Зодчий. Книга VI

Глава 24

— Выйди, — приказал я Волгину, и гвардеец, хоть и спустя короткую паузу, подчинился.

— Ваше сиятельство, тут Серёга… — ахнул он, увидев лежащего Якимова.

— С ним всё будет в порядке, — заверил Кожин и шутливо пояснил: — Просто не хотелось драться, тратить время на разные вопросы, объяснения.

Хрономант был в чёрном камзоле, расшитом красными узорами, и в высокой меховой шапке с хвостом енота, спадающим на плечо. Скрипнув походными сапогами, Олег вошёл в комнату.

— Минута и он придёт в себя, — с улыбкой сообщил Кожин, отыскав взглядом привязанную Агнессу. Та гневно щерилась и часто-часто дышала, отчего высокая грудь ходила ходуном.

— Такая шикарная бэйб, — с нарочитой грустью сказал Олег и закрыл за собой дверь, отсекая изумлённого Волгина. — Так жалко расставаться с такой красотой.

Земляная плюнула в него, но хрономанта это не смутило. Он грациозно, делая вид, будто уклоняется от невидимых снарядов, обошёл пленницу и встал за её спиной, после чего белым платком заботливо вытер плевок с камзола.

— Что ты здесь делаешь? — прищурился я, избегая звать его по имени.

— Его Императорское Величество считает, что тебе здесь нужен доверенный человек и помощник. Я предложил свою кандидатуру, — ответил Кожин и с видом заговорщика добавил, — потому что хотелось вернуться к этой прекрасной легенде, ю ноу. Ну и потому что ты тут нам все карты путаешь.

— Интерес Его Императорского Величества очень лестен, — нахмурился я.

— Ой, Миша, это со временем надоедает, — поделился тот. — Там ведь всё всегда одно и то же. Тоска зелёная. Много работы и отсутствие развлечений делают Билли очень грустным и глупым.

Земляная пыталась повернуться к гостю, но стул был крепко приколочен к полу. Олег же продолжал как ни в чём не бывало:

— Ладно. Лгать не буду, Миша, я только рад твоим успехам по поискам врагов. Но в плане общего дела, ты слишком стремительно их находишь. С этим надо что-то делать. Сокращать поголовье. И хочу сказать, ты выбрал прекрасное место. Твоя личная пытошная?

Он специально выделил «ш», но ответа ждать не стал:

— Похоже на то. Тогда поясни, почему наша очаровательная Василиса Полозкова, известная как Агнесса Земляная, всё ещё не в крови и не сдаёт всех своих немногочисленных подельников? У тебя на неё особенные планы, или ты слишком хорош для пыток, мой друг? Если что, я в этом деле недурён собой.

Земляная замерла, ярость схлынула, дав дорогу изумлению. Она скосила глаза, будто пытаясь разглядеть Кожина боковым зрением. Тот же похлопал её по плечу. Бережно-бережно.

— Всё что было в Канаде — остаётся в Канаде, я никому не скажу, Вася, — склонился он у её уха, глядя мне в глаза с усмешкой. — Честно-честно. Это будет наш с тобой секрет. Твой муж тоже ничего не узнает. И, кстати, он поёт о тебе с того дня, как его взяли в оборот. Я бы на твоём месте запросил у него развод.

— Вижу, ты знаешь больше, чем я. Поделишься? — спокойно спросил я, терпеливо ожидая окончания спектакля.

— Я не хотел тебя в это вписывать, Миша. За местной ячейкой наблюдали очень давно, и никто не ожидал, что в эту уютную посудную лавку вломится такой матёрый слон, — Кожин выпрямился, цокнул языком и покачал головой с осуждением.

— О, друг мой, — поморщился я, — уверяю тебя, я и сам в это с большим удовольствием не влезал бы. Мне хватает забот и кроме разборок с протестующими.

— Видит бог, я пытался оградить тебя от этого и предостеречь от излишнего сближения с госпожой Князевой, — напомнил Олег.

— Очень завуалировано пытался, — заметил я.

— На что твоего допуска хватало, Миша, и моего интереса, — парировал Кожин. Агнесса сидела, одеревенев, и слушала. Взгляд её лихорадочно бегал из стороны в сторону. — Сейчас ты человек, приближённый к Его Императорскому Величеству. Поэтому я могу говорить прямо.

Он положил обе руки на хрупкие плечи Земляной-Полозковой и принялся слегка их массировать. Девушка попыталась отстраниться, прошипела:

— Убери свои руки, мразь!

— Хорошо. Мне показалось, ты слишком напряжена, Вася, — сразу отступил Кожин. — Прости, пожалуйста. Ну что, Миша, чего ты хотел бы узнать?

— Я ничего вам не скажу, псы режима, — процедила пленница. Она снова попыталась обратиться к дару, но артефакт, блокирующий земельный аспект лежал у ног девушки. Очень дорогая вещь, но в обиходе полезная.

— Ты знаешь, что они убили Скоробогатова? — перевёл я взгляд на Олега.

Тот прищурился:

— Такая версия была, но только в качестве версии. Это правда, Вася?

— Пошёл к дьяволу, паяц!

— Вы не очень-то внимательны, — покачал я головой. — Проворонили убийство благородного человека.

— Там такое благородство было, Миша, — с иронией отметил Кожин. — Печать на нём ставить было негде.

— Что же вы знали об этом и бездействовали? Если такие графья перестанут разгуливать по Российской Империи, то и такие дамочки сами собой исчезнут, — кивнул я на Агнессу.

— Боюсь, ты не до конца понимаешь, как это работает, Миша, — вздохнул хрономант. — Но давай отложим этот спор на потом. Под кружечку хорошего крымского красного, а? У нас тут революционерка пламенная, идейная. Правда, с тёмным преступным канадским прошлым.

— Которую вы тоже не спешили брать, — не удержался я.

— Потому что нам нужен Ольгин и всё с ним связанное, — попытался оправдаться Кожин. — Недовольных на территории Российской Империи много, и, клянусь, большая их часть недовольны по праву, а вот Ольгин один. Известный каждой собаке от Томашовки до Уэлена и при этом водящий наших агентов за нос уже не первый год. Я даже не знаю, мальчик он или девочка. Мы тут его на живца ловили, Миша. А ты воду взбаламутил.

Земляная-Полозкова самодовольно усмехнулась.

— То есть вы вообще ничего о нём не знаете? — удивился я. Кожин же поправил свою шапку и добавил:

— Ольгин — виртуальная личность, о которой ничего не известно, но которая успешно живёт за счёт наших заокеанских партнёров и содержит целую армию говорящих голов. Да, в сети есть его канал, в котором анимационный персонаж ведёт отличную пропаганду, но кто за ним стоит… Мы не знаем.

— Вы узнаете. Рано или поздно вы узнаете, — процедила пленница. — Когда он вернётся в Россию — вы будете висеть на фонарных столбах по его приказу.

— Ты такая болтушка! — весело сообщил Кожин и потрепал её по волосам. — Честно, мне иногда кажется, что этот Ольгин в реальности и не существует. Если бы личность столь славного мужа стала бы нам известна… Мы бы быстренько навели здесь порядок и всё закрыли. Но, давай об этом потом. У тебя есть зеркало?

Я нахмурился:

— Неожиданный вопрос.

— Я и сам человек внезапный. Погоди, — он лёгким шагом пересёк комнату, остановился у покосившегося шкафчика и вытащил оттуда помутневшее зеркало. Протёр его. После чего вручил мне в руки.

— Встань напротив нашей красавицы, пусть она видит себя, — попросил Кожин, и я подчинился. Хрономант же вернулся за спину пленницы и снова положил руки той на плечи.

— Убери, извращенец! — прошипела Василиса-Агнесса.

— Любовь к женской красоте извращением считалась только в Европе, дорогая, — назидательно сообщил Кожин. — И то не везде.

Земляная ахнула, по лицу её прошла тень, в уголках глаз появились морщинки, вокруг губ тоже. Хрономант высасывал из неё годы. Я сдержал возглас изумления, а вот Агнесса дёрнулась и заскулила. Глаза её неотрывно смотрели на зеркало, в котором отражалось лицо девушки, ставшее женским. От света висящего под потолком огненного шара зрелище было зловещим.

— Ты всё ещё прекрасна, моя дорогая, — тепло сообщил Кожин. — Моё сердце обливается кровью, но я ведь продолжу. Просто скажи нам всё, что хочет знать наш добрый друг Михаил Баженов.

— Будь ты проклят! Аа-а-а! — вскрикнула Агнесса, но с зеркала взгляда не отвела, и когда морщин стало больше, а черты лица заострились — то жалобно всхлипнула.

Я промолчал.

— Миша, ты будешь спрашивать? — бесхитростно поинтересовался Олег.

— Мне нужен список всех, кто был в курсе вашей операции, кто помогал с информацией. Как с покушением на меня, так и с покушением на Скоробогатова. Без исключений. Учти, некоторые имена мне известны, из тех, кто живёт на землях. Все ваши шифры давно взломаны, — позволил я себе блеф. — От твоих слов зависит, поверю я тебе или нет. Будет неплохо, если имена совпадут.

Агнесса смотрела на себя в зеркало, губы её зашевелились:

— Это иллюзия. Иллюзия, вы хотите запугать меня. Не выйдет.

Голос её тоже изменился, и пленница это почувствовала.

— Не выйдет… — эхом повторила она.

— Скоро ты поймёшь, что это не иллюзия, — с сожалением сказал Кожин. — Когда молодость уходит быстро — изменения чувствуются ярче. Внутренние органы ведь тоже стареют. Какие-то даже отказывают.

— А-а-а-а! — застонала Агнесса. Годы уходили, красавица передо мной старела на глазах, и хрономант уже не улыбался, искренне скорбя о погибшей молодости. Жуткое зрелище. Но перед глазами возник образ хрипящего на земле Турбина, затем привалившегося к машине раненого Снегова, а после гвардейца с перебитыми ногами, лежащего за машиной. Результат работы юной, прекрасной Агнессы.

— Я скажу. Я скажу, остановите, — чуть хрипло произнесла женщина лет шестидесяти. Во взоре горело безумие. — Пожалуйста, не надо. Не надо. Больно. Больно.

Из глаз пленницы потекли слёзы. А потом Агнесса заговорила. И отвечала на вопросы без прежней ярости, торопливо и умоляя не продолжать пытку временем.

Когда мы вышли на улицу, то уже стемнело. Волгин и обиженный Якимов ждали снаружи. В комнате на стуле скрючилась развязанная старуха и смотрела на свои сморщенные и покрытые пигментными пятнами пальцы. Руки дрожали, из горла доносился только хрип. Последнюю часть допроса вёл Олег, безуспешно пытаясь вытащить из жертвы информацию об Ольгине. Но та общалась с главой революции только в сети. Далёкий и могущественный лидер сам вышел на Земляную-Полозкову после успешного покушения на Скоробогатова, обойдя обычный канал, где раньше общался ещё и Князевой. Паулина потеряла доверие Ольгина, а вот Агнесса-Василиса приобрела. Вот только ничего полезного пленница сообщить не смогла.

Впрочем, телефон её был у меня, и шифр для общения с Ольгиным подобрать было несложно.

Кожин с наслаждением вдохнул сырой осенний воздух, огляделся по сторонам.

— Ваше сиятельство, — вытянулись гвардейцы.

— В Трансмутатор её, — приказал я. Волгин шагнул в помещение и застыл, обернулся:

— Ваше сиятельство. А где она… Или…

Встретив мой взгляд, он всё понял. Когда машина с Волгиным уехала, то наступила тишина.

— Мне не доставило это удовольствия, Миша, — сказал вдруг Олег. — Совсем. Просто иногда так надо. Ну и справедливости ради, она была обречена, как только я вошёл к вам. Ты ведь понимаешь?

Я не пошевелился.

— Насколько я понимаю, у тебя есть ещё собеседники, — кашлянул Кожин.

— Да, но там я уже сам, — ответил ему я и отправился к входу в подвал.

Когда мы вошли, Мухин сидел в углу и едва дверь распахнулась, а под сырым потолком повисли шары света — пленник пошевелился. Сейчас вид властителя тёмной империи был ещё более жалким, чем прежде.

— Баженов, ты ведь понимаешь, что этим всё не закончится, — сипло проговорил он. — Ты перешёл черту. Дальше только война. Если со мной что-то случится… Мой род это так не оставит.

— Мне казалось, «Божественное Право» должно было объяснить, что со мной лучше не связываться, — сказал я, встав рядом с ним. — Жаль, что вы этого не поняли, господин Мухин. Мне хотелось разойтись бортами, но теперь это уже невозможно.

Дара в его роду не было. Такое бывает. Власть принадлежит аристократам, но не все они одарённые. Мухин брал другими талантами. Спорными, но наградившими его властью, способной подчинять себе сильных магов.

— Я просто хотел поговорить, Баженов, — вкрадчиво сказал пленник. — Стрельбу, как ты помнишь, начал не я.

— Поговорить хотели, значит? — хмыкнул я. — И для этого запугали моих людей? Вы провели большую работу, хочу отметить. Всех сумели убедить.

Он наморщил лоб:

— Запугал ваших людей? Кого именно?

Его лицо просияло:

— Кажется, у нас здесь недоразумение и всё можно исправить! Я никого не трогал. После инцидента в моём клубе, признаюсь, любви к тебе у меня не прибавилось, но я на самом деле не лез к тебе.

Я прищурился.

— Господин Мухин, вы же не хотите сказать, что ждали меня на дороге несколько дней. Вы знали, что я по ней поеду именно сегодня.

— Если слушать внимательно, то можно узнать много полезного. Конечно, я знал. Но твоих людей не трогал. Мне пришёл сигнал, что ты, скорее всего, покинешь Томашовку сегодня и отправишься в Малориту.

— Откуда сигнал?

— У меня есть человек, который отвечает за информацию такого рода. Если ты меня отпустишь, то я могу попытаться это выяснить, — оживился Мухин.

— Я могу сломать тебе пальцы вместо этого, — спокойно заметил я. — Что за человек?

— Череп, — понял мой настрой бандит. — Кто-то в городе ему нашептал об этом.

— Имя есть у Черепа?

— Максим Черепанов, — торопливо уточнил Мухин. На Кожина в смешной шапке он смотрел очень встревоженно, но Олег в беседу не лез. — Заместитель начальника охраны. Он у меня за такие вещи отвечает… Я просто хотел поговорить, Баженов! Всего лишь поговорить!

Кажется, в город всё равно придётся ехать. Получается, есть ещё одна сторона?

Я устало вздохнул и направился к выходу.

— Ещё есть шанс всё исправить, Баженов. Отпусти меня, и я сделаю вид, будто ничего не произошло, — сказал мне в спину пленник.

— Вы бандит, господин Мухин, — остановился я на пороге, обернувшись через плечо. — Я не смогу сделать вид, что ничего не произошло.

Я вышел и захлопнул за собой дверь в подвал.

— Головой отвечаешь, — сказал Якимову. Гвардеец торопливо кивнул, покосившись на Кожина. Тот приложил руку к груди и чуть поклонился:

— Простите, я есть очень спешил. На мой Родина этот удар зовётся Панчдрим! Хотите я показать?

Якимов свёл брови и стиснул челюсти.

— Оставь в покое моих людей, — одёрнул я хрономанта. — Мне нужны твои знания, раз уж ты здесь. Идём.

— Занятно, — сказал Кожин, когда я вытряхнул голову из пакета. Рана на шее мертвеца уже зарубцевалась, покрывшись тоненькой кожей. — У тебя забавные увлечения. Трофей?

— Аль Абас. Там на дороге я собрал всё, что мог собрать. Как я понимаю, люди Мухина меня караулили, один из его бандитов навёл радикалов Ольгина, но в момент боя прилетела кавалерия на служебных машинах. Тоже по мою душу. Скорее всего, они готовились к операции заранее и совсем не ожидали попасть в заварушку.

Я положил голову на стол. Ты, слава богу, глазами не моргала и не пыталась разговаривать. Мертвец мертвецом, только медленно регенерирующий. Тело должны были выкопать завтра ночью. На всякий случай.

— Меня хотели взять живым. Однако не это самое интересное. Посмотри.

Я указал ему на рубец. Хрономант приблизил источник света, разглядывая рану, и радостно улыбнулся:

— Здорово! И что, думаешь, из него вырастет?

— Вряд ли достойный член общества. Мой искин пробил его по базе, это Алексей Лапшин, начальник геологического отдела изысканий мурманского округа. Умер десять лет назад.

— Хорошо сохранился, — отметил Кожин. — Дай бог каждому. Получается, он как твой Люций?

— Получается так, — согласился я. — Что вы узнали про Тёмного Зодчего, которого я взял в Ивангороде?

— Немного, — признался Олег. — Несколько ячеек вскрыли, большая часть их участников умерла в бою. Хотя сейчас у меня есть некоторые сомнения на этот счёт. Я заберу эту прелесть? Уверен, она заинтересует кое-кого из моих знакомых.

— Нет. Не сейчас.

У меня были планы на эту часть Аль Абаса.

— Ну, я должен был спросить, — улыбнулся Кожин. — Что будешь делать дальше?

Я задумчиво посмотрел на голову, сунул её обратно в пакет из «Ай да товаров» и сказал:

— Построю тюрьму. А потом поем.