Зодчий. Книга VI

Глава 26

— Ваше сиятельство, какая честь, — пискнул Кабальный, когда дверь в его дом отворилась. Я стоял на крыльце, полный сил и готовый к великим свершениям. Напротив ворот тарахтел броневик гвардии, возле которого уже крутились орховские пацаны. Техника, конечно, не для дальних поездок, но моему «Метеору» сильно досталось в стычке на трассе. Машиной уже занимался Молотов, отодвинув другие заказы на вторую очередь, однако ждать ремонта и бездействовать я никак не мог.

— Выспался? — поинтересовался я. Мужичок торопливо кивнул и прижал папку с документами к груди ещё плотнее.

— Поехали.

Кабальный тоскливо перевёл взгляд на броневик и жалобно сказал вглубь дома:

— Уезжаю я, Ирочка. Давай прощаться…

Супруга вылетела на крыльцо словно фурия, но моментально остыла, когда увидела кого принесло на порог её дома.

— Ваше сиятельство… — прошептала она и принялась поправлять волосы, зверем глянув на мужа. Тот стоял с трагичным видом, готовый отправляться в очередную засаду.

— Я никого не неволю, Алексей, — внимательно посмотрел я в глаза помощнику. — Если чувствуешь, что не готов, то…

— Он готов, ваше сиятельство! — воскликнула супруга с железной интонацией.

— Да-да, я уже собираюсь, ваше сиятельство! — тут же подобрался Кабальный и исчез в глубине дома.

Он сам просил дать ему шанс на нечто большее, чем размахивание топором да стамеской. Плотник талантливый, бесспорно. Но видимо стало тесно в рамках профессии. Не знаю, кому принадлежала идея заняться карьерным ростом, но, судя по волевому выражению лица его жены, тут и гадать не нужно.

В целом, своим людям я иду навстречу, когда проявляется инициатива. Да, пока Кабальный выглядел не слишком презентабельным и мотивированным, но папку с накладными и договорами в суматохе боя не посеял. Значит, не всё потеряно. Ну и, справедливости ради, от него не требуется вести сражения с культистами, отбиваться от наёмников, биться насмерть с пламенными революционерами или каким-нибудь одарёнными. Я для других целей его подтянул на эту работу. И со своими задачами он справлялся, до недавнего внезапного отказа мастеров иметь со мной дело.

Мастер, к которому я собирался заехать, жил на окраине Малориты, в частном секторе. Представитель совета ремесленников, не отягощённый титулом и дворянством. Лучшая кандидатура для влияния.

У него был хороший каменный дом ручной сборки, с высоким забором вокруг участка. Мой броневик остановился перед кованой решёткой ворот, за которой виднелась накрытая чехлом машина. Пришлось пожертвовать временем ради эффектного прибытия. Когда мои люди, в лице троих гвардейцев и Кожина, убедились в безопасности, то я вышел из броневика. Следом выскользнул Кабальный, прижимая к себе злосчастную папку.

Я посмотрел в объектив камеры наблюдения, со значением кивнул. Ворота загудели, отъезжая в сторону. Хороший знак.

— Ваше сиятельство, какая неожиданность, — сказал мастер Вяткин, когда спустился к себе во двор. Растрёпанный, помятый, он слишком суетился, пытаясь организовать достойную встречу. — Не ждал, совсем не ждал.

— Неужели? — поинтересовался я без эмоций.

— Да, простите. Конечно, понимаю, зачем вы пришли. Не хотите ли чашечку краснодарского чая?

— Очень любезное предложение, но может быть у вас найдётся морс?

Он удивлённо моргнул, но справился с эмоциями:

— Для вас непременно отыщу, ваше сиятельство. Прошу!

Вяткин покосился по сторонам, а потом проводил меня, Кабального и Кожина в дом. Гвардейцы заняли пост у двери, напустив на себя максимально брутальный вид. Через несколько минут я, сидя в удобном кресле, отпил из стакана вкуснейшего клюквенного морса и сказал:

— Виталий Анатольевич, как мне помнится, у нас было весьма плодотворное сотрудничество. Позвольте поинтересоваться, что произошло?

Вяткин опустил чашку с чаем, слегка тот расплескав. Кожин наблюдал за ним, старательно хмуря брови и изображая максимально серьёзного человека. Кабальный сидел тихонько, с бумагами наготове.

— Ваше сиятельство, — ювелир сглотнул. — Я ведь человек маленький, скромный. Законопослушный гражданин. Мой принцип всё делать по закону и во благо Родины. И клиенты всегда правы, таков мой девиз. Клянусь вам, Михаил Иванович, ваши заказы были для меня первостепенными и не только из деловой этики! Но здесь я оказался бессилен. Простите. Меня связали по рукам и ногам.

Я терпеливо ждал, наблюдая за нервничающим мастером.

— Неделю назад ко мне пришли из Военного Министерства, — продолжил Вяткин и торопливо добавил:

— У меня даже предписание есть!

Он вскочил, бросился к шикарному бюро из красного дерева, открыл один из ящичков и протянул мне. Дорогая гербовая бумага. Печать настоящая. Я развернул письмо, вчитался. Мастера действительно мобилизовали на нужды армии. Бессрочно. Мелкими буквами была приписка о секретности. Указывать на неё я Вяткину не стал. Вдруг удар хватит.

— Хм… — вместо этого заметил я.

— Это был граф Рокфоров! — с видом заговорщика сказал Вяткин. — Собственной персоной.

Олег нахмурился, услышав это имя.

— Я не мог отказаться. И теперь мои заказы все должны поступать в распоряжение армии. Я спрашивал у коллег по цеху, и Рокфоров приходил ко всем. Один Голованов отказался, и его увезли в Петербург. Говорят, будет суд… Может быть, вы сможете помочь с этим? Артём дурак, конечно, но талант невероятный!

— Голованов очень хороший бронник, — задумчиво сказал я, глядя в глаза Кожину. — Было бы очень неприятно потерять талантливого мастера в эпоху перемен. Может быть, у нас получится что-то сделать…

Олег, пользуясь тем, что его никто не видит, вытаращил глаза в немом возмущении, мол, ты чего, Баженов! Я же вернул бумагу обратно мастеру и допил морс.

— Что же, Виталий Анатольевич, теперь ситуация мне понятна. Указы такого уровня оспаривать не смею и понимаю ваши трудности. Посему работайте по предписанию спокойно и, обязательно, с усердием.

Я поднялся, между делом добавив:

— Просто впредь, если такая оказия вдруг случится, не могли бы вы точно так же объяснять ситуацию моим людям сразу, а не заставлять меня приезжать лично.

Вяткин посмотрел на Кабального и растерянно проговорил:

— Простите. Я не подумал.

— Заранее спасибо, — твёрдо сказал я. — Я ценю ваш талант, Виталий Анатольевич, и прошу вас ценить моё время. Если к вам приходит человек от меня, значит, он говорит моим голосом.

Вяткин торопливо закивал.

— Прекрасно, — я посмотрел на часы. — Как я помню, Виталий Анатольевич, вы один из членов совета артефакторского собрания нашего района. Буду благодарен, если вы передадите мои пожелания вашим коллегам. Надеюсь, это вас не затруднит, а мне очень сэкономит время.

— Конечно, передам, ваше сиятельство, — поспешно согласился Вяткин. — Если позволите, всё наше сообщество считало большой честью работать с Собирателем Земель. Несомненно, ситуация вышла некрасивой. Прошу вас, спишите её на обстоятельства форс-мажора.

— Империя превыше всего, Виталий Андреевич. Что же, не смею больше тратить ваше время. Всего хорошего.

Мы вышли на улицу, я жестом попросил гвардейцев отойти и обратился к Олегу:

— Кто такой Рокфоров, друг мой?

— Человек, которому лучше не переходить дорогу, если не хочешь неприятностей, — заметил хрономант. — Особая служба. Сейчас, если не ошибаюсь, он является правой рукой князя Решалова, военного министра. Матёрый человечище, уверяю тебя.

— Господи, неужели есть кто-то, кого ты опасаешься? — не удержался я от улыбки.

— Не за себя опасаюсь, мой друг, не за себя, — со значением произнёс Кожин. — Князь Решалов — это политик новой волны. Император очень его ценит. Тоже, кстати, парень и тоже блистает талантами, весьма выдающимися для его скромного возраста. Вы чем-то похожи. Только он военный министр, а ты зодчий на границе.

— Порядочный? Или какой-нибудь очередной вариант Кроницкой?

— Его Императорское Величество дотошно проверяет тех людей, кому даёт высокие посты.

Мне вспомнился покойный Губарев, и Олег словно мысли мои прочитал, назидательно:

— Даже не думай! Ты удивишься, как власть меняет людей. Это как Скверна. Может, даже хуже, потому что не так видна.

Я улыбнулся.

— Ладно, друг мой. А этот граф Рокфоров, что из себя представляет? Я хочу понять, кто организовал мне встречу на дороге. Мог ли он дать сигнал Мухину?

— Легко мог, — согласился Кожин. — Этот человек имеет персональную индульгенцию от Его Императорского Величества. Скажем так, он выполняет приблизительно те же функции, что и я в твоём отношении. Но прикреплён к Военному Министерству. Однако не ломай голову просто так. Мы же должны найти какого-то Зверя, о котором говорил твой подопечный из подвала. Оттуда и отмотаешь свою ниточку.

— Черепа, — мы находились за пределами местного Конструкта, так что говорить можно было открыто.

— Зверя, Черепа — неважно. И то и то очень банально, — поморщился Кожин.

— Мы можем что-нибудь сделать с беднягой Головановым? — спросил я, когда мы садились в машину.

— Я могу попробовать, но никаких гарантий, мой друг, — ответил Кожин с пассажирского сиденья. — На Военное Министерство рот лучше не разевать даже из лучших побуждений.

— Ваше благородие, хочу отметить, что ваш русский стал гораздо лучше, — вдруг сказал ему сидящий за рулём Капелюш.

— Я читать Пушкина, — заметил Олег. — Два раза. Всего.

Водник с уважением покачал головой.

Бо́льшую часть дороги я молча размышлял о сложившейся ситуации, иногда переключаясь на насущные дела. Драконов должен был сегодня закончить с Концертным Залом. Марина с продюсером Мясоедовым отобрали несколько певичек для выступления и целую звезду, в качестве паровоза всего концерта. Имя её было на слуху, но я совсем ничего о ней не знал. Пусть этим занимаются люди, которые разбираются в таких вещах.

Приглашения на открытие Марина уже подготовила, и сегодня мне нужно было заняться, несомненно, важным делом и лично подписать каждое, прежде чем они полетят по окрестностям в знатные дома благородных господ. Смету на торжественный банкет я тоже получил, и с трудом удержался от желания урезать её раза в четыре. Какой-то пир во время чумы, честное слово. На эти деньги бы оружия накупить… Но мне нужно заинтересовать благородных людей, запустить сарафанное радио, сделать место модным. А аристократы не едят котлетки с пюрешкой. Им мидий с игристым подавай, или коктейли пряные.

Ничего не понимают в еде.

Заодно я поискал информацию о князе Решалове и, надо сказать, впечатлился. Потомок знатного рода умудрился получить пост в возрасте тридцати лет. Предыдущего военного министра отправили прямиком в тюрьму — по-моему, благодаря случившемуся в Ивангороде. Так что молодой князь только заступил в должность, но и до этого был известен как ревностный поборник законов и ярчайший патриот. Некоторые его высказывания в адрес того же Перуанского Протектората были крайне жёсткими. Я даже нашёл видеозапись его выступления и наблюдал за манерой разговора нынешнего военного министра. Бледный, черноволосый, с глубокими чёрными глазами и тонкими усами, чуть загнутыми вверх. Холодный, уверенный взгляд, волевое лицо. Мундир сидел на нём как влитой. Говорил князь твёрдо, чётко и был очень скуп на движения. Речи его мне понравились. Он предупреждал о том, что человечество недооценивает опасность Скверны, и призывал к тому, чтобы именно Российская Империя стала карающим клинком в борьбе за души людей. Решалов обещал, что всё изменится. Что эпоха потребления подходит к концу.

— Кажется, военный министр — человек дела, — заметил я. Кожин обернулся ко мне. — Это внушает некоторые надежды и опасения.

Олег хмыкнул и отвернулся.

— Согласен. Надеждам свойственно умирать, — прокомментировал это я. — Но это же не значит, что нужно перестать надеяться, верно?

Я набрал несколько сообщений Черномору, дав ему команду на поиск артефакторов за пределами моих областей. Вояки ребята донельзя могущественные, но запрячь всех мастеров по стране они не смогли бы никак.

Кто-то где-то наверняка подрабатывает, может, и неофициально, но с талантом. Так что придётся поискать. Оружия у меня хватало, но оно ведь не вечное и со временем изнашивается. Такой же запрос я отправил Миклухе и Паулине, пусть тоже поищут мне работников, желательно, с переездом в Томашовку. Дальше осведомился о том, когда будет ожидаемый мной специалист по геологии, уточнил информацию по состоянию ребят и с облегчением узнал, что Турбину стало лучше. Сделал ещё несколько запросов, по различным сторонним делам.

— Хозяин! — гаркнул мне в ухо Черномор. — Поздравляю, Хозяин!

Радостный седобородый искин возник рядом со мной с трубой в руках и выдал жуткую трель. Я не вздрогнул, хотя сердце один удар пропустило. Так, видимо, мы незаметно пересекли границу моих владений.

— Шестнадцатый уровень Конструкта достигнут, Хозяин! — над его головой разорвались яркие праздничные брызги. — Вам доступны Бани! Вам доступны Пристань! Вам…

— Спасибо, не нужно, — прервал его я задумчиво. Что ж… Раз пока тюрьма не готова, займёмся новыми постройками. Благо материалы для них охотники раздобыли, и меня ничто не удерживало от начала возведения подземного лабораторного блока. Скрытого от любопытных глаз в подземельях, прежде принадлежавших Аль-Абасу. Направления исследований были в ассортименте, но меня больше всего интересовали биологические, для разгадки тайны Люция и синтезатор с блоком разработки. Так что первыми станут Биоинженерный Модуль, и, разумеется, Стационар Синтеза и Имплементации. Названия придумывал не я, но меня они не смущали.

Драконов, когда я прибыл на место, вдохновенно творил. Он даже не оглянулся на меня, полностью погрузившись в процесс создания. Голубой свет на лице «эльфа» придавал парню мистические черты. Сосредоточенный, увлечённый Андрей водил руками, выравнивая потоки, словно дирижёр.

Я чуть унял зуд работы, дав подопечному возможность закончить. Драконов творил ещё несколько бесконечно долгих минут и где-то за пару мгновений до того, как моё терпение кончилось — наконец-то отвлёкся и увидел, что больше в помещении Конструкта не один.

— Очень надо, — сказал я ему, и помощник моментально ретировался.

Ресурсов хватало. Всё-таки особенное расположение Императора делает жизнь значительно проще. Я уже и не вспоминал о недостатке реогена. А вот энергии хотелось больше, и новые постройки потребуют ещё.

Даже с учётом захваченного Колодца в Константине — мало. Чертовски мало. Особенно ярко это прочувствуется, когда я начну отстраивать там производство.

Отбросив мысли, я принялся переносить схемы в защищённую память Конструкта. Черномор сразу появился рядом со мной, заинтересовано потирая руки, но избавив меня от комментариев.

Перед тем как расположить новые модули, я обустроил приличный отсек, защищённый автоматикой, и отсекающий рабочее пространство от катакомб Аль-Абаса. После встроил оба блока так, чтобы расстояние между ними было небольшим, и оба не соприкасались с каменными стенами, имея достаточно широкие проходы. Критично оценил положение и запустил строительство. Потоки реогена голубыми лентами устремились под землю, заполняя подземелья тайнами, а мою душу надеждами.

Блок Синтеза особенно нужен. Есть там парочка хороших схем, которые можно объединить с результатами моих исследований по обшивке с вертолёта Императора и башни Тринадцатого отдела. Ладно, хватит.

Я скрыл потоки, чтобы не смущать Драконова. Оценил остатки реогена. Тех стало ощутимо меньше, и запчасти монстров четвёртого ранга, добытые Вепрем, исчезли. Но на текущие задачи Андрею должно хватить. Пользуясь моментом, я заодно оценил готовность тюрьмы. Здание долгое в возведении, конечно. Послезавтра не раньше, можно будет заселять комфортабельные камеры. Волгину придётся пожить ещё немного в моей холодной лесной избушке, сторожа Мухина. Голова и тело геоманта, разнесённые по разным помещениям, потихоньку прорастали. Причём обе части. Этот процесс меня живо интересовал, но пока делать какие-то прогнозы было рано. Только если ставки. Интенсивность невысокая, что хорошо. Может быть, на процесс регенерации влияла температура.

Впрочем, отложу анализ до возведения Биомодуля, а там уже пусть разбирается техника, на множестве уровней по немыслимому числу моделей. У меня ж целая система искинов в запасе.

— Что это будет, Хозяин? — не выдержал Черномор. — Я вижу отсек для изучения людишек и их деталей, а вот второй. Для чего вам второй?

— О, — улыбнулся я ему. — Второй тебе особенно понравится, мой электронный друг.