Зодчий. Книга II

Глава 5

Когда я вернулся в лес, за моей спиной полыхал автомобиль Бургундского с трупом владельца за рулём. Тратить время и силы на сокрытие улик более хитроумным способом я не мог: Тёмный Призыватель уходил куда-то вглубь моих земель, чтобы чинить мне же неприятности. А ещё у меня есть личные претензии к людям, обратившимся к Скверне.

При помощи аспекта воздуху я сформировал линзы, позволяющие хорошо видеть в темноте, и потому торопливо, без заминок, шёл по свежему следу. Фора у моего противника была небольшая, но всё же была.

Сзади раздался взрыв, и объятые пламенем осколки разлетелись в разные стороны жутким фейерверком. Если Тёмный Призыватель не встревожился ранее, то сейчас даже слепой догадался бы: что-то идёт не так.

И мой враг всё правильно понял. Мы встретились на небольшой полянке. Мужчина в капюшоне сидел на валуне, на корточках, словно хищная злая птица. И несмотря на артефакт покойного Царенко — Призыватель меня заметил.

— Баженов? — слегка удивился он. — Как мило!

Места для драки было немного. Поросль рябины, папоротник по пояс. Несколько поваленных старыми ветрами деревьев, и стройные берёзки вокруг. Ну и валун, размером со слона.

Тёмный Призыватель ловко спрыгнул с камня и мягко приземлился в десяти шагах от меня.

— Ипполит Игнатьевич уже мертвы, полагаю-с? — сказал он. Расслабленный, слишком расслабленный.

Я промолчал. Передо мною был опасный противник. От которого можно ждать абсолютно всего.

— Он заслужил-с собачью смерть, — покачал головой Призыватель. — Плохой человек. И он, и этот граф. Но что не сделаешь ради свободы. Даже такой.

— Сколько таких «свободных» у него в подчинении, падший? Скольких предателей рода людского покрывает Игнатьев?

— Если бы я даже знал-с ответ на этот вопрос, Зодчий, то не сказал бы тебе.

Я крутанул клинок в кисти, левой рукой, выхватил пистолет и двинулся к Призывателю, на ходу несколько раз нажав спусковой крючок. Выстрелы прогремели оглушительно, запахло порохом, и я ни разу не промахнулся, но Призыватель даже не пошевелился. Он уже излучал Скверну, меняющую законы физики. Пули с чавканьем пронзили стволы соседних деревьев, а одна взвизгнула, чиркнув по валуну над головой противника. Ничего, я же должен был попытаться.

— Кто ты, Зодчий? Почему Она считает тебя чужаком? — вдруг спросил Тёмный, у него даже интонация не поменялась. Осталась скучающе равнодушной. — Почему Она страшится тебя?

Я бросился в атаку, используя аспект земли для силы удара и одновременно разжигая огонь на клинке. Призыватель легко парировал, чуть сместился в сторону.

— Не понимаю. В тебе ничего нет, — хмыкнул он. — Вообще ничего. Обычный дворянин. Но Она требует-с быть осторожным. Она считает-с, что в тебе есть загадка, способная помешать ей. Кто ты?

Я обрушился на него серией ударов, перемежая комбинации аспектов, и Призыватель попятился под моим напором, и когда одна из атак зацепила его левое плечо — он бросил на рану короткий взгляд и страшно зашипел, перейдя в атаку.

Под моей курткой задымилась одна из скрижалей, испаряясь под воздействием Скверны. Бил Тёмный очень грубо и просто, всё-таки в защите оказался лучше, чем в нападении. Я легко отражал удары и, в конце концов, сумел подрубить ему правую ногу.

Призыватель с рыком упал на колено, но следующая моя серия завершилась без успеха. Даже так он успевал отражать атаки, двигаясь слишком быстро для человека в таком положении. А ещё от него всё сильнее разило Скверной. Вторая скрижаль тоже испарилась, снижая воздействие отравы на моё тело.

— Ты силён, Зодчий, — чуть изменившимся голосом произнёс Тёмный. — Но ты не одолеешь-с Истину.

В нём проступили нечеловеческие, демонические нотки. Фигура под плащом забурлила, меняясь, раздуваясь. Инициация! Пламя на моём клинке вспыхнуло ярче, и сталь обрушилась на вздымающееся тело.

Из-под плаща ударил сгусток чёрной плоти, сбивая меня с ног. Я отсёк его в падении, перекатился в сторону и легко поднялся. Призыватель со стоном вставал раскачиваясь из стороны в сторону. С треском порвалась ткань, выпуская наружу жуткие наросты.

— Вы все ничто против Истины, — забулькало-заревело создание, уже выросшее до двойного человеческого роста. — Вы не слышите Истину. Вы не принимаете Её! Но всё изменится!

Истина мне известна. Все падающие в объятья Скверны о ней говорят. Когда меня убивали родные — те тоже про Истину вспоминали.

— Хм… — ответил я Призывателю и бросился в атаку. Да, тот получил свою мощь, но он ещё не знал, как ею пользоваться. Ему требовалось время осознать себя, научиться владеть новым телом. Уклонившись от глубокого выпада изменившейся лапы, я ловко пробился к монстру. Сзади с треском грохнулась на землю сломаная противником берёза. Я нанёс несколько ударов по корпусу мутанта, пытаясь понять, как забраться выше и дотянуться до головы. После чего мне в грудь саданула резко выросшая из бурлящего тела лапа, и я, задыхаясь, отлетел в сторону. Грохнулся на спину, но почти сразу же откатился подальше, встал на ноги. На небе из-за туч выглянула луна, и в её свете Призыватель был ещё омерзительнее.

Шестирукое создание со рваными останками плаща и одежды на изуродованном теле взревело от ярости и подпрыгнуло, после чего обрушилось на место, где я стоял, всей тушей. Снова взвыло от досады, так как ждать падения я не стал. Над моей головой прогудел воздух от ещё одной атаки. Вторую я принял аспектом земли, но всё равно погрузился в сырую почву по щиколотку.

От боли в суставах едва не вскрикнул. Ещё атака, ещё. Бывший Призыватель молотил по мне всеми своими новыми конечностями, уже не разбирая, наудачу и погружая меня в землю, но при этом усиливая мой аспект, который я пускал на щит. Однако даже с такими условиями надолго меня не хватит. Потому что когда сверху прилетала одна из рук, то вторая и третья уже поднимались для следующей атаки, а четвёртая и пятая ждали момента, чтобы обрушиться. Шестая же начинала своё падение.

Этой размеренностью я и воспользовался. Увернулся от очередного удара, прыгнул на промахнувшуюся руку, выдернув себя из земли, и от упругой конечности перескочил на следующую, оттолкнулся уже от неё и в прыжке вонзил огненную сталь в зев капюшона.

Клинок почти не встретил сопротивления, раскроив голову монстра надвое. Уже в этот миг я понял, что мне не повезло, и Призыватель успел спрятать Зерно Скверны где-то в теле. Ненавижу осознанные мутации! Обычные порождения Изнанки держат сосредоточие жизненной силы у себя в голове. Да, голова может оказаться не там, где обычно, но всё-таки ориентиры всегда есть.

А когда адепт отдаёт себя Скверне самостоятельно, то может запрятать Зерно куда угодно!

И сейчас в голове противника его не было, а силу в удар я вложил большую, отчего пролетел чуть дальше, чем планировал и грохнулся рёбрами о плечо монстра. Призыватель попытался стряхнуть меня, как упавшего с листвы паука, но запутался в руках и разъярённо взвыл. Я же, вонзив огненный меч в тело монстра, съехал на землю, рассекая изменённую плоть. В рёве чудовища послышалась боль. Лапа твари схватила меня за ногу, дёрнула в сторону. Я едва успел закрыться щитом земельного аспекта, прежде чем врезался в ближайшую берёзу. Во все стороны брызнули щепки, от силы удара ствол размозжило, а у меня потемнело в глазах.

Я извернулся, отрубая конечность. Грохнулся на землю, неподалёку от валуна. Задрал голову, глядя на надвигающегося Призывателя.

— Ты не представляешь, Зодчий, какую мощь дарует Она своим верным слугам! Прими её сам и сохрани себя. Ибо всё станет Изнанкой! Рано или поздно! Но тем, кто примкнёт к Ней последним — не достанется разума! — проревел мутант, поднимая все лапы разом для завершающего удара. Из раненой вязко стекала зелёная кровь.

Сила земли подошла к концу. Я шмыгнул носом, чувствуя свинцовый вкус. Перед глазами чуть плыло от страшного удара о берёзу. Следующей атаки я не выдержу. И бежать тоже некуда.

— Меньше слов, больше дела, — сказал я Призывателю, инициируя аспект воды и усиливая его за счёт идущей из носа крови и амулетов погибшего Царенко. Мутант видел, что отступать я не мог и потому не спешил. Наслаждался победой.

— Глупец… — прорычал он и атаковал, а я бросил меч и прыгнул навстречу. Всё моё тело покрылось толстым льдом, с острыми прочными шипами. Под руками, обратившимися в ледяные мечи, затрещала плоть Призывателя, и я прорвался сквозь его тело, как через липкую паутину, и упал на колени, когда монстр закончился. За моей спиной пошатывался развороченный мутант, пытающийся заткнуть зияющую в его теле дыру. Амулеты Царенко лопнули со звоном разбитого стекла.

Мутант медленно обернулся. Три руки бессильно обвисли. Две пытались стянуть края чудовищной раны, но тварь ещё стояла. Однако всё моё внимание было на последней лапе монстра. Призыватель пытался прикрыть ею небольшой участок, саниметрах в тридцати правее гигантской раны.

Дыра в теле твари, сквозь которую я провалился, уже начинала затягиваться.

— Ты… Не победишь… — сказал монстр. Я с трудом встал, сделал шаг к чудовищу и остатками аспекта воды пронзил уродливую ладонь, заслоняющую проросшее в теле Зерно Скверны.

Призыватель замолк. Все его руки безвольно опали, а сам осквернённый грохнулся на колени. Несколько секунд он постоял так, пошатываясь, и после повалился набок. Спасибо нестареющей классике. Голова — всему венец. В ней начало и конец, так сказать. Просто некоторые хорошо её прячут.

Я заполнил две сферы силой Изнанки, затем, морщась от боли в коленях, осмотрел останки снаряжения Призывателя. Кристалл в нём сформироваться не успел, слишком мало времени прошло. В рюкзаке нашёлся спальник, рулон туалетной бумаги, зубная щётка, паста, термос и бутерброды с красной рыбой. Этот будничный набор прямо покорёжил. Ублюдок шёл убивать людей и взял с собой перекус, да про личную гигиену не забыл, сволочь.

Если бы можно было прикончить Призывателя ещё раз — я бы с радостью это сделал.

Меч павшего врага ценности особой не представлял. Да и в целом всё снаряжение мертвеца оказалось довольно убогим. Видимо, Игнатьев не позволял верному псу иметь что-то достойное. Талант у мёртвого Призывателя был простой — общение с Изнанкой и Скверной. Для него особенных артефактов не требуется, так что, пусть использует имеющееся.

Однако одну ценную вещицу, явно с Изнанки, я, всё же, обнаружил. Это был медальон со смеющимся шутом, глаза которого изображали две гипнотические спирали. От изменённой драгоценности тянулось очень неприятное Эхо. Делали со старанием, но вещь теперь служила как усилитель Скверны.

Я с омерзением разломал её на куски. Выбрасывать здесь не решился, мало ли найдут и используют. Брошу в трансмутатор, ему всё равно, что переваривать.

Закончив с обыском, я, наконец-то, двинулся к себе. Одной проблемой меньше. Одним знанием больше. Напоследок я бросил рядом с тушей убитого Призывателя один из защитных оберегов, с именной гравировкой.

Его я снял с убитого мной Фурсова. Надеюсь, папаша узнает безделушку сына и совершит ошибку. Потому что, уверен, конфликт с северным соседом будет и дальше.

Главное — не развязать Игнатьеву руки перед лицом закона. Если он проявит агрессию, то у меня больше шансов добиться своего, пока в конфликт приграничных дворян не вмешается государство. Если же виновной стороной для общества окажусь я… То Игнатьеву и делать ничего не нужно будет. Меня попросту снимут и отправят на Сахалин, обеспечивать производство на шахтах. Не хочу, если честно.

К себе домой я зашёл около пяти утра. На небе уже появились отблески рассвета. Я влез под душ и минут десять просто стоял под тугими струями горячей воды, наслаждаясь каждой секундой. Опустошённые аспекты ныли, но обошлось без надрыва. Завтра просто нужно будет хорошенько посидеть в Колодец. Затянутся и восполнятся. Даже здесь уже чувствовался поток сил, наполняющий почти истощённые резервуары.

Выбравшись из ванны, я высушил воду аспектом воздуха, протопал до вожделенной кровати и рухнул.

— Вы снова живы, Хозяин! — появился рядом со мной Черномор. — Вы не перестаёте меня удивлять! Прошу, делайте это подольше. Вдруг вы побьёте рекорд предыдущих Зодчих?

— Я хочу спать. Ты явился поболтать?

— Вы просили докладывать о появлениях подозрительных лиц. Несколько минут назад группа людей со стороны графа Скоробогатова вошла на территорию Конструкта. Восемь человек. Вооружены. Вывести их данные?

Точно. Царенко. Он ведь так и лежит в лесу.

— Выводи… — проговорил я. Суставы очень болели и хотелось спать. Черномор заботливо запихнул в меня имена всех восьмерых участников ночного похода по моим землям. Одарённый только один, остальные люди обычные бойцы, все из подразделения территориальной обороны и все находящиеся в подчинении Скоробогатова. Вёл их дворянин, также связанный с графом. В картотеке по нему нашлись данные как про его проблемы с законом в юности, так и номер телефона. Была ещё пачка не очень нужной информации, показавшейся мне неинтересной.

Я перевернулся на спину, взял телефон и набрал номер.

— Ростислав Юрьевич Спелый? — устало проговорил я, едва на той стороне сняли трубку.

— Чем обязан? — очень тихо ответили мне. — Вы знаете, который час?

— Я вас вижу, Ростислав Юрьевич. Вас, и ваших людей, — сказал я. — Давайте, не сегодня, ладно?

— П… Простите? Я вас не понимаю.

— Меня зовут Михаил Иванович Баженов. И я сейчас совсем не настроен принимать гостей. Поэтому прошу вас собраться и уйти с моей земли туда, откуда вы пришли. Так понятнее будет?

Черномор висел в метре от меня и лучился розовым светом.

— Вы, наверное, что-то перепутали, господин Баженов. И, по-моему, забываетесь! Вы говорите с благородным человеком и смеете делать это в неподобающем тоне! — Спелый не сдавался.

— Я могу поднять по тревоге гарнизон, и дальше мы будем объясняться с полицией и представителями ассоциации Зодчества Российской Империи, потому что я усматриваю в вашей группе угрозу Конструкту. Если же вы хотите потребовать сатисфакции, то, пожалуйста, присылайте секунданта. Но завтра. Всего хорошего, Ростислав Юрьевич.

Я отключил трубку, вызвал экран карты, где Черномор заботливо расставил точки. Прошло несколько долгих минут, прежде чем стало ясно: восьмёрка отступила, и когда последний из ночных гостей покинул мои земли — я уснул.

Труп Царенко пришлось вывозить при свете белого дня. Для этого я лично дотащил тело до ближайшей дороги, а уже туда подогнал арендованную за рубль подводу из Комаровки. Забросав покойного валежником, я отвёз мертвеца в трансмутатор, где его и уничтожил. Всё, нет тела — нет дела, как говорят в полиции. Вернув телегу владельцу, я пешком добрёл до монастырского подворья. Суставы болели страшно. Последние сто метров я просто ковылял.

Заборчик возле часовенки уже восстановили. Да и в целом территорию привели в порядок. Три бойца из гарнизона несли службу, и теперь уже без скучающего вида и готовые к любому внезапному нападению. Витязь молодец, провёл достойное внушение своим людям.

Когда я прошёл за забор, то увидел одну из матушек, возящихся с разорённым цветником. Она заботливо рыхлила землю, подготавливая к посадке.

— Доброго дня, матушка, — сказал я ей. Та повернулась ко мне, чуть нахмурилась.

— И вам доброго дня, ваше благородие. Чем могу помочь.

— Очень неудачно упал, матушка. Колени болят ужасно.

— Вам сестру Ирину позвать? — очень странно спросила она.

— Если вам не трудно, то лучше другую сестру, — мягко улыбнулся я, и тем вызвал неожиданно тёплый взгляд. Ирине бы побыть одной сейчас. Скверна не умеет бесследно вмешиваться в душу. Чтобы вывести из себя эту гниль, нужно время и покой.

А раз Шепчущий вычленил в красавице слабое место в моём лице, то не нужно провоцировать её лишний раз.

— Подождите немного, пожалуйста. Сейчас-сейчас. А вы пока проходите, проходите. — Она распрямилась, утёрла пот с лица. — В шатёр проходите.

Внутри уличного лазарета на койке дремал уже знакомый мне Шустрый. Он так и не оправился после боя с артиллеристом. Я тихонько присел на свободную койку, стянул сапоги и закинул ноги на чистую простыню. Выдохнул сквозь зубы. Да, хорошо меня помолотил Призыватель. Ему, конечно, больше досталось, но зато у него сейчас, надо отметить, колени не болят!

Сестра Мария появилась в шатре уже через несколько минут, собранно выслушала мои жалобы, а затем начала лечениюе, старательно не глядя на меня. Облегчение в коленях наступило почти сразу, и я откинулся на спину, наслаждаясь покоем

Сама процедура заняла не больше получаса, но под конец девушка была сильно бледна, и на лбу её выступила испарина.

— Всё, — тихонько произнесла она. — Как же вы себя так не бережёте, ваше благородие? Упали? Удивительно, как дошли до нас. Живого места на связках да суставах не было.

— Дойти до вас и правда было непросто, но я справился. Спасибо, матушка Мария.

В шатре появилась уже знакомая мне женщина, без дара. Та, что и позвала сестру. Со значением посмотрела на товарку. Между ними произошло будто телепатическое общение, за которым я наблюдал с некоторым удивлением.

— Что-то случилось, матушки? — спросил я.

— Нет-нет, ваше благородие. Конечно, нет, — тут же заулыбалась та, что постарше. — Просьба у нас есть к вам, господин Зодчий. Важная просьба.

— Да-да, ваше благородие. Позвольте, я провожу вас! — проговорила Мария. — У нас с сёстрами есть небольшая трудность. Тут недалеко! Проще показать, чем рассказывать. Тропка у нас там есть.

Я спорить не стал. Обе монахини проводили меня мимо шатра в сторону леса, будто держа подальше от главного входа в подворье. Женщина постарше постоянно оглядывалась, а Мария уверенно вела вперёд. Однако я успел увидеть сестру Ирину, стоящую перед часовней и крестящуюся. Нас она не заметила.

Когда деревья скрыли подворье, то монахиня остановилась и ткнула в лес рукой.

— Можно нам здесь поставить скважину водяную, ваше благородие?

— Можно, — кивнул я. — Но не проще ли сделать это на территории подворья?

— Можно и там, — сразу согласилась матушка Мария, заулыбалась. — Да, вы совершенно правы.

— Тогда я пойду? — а матушки молодцы. Даже не обладая моими знаниями об Изнанке, подсознательно берегли свою подругу. Вывели меня, как соблазн, стороной от Ирины. Умницы.

— Конечно, ваше благородие. Конечно. Вот по этой тропке как раз выйдете на дорогу к Комаровке.

Они просто преградили мне путь к подворью.

— Всего хорошего, матушки, — поклонился я странным монахиням и пошёл по указанному направлению.

— Ваше благородие, ваше благородие, — окликнули меня сзади. Женщина постарше нагнала меня и протянула мне бумажку.

— Вы не утруждайтесь, ваше благородие. Не тратьте время ваше драгоценное сюда-то ходить. Если что-то беспокоит, позвоните по этому номеру. Сестра Мария придёт к вам лично. Куда скажете.

Я взял бумажку и коротко кивнул.

— Всего хорошего. Не болейте! — улыбнулась женщина и поспешила назад в подворье.

Когда я поднимался к себе на холм, то уже ближе к вершине созрел к решению заказать себе квадроцикл. Хватит уже над собой издеваться и время терять. В кармане вдруг пиликнул телефон. Я достал его, разблокировал экран и нахмурился. Ещё одно сообщение от анонимного адресата.

'Не верьте американцу. Он вас предал.

Ваш П.'