Арка 2.0

Глава 16. Продолжение охоты

Сидим на опушке, смотрим вдаль, отдыхаем.

Бой короткий вышел, но ощущение, будто два часа на тренировке отпахал. Слушаю, как болтает Слава, и понимаю, что убийства на всех по-разному влияют.

— Как вы с этим справляетесь? — сокрушается он. — Я как увидел толпу, как люди умирать начали, так ступор какой-то напал. Умом понимал, что надо что-то делать, а тело парализовало.

Это он про тот момент, когда надо было в ближний бой бросаться, а он затупил.

— Успокойся, — хлопает его по плечу Тихий. — Для всех это новый опыт. Научишься ещё.

Слава сокрушенно головой мотает.

Понимаю его. Сам чувствую внутри опустошение. Будто все эмоции высохли. Говорить совсем не хочется.

Умом-то понимаю, что смерти ненастоящие. Но когда твой напарник взрывается кровавыми ошметками — внутри отпечаток остаётся. Да и остальные ощущения, когда ты кого-то копьем протыкаешь, продавливая податливую плоть, — это тоже не то, что хочется пережить.

— Наверняка они наших вчера слили, вот и прокачались, — говорит Слава, поднимая голову. — Сколотили отряд посильнее и пошли охотиться, уровни поднимать. Этот в шлеме жутко неприятный тип, и умение у него паршивое. Надо было заранее понять, что с ним что-то не так. Шёл так, будто хозяин жизни, — тараторит он. — Ладно индивидуальная защита, но так, чтобы сразу всю группу прикрыть — очень неприятно, всю логику ломает. Опять Матвею думать, мозги выкручивать, чтобы стратегию перестроить. А сколько ещё таких моментов будет? Как начнут шакарцы, последователи богини смерти, орды зомби поднимать, так хлебнем горя.

— Ты фильмов пересмотрел, — говорит Серый беззлобно.

— Может и так, — жмет плечами Слава. — Давно спросить хотел, — поворачивается он к Тихому. — Ты где так с ножом научился обращаться? Видно, что человек непростой. Не нервничаешь, как я.

— Сидел, — равнодушно отвечает Тихий. — Да и в девяностые всякое разное было. Научился.

— Без обид, но чего тогда к другим уголовникам не присоединился?

— Если ты сидел, то значит, не человек? — косится на него Тихий. — Ты ведь про ту группу, что беспредельничала на отборе. Шакалы они, а не люди.

Не подаю вида, но слушаю внимательно. Про людей, которые окружают меня, почти ничего не знаю.

Ту группу тоже вспоминаю. Хорошо, что они к Ороборгу не подались. Не хотел бы я в их компании оказаться. Уже знаю, что те к Дрогвору записались. И что они наших не просто убивали, а ещё и ловили. Хотели в жертву богу принести. Может, и принесли кого. Пока точной информации не прошло.

Это отдельный момент, о котором я задуматься успел. Не попадаться в плен. Любой ценой. Лучше самоубиться, чем в плену оказаться.

А то мало ли, что люди придумают. Ни капли в их злой фантазии не сомневаюсь.

— Хватит рассиживаться, — говорит Тихий и поднимается. — Нужно дальше действовать.

— Так, может, вам обратно, на базу, за способностями? — спрашивает Серый.

Степняк в это время молча смотрит вдаль, помалкивает.

— Быстрее будет убиться, чем обратно топать. Да и остальным надо уровни поднять. Так что хватит задницы просиживать. Впереди у нас ещё много дел.

***

Вторую группу врагов заметил не я, как следовало бы ожидать, а Степняк. Он внезапно остановился и замер, вслушиваясь в пространство, а потом замахал руками и повёл нас в ближайшее укрытие.

Я бдительности не терял, но никого не чуял.

— Там дальше по дороге большой отряд идет, — говорит он, едва нам удается спрятаться.

— Как ты их увидел? — не удерживаюсь я от вопроса.

— Они птиц спугнули. Вон, видишь, улетают? — он указывает на нужное место.

Действительно. Метров двести-триста от нас.

Мы шли уже второй час после первого столкновения. Скоро большое озеро должно было показаться.

— Драк? — обращается ко мне Тихий.

— Никого не чувствую. Хотя…

Теперь, когда я знаю направление, что-то такое замечаю. Настолько слабо выраженный след, что не могу с уверенностью сказать, есть он или померещился.

— Либо это из-за ветра, либо мы нарвались на ещё одного уникума, — говорит Степняк, правильно интерпретировав сомнения на моём лице.

Ветер и правда думает в противоположную от нас сторону.

— Значит, нас тоже могут заметить, — заключает Тихий. — Готовьтесь отступать.

Триста метров только кажутся большим расстоянием. А на деле это очень небольшой отрезок времени, за который враги оказываются совсем рядом. Есть время добежать до ближайших кустов, оглядеться, прикидывая маршруты отступления, и залечь, надеясь, что никто не успел заметить и со стороны не будет видно засады.

Не знаю, как у других, но лично у меня включилась паранойя. Казалось, что кусты слишком жидкие, что нас обязательно увидят, что у врагов есть свои способы обнаружения и что меня сто процентов убьют, как Свистуна. Быстро и кроваво.

Давлю эти глупые мысли, как могу. Понимаю, что куда больше меня пугает перспектива не получить новые уровни. Это означает потерять целые сутки. А я и так, судя по первому столкновению, слишком много времени потерял.

Вскоре показался вражеский отряд, и лишние мысли как отрезало.

— Это дрогворцы, — уверенно шепчет Степняк. — Только они повязки носят.

— Повязки у зеков, — говорит Тихий. — Не у всех есть. Смотрите, у них за спинами ещё отряд.

Вглядываюсь и понимаю, про что говорит мужчина.

Тот отряд, что идет впереди — в нем человек тридцать. У них всех есть оружие, одинаковые комплекты одежды — только не маскировочные, как у нас, а черного цвета. Поверх у некоторых имеется и броня. Кожаная, самая обычная, но и это выделяет их на фоне остальных.

Поверх брони у них повязки — почему-то серые. Уж не знаю, кто за «дизайн» отвечал, но фантазия у него небогатая. С другой стороны, в свалке такие костюмы хорошо выделяются и по своим сложнее попасть.

Этот отряд идет дугой, в три ряда по десять человек. Не прямо по дороге, а чуть в стороне от неё. В другой от нас стороне. Мы, получается, спрятались слева от дороги, а они шли справа.

Дальше за ними среди деревьев, так сразу и не скажешь, сколько людей топает. Больше сотни, а то и больше двух. У нас не самая удобная позиция, поэтому конца этой армии не видно. Успокаивает только то, что остальные вооружены и одеты куда хуже. Чем попало и даже самодельным оружием, типа копий.

Мои цели. В том, что смогу сразу убить чернокостюмных, сомневаюсь. А вот по остальным точно хорошо отработаю.

— Работаем по зекам, — шепчет Тихий. — Если их задавить, остальные проблем не доставят.

— На всех способностей не хватит, — говорю я, сам при этом думая, что лучше ударить по остальным.

— Не хватит. Поэтому надо уничтожить самых наглых…

Не успевает Тихий договорить, как командир дрогворцев останавливается, смотрит четко в нашу сторону и кричит:

— Враги!

Тихий успевает первым. Поднимается и начинает махать ножом.

У нас была договоренность. Если ситуация выходит из-под контроля и надо отступать, перед этим разряжаем способности на полную, чтобы нанести максимальный ущерб.

Я знал, кого Тихий выберет первой целью, главаря, который нас заметил.

Трачу пару секунд и вижу, что его навык не срабатывает. Уже наученный, я бью по задним рядам, исходя из того, что ближайшие противники самые крепкие.

Так и выходит. Моей способности хватает, чтобы семеро противников осели. Остальные выдерживают удар. Больше не рискую, переключаюсь на второй отряд. Неизвестно, сможем ли мы убежать, поэтому я должен нанести максимальный ущерб.

Сейчас у меня хватает сил на десять вееров. Один я потратил на первый отряд. Все девять достаются тем, кто сзади…

Девять по пятнадцать — сто тридцать пять целей. В идеале.

Но я мажу, впопыхах атакуя некоторых по два раза.

Дрогворцы уже бегут к нам, продираются через кусты. Слава и Степняк отступают, я и Тихий стоим до последнего. У него способность не работает так далеко, как у меня, поэтому он работает только по первому отряду.

Внезапно на меня накатывает слабость и помутнение. Меня ведет, я чуть ли не падаю. Слишком быстро истратил силы. Тело не готово к таким нагрузкам второй раз за день.

Но это меня и спасает. Из-за того, что меня повело, я падаю, упираюсь руками в землю, и в этот момент над головой проносится что-то тяжелое.

Повезло, что слабость длится считанные секунды. Поворачиваюсь и вижу, что верхней части Тихого больше нет. Ноги разъезжаются, и нижняя часть падает вниз. Меня обдает кровью.

Да чтоб вас… Срываюсь с места, нога проскальзывает, я бегу, прыгаю в сторону, и дерево за моей спиной хрустит от удара каким-то навыком.

Не одни мы успели прокачаться.

***

Третьим убивают Степняка.

Не вижу, как это происходит. Вот он бежит недалеко от нас, а вот исчез, и его больше нет.

Сказался возраст. Я пусть и побежал последним, но быстро догнал остальных. Слава тоже молодой и выносливый, легко задранный темп держал. А Степняк, пусть и был куда опытнее нас, быстро выдохся.

Дрогворцы гнались за нами долго. С полчаса точно. Это небольшое время, когда сидишь и отдыхаешь. И очень долгое, когда убегаешь, с риском, что тебя в любой момент накроют способностью.

Не будь здесь леса, так бы и случилось. Я, как никто другой, знал, что некоторые способности наводятся взглядом.

— Оторвались, — хрипя, сказал Слава. — Не вижу никого. А ты?

— Не чую. Не вижу, — так же хрипя, отвечаю я. — Где Серый?

— А? — оглядывается парень. — Потерялся?

Или умер.

Драпали мы со всех ног, на износ, не щадя себя. Как не убились, продираясь через бурелом, не представляю.

— Удачно? — коротко спрашивает он и сразу добавляет: — Нельзя… Нельзя стоять, надо идти, чтобы мышцы не забились и не сдохнуть…

— Ага… Удачно, — киваю я заторможенно.

От нас и правда отстали. Проходит минут десять, но никто так и не появляется. Видимо, сочли, что ради двух целей бежать дальше смысла нет.

— Мне два уровня дали, — делюсь я.

— Седьмой, значит, — кивает Слава. — Хорошо. Тоже так хочу.

— Как начнешь всех молниями разить, так быстро прокачаешься.

— Осталось научиться разить, — усмехается он. — Что делаем дальше? Возвращаемся? Охотимся?

— Охотимся. Пока получается, надо продолжать.

Мне продолжать. Не говорю этого вслух, но без навыка Слава как балласт.

***

В третий раз Славе везет так, что лучше и не придумать.

Мы сделали крюк и пошли искать остатки дрогворцев. У них ещё много людей оставалось, не дело это.

Нашли их. Застали как раз в тот момент, когда они стенка на стенку против кого-то вышли.

Выглядело это внушающе. Два больших отряда друг напротив друга. Вооружены кто чем, но я уверен, пройдет совсем немного времени, неделя или две, прежде чем армии начнут вооружаться всерьез.

Я уж молчу про навыки, которые они будут применять.

— Как думаешь, кто это? — спросил Слава.

— Дрогворцы.

— Да понятно, что справа это они. Вторые кто?

— Не знаю.

— Сложный ты человек, Драк, — хмыкнул парень и замолчал.

Я бы мог определить сканированием, кто они, но люди слишком далеко. Не исключено, что и наши могут быть. Чисто внешне мы ведь не отличаемся.

Двум сторонам надоело стоять на месте, и они бросились друг на друга. Первыми в атаку пошли дрогворцы. Причем основной отряд пустил вперед тех, кто уцелел из второго. С обеих сторон было где-то по сто пятьдесят человек.

Добежали они друг до друга быстро. До нас донеслись шум и крики. Со стороны это всё нереально выглядело. Две толпы смешались, и стало непонятно, кто где.

Зато было хорошо видно, когда в ход пошли навыки. Не я один умел бить по площади. Нашлись и здесь умельцы. С обеих сторон по паре человек. Но и их хватало, чтобы устраивать целые просеки.

— Драк, не медли, собирай фраги, — толкнул меня Слава.

Он прав. Выбрав тех, по кому бить, я потратил семь вееров из десяти доступных. Не все сработали как надо. Это легко замечалось. Часть людей оседала, а те, кто выдержал удар, на фоне них были заметны.

За это мне дали ещё уровень. Восьмой уже.

Успешный день, и, кажется, моя ставка сыграла.

Но речь не об этом. Я ведь сказал, что Славе повезло.

Моё вмешательство не заметили. Страсти там такие закипели, что люди в раже проигнорировали всё, что только можно. Сильные же последователи сами себя уничтожили. Почти. Главный дрогворец увлекся, влетел в толпу противников, но позабыл, что его силы не бесконечны. Его толпой забили.

Победитель так и не определился. Со стороны дрогворцев человек тридцать осталось. Со стороны их противников — человек двадцать. Я чуть подождал и растратил свои силы. Если у кого-то и была защита, то её не хватило.

— Слава, твой выход. Добивай выживших, — сказал я. — Последняя партия целая.

***

Слава блевал. Давясь, опершись о дерево, выплескивал то, что у него оставалось в желудке. А когда ничего не осталось, его просто сотрясали судороги.

Я отошёл в сторону. Зрелище было премерзкое, и я боялся, что сам не удержусь, тоже блевану.

Не только из-за этого. Нюх… Этот пассивный навык оказался с подвохом.

Я очень хорошо чувствовал запах крови и дерьма. Смрад и жуткую вонь. Так что хорошо понимал Славу.

— Я взял шестой… — прохрипел он, когда подошёл ко мне. — Надо возвращаться, Драк. Не хочу так убивать… Лучше нормально, в бою, а не как… свиней… Закалывать.

Понимаю его. Очень хорошо понимаю.

Сегодня моя опустошенность куда сильнее.

Кем я хочу быть? Остаться человеком?

А это возможно в такой ситуации?

Вспоминаю события последних дней.

Вспоминаю того шлемастого, у которого уже есть защита, и скоро она станет сильнее. Вспоминаю тех дрогворцев, которые убили Тихого и чуть нас не загнали. Вспоминаю два отряда, которые схлестнулись стенка на стенку.

Все они возродятся. Подойдут к алтарю. Получат награды за уровни и станут сильнее.

После чего снова выйдут на охоту.

Так хочу ли я оставаться человеком, когда их армии придут, чтобы нас уничтожить?

Это точно случится.

Мы сами в этом виноваты. Никто ни разу не предложил пойти и договориться. Отказаться играть в игру богов.

Уже и не предложит. Наши не предложат, потому что знают. Бог может не возрождать, если ему так захочется.

Если они создали всё это, то и избавиться от всех нас смогут.

Зачем им игрушки, которые отказываются играть по правилам?

Это и то, что кровь уже щедро пролилась, то, что среди последователей хватает тех, кто готов прибегнуть к насилию и убить — всё это не позволит заключить перемирие.

Так хочу ли я оставаться человеком в этой игре, что нам навязали?

Нет.

Я сам выбрал призвание.

***

Большой отряд шакарцев, на пару сотен человек, занял позицию у озера. Судя по тому, что прямо на закате к ним со стороны базы подошёл отряд в пятьдесят человек, закрепиться они там собрались надолго.

Может, в этом и был смысл. Многие выбирали идти к центру и устраивать бои именно там.

Я отказался уходить со Славой. Он попытался уговорить, но я стоял на своём, и в итоге он решил остаться. Но было видно, что его моральный дух сломлен, и парню надо отойти.

Смотря на него, я сравнивал себя с ним.

У меня таких терзаний было куда меньше.

Может, и есть плюсы в том, чтобы не помнить прошлую жизнь. Я тоже ощущал давление от происходящего, но ничего такого, с чем бы не мог справиться, немного отдохнув.

Договорившись, мы продолжили путь и уже под вечер добрались до озера.

Как узнали о том, что это шакарцы? Случайно. Они патрулировали территорию вокруг, и один из малых отрядов прошёл мимо нас, когда мы прятались в овраге. Я применил сканирование, так и выяснил, кто это.

По тому, что часть отряда отдыхала и «баюкала» раны, а некоторые и вовсе лежали рядами прямо у озера, было понятно, что недавно они вышли из боя. Победителями.

— Как думаешь, нормальный план? — спросил Слава. — Закрепиться здесь. Как по мне, глупость.

— Я не силен в стратегии.

— Ну а мнение у тебя своё есть?

— Разве мнение чего-то стоит без понимания, которое стоит за ним? — удивился я. Но, подумав, ответил: — Почему нет? Когда на них нападут, они будут отдохнувшими, а не после долго перехода. Это преимущество.

— При этом они много времени теряют, сидя на месте. На их базу могут напасть. Они не могут получить награду за уровни.

— Логично… — согласился я. — Тогда, может, это не хитрый план, а всего лишь нежелание переться ночью обратно?

— Может. Что делать будем? Их тут слишком много, обычный план не сработает. Да и не хочу я резать. Хоть убей, не хочу.

— Не режь, — пожал я плечами.

С наступлением темноты прятаться было куда легче. Мы забрались на холм и стояли, скрываясь за деревьями.

— Но тогда тебе придётся атаковать так. Уверен, что это лучше? — добавил я.

— Это быстрый способ попасть обратно в храм, — ответил Слава. — Получить награду, взять призвание и молиться, чтобы оно подарило преимущество и лишило меня нужды добивать овощей, — сказал он с презрением.

— Я могу атаковать, увлечь их за собой, а ты нападешь с другой стороны. Это даст тебе хоть какой-то шанс. Главное, оставь заряд для себя, чтобы самоубиться.

— Похоже на план. Ты ведь уже умирал. Каково это?

— Больно. Помнишь все ощущения, — ответил я честно и подумал, что мотивации Славе это не добавит.

— Гадство. Кстати, ведь погибшие сообщат о том, что противник здесь собрался. Ещё один довод против того, чтобы оставаться на одном месте.

— Нам всем ещё учиться и учиться.

— Ты всегда был таким хладнокровным? — покосился на меня Слава.

— Я не помню.

— А, точно. Смотрю на тебя и завидую. Удача явно на твоей стороне.

Хорошо, если так.

Выжидаем ещё с час, пока шакарцы устраиваются на ночлег. Оба занимаем позиции. Слава должен был сделать крюк и зайти с другой стороны.

Глупо это, так действовать. Но мало ли, вдруг несколько фрагов набьет, уже хорошо.

Условного сигнала у нас нет. Как и часов, чтобы точно определить время. Поэтому, говоря с час, я обобщаю. По внутренним ощущениям, проходит где-то столько, а как на самом деле — не скажу.

Когда надоедает ждать, выбираю первые жертвы и атакую.

Решаю схитрить. Бью тех, кто спать лег. Если они умрут, в ближайшие пять минут этого не заметят.

Мне везет в первый раз. Во второй уже нет. Сразу трое мужчин вскакивают, озираются, кричат, что на них напали. Это поднимает шумиху, и дальше я не медлю, методично атакую всех тех, кто мне кажется слабым. Не хочется впустую тратить навыки.

***

В темноте мне удается оторваться от преследователей. Я чувствую их запах, как они загоняют меня. Драконий нюх в этой ситуации как нельзя более кстати. Не видеть противника, но знать, где он находится.

Если бы не одно но…

Какая-то женщина, явно не простая, смогла меня достать на расстоянии. Не знаю, что это за способность, но моя левая рука отнялась и сейчас пованивала. Гнила заживо.

Это было больно. Не так, чтобы я выл, но достаточно, чтобы давить на мозги и наводить на мысли о самоубийстве.

Останавливает только то, что мне дали девятый уровень, и очень хотелось узнать, что там, на десятом. Для чего нужно ещё пару раз провернуть тот трюк, который я выкинул.

Удивительно, что девятый получил. По идее, там опыта много надо. Но кажется, идея, что чем выше уровень противника, тем больше награда, верна. Если так, то моих навыков хватает на тех, кто второго уровня. А на тех, кто третьего — уже нет. По крайней мере, на всех. Сложно сказать, что именно выступает в качестве защиты.

Останавливаюсь, когда чувствую, что в радиусе трёхсот тридцати шагов никого нет. Вложенное в восприятие очко усилило навык и радиус действия расширило. На десять процентов как раз.

При свете луны пытаюсь рассмотреть, что там с рукой.

Зрелище мерзкое. Пальцы совсем скукожились, мясо слезло, и кости видны. Зараза до предплечья добралась и остановилась. Если бы не это, умер бы.

Может, и к лучшему было бы. В храм бы вернулся, отдохнул. А то весь день на ногах.

Следующий час терплю, стиснув зубы.

Зараза дальше не распространяется, но и рука восстанавливаться отказывается. Никаких подвижек к исцелению. Это пугает и давит. Я-то думал, восстановление со всеми ранами способно справиться, но нет.

Когда энергия восполняется, возвращаюсь к озеру и застаю момент битвы. Кто-то привёл большой отряд и давит шакарцев. Зря они у озера встали. Прямо в него их и загоняют. Кто-то пытается уплыть, может, у них это и получится. Только что они одни в лесу будут делать, непонятно.

Сквозь боль наношу свой удар. Бью и по тем, и по тем. Мне выгодно, чтобы их драка продолжалась как можно дольше.

Десятый уровень не дают. Значит, нужен ещё один заход.

Ещё час продержатся… Или два.

***

Это были чертовы дрогворцы.

Которые запомнили того, кто их ряды косил, и пригнали тех, кто отлично след читает.

Я уже минут десять убегаю, пытаюсь от них оторваться, но те вцепились, как клещи.

Может, я бы и смог удрать, но боль, общая усталость и облезшая рука дают о себе знать. Я не так быстр, как обычно. И не так внимателен.

Мой путь заканчивается падением. Я тупо не замечаю оврага, со всей дури падаю, ещё и на пострадавшую руку. Вспышка боли такая, что на какое-то время выпадаю из реальности, а когда прихожу в себя, уже поздно.

— Он где-то здесь! — слышу голос.

Вот и настал мой последний бой, думаю я.

По ощущениям, на парочку вееров меня хватит. Или на четыре обычных удара. Один надо приберечь для себя.

Не успеваю додумать эту мысль и что-либо сделать, как на фоне ночного неба появляется фигура. Голова тяжелеет, мысли деревенеют, я не понимаю, что происходит.

Какая-то ненормальная слабость.

Неправильная.

Ко мне прыгают, я получаю удар под дых, падаю на землю, в грязь. Чувствую, как меня пинают. Вскрикиваю от боли, когда ломают ноги.

— Тащите его сюда! — сквозь шум в голове пробивается чей-то приказ.

Смутно осознаю, как меня тащат наверх. По глазам бьет яркий свет. Меня подтаскивают к дереву, кидают на него. Кто-то хватает за волосы и задирает голову, смотрит мне в лицо.

Свет слишком яркий, я вижу лишь смутные образы тех, кто окружил меня.

— Это какой-то сопливый мальчишка! — возмущается кто-то. — А не тот убийца!

— Что у него с рукой? Фу, жесть какая! Шакарка та бешеная его достала, что ли?

— Может, всё же он?

— Этот сопляк?

Люди начинают спорить, давая мне время прийти в себя. Я по-прежнему не могу пошевелиться, настолько сильна слабость.

Какое-то подавление? Похоже на то.

Неприятная способность.

— Эй, парень, — ко мне подходит какой-то парень и наклоняется надо мной. — А как тебя зовут?

Мой взгляд проясняется, я вижу его лицо…

Знакомое лицо.

— Давно не виделись… Буян, — мои губы расплываются в улыбке.

В этот момент я счастлив.

Ведь та мразь, которая закинула меня в арку, тоже здесь.

Зря они дали мне сосредоточиться.

Буян понимает, что сейчас будет.

Его рука дергается к ножу на поясе, но поздно.

Я наношу ровно три удара.

Первый — веером по всем.

Второй — точечный по буяну.

Третий — по себе. Взрываю себе мозги, чтобы отправиться в храм.

Быстро умереть у меня не получается. Несколько секунд я ещё живу. Вижу, как кровь брызжет из глаз Буяна, как его тело заваливается на землю.

Молюсь, чтобы до него дошло.

Это только начало.