Зодчий. Книга VI

Глава 12

После ужина мы со Светланой вышли на улицу.

— Ваша мама исключительный человек, Миша, — сказала она, глядя в сторону дома. И, уверен, матушка наблюдала за этой беседой. Розовый внедорожник завёлся, и водитель встал рядом с пассажирской дверью, готовый распахнуть её перед графиней. Но Скоробогатова не торопилась.

— Она очень целеустремлённая личность.

Света улыбнулась.

— Вы не подумайте, она мне очень нравится. Это даже мило. Никак не хочу обидеть её, но настойчивость впечатляет.

— Прекрасно вас понимаю. О какой помощи вы хотели попросить? — напомнил я.

— Ах да, — она сразу стала серьёзной. — Спасибо, что напомнили. Миша, оказалось, быть единственной представительницей рода — очень непросто. Особенно когда ты незамужняя девушка.

Я терпеливо ждал продолжения. Скоробогатова смотрела мне в глаза, пытаясь прочитать реакцию.

— Вы знакомы с семейством Мухиных? — в лоб спросила она. Неожиданно.

— Кое-что слышал.

А один из доверенных людей главы столь известного рода сейчас находился в бревенчатой избушке, где его сознание препарирует Конычев.

— Будь ситуация чуть проще, Миша, я бы не стала вас тревожить. Вы не хотели бы пройтись со мной? Чтобы мы не беспокоили вашу матушку.

— Конечно.

Мы двинулись по освещённой дорожке в сторону моего культурного центра. Водитель Светланы покорно вернулся в машину, и вскоре розовый внедорожник со скоростью пешехода поплёлся за нами.

— Мухины род с сомнительной славой, — сказал я.

— Да. Но у них есть власть и сила. Которой хватит, чтобы испортить жизнь любому.

Мы шли по дорожке, и она держала меня под руку.

— Я получила предложение руки и сердца от Константина Семёновича Мухина, — призналась Скоробогатова, глядя себе под ноги. — Третий сын в роду. То, чего я, по его мнению, заслуживаю.

— Видный жених, — хмыкнул я с лёгким ехидством. Третьему сыну в целом мало чего достаётся. Вариант на безрыбье. Больше оскорбление, чем вариант для союза.

— Да. И ладно, если бы это было просто предложение, Миша. Пережила бы как-то. Я, честное слово, чувствую себя какой-то племенной кобылой. Столько людей стали заинтересованы в моём обществе. Благородные юноши никому не известных семей, прогулявшие свои состояния, зрелые титулованные особы и просто желающие заполучить доставшиеся мне земли. Оказывается, столько мужчин обладает меркантильными интересами. Никогда бы не подумала! Папа, получается, сдерживал их всех, пока был жив.

— Хм… — многозначительно заметил я.

— Простите, Миша. Увлеклась. Интерес ко мне, в свете происходящего, понятен и закономерен. Но вот предложение Мухиных меня обеспокоило. Какая красота!

Она запрокинула головку, восхищаясь игрой света и тени на здании музея.

— Выставка уже через два дня, верно? — Светлана покосилась на меня. — Необычный выбор для развития, Миша, но я рада, что на границе помнят и о культурном наследии России.

— Да, через два дня. Культуру многие недооценивают. Но мы говорили о делах бренных. Продолжайте, пожалуйста, Светлана.

— Простите, Миша. Отвлеклась. Собственно, мне настоятельно предложена защита, — горько сказала она. — В жестокое время на границе, где начинается пожар новой войны, мои земли находятся в беспомощном состоянии. Может случиться всё что угодно, и я, как девушка ещё юная и не повидавшая трудностей, могу не справиться.

В голосе послышались передразнивающие интонации.

— Кажется, вы получили предложение, от которого нельзя отказаться, — тихо сказал я. Мухиных стало слишком много вокруг меня. Слетелись, как на варенье. Надо разгонять.

— Вы правильно понимаете, Миша, — без улыбки ответила Светлана. — Знаете, как меня это бесит⁈ Мы на пороге нового мира. Здесь, в Томашовке, находится остриё атаки человечества против Скверны. Та ведь сама уже напала на Империю, чего ещё не было никогда в истории. И что делают благородные дома?

Графиня с негодованием помотала головой:

— Они запугивают одинокую девушку, требуя от неё вступления в брак. Я, может быть, и юна, но не дура. Мухины даже не пытаются скрыть свои намерения. Сделать мне ребёнка и потом избавиться от меня, чтобы получить чуть больше земель для своей семьи. Кого мне это напоминает, а?

Светлана плотнее сжала мой локоть:

— Простите, Миша. Это эмоции.

— Мухины вам угрожают?

— Не напрямую, Миша. Вы же понимаете, как это работает. Намёками. Мол, я не справлюсь с трудностями. Что у меня не хватит людей для защиты. И ведь не соврал, мерзавец. От меня ушло десять человек дружины отца. Нашли более высокооплачиваемую работу!

— Перекупил? — с пониманием поинтересовался я.

— Разумеется.

— Эту бы энергию да на войну со Скверной, — цокнул я языком. Мы подошли к статуе артиллериста. Остановились. Освещённая скульптура не утратила своей инфернальности. А благодаря подсветке, она стала даже более загадочной.

— Точно живой, — тихонько сказала Светлана. — У вас талант, Миша…

И сразу продолжила:

— Меня предупредили, что без сильной руки начнутся проблемы. И Мухины могут помочь, но им нет резона тратить свои ресурсы на посторонних людей. А вот если мы породнимся… Если станем семьёй, то тогда великодушно меня оградят от всех проблем. Господи, Миша, это противно само по себе, так ещё и Константин этот настоящая жаба!

Мы подходили к самому интересному… К гигантской рыбе. Это если буквально. Фигурально выражаясь, теперь должно было последовать собственно то, ради чего и затеялся весь разговор.

— Какую помощь вы от меня ждёте, Светлана? — спросил я прямо.

Она замялась, а потом отпустила мою руку, забежала чуть вперёд, с игривым выражением лица.

— Женитесь на мне, Миша, пожалуйста. Вы герой, вас приблизили Его Императорское Величество, вас любят люди. Вы смогли даже Вольных Охотников заставить принести Клятву Рода. Ваши владения, силы и влияние растут. Мухины не посмеют ничего сделать. Просто не осмелятся.

— Может, лучше я действительно перебью всех на дуэлях? — предложил я.

— Сейчас ваш юмор вас не красит, Миша, — покачала головой она. — Этот брак ни к чему вас не обяжет. И мы решим ваши проблемы тоже. У вас будет более простой выход на новые земли, к югу от моих. Я обеспечу вам доступ к Конструкту. Ну и ваша матушка… Думаю, это её успокоит.

— Её успокоят только дети.

Светлана зарделась, но взяла себя в руки:

— Миша, это будет фиктивный брак. Он никак не отразится на ваших отношениях с Паулиной. Если хотите, я всё лично объясню госпоже Князевой. Мне кажется, она тот человек, которому можно доверять и правда её не шокирует. А вашей маме… Вашей маме мы расскажем, что работаем над продолжением рода, но просто ничего не получается.

Я взял её за плечи.

— Света…

— Миша, это не попытка вас окольцевать, — попыталась вырваться она, но скорее для вида. Я не отпустил, и девушка охотно сдалась. — Я знаю, что вы имеете успех у женщин и молодой граф — лакомый приз для множества родов. Признаюсь, вы мне тоже очень симпатичны, но я бы никогда не опустилась до того, чтобы выдумывать себе проблемы ради вашего внимания!

— Мы можем объявить о помолвке, — сказал я. — Но мне довелось собрать некоторую информацию о Мухиных, и не уверен, что их такое заявление остановит.

— Зато остановит других… — тихо произнесла графиня, заворожённо глядя мне в глаза. — Помолвка, наверное, лучший вариант. Хотя она разобьёт гораздо больше женских сердец, чем мне бы того хотелось.

Я промолчал, подумав сначала о Тени, а затем о Милославской. Нахмурился.

— Какая нелепость, Миша. Вы один стоите против целого мира Скверны, а я лезу к вам с такими глупостями, — вдруг сказала Светлана и на этот раз освободилась без труда. Махнула рукой, и розовый внедорожник подъехал. Водитель выскочил из машины, обежал её и распахнул дверцу.

— Простите, Миша, за этот разговор. И спасибо вам.

Я проводил её машину взглядом, затем достал телефон и набрал Конычева.

— Есть новости?

— Боюсь, ничем порадовать не смогу. Я тут вашу посылочку разворошил, но очень вкусное уже просрочилось, — сказал в ответ психомант.

— Сейчас приеду.

Когда мой квадроцикл остановился у избушки — Конычев сидел на бревне у выхода и самозабвенно курил трубку. На моё прибытие психомант отреагировал только кивком. Я подошёл к нему. В холодном воздухе запах горящего табака был особенно ярок и неприятен.

— Для суда ничего нет, ваше сиятельство, — доложил он. — Ну, если только парня закопать хотите. В целом, он на Сахалин наработал даже за эти три дня, пижон. Вот только связей с кем-то выше у него в этот промежуток не было. Слепки в доме, на столе. Зрелище не для слабонервных.

Я кивнул и прошёл мимо него в пропахшую сыростью избу. Мажорчик обмяк, стоя на коленях. Руки его были подвешены к цепи, перекинутой через потолочную гнилую балку.

Увидев меня, Пивоваров что-то промычал.

— Привет, Андрей, — сказал я ему. Подошёл ближе к столу, где лежали слепки, взятые из головы парня. — Говорят, что ты не очень-то склонен к беседе.

— Семён Константинович вам яйца отрежет, — пробубнил пленник.

— Чего-то у вас прямо фокус на этой теме, — поморщился я. — Господин Назаров знаком? Тоже про них вспоминал.

— Вот! Вот! Рыжий вас сотрёт. Сотрёт. Вы пожалеете!

Он пошевелился в цепях и слабо обмяк. Я просмотрел первый слепок, на котором животная пьяная стая, во главе с Пивоваровым избивала ногами щуплого лысого парня в туалете ночного клуба. Когда один из подельников мажора расстегнул ширинку, встав над окровавленным куском мяса, который ещё сипел, подрагивая, я прекратил просмотр. После чего молча развернулся и вышел на улицу. Нужно было подышать после увиденного. Конычев всё пыхтел трубкой, наслаждаясь тишиной вечернего леса.

— Как вы только выдерживаете такое, Степан Родионович? — поделился я увиденным. — Сколько отвратительных вещей вы повидали?

Психомант пожал плечами:

— Не принимаю близко к сердцу. Чего и вам желаю, Михаил Иванович. Больше всего плохого с людьми делает не Скверна, а сами люди.

Он повернулся ко мне с интересом:

— Что вас зацепило? Блондинка на танцполе или лысый паренёк в туалете?

— Паренёк, а блондинка ещё хуже?

— При прочих равных — можно сказать одинаково, — он тяжело поднялся, потянулся, держась за поясницу. — Богатая молодёжь часто теряет связь с реальностью. Пороть их надо было в своё время. Всерьёз пороть. А сейчас только отстреливать.

— В слепках ничего не нашлось про Мухина? — окунуться в эти помои мне больше не хотелось.

— Только горизонтальные связи да нижестоящие бегунки да дилеры. Список я составил, если вам будет интересно, можно будет пробежаться, — Конычев встал рядом со мной. — Но только после того, как взяли вашего неандертальца — Мухину-старшему было бы глупо светиться рядом с подобными личностями. Притянуть его за уши не выйдет. Мы можем продолжить отлов мелкой рыбы, ваше сиятельство, но, боюсь, эта щука уже сошла и не вернётся.

— Значит, придётся действовать другими способами. Нельзя закрывать на такое глаза.

— Со всем уважением, Михаил Иванович, но Мухины — часть системы. И они опасны. Я бы рекомендовал вам не соваться. Малорита, Кобрин — это лишь часть зоны его влияния. Говорят, у него имеются дела и в Минске, и с ним вынуждены считаться даже в администрации города.

— Вы думаете, ваше предложение я услышал?

Он усмехнулся:

— Услышать-то вы, несомненно, услышали. И, как я понимаю, деликатно проигнорировали мои опасения. Возможно, именно поэтому я и принёс вам Клятву Рода. С вами скучно не будет. Желаете доставить кого-то ещё? Есть зацепки на парочку бригадиров, с которыми общался наш Андрей. Если расколоть…

— Пока нет. Мне нужен другой человек, Степан Родионович. Кстати! А как на самом деле вас зовут? Мне рассказывали про психоманта Виктора Конычева, а нанимали вас для помощи Фурсовым, как Степана Керна. Как будет правильнее?

Он поморщился:

— Ох уж эта история с Фурсовыми… Славный дурак был как он, так и вся его братия. Тёмное пятно моей практики. Прошу, давайте не будем более о них вспоминать. Но раз уж полезли в прошлое, то скажите: каким образом ваш америкашка сумел в меня запихать ложные сведения? Я ведь проверил его тогда, он был чист и никак с вами не связан. И привёл в итоге в ловушку. Похоже на внедрённую личность или же очень натренированного агента какой-нибудь внешней разведки.

— Вы не ответили, Степан Родионович, — мягко напомнил я.

— Вы тоже, Михаил Иванович, — в тон ответил Конычев. — Но если вам будет легче, то меня вообще зовут Ян. Однако пусть останется Степан, мне нравится, как это звучит. Степан Родионович… Будто бы что-то очень уважаемое. Так что скажете насчёт америкашки?

— Увы, Степан Родионович, не могу отплатить вам той же монетой. Билли — это человек-загадка, и я её ещё не разгадал. Его возможности, по-моему, неизвестны вообще никому. Как и мотивы.

Конычев хмыкнул, всем видом показывая, что не верит, но принимает такой ответ.

— Вы сказали, про следующую цель, — сказал он спустя паузу.

— Да. Волгин хорош, но на такой уровень, боюсь, как организатор не потянет. Мне нужен Зодчий Блиновский.

Психомант присвистнул:

— Это уже государев человек, ваше сиятельство. Это не шпана малоритовская.

— Вас это способно остановить? — приподнял бровь я. — Или моя личность как-то вас больше заворожила, когда вы работали на Фурсова.

— Ранен и убит, — усмехнулся Конычев. — Выпотрошить его? Что искать?

— Просто доставить. Мне кажется, вы на это способны. Он прячется где-то в Ростове.

— Большой город, — заметил психомант. — Но я искал и в бОльших. Про парня я этого слышал, от одного из нанимателей, однако, с чего он вдруг вас заинтересовал?

— Плохо выполняет свою работу.

Степан Родионович покачал головой, со значением, затем кивнул на дом.

— А с этим что?

— Этот пойдёт в дело, — мрачно сообщил ему я. — Сделаю из него будку.

Конычев понимающе улыбнулся, хотя, наверное, ничего на самом деле и не понял.

Мой верный Игорь не спал. В указанное мной место бывший сталкер приехал почти сразу же, на дребезжащей, но готовой к труду и приключениями «Ниве». Ни слова не говоря, Игорь запихал пленника в багажник и уехал. За результат я не сомневался. Жалеть или как-то использовать мажорчика не собирался. Пусть принесёт пользу через трансмутатор.

Сделаю домик для Нямко. Давно пора побаловать любителя камней. Жить под крыльцом — это мило, но пришло время переезжать в более удобные апартаменты. С обогревом. Хотя не знаю, мёрзнут ли вёдра…

Глубоко за полночь я вернулся к себе и заглянул в Конструкт. До шестнадцатого уровня оставалось немного. Думаю, тринадцатого октября уже получу. Там будет, кстати, интересная постройка, которой можно будет начинать мой подземный блок. И для неё надо бы пару запчастей от монстров четвёртого ранга. Завтра поговорю с Вепрем.

Но это всё красивые планы, в свете моего сражения с Десятником — срочно нужен двадцатый ранг! В последнее время получалось прокачивать новый уровень раз в две недели, иногда чуть больше, иногда чуть меньше выходило. К новому году будет? Поздно, нужно раньше. Но многое зависит от потребления. Если я обесточу всё и кину потоки в Конструкт со всех доступных мне Колодцев — выиграю, может быть, неделю. Но зачем оно мне? Здесь зарождается новая цивилизация.

Не на руинах старой, а потихоньку заменяя её. Радикальный слом системы — это для горячих кровью и чувствами. Молодость жаждет, а потом стареет, разгребая последствия поспешных и кажущихся верными решений. У меня другая дорога.

И на ней нужно больше энергии. От галереи и музея исходило хорошее Эхо, уже питающее Конструкт, и это только начало. Появятся посетители, можно будет начать расширение. Надо бы Марине дать задание провести здесь выставку какого-нибудь именитого художника. Только чтобы привлечь внимание, и размеситить картины так, чтобы желающим прикоснуться к великому пришлось бы пройти всю мою галерею. Если ещё и шедевры с Эхом окажутся — будет вообще чудесно.

Но сначала пусть пройдёт выставка.