Беглая жена, или В драконьем замке требуется хозяйка

48

Эрик с удивлением смотрит на Энн, которая стоит выпятив вперед подбородок. Сын не понимает, с чего сестра вдруг решила накинуться на меня.

Малыш хмурится, а я вздыхаю, набираясь сил перед разговором. Неужели девочкам кто-то рассказал о планах Самсона? Или же… они сами подслушали.

Но мне совсем не нужно, чтобы Эрик стал свидетелем наших разборок.

— Буран во дворе и ищет тебя, — обращаюсь я к сыну. — Элли тоже возьми с собой, твой пес ее, кажется, очень любит.

Малышам много не надо, чтобы переключиться — они быстро соскаивают с дивана и несутся к деверям. Эрик даже прихватывает книгу, по-видимому, чтобы почитать собаке. Замечала за ним такое.

— Зачем ты отослала их? — сердится Энни.

Малышка Элли, уже почти добежавшая до дверей, поворачивается на ее голос и кричит:

— Ты все выдумала, Энн! Ты злая!

Эрик тянет ее за руку и они выбегают в коридор. Конечно же, люди Роберта присмотрят за детьми, но я, попросив сестер подождать, выхожу из комнаты. Убеждаюсь, что преданная охрана следует за Эриком и Элли в сад. Под ногами у них путается Буран, которому я доверяю даже больше, чем людям.

Успокоившись, возвращаюсь в комнату.

— Кто вам наговорил на меня? — спрашиваю строго.

— Ты же сама и наговорила, — зло бурчит Энн. — Я так и знала, что ты притворяешься, а на самом деле готова продать нас этому уроду.

— Подслушивала? — спрашиваю с укором.

— Да! — в голосе девушки звенит вызов.

Энн гордится собой, гордится, что «раскрыла» заговор и оказалась права — хороших людей не существует, все лгуны и обманщики. Так ей проще и в то же время труднее. Потому что сердечко бедной сиротки разрывается от боли.

Но она почти не видела искренней доброты и представления не имеет, что значит любовь и доверие.

Ей проще думать, что я предала. Проще страдать, но не ощущать себя обманутой. Энн не желает разочаровываться, а для этого ведь нужно не очароваться, верно?

Перевожу взгляд на среднюю сестру — Сайму. Она прячет глаза, ее детский мозг еще не отравлен страхами. Но старшая для нее явно авторитет, я это хорошо вижу.

— Позволь нам уйти из Кохэма, — Энн крепится, но я подмечаю, как дрожат в ее глазах невыплаканные слезы.

Я сажусь на стул и развожу руками.

— Сейчас лорд Роберт занимается Самсоном, — произношу я, осторожно подбирая слова. — Нам удалось вырвать из него признание и в скором времени мерзавца кузена сдадут властям.

Энн моргает, не сразу понимая, о чем я толкую.

— Нам пришлось некоторое время подыгрывать ему, но никто не продаст вас и не позволит выдать замуж.

— Это правда? — испуганно спрашивает Сайма.

— Клянусь. В Кохэме вы в полной безопасности. Завтра же поедем к модистке и закажем новые платья. А потом я найму вам учителей. Вы обязательно выйдете замуж, но за тех, кого выберете сами. Я же могу лишь обеспечить вам достойную жизнь и защиту.

Сайма верит мне, вижу по ее сияющим глазам, а Энн мучается. Садится на диван и трет лоб.

— С чего ты так добра к нам, Лилия? Это странно, — тянет она и зажимает ладони между коленей.

Ей так хочется поверить, но верить страшно. Хорошо понимаю ее, мне так же сложно было довериться Роберту.

— Мы уже говорили об этом, Энн, — замечаю устало. — Испытания меняют людей. Я сама скиталась и растила сына в бедности.

— Энн, — не выдерживает средняя сестренка. — Не осложняй все. Нам так повезло, а ты ты все портишь.

Она срывается с дивана и бежит к дверям. Узкие плечики трясутся.

Осуждающе смотрю на Энн, которая напугала сестру, пересказав отвратительные угрозы Самсона. Она встает и виновато опускает голову.

Хлопает дверь — Сайма покидает нас и я надеюсь, что она пойдет во двор к Эрику и Элли. Эти дети настоящие антидепрессанты.

— Сестры устали от нужды, — Энн утирает скупую слезу. — Элли радуется сладостям, а Рэй принес ей новую куклу. Она с ней спит. Лилия, я боюсь привыкать к хорошему. Ведь ты ничего не должна нам.

— Мы одной крови, — встаю и подхожу к девушке.

Двигаюсь осторожно, но она не отшатывается, давая мне возможность аккуратно обнять ее. А потом сестренка крупно вздрагивает и дает волю слезам.

Я держу ее в объятиях и молчу. Тихо поддерживаю.

Самсон Кайен задержан, а мисс Сайш сбежала. Сегодня же вечером уберется из Кохэма и Эстер, которой Роберт обещал помощь.

— Все будет хорошо, — шепчу я и глажу Энни по голове.

Из столицы — Торна — приезжает императорский дознаватель в сопровождении жандармов. В замке начинается суета и свидетелей по очереди вызывают в кабинет Роберта. Меня тоже просят дать показания и Энн предлагает рассказать все, что ей известно.

Наших свидетельств и улик, собранных Робертом, оказывается достаточно, чтобы упечь Самсона в тюрьму на много лет. Впрочем, за ним шлейфом следуют и другие преступления, которые начинают всплывать одно за другим.

Самсона перевозут в Торн, где пройдет серьезное расследование, а потом состоится суд. Так что сидеть «кузену» до конца жизни.

После захода солнца ноги отваливаются и болит голова, что мне совсем не свойственно. Но дневные интриги и разговор по душам с сестрой забрали все силы.

Уединившись у себя, я устраиваюсь на кушетке у окна и нюхаю свечу. Она каким-то образом сохранилась после нашествия покупательниц и я нашла ее на дне корзины. В голове роятся тысячи идей и я решаю напроситься с Робертом в Шарсо.

Ведь мы будем проезжать через Торн, а в столице выбор ароматических масел наверняка больше.

Лежу и представляю молочно-белые толстые свечи с запахом ванили. И еще свечи цвета старого золота, источающие аромат дорогих духов.

В прошлой жизни я видела баночки с такими свечами. Их еще закрывали крышками.

Выглядит это непривычно для империи, где предпочитают помпезный и тяжеловесный стиль, но я могу образы из моего мира «подогнать» под Дургарские.

Вместо лаконичных прозрачных баночек и стаканчиков можно использовать сложные формы, украшенные чеканкой. Чудесно подойдет рельефное или цветное стекло, а также фарфор.

Дороговато, но со временем, надеюсь, получится перейти на более дорогие материалы.

А привлечение сестер кажется просто потрясающей идеей. У Энни есть вкус и она могла бы стать дизайнером, Сайма бы помогала варить свечи.

Семейный бизнес — звучит гордо.

Погрузившись в мечты, сама не замечаю, как погружаюсь в сон. Засыпаю прямо на диване, чтобы рано утром подскочить на ноги от громких голосов за окном.

Но это все лишь привезли тот странный артефакт, о котором рассказывал Роберт.

Потягиваясь выхожу на балкон и вижу стяг на шпиле самой высокой башни — Кохэм признали драконьим замком, наконец-то обретшим хозяйку.

Тихонько, на цыпочках, захожу в комнату Эрика, который заснул с книжкой в руках. В его ногах лежит Буран — верный страж.

Сюзан Сайш проходит в лачугу, зажатую между двух покосившихся домов. Ее мать сидит у окна и шьет, пользуясь посленими лучами солнца. Бедняки позволить себе кристаллы не могут, а на свечах миссис Сайш экономит. Да и от мерзкого парафина болит голова.

Впрочем, женщина она молодая — просто выглядит на десять лет старше. Сдала после смерти отца и… чего греха таить, не ухаживает за собой, пашет как лошадь.

В углу сидит младшая сестренка и играет с тряпичной, залатанной сто раз, куклой.

— Мам, — Кристина жмется к боку и испуганно шепчет. — Мы будем тут жить?

— Недолго, дочка, — Сюзан криво улыбается и ставит чемодан на выкрашенный коричневой краской пол. — Скоро лорд Роберт хватится племянницы и заберет нас.

Мать поднимает глаза от шитья и смотрит подслеповато щурясь. Она даже не поднялась навстречу дочери, впрочем, как и мелкая, что сейчас лупает серыми глазами.

— Не рада меня видеть, мама? — тянет Сайш.

— А с чего мне радоваться? — спокойно отвечает мать. — Ты дома вот уже семь лет не появлялась. И о внучке не сообщила. Нагуляла небось?

Мать разглядывает Кристину и осуждающе качает головой.

— Я на пару дней, пока найду работу, — резко заявляет Сюзан и подталкивает дочку в спину. — Иди поиграй с моей сестрой, — шипит злобно.

Кристина, брезгливо приподняв подол платья, скользит по деревянному полу и садится у стенки. Но предварительно протирает скамью платочком.

— От лорда какого родила? — мать цокает языком.

— От дракона, — надменно заявляет Сайш и бесцеремонно заглядывает в шкафичики возле очага.

— Что это⁈ — восклицает пренебрежительно. — У вас даже еды нормальной нет. Мама, я дам вам денег и сходите, купите что-нибудь не прокисшее и не гнилое.

Кристина сидит прямая как палка и боится пошевелиться, а мисс Сайш кидает на стол золотую монету.

Да, она обчистила замок, забрав столько добра, сколько смогла унести. Но Роберт станет мстить матери его племянницы?

Он добрый, а значит, дурак. Разве умный простил бы змею Лилию?

Нет, надо грамотно разыграть карту и надавить на его слабые места.

Мать неохотно встает и одаривает дочь недовольным взглядом, но не спорит. Накидывает шаль и выходит, чтобы купить продукты на ближайшем рынке.

Сюзан опускается на ее место и с раздражением смотрит на Кристину. Девочка превратилась в обузу и если бы не ценная кровь, Сюзан оставила бы ее у матери, а сама пустилась искать покровителя.

Как же она ненавидит Роберта и Лилию. Особенно Лилию.

Мерзкая гадюка как стена встала между ней и лордом Шарсо. А ведь Сюзан возлагала такие надежды на его возвращение. Изголодавшийся дракон обязательно бы обратил внимание на ее белое тело, заключенное в дорогие прозрачные пеньюары.

И тут снова Лилия. С ребенком!

Ловкая тварь. Мало того, что свела с ума дракона, так еще и нос воротит, дразнит.

Сайш нервно комкает юбку и вспоминает платье Лилии, сшитое из занавески. Но ведь не докажешь — и рукава самые модные, и крой. Наряд выглядел так, словно его привезли из лучшего модного дома Торна.

— Я не дам тебе свою куклу, — прерывает молчание младшая сестра.

Это она Кристине, догадывается Сайш.

— Кому нужна твоя ободранная кукла, — зло одергивает она шестилетнюю малышку. — У Кристины целый чемодан игрушек.

Худенькая девочка с грустными, но холодными глазами, замолкает и прижимает куклу крепче. Сайш поводит плечами и обдумывает, как дать знать Роберту, что она и его племянница голодают и прозябают в какой-то дыре.

Просто надо переждать его первый гнев, успокаивает себя Сайш и обдумывает, как можно навредить Лилии.