‍Невеста Пламени. Беглянка (СИ)

ГЛАВА 19: Пепел наших душ

Опомнившись, я отскочила в сторону, переводя дыхание и пытаясь собрать разбежавшиеся во все стороны мысли.

Разговор проходил совсем не так, как я планировала. Я тонула в информации и нахлынувших эмоциях. Они оказались слишком сильными, разум просто не поспевал за ними. Я не могла поверить, что нахожусь в штабе меньше суток.

Мне нужно привыкнуть и всё осознать. Но события катились снежным комом, а время даже не думало замедлять свой бег.

– Входи, – голос Гаррета привёл в чувства.

Двери отворились, раздалось странное клацанье и скрежет. Обернувшись, я с трудом сдержала удивлённый возглас.

У женщины, вошедшей в кабинет, не было ног. Вернее… они–то были, но как у голема. Маго-механические. И не человеческие, а похожие на лапы драконида. Довершал картину длинный шипастый хвост и чешуя, покрывающая руки незнакомки мерцающими пластинами, похожими на россыпь драгоценных камней.

– Эйса, командир Ночных ведьм, – представилась гостья. – Прошу прощения, что прерываю, но состояние Дэги стало критическим. Произошло то, чего мы боялись. Без всадницы он не протянет и пары часов, – она перевела взгляд на меня.

Задумчивый, напряжённый. Я не чувствовала в нём враждебности. Лишь безграничную боль и… надежду?

– Боюсь, я вынужден просить тебя об услуге, – Гаррет обратился ко мне.

– Мы с сестрой теперь часть Северного крыла, – почтительно склонила голову. – Если могу помочь – буду только рада. Но пока не понимаю, о чём речь.

– Дэга – ониксовый дракон и сильнейший Шип Ночного отряда, – пояснила Эйса, – он давно потерял пару и человеческую ипостась, но сохранил разум. Частично… Как и большинство штурмовиков, он не способен оборачиваться, его единственная цель – отомстить Ангаарху за смерть пары и ребёнка.

– Я слышала, что драконы, потерявшие пару, сходят с ума и начинают уничтожать всё вокруг, – растерянно отозвалась.

Слова ведьмы ранили душу. Было жаль Дэгу, но что я умею? Разве что, магия Воительницы способна стабилизировать его состояние? Но я ещё не научилась ею пользоваться…

– Верно. Но магическая связь с всадницей способна защитить разум таких драконов от кровавого безумия, – ответила Эйса.

– Думаете, у меня есть шанс? – нервно прикусила губу. – Я никогда не летала на драконах, понятия не имею, что нужно делать и…

– Я бы не просила, будь у нас выбор, – перебила Эйса, – но Мирель, всадница Дэги, погибла во время атаки на столицу. Именно они пробили купол Тысячи Смертей.

Она не сказала вслух, но намёк был ясен. Мы с Лораной обязаны им жизнями. Без них нам бы не удалось сбежать.

– От всего авангарда до сих пор фонит магией Мирель, – продолжила Эйса, – это причиняет Дэге боль, он не подпускает к себе никого из старожилов. А из новичков в штабе только вы и…

– Нет, сестра больна.

– Знаю. Но я и не прошу вас оседлать Дэгу и мчаться в бой, – заверила ведьма. – Всадник нужен не только, чтобы прикрывать дракона во всемя сражения. Он – его душа и тень человеческой ипостаси.

– А если я не справлюсь?

– Дэга не сможет навредить тебе, я буду рядом и подстрахую, – заверил Гаррет.

– Я не об этом, – покачала головой.

– В случае неудачи вас никто не станет винить, – ответила Эйса. – Ситуация критическая, шансы на успех мизерные. Но всё же… Магия Воительницы особенная и близка к Силе Альены.

– Не совсем понимаю…

– Две тысячи лет назад Совет магов призвал в наш мир чёрных драконов во главе с Вольгардом Вэйри, чтобы остановить тварей Ангаарха, – напомнил Гаррет, – они не сумели одержать окончательную победу, но заперли Повелителя в Пустоши и основали штаб Хранителей. Все ониксовые и чёрные драконы Сольвингарда – это потомки тех, кто прибыл в наш мир вместе с Вольгардом, а после принёс присягу Альене и поклялся вечно оберегать Сапфировый край от чудовищ.

– Дэга долгие годы верно служил штабу, но во время одного из прорывов его семья погибла, а он сам попал в плен, – добавила Эйса, – мы спасли его до того, как он попал в лабораторию Повелителя. С тех пор он сражался на нашей стороне вместе с Мирель.

– А она…

– Штормовая ведьма и служительница Альены. Ваша магия неуловимо похожа, но в тоже время безгранично разная, – пояснил Гаррет, – она не причинит Дэге боль, но он услышит в ней отголоски родной Силы и сможет вернуться с Тропы Безумия.

– Это единственный шанс спасти его, – Эйса с надеждой посмотрела на меня. – В противном случае, когда глаза Дэги станут алыми, мы будем вынуждены убить его, чтобы он не убил нас.

Повисла звенящая тишина. На её фоне мой тяжёлый вздох прозвучал как рокот приближающегося шторма. Я не могла отказать. Всё внутри леденело от мысли, что несчастного дракона придётся убить. Только уверенности в своих силах совсем не было…

– Я готова помочь, но по–прежнему не понимаю, что должна делать, – честно призналась.

– Вы когда-нибудь приручали дикого зверя? – спросила Эйса.

– В Алой цитадели нет животных. Только монстры, но они не поддаются дрессировке.

– Тогда вам будет сложно, – не стала скрывать ведьма. – Но вся надежда на магию. Если он узнает её и примет…

– Подходи медленно. Сразу не смотри в глаза, Дэга воспримет это как вызов, – пояснил Гаррет, – подними взгляд, когда он перестанет рычать. Не бойся его и не думай, как защититься. Драконы хорошо чувствуют эмоции.

– Последнее сложно, – покачала головой. – Мне нужно оружие…

– Ни в коем случае! – воскликнула Эйса. – Шкуру ониксового дракона можно пробить только клинком из заговоренной стали. Он моментально почувствует её флёр и испепелит вас быстрее, чем успеете приблизиться.

– Не переживай, я и другие маги будем удерживать его, чтобы он не смог навредить тебе, – заверил Гаррет. – Оружие не пригодится. И помни, ты должна не подчинить его, а успокоить. Главное, не пытайся казаться сильнее или давить магией.

– Союз всадницы и дракона никогда не строится на насилии, – добавила Эйса, – вы – его надежда, а не госпожа. Он либо примет вас, либо…

Она не договорила. Я слышала её боль. Дикую, тягучую. Она оглушала, но в тоже время моя магия странным образом откликалась на неё.

Дар Воительницы хотел помочь, я сразу узнала это чувство. Похожие эмоции испытала у Северной башни, когда решила спасти костяного дракона и его всадницу.

Тогда это казалось самоубийством, но я не могла бросить их. И магия подарила мне шанс не только выбраться вместе с сестрой, но и увести за собой раненых.

Я надеялась, что и в этот раз она подскажет нужное решение.

– Если можно, я бы хотела немного понаблюдать за ним со стороны, – попросила. – Мне нужно настроиться на его ауру, привыкнуть…

– У вас будет такая возможность, – Эйса благодарно улыбнулась.

– Поспешим, – Гаррет направился к двери. Лишь на миг задержался у шкафа, выудив новую рубашку.

Одевался уже на ходу. Вернее, на бегу. Мы практически мчались к ангарам, где держали драконов. Уже на подходе я услышала чудовищной рёв. Яростный, пронизывающий до костей.

Он буквально парализовывал, и я сбилась с шага, споткнувшись о камень. Гаррет едва успел поймать меня под локоть.

– Всё хуже, чем я думал. Не подходи к нему, пока я не разрешу. Придется использовать обсидиановые цепи.

– Нет! – воскликнула, схватив его за руку. – Тогда он меня точно не примет…

– Леди Сарвияна, мы опоздали. Я думала, в запасе ещё несколько часов. Но его разум практически захлестнуло кровавым безумием, – покачала головой Эйса.

– Я не верю, что шансов нет!

– Есть, совсем крохотный, но…

– Мы должны его использовать! – я не собиралась отступать.

– Без цепей он может кинуться на тебя в любой момент, – ответил Гаррет. – Магия его уже не удержит.

– Я всё же рискну, – возразила. – Попытаюсь установить связь на безопасном расстоянии. Если получится, вы дадите мне шанс. А если нет, используем ваш вариант.

Лицо генерала омрачилось. Я понимала его сомнения. Если что-то пойдёт не так, штаб потеряет и штурмовика, и Воительницу. Но использование обсидиановых цепей сведёт шансы на успех к нулю.

Их создавали из особой стали, закалённой с помощью магии Хаоса и кристаллов обсидиана. Такие цепи невозможно разорвать, они могли удержать даже Пожирателя Бездны. При этом досуха выпивали из пленника магию.

Ангаарх их обожал и усиливал дополнительными плетениями, причиняющими жертве дикую боль. Дэга когда–то был его пленником, он узнает эти узы моментально, даже без пыточного аркана.

– Если используем цепи, он примет меня за врага и решит, что снова попал в плен, – добавила с нажимом.

В этот же миг, тишину разбил новый рёв, ещё более жуткий и пугающий.

Состояние дракона стремительно ухудшалось. Время шло уже на минуты.

– Хорошо, – Гаррет сдался. – Но при условии, что я буду рядом и смогу прикрыть тебя.

Я кивнула, и мы вновь поспешили к ангару. Только не к главному входу, у которого уже столпились боевые маги и целители. Мы зашли с другой стороны и направились к лестнице. Она вела на самый верхний ярус и заканчивалась практически под крышей.

– Этим проходом пользуются лекари, чтобы после сражений осмотреть и подлечить нестабильных драконов с безопасного расстояния, – пояснил Гаррет. – Сейчас от полного безумия Дэгу удерживает Кэйгар. Но дикие быстро вырабатывают устойчивость к любым подчиняющим или успокаивающим арканам. Времени почти не осталось.

– Как только вы приблизитесь, он почувствует вашу Силу и его состояние может резко ухудшиться, – добавила Эйса пока мы поднимались. – Безумие начнет отторгать магию потенциальной всадницы. Но если в этот момент вам удастся убедить Дэгу…

Её слова утонули в очередном рёве. Оглушительном, яростном. Он скользил по нервам заточенным клинком, наполняя душу страхом и болью. А следом за ним эхом тянулась глухая печаль и обжигающая тоска о том, что утрачено навсегда.

Душа дракона давно превратилась в пепелище. Смерть пары уничтожила его, но потеря всадницы, ставшей единственным спасением и подарившей ему надежду отомстить, окончательно сломила Дэгу.

Не осталось никого, кто мог бы разделить с ним скорбь…

– Мирель… Она тоже кого–то потеряла? – догадалась.

– Истинного и двоих детей, – встрепенулась Эйса. – Это вы из рёва поняли?

– Да.

Я снова прислушалась. Боль дракона становилась всё ярче. Теперь ощущала её, как собственную. Она звенела в моём сердце гулким эхом.

Долгие годы и я была пленницей Ангаарха. Из-за него потеряла мать и едва не лишилась сестры.

Он ломал меня, медленно уничтожал, подвергая пыткам и отрезая крылья. Забирая магию и угрожая, что если не стану давать ему больше Силы, Лорана окажется на алтаре ещё до того, как придёт время её первого полёта.

Мне удалось выжить и сбежать. Я смогла спасти сестру из этого кошмара. Но сейчас боль и горечь воспоминаний сплелись в тугой узел, звеня в унисон с рычанием дракона.

Только страха больше не было.

Я слишком хорошо понимала Дэгу… И так же хотела отомстить, убить Ангаарха, но пока мне не хватало силы.

– Мы с тобой похожи, – мысленно прошептала, цепляясь за отголоски чужой тоски.

Не знала, слышит ли он меня. Эйса говорила, что нужно подойти ближе. Желательно так, чтобы дракон увидел меня первым. Но заходить сейчас через центральный вход сродни самоубийству.

– Ты хочешь отомстить и умереть, – продолжила, жестом попросив Гаррета подождать. – Я понимаю твою боль, но здесь нет твоих врагов…

Дракон снова зарычал, закрываясь от меня и оглушая волной недоверия.

Безумие затягивало его в свои сети, но тот факт, что Дэга слышал мои мысли, дарил нам обоим шанс!

– Из-за Ангаарха ты потерял пару, ребёнка и даже всадницу, – продолжила, чувствуя как ярость Дэги разгорается всё сильнее, выжигая дотла удерживающие его плетения. – Я потеряла мать, крылья и целое королевство. У меня осталась только месть и… маленькая сестра. Слепая. Практически беспомощная, – добавила, закрыв глаза и представив Лисёнка.

Память сама подкинула картину, когда мы украдкой выбрались в сад, ловя отблески далёкого рассвета.

Лорана, затаив дыхание, наблюдала, как золотистые лучи пробиваются сквозь сумрачную дымку купола. А я едва сдерживала слёзы и молилась, чтобы однажды нам удалось сбежать и увидеть настоящее солнце.

– Я пришла без оружия. У меня нет магии, её забрал Ангаарх. Он мой мучитель и… мой отец.

От дикого рёва заложило уши и лестница задрожала. Ненависть дракона стала практически осязаемой. Меня вышибло из транса, и теперь нас связывала лишь тонкая, едва осязаемая паутинка эмоций.

Гаррет тут же вскинул руку, рисуя руну призыва цепей…

– Нет! – воскликнула, хватая его за кисть. – Ещё немного… – прошептала, вновь закрывая глаза.

Я знала, что делала, хотя и ходила по лезвию клинка…

До боли прикусила губу, призвала самые мучительные воспоминания.

Ритуал Расколотого пламени, во время которого Ангаарх пытал меня, причиняя немыслимую боль и выжимая магию до последней капли. А после безжалостно отрезал крылья.

Горло сдавило петлёй. Фантомная боль захлестнула с головой, затягивая в свой омут и ледяную тьму.

– Смерть не станет для тебя освобождением. Не облегчит душу. Не принесёт забытье, – мысленно прошептала, – ты всё равно вернёшься, чтобы отомстить. Станешь призраком, собственной тенью. Будешь скитаться каждую ночь вдоль берегов Оникса, ловя в свои сети тварей Ангаарха. Но это не вернёт тебе семью и не подарит этим землям мир.

Замолчав, прислушалась к эмоциям Дэги. Ярость, ещё недавно оглушавшая меня, и едва не сбившая с ног своей мощной волной, начала стихать.

Пока не рисковала подходить ближе, но подождав ещё немного, продолжила.

– Есть и другой вариант. Ты можешь убить меня. Испепелить, сожрать, в конце концов, и стать таким же монстром как те, против кого ты сражался все эти годы. Мы уйдём вместе. Искалеченные, изломанные, неотомщённые. За тобой не останется никого. После тебя не останется ничего. Штаб, который принял тебя, как друга и соратника, возненавидит тебя. И даже светлая память о Мирель будет отравлена в их сердцах твоим безумием.

Дракон снова зарычал, но в этот раз в его рёве была лишь бесконечная боль и тоска.

– Я тоже не оставлю после себя ничего. Мы с сестрой сбежали лишь сегодня, но… ты ведь и сам это знаешь, верно? – с горечью прошептала. – Я хочу вернуть Лоране зрение. Чтобы она вновь увидела этот мир… Но пока не могу ничего сделать. Мне жаль, но сегодня вы спасли не Воительницу, а лишь Ученицу.

Тишина… Над ангаром повисла тишина. Хрупкая, хрустальная, звенящая.

Больше сказать было нечего.

Я не хотела ничего обещать. Не хотела рассыпаться в бесполезных сожалениях.

Здесь нет благополучных. Нет обычных и счастливых. Все здесь прошли сквозь Бездну и тьму. Потеряли многое, а может и… всё, кроме жизни и права на месть.

У всех нас не было ничего… Только смутная надежда да эта тишина, что звенела, грозясь разбиться на осколки. Она могла принести на своих крыльях как спасение, так и погибель.

Нужно всё же что-то сказать, но придумать ничего не успела. Меня вновь окатило чужой, пронзительной тоской, а затем мир утонул в ослепительном сиянии.

Оно растекалось вокруг расплавленным золотом, вспыхивая и над головой, и под ногами. Я не сразу поняла, что вижу чужие воспоминания…

Океан…

Я видела его глазами Дэги. Бескрайний Сапфировый океан и… настоящее солнце!

Невозможное. Совершенное. Слепящее своей огненной красотой. Я смотрела на него, не в силах отвести взгляд. До боли и рези в глазах. До слёз, стекающих по щекам обжигающими ручьями.

Смотрела, жадно ловя каждый миг, и чувствуя, как вместе с золотыми лучами впитываю чужую горечь и тоску.

– Мне жаль, что ты потерял это небо, – прошептала.

– Мне жаль, что у тебя не было его никогда, – в мыслях неожиданно раздался мужской голос.

Низкий и грубый, словно припорошенный пеплом. Он оставил в душе едкий шлейф, и звучал неестественно глухо. Бесцветно. Словно из жизни его обладателя ушли все эмоции и краски.

– Терять счастье больно, но ещё страшнее никогда его не знать, – продолжила. – Ты был свободным. Ты был любимым и любил. Сражался за то, что считал правильным и оберегал свою землю и родных…

– Я проиграл, – перебил меня Дэга. – Потерял всё, ради чего стоит жить.

– Но ты хотя бы жил! – воскликнула. – Нас с сестрой лишили и этого. Я никогда не видела мир за океаном. Я не знаю, как живут за пределами проклятого купола. Этот мир существовал для нас лишь в воспоминаниях Рода. Но и это исчезло со смертью матери.

– Я не хочу спорить о том, чьи раны глубже, – отрезал дракон.

– Наши судьбы ужасны каждая по–своему, – согласилась. – Но я начала этот разговор не для того, чтобы сравнивать и осуждать. Я хочу помочь. И… прошу помочь мне.

– Чего ты хочешь?

– Ты сказал, что не осталось ради кого жить, но в Северном крыле есть та, кто вот–вот повторит твою участь и потеряет истинного, – попыталась зайти с другой стороны. – Муж Тайки оказался в ловушке…

– Я знаю, но не могу помочь, – перебил меня Дэга. – Мне нет хода на нижние ярусы. Мы с Мирель уже пытались.

Его ярость сошла на нет, как и безумие. Теперь слышалась лишь бесконечная усталость. Но подходить ближе я пока не рисковала.

– Генерал сказал, что моя магия может помочь, – продолжила. – Я готова рискнуть.

– Зачем тебе это? Ты не знаешь меня, не знала Даррела…

– Зато я знаю, что благодаря вам мы с сестрой живы и сумели сбежать, – перебила. – Но дело не только в чувстве долга. Я хочу стать сильнее, хочу, чтобы в небе вспыхнула звезда Воительницы и Великое пророчество осуществилось.

– При чём здесь я?

– У меня нет крыльев, я не могу летать. С тобой у меня больше шансов выжить, – призналась. – А для тебя – это шанс отомстить и увидеть, как однажды рухнет Алая цитадель и купол над Пустошью осыпется на головы чудовищ искрящимися осколками.

– Ты настолько в себе уверена? – зло отозвался дракон.

– Я уверена лишь в одном. Умирать сейчас бессмысленно. Ты выжил, Боги дали тебе шанс отомстить или хотя бы вернуть долг тем, кто в своё время вызволил тебя из плена.

Дэга не ответил. А я, прислушавшись к его эмоциям, шагнула на следующую ступеньку. Осторожно, толкая вперёд Гаррета, которого до сих пор держала за руку.

Его близость обнадёживала. Без него я бы не вела себя так смело, и вряд ли дерзнула бы повторить всё дракону, останься мы в ангаре один на один.

Но сейчас пора подойти ближе.

Генерал подхватил меня под локоть, помогая подняться. Открывать глаза не рисковала, и до сих пор балансировала на грани реальности и транса. Боялась случайно разорвать мысленную связь с драконом.

– Я не уверена в своих силах, и мне очень страшно, – призналась, когда молчание стало невыносимым. – Не за себя. За сестру и за тех, кто отправится на нижние ярусы вместе со мной. Я боюсь, что подведу всех и погублю. Но если отступлю, у Даррела не останется ни единого шанса спастись, а Лорана никогда не вернёт зрение.

– Хочешь сорвать Дыхание Тьмы?

– Да.

– Ты хоть знаешь, что это за цветок?

– Я знаю, что он может помочь сестре.

Дракон тяжело вздохнул и, окончательно осмелев, я шёпотом попросила Гаррета провести меня в ангар.

Двери распахнулись бесшумно, и едва шагнула внутрь, услышала всполохи уже знакомой магии. Сейчас аура Дэги ощущалась намного ярче.

– Смелая и глупая, совсем ребёнок, – подытожил дракон.

На миг показалось, что в его голосе проскользнули отголоски эмоций. Вряд ли я напоминала ему Мирель, но…

– Лала, так звали мою дочь. Ты похожа на неё.

Перед глазами вспыхнул образ озорной веснушчатой девчонки с огненно-рыжими кудрями. Она улыбалась солнечно и нежно, а в синих как небо глазах плескались отблески далёких звёзд.

Красивая… И дело не только в чертах. В облике Лалы была особая магия и свет. Тот, что бывает лишь у тех, кто любит и любим. От неё веяло счастьем. И от мысли, что всё это исчезло безвозвратно, сердце разбивалось на осколки.

– Ей было семнадцать, когда случился прорыв, – с горечью произнёс Дэга. – Я не смог спасти ни дочь, ни жену. Но в память о них я помогу тебе сорвать Дыхание Тьмы. Оно станет моим искуплением.

Видение пошло рябью, а через миг волосы девушки вспыхнули огненными змеями и свет в глазах погас навсегда. Чарующий образ рассыпался прахом. Теперь я видела лишь отблески чудовищного пожара и женскую фигуру, облаченную в алое как кровь кимоно.

Гибкая и ловкая, смертоносная как пустынная кобра. Её лицо скрывала маска из золотых цепей, а волосы, черные как сама мгла, волнами струились до земли.

Скарлет…

Алая чума Пустоши и её кровавая королева.

– Я чувствую твою ненависть, – в мыслях вновь раздался голос дракона, – но боль и ярость плохие советчики.

– Ты тоже ненавидишь…

– Я не цепляюсь за жизнь, – перебил Дэга, – мы с Мирель были смертниками без будущего. Каждый полёт мог стать последним, и мы не боялись умереть. Но ты другая. Тебе есть ради кого жить, и на пепелище твоей души ещё вырастут цветы.

Слова дракона причиняли боль. Я не хотела его терять. Как странно и… глупо, по-детски наивно. Но в мыслях эхом звенела одна единственная фраза: ты похожа на мою дочь…

Хотела бы я знать, каково это, иметь такого отца. Готового ради тебя на всё, любящего и заботливого…

– Мне жаль, но я не могу стать для тебя ни семьёй, ни напарником, – дракон услышал мои мысли. – Я Шип – главная ударная единица Ночного отряда. Тот, кто всегда впереди и пробивает вражеские щиты, принимая на себя основной удар. Тебе не стоит быть рядом…

– Позволь мне решить самой! – отрезала, открывая глаза.

Собравшись с духом, шагнула к краю обзорной площадки. Она была небольшой, но находилась практически под крышей. Теперь я видела дракона как на ладони.

Огромный, хоть и меньше костяного. Но гибкий как змей, с длинным шипованным хвостом и чешуей, сверкающей бриллиантовым крошевом. Казалось, тело Дэги усеяно драгоценными камнями.

– Сумасшедшая, – устало отозвался дракон, но его боль вдруг сменилась щемящей нежностью.

Я утонула в этих чувствах и из глаз хлынули горячие слёзы. Последний раз испытывала подобное, когда мама была жива и я сбегала к ней Тропою Тёмного пламени.

– Спустись, – попросил Дэга, – я не причиню тебе вреда. Раз уж ты такая упрямая, приму как новую всадницу. Буду твоим мечом и щитом. А взамен ты станешь моим сердцем и душой.

– Согласна!

Я поспешила вниз, перепрыгивая по несколько ступенек за раз. Словно боясь, что дракон передумает или его вновь захлестнет безумие. Гаррет и Эйса последовали за мной. Лишь в конце лестницы они замерли, позволяя мне одной приблизиться к Дэге.

Двигалась медленно, осторожно. Я не сомневалась, но всё же было немного страшно.

Никогда бы не подумала, что за день жизнь может так сильно измениться…

– Назови мне имя, дарованное тебе Бездной, – произнёс дракон, когда подошла ближе.

Теперь его голос звучал наяву, а не в мыслях.

– Сарвияна!

– Я, Дэйгар, принимаю твою магию, Сарвияна. Отныне и до последнего вздоха клянусь быть твоими крыльями, мечом и щитом.

– Я, Сарвияна, принимаю твою защиту, Дэйгар. Отныне и до последнего вздоха клянусь быть твоим сердцем и душой! – воскликнула, и нас с драконом охватило алое пламя.