Зодчий. Книга II

Глава 17

— Держу ворота, — крикнул я, впиваясь в энергетические линии управления створками. Магическая оборона конюшен забивала все ощущения, резонируя в районе солнечного сплетения. Да, работа прекрасная, ничего не скажешь. Не знаю, сколько питания требуют такие устройства, но они того стоят. Одарённому низкого ранга здесь ловить нечего, рассеиватели чар справятся со всем, ниже Ткача. Но я не просто маг, я техномант. Поэтому упорно скользил по потокам электричества в поисках силового блока.

Не выводить же технику из строя. Это, всё-таки, уже моё, почти родное.

Пока я рыскал по линиям управления воротами, Вепрь, пусть и растерявшийся сначала, вступил в бой. Он одним движением сбросил со спины огромный щит и впечатал его в растущего конюха. Перекрученная лентами плоть монстра поддалась под ударом, и существо ошеломлённо отступило на шаг. Из тела, пульсируя, вылезала третья рука, похожая на лапу насекомого, стукнула по кромке и с хрустом надломилась.

— Наше! Наше! — нечеловеческий рёв бил по ушам. Вепрь с кличем прижал чудовище к стене, а затем нанёс несколько ударов коротким мечом, целясь в голову. Тварь заслонилась руками, но охотник не сдавался. Несколько мгновений казалось, что Вепрь побеждает, но затем бурлящая плоть изменённого рванулась на соперника, охватывая бронированного бойца лентами мышц, будто вырвавшееся из кастрюли тесто.

Второй монстр тем временем отбросил в сторону Кузьму, как тряпичную куклу, и с рёвом зашагал ко мне. Я следил за ним, не отрываясь от изучения защиты конюшни. Если ворота закроются — Вепря разорвут на части. Если мы попытаемся проскочить перед ними — нашу магию заблокирует оборонительные чары укреплений, а пространства для подвижного боя не останется. Мутанты покончат с нами без особого труда.

Оставался третий вариант. Мой.

Два атакующих заклинания Турбина и Капелюша ушли в пустоту, я увидел, как они оба сфокусировались для ударов, и энергия ответила им, но уже через метр рассеялась, не причинив вреда мутанту. Чёртовы конюхи, отличную оборону построили!

— Зодчий на тебе, Юра! — быстро сообразил Турбин и схватился за меч. Я шумно выдохнул, задерживая движение ворот даром. Внутри всё задрожало от напряжения. Это, конечно, как под поезд на рельс монеты подкладывать, однако где-то завыли двигатели, схлопывающие створки, и движение чуть застопорилось. Вот только из-за чёртовой защиты я так и не добрался до источника, а, значит, не мог использовать силу машин, тратя драгоценные запасы.

Пулемёты на башнях шарили спаренными стволами, но угол обстрела не позволял им зацепить обратившихся товарищей, и потому стрелки бездействовали. Сирена над конюшнями ревела, не замолкая. Десятки, сотни коней испуганно ржали, и звук добавлял сюрреализма происходящему. Раздалось несколько одиночных выстрелов сквозь бойницы над вторыми воротами. Били по обратившемуся, который наседал на Вепря. И, конечно, пули не причиняли бывшему конюху никакого вреда. Скверна воплотилась в нём сразу на втором ранге, а это означает, что такая кинетика не сработает.

— Прекратить огонь! — заорал я, усилив голос воздухом. Опоздал. Одна из пуль срикошетила в Вепря, попав тому в ногу. Охотник споткнулся, выругался, но продолжил теснить противника.

— За Императора! — с рёвом на второго монстра накинулся витязь, специально давший магам отработать по чудовищу, и увидевший бесполезность их попытки. Огромный топор сверкнул на солнце и с лязгом встретился с оружием мутанта. Мощь удара смяла выставленную винтовку, но неожиданная защита спасла монстра от ущерба. С крыши конюшни кубарем упал человек, теряя оружие. Затем ещё один. Наверху началась пальба. Не в нас и не по нашим. Кажется, обращённых здесь чуть больше, чем казалось.

Я, наконец, добрался до источника питания, отключил его от автоматики и перевёл ворота на открытие. Отыскал потоки двигателей и зацепил их. Противник витязя тем временем с яростным воем попытался отмахнуться от бронированного Снегова. Вот только тот и не заметил жалкой попытки. Топор снова описал сокрушительную дугу и развалил монстра надвое. Тварь грохнулась на землю и тут же получила контрольный удар в голову от поспевшего к павшему Турбина. Маг вогнал меч по рукоять. Конечности монстра задрожали в агонии.

— Осторожно сверху! — гаркнул я, удержав просьбу о помощи Вепрю. Уже было видно, что команду можно и не отдавать. Витязь как раз спешил на помощь раненому охотнику, который, даже истекая кровью, постоянно двигался, но щит Вепря не позволял уверенно атаковать, поэтому вольный скорее нервировал монстра и ждал подмоги.

И та пришла. Огромный Снегов в пластикоровом доспехе очутился за спиной обращённого конюха и почти грациозно срубил тому голову, а затем раздавил её сапогом. Чудовище обмякло, навалившись на Вепря, но вольный откинул покойника в сторону, заслонился щитом, оглядываясь, а затем медленно похромал к стене и сполз по ней на землю. Принялся расстёгивать поножи, чтобы добраться до раны.

— Капелюш, давай к нему. Помоги с раной, от магии твоей сейчас прока не будет. Посмотри, что с главным конюхом, — бросил я оставшемуся со мною магу.

— Есть.

Я нашёл механизм отпирания вторых ворот, пустил в него искру, и те с лязгом дрогнули, поползли наверх. Сирена всё ещё ревела, а значит со Скверной мы не покончили.

— Там ещё мутанты! Внутри! — гаркнули откуда-то из башенки с пулемётом. Снегов повернулся к открывающимся воротам и взмахнул топором, стряхивая с него кровь изменённого.

Наверху вспыхнуло, и по ушам ударил звук взрыва. Потом раздался страшный, нечеловеческий визг боли. Я задрал голову и увидел на крыше ещё одного посланника Скверны. Он встал во весь накопленный рост и смотрел вниз. На голове возвышался огромный красный гребень то ли из перьев, то ли из кожи, а шлем, поглощённый дарами Изнанки, врос в мутанта и треснул, не выдержав напряжения.

В руках чудовища было по клинку. Мечи казались крошечными на таком расстоянии, да и по сравнению с фигурой изменённого особенно. Будто игрушки, честное слово. Вот только на правой руке монстра засверкала зелёная звезда, и пламя разлилось по стали. Так, это одарённый!

Когда мутант прыгнул, я втянул в себя мощь приводов обоих ворот. От обретённой силы закружилась голова, и накрыла эйфория. Туша с грохотом обрушилась на закрывший меня энергетический купол. Тварь отбросило в сторону, но почти сразу она вскочила на ноги, опираясь на источающие Скверну мечи. Глаза обращённого горели яростным огнём и в них, неожиданно, обнаружился разум.

Даже так?

— Это моя земля, Шепчущий, — сказал я с улыбкой. — Не суйся.

Изуродованный рот раскрылся так, будто бы его владелец проверял возможности тела. Губы словно жили отдельной жизнью:

— Ха-ха-ха! Ты ничего не сможешь сделать, Возводящий Крепости, — проговорил порабощённый человек. — Процесс уже начался. Люди слабы. Люди охотно слушают мой голос. Много людей. Уходи, пока можешь. Время слабых прошло. Ты же знаешь, как уходить. Ты уже уходил, Истина помнит тебя. Миров много. Истина одна. Она нашла тебя снова и найдёт столько раз, сколько нужно.

— Хм… — только и ответил я.

Красный Гребень сорвался в бой, я почувствовал колебания силы, но на этот раз защитные обереги конюхов сыграли на моей стороне. Покрытые пламенем Скверны клинки медленно погасли, став обычной сталью. Обратившийся одарённый не был умельцем, а, значит, ничего толком сделать не сможет. А вот я могу. Накаченный мощью двигателей, воющих от напряжения, я двинулся навстречу противнику. Красный Гребень обрушился на меня всей своей массой, вложив в удар обоих мечей невероятную силу.

Но во мне были машины. Я легко принял атаку на себя, задержал на пару секунд, вглядываясь в злые глаза мутанта, а затем движением влево слил весь импульс врага в землю и, наслаждаясь дарованным могуществом, схватил тварь за вросший в плоть шлем. Притянул к себе, заставив упасть на колени, а затем вогнал в нижнюю челюсть меч, снизу вверх.

— Ты первый начал, — тихо сказал я в гаснущие глаза. — Теперь не обижайся. Я найду твоё логово.

Когда Красный Гребень упал — сирена стихла. Я медленно сунул клинок в ножны, разложил сферы для зарядки энергии Изнанки у трупа обращённого и наконец повернулся к конюшне. Вепрь, Турбин и Капелюш смотрели на меня выпученными от изумления глазами.

Я молча направился к ним. Убедился, что охотник в порядке и артерию, как мне показалось, ему не перебило. Жить будет. Кузьма тоже живой. Так, а где господин Боярский?

Бывший управляющий нашёлся на границе леса, в двух сотнях метров от нас. Бегает быстро, соображает хорошо. Да, определённо, нужно предложить ему работу.

— Юр… — тихо сказал Турбин, когда я направился вглубь конюшни. — А зачем его благородию вообще охрана? Ты ж это видел? Он его как… Как манекена поломал!

— Видел, Андрюха! — ответил его напарник. — Да только не нашего это ума дело. Сказали охранять, значит, охраняем.

— Ума не приложу, ваше благородие, как так вышло. Ума не приложу… — продолжал сетовать Кузьма Веткин, когда мы покидали конюшню. — Все проверенные люди. Все проходили профилактику после каждого посещения Изнанки. Мастер Зубров так и вовсе там никогда не был.

Зубров это Красный Гребень. Про него вся конюшня говорила с горечью. Один из безземельных и безденежных аристократов, нашедший себя на фронтире и посвятивший свою жизнь лошадям. Охотник на чудовищ, когда автоматика становится бесполезной. Бесславный конец. Когда я буду вынимать гнилое сердце из груди Шепчущего, то вспомню Зуброва среди прочих жертв подонка с Изнанки.

Главный конюх воспринял моё молчание как недовольство и бросился задабривать:

— Клянусь, мы всё исправим, ваше благородие. Конюшни Фурс… Ой, простите, простите. Баженовские конюшни будут эталоном во всём. Клянусь вам. Вот только Комиссия разберётся, что здесь вообще случилось! А потом, клянусь сердцем лучшего из коней…

— … клятвы не помогут, — сказал я, оглядывая место сражения. Четверо изменённых за один раз, при этом одарённый Мастер, находящийся здесь как раз для борьбы со Скверной. Впрочем, раз она смогла вползти в него, значит, грешки какие-то у павшего Зуброва имелись. Шепчущий Колдун не меняет людей просто так. Он долго кружит головы наведёнными мыслями, он выкручивает реальность выбранного человека, если тот поддаётся его словам. Если жертва преступает через себя, предаёт себя, делает то, что страстно желала, но тщательно скрывала от чужих глаз… Значит, она уже почти отдалась Скверне. Дело за малым, пробудить её. Что мой оппонент и сделал. Атака вышла серьёзная, ещё и со вселением во взятого одарённого охранника. Целей враг не достиг, а я теперь понимал, что у меня под боком находится Шепчущий Колдун, знающий меня. Сестра Ирина была не случайностью, на которую я надеялся, а первым штрихом будущих проблем этого мира. Ещё больших проблем. А ещё у меня появился новый враг. Враг, зашедший очень далеко и выдавший себя.

Большая ошибка с его стороны. Однако и расслабляться не стоит. Потому что неизвестно скольким людям и как долго он нашёптывает чёрные слова… И какие пределы его мощи? После такого бенефиса колдуну придётся восстанавливаться. Вопрос в том, сколько времени у него на это уйдёт? Я сталкивался с Шепчущими, которые могли поставить к себе на службу по десять человек в день. Однако это были исключительные случаи, сравнимые с появлением Демон-Принцев. Этот, вероятно, затаится на несколько недель.

Что ж… Мне хватит.

Я встрепенулся. Пауза затянулась. Мои люди, все верхом, молча ожидали команды. Веткин на мой запрос спорить не стал. Он вообще на всё соглашался, пока я объяснял ему наше совместное будущее. В его интересах было делать это искренне, если хочет продолжать работать.

Тела изменённых покрыли чёрным брезентом, напротив конюшни работники Веткина собирали большой костёр, стараясь держаться подальше от жутких трупов.

— Жалко мужиков, жалко. Но ничего, Имперская Комиссия уже выехала. Она уж точно со всем разберётся, ваше благородие! Не извольте беспокоиться, — сказал главный конюх, повторившись,

— Десять человек мертвы, Кузьма. Я буду беспокоиться, — покачал головой я.

— Конечно, конечно, — склонил голову Веткин. — Я ведь сам всех их знал. Страшная напасть, ваше благородие. Вы же сами видели, сирена на Скверну заработала, как только Толик этим гов… — он торопливо поправился, — … уродом стал. А Зубров так вы сами слышали, весь в скрижалях был, он ведь не сразу ж обратился. Орал, пока свитки не испарились. А ну как любой из нас сейчас в такую тварь обратится?

Он поёжился оглядываясь. Да, теперь Кузьма был совсем не дерзким ухарем. Теперь передо мной был перепуганный человечек из внезапно ставшей уязвимой цитадели. Впрочем, чего там говорить, случившееся заставило всех понервничать. Даже Снегова. Потому что в этом мире ещё не видели ничего подобного такого.

Что дальше ждать? Инфернальных Чёрных Десятников? Я вспомнил, как сражался против них в своей прошлой жизни. Крепкие твари, живущие только ради убийства и воспевающие его. Хотелось бы оттянуть встречу с ними по максимуму.

— Будь чист помыслами и ничего с тобой не случится, — сказал я. — Ты знаком с Зодчим, который работает в Приборово?

— С кем? — переспросил Кузьма, а затем его лицо прояснилось. — Конечно, конечно! Игнатьевский холуй! Блиновский! Очень мутный тип. Не то, что вы, ваше благородие. На всех смотрит как на гов… эм… как на дер… м-да… плохо очень смотрит, ваше благородие.

— Понял. Жаль. Ладно, Кузьма. Дальше, как договаривались. Включаешь полную автономию здесь, а людей ко мне отправляй. По жилью что-нибудь сообразим, — я посмотрел в сторону конюшни. Перепуганные работники смотрели друг на друга с подозрением, и этот страх будет преследовать их всю жизнь. — Конструкт вас защитит. Скверна очень слаба на его территории.

— Неужто можно сберечься от этой напасти? — скривился Веткин.

— Можно. Влияние Конструкта на Скверну — это основа магической физики, Кузьма, — успокоил я его.

— Верьте ему, мужики, — проговорил Вепрь. Он сидел в седле, бледный, но улыбающийся. — Господин Баженов знает, что делает. Вы же видели, не простой он человек.

Охотник наотрез отказался от сопровождения. Мол, царапина не стоит такой возни, которую я хотел развить вокруг его личности. Пришлось смириться. Я ему не нянька.

— За пару недель, надеюсь, отстрою вам конюшни, и сможете перевести лошадей, — напомнил я о нашей договорённости.

— Такое хозяйство бросать, ваше благородие, — посмурнел Веткин. — Столько сил и денег вложено.

— Хозяйство твоё никуда не денется. Но пока зона Конструкта сюда не дотягивается — оставаться здесь опасно, — заметил я.

— Конечно, ваше благородие. Я поговорю с мужиками. Хотя, конечно, сейчас бы и сам оказался бы где-нибудь подальше. В славной Монголии, например, — признался Кузьма.

— Ты такой не один. Но если всю жизнь бегать, то просто умрёшь уставшим.

Он понимающе вздохнул, а я обратил свой взгляд на стоящего рядом с Кузьмой человека:

— Господин Боярский, я бы хотел предложить вам работу управляющим на этих землях. Простите, что делаю это вот так, в поле, но некогда проводить ритуальные пляски и ухаживания. Мне нужен человек, знающий эти земли и способный сказать нет тем, кто идёт против закона. Вы, как мне кажется, прекрасно с этим справились, работая на Фурсова. Что скажете?

Боярский поправил покосившиеся очки, глядя на меня снизу вверх. Лошадь подо мной переступила с ноги на ногу и всхрапнула.

— Это честь для меня, господин Баженов.

Я наклонился, протягивая визитку, и мой новый управляющий взял её с небольшим учтивым поклоном.