Зодчий. Книга VI

Глава 8

— Михаил Иванович? — осторожно спросили в трубке. Голос пожилого человека, приглушённый, будто бы мужчина прятался где-то в тёмном чулане, опасаясь себя выдать, и всё равно прикрывал микрофон ладонью.

— Вы не ошиблись. С кем имею честь? — мягко поинтересовался я.

Звонивший замялся. Я прикрыл глаза, вернувшись к силе Колодца. Каждая свободная минута уходила на возобновление затраченных в бою источников. Так что звонок застал меня во время очередной медитации, между встречами по делам фронтира.

— Это Лукьянов. Борис Степанович, — представился человек и торопливо добавил, — Зодчий из Ямбурга. Вы недавно работали в моём Конструкте… Ну, тогда… Да вы, наверное, помните.

— Конечно, Борис Степанович, чем могу помочь?

Пауза. Голос стал ещё тише.

— Михаил Иванович… Здесь может случиться страшное. Я не знаю, что и делать. Но молчать не могу. Чудовищно. Просто чудовищно.

Он словно всхлипнул.

— Скверна? — предположил я, насторожившись. Вроде бы никаких новостей в сводке от Черномора не поступало.

— Хуже, Михаил Иванович. Гораздо хуже, — он пробормотал что-то неразборчивое, а затем выпалил необычайно чётко, ясно и спокойно. — Простите за моё волнение. Они ведь убьют меня, если узнают.

— Успокойтесь, Борис Степанович, — подобрался я, теряя терпение. — Скажите, что произошло, и, может быть, мне удастся помочь.

— Уповаю на это, Михаил Иванович. Это насчёт вашего изобретения в полевом госпитале. Оно ведь работало. Людям ощутимо становилось лучше. Врачи глазам не верили. Ах, как мне нравилось наблюдать за возвращением человеческой надежды. Эти люди, меняющиеся… Они выздоравливали…

— Что значит прошедшее время? — нахмурился я и взял телефон, лежавший на полу, в руки. — Они перестали выздоравливать? Эффект прекратился? Поясните, что вы имеете в виду, Борис Степанович?

— Они отключили ваше изобретение, — прошептал в трубку Лукьянов. — Отключили! Княгиня Кроницкая и майор Парфёнов. Она лично приехала в лагерь, чтобы посмотреть на вашу установку. И ведь я сразу почувствовал неладное. Поэтому и подглядел… Сидел, слушал их, как маленький мальчик взрослый разговор! Как же они омерзительны. Омерзительны! Как так можно, Михаил Иванович? Как вообще такое может прийти человеку в голову? Неужели деньги и власть настолько затмили глаза этой страшной женщине? Боже, вы же слышали её песни о любви? Вся страна их пела, а она…

— Борис Степанович, соберитесь, — твёрдо сказал я, интонацией приводя в чувство Зодчего, перешедшего на лепет. — Что именно они сделали?

— Иконы. Ваши иконы. Она приказала их выбросить и заменить чем-нибудь другим. Чтобы люди умерли. Чтобы ваше лечение оказалось нерабочим!

Вот оно как. Я вызвал Черномора:

— Ну-ка, мой электронный друг, дай мне информацию по некоей княгине Кроницкой. Кто такая, чем занимается. Почему её имя с придыханием произносят.

«Уже загружаю, Хозяин!» — с важным видом произнёс проступивший в голубом свечении искусственный интеллект. — «Подскажите, вас интересует её участие в благотворительных концертах и интрижка с восемнадцатилетним победителем Голоса Сибири? Желаете послушать её лучшие композиции, такие как „Я для тебя“ и „ты это я“?»

Я помотал головой:

— Давай по делу. Не до музыки.

«Понял, старательно фильтрую, Хозяин. Процесс может быть чуть дольше обычного, очень много упоминаний в сети»

— Михаил Иванович, — продолжал Лукьянов, уже напряжённо. — Я хочу уточнить один важный момент. Если они узнают, что я вам позвонил, то меня ждут большие неприятности. Я некоторое время назад имел крайне угрожающий разговор с начальником охраны её сиятельства, насчёт повышенной конфиденциальности визита столь знатной особы… А у меня семья. Внуки. Совсем маленькие. Я не хочу ими рисковать.

Мой взгляд пробежался по строчкам досье на Кроницкую. В прошлом популярная певица, ныне начальник Карантинной Службы, надо же какой взлёт карьеры. Богатая женщина, получившая титул, удачно выйдя замуж. Пост, кстати, тоже получила благодаря выгодному браку. Супруг через какое-то время, разумеется, скоропостижно покинул этот мир. Дочка Кроницкой сейчас находится в свите жены Императора, во дворе семья на хорошем счету и весьма влиятельна. Княгиня считается покровителем музыкантов. У неё куча различных занятий в высшем свете. Через фильтры Черномора просочилось очень много слухов и скандалов, но один оказался наиболее интересным. Гибель целой семьи Попковичей в прошлом году от пожара. Ровно через месяц после шумного дела, выигранного адвокатом Попковичем против Кроницкой. Подозрения даже не озвучили, и раз она на свободе, значит, доказательств не нашли.

М-да, Паулину в её стремлениях несложно понять, конечно.

— Михаил Иванович, вы ещё здесь? — осторожно спросил Лукьянов.

— Да-да, Борис Степанович… Я думаю.

— Вы должны что-то сделать, но умоляю вас, не выдавайте меня. Если они узнают о моём звонке, то моей семье грозит опасность, — выпалил Лукьянов.

— Разумеется, Борис Степанович. Вы можете узнать, куда именно делись иконы? Они на подконтрольной территории?

— Майор Парфёнов полчаса назад вывез их за пределы действия моего Конструкта, — чуть ли не плача сказал он. — Куда-то в сторону Ивангорода. Они говорили между собой, что заменят их на подделки. Какова подлость, Михаил Иванович. Хуже Скверны, хуже Скверны такие люди. Как только господь терпит таких монстров на теле матушки-земли, скажите мне, а?

— Спасибо, Борис Степанович. Вы очень помогли.

— Поторопитесь, Михаил Иванович. Пожалуйста. Карантинная служба перебьёт всех этих людей, когда они обратятся. А ведь ведь у них был шанс!

— Всё будет хорошо, Борис Степанович. Крепитесь. И постарайтся пока не успокоитесь — не покидать Конструкта.

Я вышел на улицу. Из отапливаемого охотничьего шатра, разбитого рядом, вышел Шустрый. Поклонился мне с весёлой ухмылкой. Пока лучник откидывал полог, то дал мне увидеть группу вольных, медитирующих кругом. Перед ними на большом блюдце лежал нарезанный хлеб с сыром и стояли чашки.

По дороге с радостными криками промчались несколько детишек на велосипедах. Руки уже в варежках, на головах шапки, а всё равно летят куда-то. У «Логова друга» осторожно парковалась машина и молодая женщина бегала взад вперёд, помогая спутнику не зацепить соседний автомобиль. А из трактира вывалился пьяный иконописей Олежка Орховский, понукаемый супругой. При виде меня оба притворились, будто просто совершают променад.

Я приветливо им улыбнулся. Всё же хороших людей всегда больше, просто плохие заметнее. Надо всего лишь чуть-чуть уменьшить популяцию последних. Ничего, человеческая глупость и подлость давно известные мне противники, разберёмся.

Я взялся за телефон. Благо контакт Ланцова у меня остался.

— Полковник Ланцов, — раздался его голос на втором гудке.

— Здравствуйте, Юрий Михайлович. Это Михаил Баженов. Вам удобно разговаривать? — я поднял воротник пальто, защищаясь от пронизывающего ветра.

— С вами, ваше сиятельство, удобно. Слушаю вас, — в голосе Ланцова появилась лёгкая настороженность.

— У нас есть проблема, которую можно разрешить только с вашей помощью, Юрий Михайлович. И решить максимально быстро.

— Я весь внимание, — голос полковника стал ещё собраннее, словно он взял под козырёк.

— Вы знакомы с княгиней Кроницкой?

— Разумеется, ваше сиятельство, — слегка удивился Ланцов. — К чему такой неожиданный интерес? Вас интересуют её контакты?

— Возможно. Но не сейчас. Сейчас у меня есть информация, Юрий Михайлович, что госпожа Кроницкая при помощи майора Карантинной Службы — Парфёнова выкрала мои иконы, — с лоб сказал я. Нет времени ходить вокруг да около. — Источников раскрыть не могу, но степень достоверности высокая.

Ланцов, определённо, опешил. Несколько секунд он молчал, после чего с сомнением произнёс:

— Ваше сиятельство, обвинения такого рода в адрес людей из высшего света могут сыграть дурную шутку…

— Юрий Михайлович, мне не до шуток, — прервал его я. — Если лечение больше не действует на больных, то они начнут меняться. Да, уверен, что это лишь обеспечит Карантинную Службу работой, но если есть шанс сохранить столько жизней, то почему бы, собственно и не сохранить? Высший свет или низший — пусть разбираются в суде.

— Я… Боюсь, я не понимаю, чего именно вы от меня хотите.

— Я хочу, чтобы вы убедились в том, что проблема на самом деле есть. Что она не надуманная. Такой вариант тоже исключать нельзя, — продолжил я. — И если на самом деле Карантинная Служба ставит палки в колёса, то… Пусть ею займутся специально обученные люди. Или предоставьте мне хрономанта с телепортом и я сам проверю. Подлог тоже нельзя исключать, верно? Вдруг там вместо моих икон будет что-то другое, без нужного эффекта?

— Ваше сиятельство, вы уверены в своём источнике? — ещё раз попытался полковник. — Просто… Зачем княгине Кроницкой красть иконы? Я слежу за отчётами, и ваше решение революционное, способное сэкономить ресурсы и спасти значительно больше жизней. Нужно быть большим дураком, чтобы саботировать такие открытия.

— Или руководить службой, которая потеряет значительное финансирование при более дешёвых методах очищения, — добавил я. — Это же логично?

Ланцов снова замолчал, а затем произнёс:

— Логинчно. Хорошо, ваше сиятельство. Я лично проконтролирую это.

— На всякий случай, Юрий Михайлович, мои иконы вывез майор Парфёнов и вывез в сторону Ивангорода. Надеюсь, эта информация будет полезной. Может быть, именно ею вы его и сломаете.

— Я, ваше сиятельство, всё же надеюсь, что вы ошибаетесь и иконы на месте.

— Было бы недурно ошибиться, Юрий Михайлович, но, увы. Надеюсь, ваших полномочий хватит, если вдруг люди Кроницкой решат оказать сопротивление?

— Уверяю вас, Михаил Иванович, моих полномочий хватит с головой, — странно хмыкнул Ланцов. — Я отправляюсь немедленно. Думаю, буду на месте уже через полчаса. Всего хорошего, ваше сиятельство.

Он отключился. Я же посмотрел на часы. Драконов приедет вечером. Домик для него уже был готов, и все необходимые настройки для Конструкта сделаны. Расширенный набор схем, созданный на базе основных, но с моими дополнениями, а также несколько стандартных решений. Работа у моего помощника предполагалась крайне унылая, конечно. Но для того его и нанимали.

Я развернулся по пути и прогулялся до моей аллеи Победы над Скверной. Остановился у скульптуры Инфернального Десятника и в очередной раз проверил, не пробудилось ли чего-то в нём. Утром мне удалось вписать в схему фонарей детекторы, и теперь, при появлении в зоне действия чего-то со стороны Изнанки — лампы станут гореть кроваво-красным светом.

Энергия от живой статуи била сильным потоком. В целом, от неё и восстановиться можно попробовать.

— Молодой человек, вы не могли бы нас сфотографировать? — раздалось за моей спиной. Две улыбающиеся старушки смотрели на меня, как на любимого внучка. Одна из них неуклюже держала большой телефон. — Вот с этим вот чудесным памятником!

— Конечно, — согласился я. Дождался, пока пожилые подружки встанут друг рядом с другом, и сделал несколько кадров с разных ракурсов. После чего одна из дам придирчиво, с помощью сразу двух очков, изучила снимки и благосклонно кивнула.

— Прекрасная работа, юноша!

— Спасибо, дамы.

— Послушайте, молодой человек, а вы местный? — вдруг спросила первая. — Вы не могли бы показать дом, в котором проживает Собиратель Земель?

— А правда, что это он всё сам сделал? — немедленно задала вопрос вторая.

— Марфа! Что же ты вечно перебиваешь? — нахмурилась первая.

— Кто перебивает? Я перебиваю? Я, Инна, сразу хотела вопрос этот задать!

— Вот вечно ты так! Простите нас, молодой человек. Так что, знаете?

— Увы, — пожал плечами я. — Сам здесь недавно.

— Вот именно, Инна! Ну видно же, что мальчик приезжий! Идём, я видела тута девочку одну, монашку, она точно всё знает. Спасибо вам, молодой человек!

Две старушки, помогая друг другу, двинулись по дорожке дальше к краю холма, мимо галереи.

Я же присел на скамейку, напротив Инфернального Десятника, и устроился поудобнее, изучая поверженного противника. Влияние Таланта и Скверны, запечатлевшие монстра в большую батарейку — меня впечатляло. Если бы ещё можно было управлять такими состояниями. Но вдохновение моего тёмного попутчика — вещь совершенно непредсказуемая.

Где-то час я сидел на скамейке и черпал чистую энергию Эха, наполняя свои резервуары и слушая, как прощаются с этими краями улетающие на юг птицы. Клинья стай на разной высоте стремились туда, где тепло. Мне нужно бы озаботиться о системе центрального отопления. Будет сильно дешевле, чем сейчас. Большинство домов имели подводы и все необходимые коммуникации, но в основном всё (по типовому решению) работало на электричестве. А этот ресурс мне нужен для прокачки Конструкта и сжигать его для отопления — что-то на транжирном. Каждая капля добытой энергии должна идти в Конструкт, а не вылетать в печные трубы.

Кстати, пора набивать склады запчастями для построек. Для некоторых требуется пять элементов от пяти разных монстров пятого же ранга. Это уже не те истории с Фермой Кристаллов, где всё было сильно проще.

Выше поднимаешься, сложнее технологии. Но и возможностей больше.

Мои размышления прервал звонок полковника.

— Михаил Иванович, вы всё-таки были правы, — грозно сказал Ланцов. — Вы, чёрт возьми, оказались правы. Мы взяли Парфёнова, и он сразу сознался. Сейчас мои люди везут иконы назад с места, которое он указал. Дурак бросил мешок в лесу, не додумался его утопить. Молю господа, чтобы они не повредили ваши артефакты. Если же повредили… Клянусь честью, я сделаю всё, чтобы компенсировать ваши потери.

— И в чём сознался Парфёнов? — хмыкнул я, любуясь как плавает взгляд Десятника.

— Как вы сами понимаете — в воровстве.

Я кивнул своим мыслям. Разумеется, в воровстве. Не станет же он говорить, что выполнял приказ.

— Вы же понимаете, что это ложь?

— Понимаю, Михаил Иванович, и с радостью бы отдал подонка психоманту. Но майор умудрился покончить с собой. Перегрыз себе вены, — вдохнул полковник.

— Это плохо пахнет. Но, думаю, прямой запрос к Зодчему на предоставление информации решит все вопросы, — я медленно поднялся со скамейки. Повернулся в сторону «Логова Друга». — Если на это будет достаточно воли и смелости.

— Найдётся и то и то, Михаил Иванович. Мы этого так не оставим, уверяю вас. Очевидно, что Парфёнов только исполнитель. Эта информация дойдёт до нужных ушей, клянусь честью! — чуть зловеще произнёс Ланцов. — А ведь мне нравились её песни.

— Сочувствую, — заметил я, двинувшись к трактиру. — Спасибо, Юрий Михайлович.

— Вам спасибо, ваше сиятельство. Спасибо, что не смолчали. Если бы все говорили, то было бы проще вымарывать эту гнусь из нашего общества.

— Это спорное утверждение, Юрий Михайлович. Всего хорошего.

Я повесил трубку, сунул телефон в карман, мысленно набрав сообщение Конычеву и запросив статус по Волгину. Получил в ответ многозначительное:

«Работаю».

У ворот трактира дежурило двое охранников Князевой. Меня они пропустили с поклоном.

В главном зале не было свободных мест. Даже на втором этаже обнаружилось несколько недавно помтавленных столиков, но все оказались заняты. Одна из официанток увидела меня и бросилась навстречу с радостной улыбкой. Я вежливо отказался от места в отдельном кабинете, для особых гостей.

— Мне нужно поговорить с Паулиной. Она у себя? — спросил я девушку.

— Поднимайтесь, — ответили мне сверху. Тень облокотилась на перила. У неё были накрашены губы и подведены глаза.

— Госпожа ждёт вас, — сказала бывшая охотница.