне уже горел свет. Там было чисто — всё, как просил генерал. Измайлов поставил контейнер на стол, приложил ладонь. Биометрия сработала сразу. Контейнер с тихим щелчком выпустил внутренний отсек, охлаждённый до минус восьмидесяти трёх.

— Это вакцина? — слабо спросил Вальтер, стоя у дверного проёма, будто боялся зайти.

— Это спасение, — коротко сказал генерал. — Персонализированная, разработана под её генотип и штамм опухоли. С максимальной точностью. Всё, как я обещал.

— Как… как быстро она подействует?

— Её иммунная система начнёт реагировать через 6–8 часов. Полному разрушению опухолевых клеток потребуется от недели до трёх. Побочных эффектов не будет. Но ей нужно будет как можно больше спать, ведь организм начнёт перестраиваться.

Он вытащил шприц с ампулой — тонкую капсулу с голубоватой суспензией. Та слегка светилась в полутьме.

— Готов?

— Да… — едва слышно ответил Вальтер и провёл генерала в спальню.

Там, на аккуратно заправленной кровати, под лёгким пледом лежала женщина. Седые волосы, лицо с лёгкими чертами боли, но в нём ещё светилась жизнь. Она открыла глаза и тихо улыбнулась, увидев мужа.

— Это… он? — спросила она по-немецки.

— Да, — ответил Вальтер. — Наш друг. Он привёз лекарство.

— Вы — ангел? — слабо усмехнулась она, глядя на генерала.

— Нет, ангел другой — покачал он головой. — А я скорее, курьер.

Генерал аккуратно ввёл препарат. Женщина не вздрогнула. Просто глубоко вздохнула и закрыла глаза.

— Всё. Теперь — отдых. Через сутки ей станет легче, — проговорил он, перекрыв шприц и помещая его обратно в контейнер. — Держи температуру в комнате ровной. Не давай лишнего. Пусть ее организм сам делает своё дело.

Вальтер молча кивнул, сжав плечи. Потом неожиданно подошёл, и, не говоря ни слова, крепко обнял генерала. Тот сначала замер, а потом коротко похлопал его по спине.

— Она поправится, Вальтер, я тебе это обещаю. А ты… просто будь рядом с ней, это сейчас важнее всего.

— Спасибо, — выдохнул тот. — За всё.