Зодчий. Книга VI

Глава 16

Я успел подъехать до того, как машина с новоиспечёнными супругами прибыла на подворье монастыря Святой Варвары. Монахини моему присутствию вроде бы не опечалились, всё-таки история с одержимостью их сёстры для биоманток осталось в прошлом, однако поглядывали настороженно.

Листва облетела, и сад вокруг часовни поблёк. Летний шатёр госпиталя убрали, наконец-то. В поле за подворьем выросло несколько санитарных модулей, поставленных мной специально для монастыря. До этого они принимали пациентов в доме, похожем на баню, и в пристройке к основному своему жилью. Теперь у них появились оборудованные блоки и, слава богу, сёстры нос от современных технологий не воротили.

Наталья Саратова была бледна и очень слаба. Когда она выходила, то крепко держалась за поданную руку водителя. Увидела меня, едва заметно улыбнулась обескровленными губами. Ирина сразу подошла ко мне, встала рядом, коснувшись меня плечом.

— Носитель, я не знаю в чём дело, — прошептала она мне на ухо. — Госпожа Саратова просто умирает, все биохимические процессы находятся в состоянии хаоса. Клянусь вам, никогда прежде такого не видела. Если бы не богатырское здоровье Натальи Ильиничны — она уже была бы мертва. Это не яд, не внешнее воздействие. Связи очень слабы и легко рвутся.

Ирина забавно хмурилась и нервно покусывала губу. Я молча наблюдал за процессией. Андрей Земляной выбрался из машины с очень смурным выражением лица. Наши взгляды пересеклись. Канадский «беженец» достойно выдержал эту встречу, но затем поспешил на помощь супруге, почти повисшей на руках водителя. Однако несмотря на слабость, госпожа Саратова с любовью посмотрела на приближающегося супруга.

— Наталья Ильинична, — поприветствовал я женщину. — Если вам нужна помощь, любая, незамедлительно сообщите.

Саратова слабо улыбнулась и попыталась поклониться, но я поспешил остановить её. Взял за плечи, заглядывая в лицо. И тут по сердцу будто напильником прошли. Я нахмурился.

— Позвольте, ваше сиятельство, — оттеснил меня Земляной с видимым возмущением.

Саратова подошла к калитке, и там её взяли на попечения сёстры святой Варвары. Женщина пыталась отшучиваться, бодриться. Однако взгляд её — обречённый и уставший — не шёл у меня из головы.

— Мне надо идти. Надо подготовить её душу, Носитель. Боюсь, мы сможем лишь облегчить страдания госпожи Саратовой. Она отправляется к Господу, — сказала Ирина и поспешила за процессией. Земляной стоял возле ограды, он поднял воротник пальто и подул на руки, согреваясь.

Я решительно двинулся следом за сёстрами, прошёл мимо Андрея, и тот почувствовал неладное. Задержался ненадолго, но затем шаги «канадца» послышались за моей спиной. Нагнать ослабшую Саратову было несложно.

— Простите. Я должен кое-что проверить, — сказал я, поравнявшись с ними. — Наталья Ильинична, тысяча извинений. Но позвольте вашу руку.

Монахини покорно расступились, а Саратова чуть кивнула, слегка приподняв кисть. Земляной оказался совсем рядом.

— Ваше сиятельство, при всём уважении, но, кажется, вы позволяете себе лишнее. Моей жене плохо, ей незамедлительно нужна помощь, а вы…

Я отмахнулся, затыкая его одним жестом. Земляной закрыл рот, но побагровел от ярости. Скверна. В Саратовой была Скверна. Вот только ничего подобного прежде мне ощущать не доводилось. Искажённая сила не внедрялась в энергетические потоки. Она не меняла сущность человека, а разрушала её. Потому что передо мной была Скверна остаточная. Скверна мёртвого чудовища. Я изучал ядовитую паутину, растекающуюся по телу вдовы.

Выглядело так, будто бы кто-то засадил занозу из отвратительной сущности и та медленно и неотвратимо убивала женщину, расплываясь по телу. Я нашёл сразу несколько источников. Зараза зацепилась в организме как вирус, поселившись в лимфоузлах.

— Вы что-то видите? — с надеждой спросила Саратова.

— Да, — кивнул я. — Вижу. Теперь всё будет хорошо. Вам нужно отдыхать. Много отдыхать. Матушки, простите ещё раз.

Я отступил, и бедная женщина пошла по дорожке дальше.

— Вы знаете, что с ней? — спросил Земляной, провожая супругу взглядом.

— Мне кажется, Андрей, вы тоже знаете, — задумчиво сказал я. После чего вытащил телефон, набирая отца Игнатия.

— Что вы имеете в виду? — насторожился «канадец».

Священник трубку не брал.

— Черномор, — позвал я помощника. — Найди мне отца Игнатия. Скажи, пусть хватает икону с порченым золотом и летит сюда пулей. Очень срочно.

— Слушаюсь, Хозяин! — радостно сообщил седобородый.

— Ваше сиятельство, что вы имеете в виду? — повторил Земляной, красивое лицо стало холодным и злым.

— Это ведь не просто яд. Это Скверна. Натуральная Скверна. Изменённая плоть. Не воздействие её, а сама отрава. Интересно, откуда она? Вы не могли подсыпать это в еду, — повернулся к нему я. — Организм бы всё вывел естественным путём. Как вы это делали? Толокли иссушенную плоть монстров и порошок и растворяли в чае? В соке? Тоже вряд ли. Инъекция? В Канаде так принято, что ли? Впервые такой способ встречаю.

Андрей вздрогнул, а я продолжил давить:

— Похоже на то. Убить сразу не убьёт, а застрянет надолго, и, в конце концов, уничтожит человека изнутри. Следов укола на теле, полагаю, не найдут, так как всё зарастёт. Сколько дней должно пройти от момента инъекции до смерти? Что вы кололи ей? Как вы ей это продали, Андрей? Витамины?

— Я не понимаю, о чём вы говорите, ваше сиятельство… — отчеканил Земляной. Кулаки его сжались.

— Прекрасно понимаете, — мягко сказал я. — А также понимаете, какие будут последствия. И что это потянет за собой и вашу так называемую «сестру». Слишком много вдов и вдовцов в одной семье, не находите?

— Это голословные обвинения, которые попросту оскорбительны! — сощурился Андрей, цедя сквозь зубы. — Я так этого вам не оставлю.

Он развернулся и поспешил к машине, дав приказ водителю. Тот прыгнул за руль, и двигатель заурчал. Я погасил сердце автомобиля одним движением брови. После чего вырубил телефон Земляного, за которой тот схватился, пока шагал к спасительному экипажу.

— Сбежать я вам не дам, Андрей, равно как и предупредить сообщницу, — сказал я ему в спину. — Здесь не Канада, здесь не спрячетесь.

Земляной остановился, медленно повернулся ко мне. На лице его появилась неприятная улыбка.

— Вы так самоуверенны, Баженов. Как и многие «благородные», хотя сами то совсем недавно в лаптях по деревенской грязи ходили, — сказал он.

Я терпеливо ждал, Андрей двинулся ко мне мягким хищным шагом, старательно следя за балансом.

— Такие как вы, Баженов, хуже всех, — процедил он. — Вырвавшиеся со дна и предавшие всех, кто находился там вместе с вами. Но время придёт, и вы ответите за все унижения обычных людей. Кровавым потоком вашу грязь снесёт с улиц и смоет в самые гнилостные отстойники городских канализаций.

— Вы поэт? — спросил я. — Так красиво и образно звучит. Хотя это речь убийцы, который отравил пожилую женщину ради наследства.

Он зарычал, бросаясь ко мне. Земля задрожала, в небо взмыли сотни небольших камушков, налипая на руки «канадцу». Когда Андрей оказался рядом со мной — его правый кулак уже был размером с приличный чемодан. Острые обломки камней торчали во все стороны как наточенные шипы. С грохотом каменная длань врезалась в мой барьер. Земляной попытался пнуть меня ногой в пах, снова с помощью аспекта. Я обрушил ему на колено усиленную магией руку. Кость хрустнула, ногу выгнуло в обратную сторону, и Андрей с воем упал, моментально забыв про желание сражаться. Водитель выскочил из машины, потянулся было за оружием, но благоразумно остановился и поднял руки.

Земляной выл, пытаясь найти положение, в котором сломанная пополам нога не будет его мучить.

— От старости ты не умрёшь, Андрей, — сказал я, встав над покалеченным. — Каждый твой поступок закапывает тебя всё глубже. Нападение на благородного человека на его земле… Ты уже не отвертишься. Так что скажи, как именно ты отравил жену?

— Пошёл ты, Баженов, — проскулил Земляной. — Пошёл ты!

Земля задрожала, исторгая из себя камни. Те устремились ко мне, но завязли в воздушной броне. «Канадец» даже не мастер, но всё ещё пытался сражаться. Я поднял ногу и впечатал Земляного в траву, утопив сантиметров на десять. Тот выпучил глаза, пытаясь вдохнуть.

— Как ты отравил жену? Как твоя любовница убила Безусова? Или ты сам обоих прикончил? — присел на корточки я.

— Я… Ты… Сдохнешь… Сдохнешь… Они узнают… Всё узнают… Князева больше не сможет тебя выгораживать!

Он рванулся ко мне с рыком боли и ярости. Вскинул руку и в ней щёлкнул бесполезный карманный пистолет, уже выведенный мной из строя.

Я ударил, но в последний момент сдержался, чтобы не убить Земляного, а только вырубить. Пригодится ещё в полиции. Не было бы такого числа свидетелей — отправил бы прямиком на переработку в трансмутатор.

Водитель тем временем сел обратно в машину и положил обе руки на руль, старательно не глядя в мою сторону. Я набрал Матюхина и предложил ему приехать, намекнув на то, что у него могут появиться подвижки по делу Безусова.

Минут через десять примчался красный пикап, в котором на месте пассажира сидел отец Игнатий. Едва машина остановилась, мой помощник вышел, совсем не сдерживаясь.

— Ваше сиятельство, — взмолился он, прижимая к груди икону. — Прошу вас, не делайте так больше.

— Как, отец Игнатий? — нахмурился я.

— Звоните, ваше сиятельство, присылайте людей, но не нужно гнать ко мне вашего поганого демона! — выпалил священник.

Черномор появился рядом и застыл со смиренным и недоумённым видом.

— Я звонил, отец Игнатий. Но давайте не будем терять время.

Он протянул мне икону, провожая её встревоженным взглядом. Я кивнул, забрал реликвию и зашагал к санитарному модулю, куда увели Саратову. По дороге указал на Земляного:

— Прошу вас, приглядите, чтобы не сбежал.

Священник нахмурился, но спорить не стал.

Сёстры святой Варвары повернулись ко мне, когда я после стука в дверь, но не дождавшись ответа, всё же вошёл. Наталья Саратова лежала на кушетке с закрытыми глазами, и Ирина держала на её груди две руки, светящиеся розовым цветом. На лбу монахини выступили капли пота.

Осуждающие взоры её товарок меня не остановили.

— Это поможет, — сказал я, показывая икону. — Поверьте мне.

Ирина вышла из транса, красивые глаза потемнели от усталости. Непонимающий взор упал на меня, потом на икону.

— Вы мешаете, — тихо произнесла одна из монахинь.

— Пусть делает то, что делает, — властно оборвала её Ирина.

Я приблизился, оглядываясь. В таких помещениях, как медицинский отсек — красные углы не предусмотрены. У стенки приткнулся небольшой столик. Я положил икону на него, затем подкрутил ножки и загнал его под койку Саратовой.

— Сестра, что он делает…

— Верьте, сёстры. Верьте ему, — Ирина жадно следила за мной с фанатическим огоньком в глазах. Я же склонил голову и снял с шеи личный амулет из порченого золота. После чего бережно нацепил его на лежащую. Саратова была без сознания. Поправив амулет, я отступил.

Монахини ждали продолжения. Пришлось их разочаровать.

— Теперь ей должно стать лучше. Не убирайте икону, не снимайте амулет. Они всегда должны быть рядом.

— Не место таким вещам под койкой, — поджала губы самая старшая из служительницы святой Варвары. — Негоже это…

— Лишь бы работало, — спокойно заметил я. — Уже завтра ей станет легче, вот увидите.

— Это варварство, сёстры. Настоящее варварство! — воскликнула самая молодая с негодованием. — Насмешка над силой Господа и его волей!

— Дайте один день, сёстры, и вы уверуете, — Ирина не сводила с меня обожающего взгляда, от которого стало совсем неловко. Я допятился до двери, кивнул на прощание и выскочил наружу.

Несколько секунд приходил в себя, после чего попросил Черномора показать мне запись произошедшего в церкви. Как это мой ИскИн сумел вывести отца Игнатия из себя, интересно.

— Я сам хотел вам предложить это, Хозяин. Вероятно, мной были допущены некоторые неточности в передаче информации, — сказал виртуальный помощник перед тем, как загрузить видеопоток. — Вы знаете, что я открыт к критике. Которая меня, наверняка, убьёт, но без неё нет развития, вы же понимаете. Хотя что это изменит…

Я шёл по дорожке к яме с Земляным, молча кивая. Но когда увидел, что показал мне Черномор — остановился. В церкви отца Игнатия было многолюдно. Сам священник стоял возле алтаря, читая молитву. Его помощники послушно вторили ему, а паства непрестанно крестилась, повторяя ключевые слова.

Фигура Черномора появилась внезапно. Огромная, заполняющая весь зал и закрывающая иконостас. Перст седобородого колдуна, в глазах которого сверкали молнии, указал на застывшего отца Игнатия.

— Хозяин взвывает к тебе и к твоей иконе из порченого золота! — прогрохотал голос, от которого молящиеся попадали на колени, неистово крестясь. — Поспеши!

С дымом и прочими визуальными и звуковыми эффектами Черномор исчез.

— Хм… — только и сказал я.

— Я опять что-то сделал не так? — обречённо уточнил тот. — Мне казалось, что так будет гораздо значительнее. Людишки любят значительное, разве не так.

— Люди.

— Конечно, люди. Простите за эту оплошность, больше не повторится, — сказал он и нахмурился, словно словил дежавю.

— Постарайся обходиться без спецэффектов при появлении в церкви, хорошо? — попросил я.

— Записано, Хозяин! — бодро отчитался Черномор и исчез, а я дошёл до места короткого боя.

Священник с мрачным видом возвышался над притопленным в земле «канадцем», рядом с ним водитель осторожно заглядывал в яму.

— Простите, отец Игнатий, за это недоразумение в церкви, — искренне попросил я. — Но это был вопрос жизни и смерти.

— У нас больше нет икон с влиянием на Скверну, ваше сиятельство, — вздохнул он. — Ни одной.

— Разберёмся, отец Игнатий. Не волнуйтесь.

Когда полиция забирала Земляного, который так и не пришёл в себя, я уже сделал несколько звонков. Госпиталь под Ямбургом почти опустел, там остался последний барак, где долечивались самые тяжёлые. Однако, по всем прогнозам, уже через два дня их тоже собирались выписывать. Все мои артефакты, охраняемые спецназом откомандированным лично Ланцовым, обещались подготовить к отправке в ближайшее время. Представитель Карантинной Службы разговаривал со мной с таким почтением, словно я лично выслал их начальство пинком под зад в сторону Османских Княжеств.

За иконами я отправил нескольких гвардейцев во главе с более или менее пришедшим в себя Волгиным. Если всё пройдёт хорошо, то уже послезавтра привезут сокровища обратно.

Также я дозвонился до Орлова, уточнить новости по Ярославлю, и убедиться, что на этот раз наши сигналы не завязли в бюрократической каше. По каналам графа информация тоже ушла и была воспринята со всей серьёзностью. Однако я всё равно с некоторым опасением отслеживал новостные ленты, ожидая дурных известий из далёкого города.

Последний звонок я сделал Паулине.

— Миша-Мишенька! Ты совсем про меня забыл, — радостно сказала она в трубку, хотя мне показалась некоторая натянутость в её голосе. — Прошу, скажи, что ты звонишь не по делу? Мы отдалились, но, кажется, я знаю, как всё исправить. Как насчёт бокала морса и хорошего ужина за счёт заведения? У меня сегодня есть кое-что интересное из грузинской кухни. Этот вечер у тебя не занят? Прошу, скажи, что не занят!

— Я только что сдал в полицию некоего Андрея Земляного, Паулина, — не ответил я. — Думаю, ты знаешь его. И нам стоит поговорить.

— Не на территории Конструкта, — через паузу ответила Князева, тон её изменился, став усталым и решительным.

— Договорились. Я отправляюсь в форт Вепря. Там есть место, где нам никто не помешает.

— Ты будешь один? — немного встревоженно спросила она.

— Да.

— Хорошо.