Зодчий. Книга II

Глава 12

— Хозяин, вероятно, вас заинтересует, что к вам направляется Паулина Князева и, судя по замеру температуры кожных покровов и сокращения сердечной мышцы, она чрезвычайно взволнована. Или же у женщины приступ тахикардии? Хм… Как жаль, что поблизости нет врача. Когда она умрёт, вы направите её тело в трансмутатор, верно?

Я открыл глаза, скосил их на грустную рожицу Черномора. Во рту было сухо, словно день до этого мне пришлось уничтожать местные алкогольные запасы. Денёк и ночка вышли тяжёлыми, конечно. А вообще, надо попить. Ведь как пришёл, то забросил трофеи с убитых в чулан и рухнул спать. Еле допёр эту связку. Хоть нашлось во что завернуть. Пусть и выглядел странно Зодчий, идущий из леса с замотанным в плащ звенящим свёртком, а всяко лучше, чем если бы со связкой оружия в руках.

Кстати, в снаряжении людей Фурсова ничего необычного не нашлось. Третий-четвёртый уровень Эха у двух мечей, принадлежавших мастерам. Да, весьма интересный клинок был у длинноволосого Листратова, который я забрал себе. Однако без восторга. Ну и ещё нашёлся ворох довольно любопытных оберегов, не пригодившихся покойникам в драке. Если сложить их с теми, что сгорели в бою — на защите одарённые бойцы не экономили. Что им не помогло, в итоге. Зато поможет моим гвардейцам, когда они, наконец-то, приступят к своим непосредственным обязанностям.

Если это когда-нибудь случится. Так, а что я тут вообще делаю? Почему не сплю, когда так хочется?

— Нет ли в этом противоречия с общепринятой моралью, Хозяин? — спросила меня сияющая сиреневым цветом рожица. — Превращать тела близких вам людей в топливо для строительства?

Точно. Князева.

— Угомонись, — попросил я его, и Черномор покорно испарился.

За окном уже стемнело. Сколько я спал? Пару часов всего? Организм возмущался выпавшим на его доли нагрузкам.

В дверь нетерпеливо застучали. Я проморгался, поднялся с кровати и потопал в прихожую. На крыльце, под светом фонарей, топталась Паулина. Сегодня она была в ярко-красной курточке и чёрных обтягивающих лосинах.

— Миша! — воскликнула она, когда я открыл дверь. — О… Миша! Что за откровенный вид? Я не вовремя?

Хозяйка «Логова» скользнула ко мне, оказавшись в объятьях, и изменившимся голосом протянула:

— Хотя нет, Миша-Мишка-Мишунок, кажется, наоборот. Кажется, моё появление здесь весьма кстати.

Она толкнула меня в грудь и закрыла за собой дверь.

Через некоторое время я снова поднялся с кровати и на этот раз всё-таки дошёл до кухни. Где долго и жадно пил воду, глядя на ночную Томашовку. Сегодня было много света. Витязь врубил все прожекторы и поднял гарнизон на уши. Вон, даже патрули пустил по кругу. Двое солдат опасно приблизились к моей вотчине, проверяя склон оврага и шаря по нему фонарями.

— У тебя мило, Миша-Мишутка, — промурлыкала Паулина за спиной. — И уютно. Не похоже на типичные постройки Зодчих.

Я пожал плечами, не отрывая взгляда от выползшей на небо луны.

— Ты ведь чего-то хотела? — спросил не оборачиваясь.

— Да? — замялась Князева, а затем воскликнула: — Ну да! Да! Миша! Совсем ты мне голову заморочил!

Она оказалась передо мной в моей рубашке, накинутой на плечи и не застёгнутой. Хорошая фигура у главы местного сопротивления. Посмотреть приятно.

— Что случилось, Миша? Снегов ночью доставил к сёстрам Святой Варвары полумёртвого американца, а ведь я тебе говорила, что твой Дигриаз с людьми Фурсова собирался на какое-то дело, — посмотрела она мне в глаза.

— Угу, говорила. Что с Билли?

— Миша, он тебя продал с потрохами, какая разница, что с этим беглецом из диких краёв, — красивые глаза Паулины округлились от изумления.

— И всё же. Крепко ему досталось? Какие прогнозы?

— Я не узнавала, — скрестила девушка руки на груди и отвернулась.

— Узнавала.

Хозяйка «Логова» закатила глаза:

— Почему я тебе всё рассказываю, а ты мне нет? Ладно! Будет жить твой америкашка. Но лечить будут долго. Монахини сохранили ему жизнь, но приходить в себя ему придётся в другом месте. Завтра днём машина придёт, повезут его в больницу, в Малориту.

— Хорошо, — кивнул я. Так, чего бы пожевать-то? Во мне, кроме хлеба, жареного с солью, да лука, целый день ничего не было.

— Так ты знаешь, какое дело у них было? — не унималась Паулина. — Оно было с тобой связано?

Я сделал неопределённый жест.

— Михаил! Почему ты такой неразговорчивый⁈ — наиграно возмутилась девушка.

— У тебя кухня сейчас работает? Сколько там на часах?

— Работает. Не отвлекайся! Что происходит, Миша⁈ Сегодня мне сообщили, что Керн покинул Приборово так поспешно, будто за ним Боги Изнанки гнались! Фурсов же только недавно объявился, заперся у себя в особняке и вид у барона такой был, что краше в гроб кладут. Он вызвал к себе нотариуса аж из Санкт-Петербурга. Кричал на него, чтобы тот явился уже утром. Я уверена, что эти поступки как-то связаны с тобой!

— Это хорошо, — сказал я.

— Что именно хорошо⁈ С тем, что с тобой связано? — не поняла Паулина.

— Нет, хорошо, что он вызвал нотариуса. У меня были опасения, что Фурсов придёт сюда убиваться. Как, видимо, и у господина Снегова, судя по усиленной охране.

— Да, витязь развил бурную деятельность, — согласилась девушка. — Не вспомню такого. Даже по тревоге не так серьёзно всё было. Так ты расскажешь, что произошло?

— Пока нет.

— Ты тако-о-ой скрытный… — усмехнулась Князева. Подошла к холодильнику, открыла его. — Впервые вижу столь девственную чистоту. Тут вообще когда-нибудь еда появлялась?

— Некогда заниматься такими вещами. Дому меньше недели.

— Я бы сказала, что жениться тебе надо, Миша, но ты ведь это поймёшь неправильно и предложишь мне руку и сердце, а они мне без надобности.

Я не удержался от улыбки, но Паулина её не увидела. Она изучала кухню.

— Хочешь, могу предложить кому-то из моих девочек убираться здесь и готовить тебе? В знак наших с тобой деловых отношений. Они с радостью тебе помогут.

— С радостью? — удивился я.

— Миша-Мишка-Мишуняка, ты национальный герой Томашовки! Ты отвадил гарнизон от нашего туалета. О! — она заметила моё изумлённое выражение лица. — Ты не знал⁈ А-ха-ха! Солдатня по любому поводу к нам ходила. У нас же всё, как у людей сделано. А теперь ты им соорудил такой подарок! С душевыми кабинами, да?

Я кивнул.

— Так ты теперь и для них герой, и для нас. Ты не представляешь, как непросто убирать за таким количеством мужиков. Так что любая из моих девочек охотно окажет тебе такую услугу. О! У меня же Сашенька есть, она работала на кухне в Малорите. Готовит — пальчик откусишь сам себе! Хочешь, пришлю именно её?

— Спасибо, не надо. Предпочитаю кушать у тебя.

— Вот и славно, Мишка-Мишич-Мишунок. Очень славно. Я женщина не ревнивая, но мне нужно, чтобы ты был в состоянии удовлетворить мои потребности. А зная Сашеньку… Сашенька не выдержит твоего великолепия, сорвётся. И у тебя на меня не хватит сил! Это ведь очень неправильно, господин Зодчий! На меня сил должно хватать всегда, слышишь меня?

— Учту.

— Что это⁈ — ахнула вдруг Паулина, — кофейный аппарат⁈

Вопрос не требовал ответа. Всё очевидно. Да, такой у меня тоже был. Нормального кофе не было, пил растворимый, а аппарат — пожалуйста.

— И это всё сделал Конструкт? — с недоверием проговорила девушка. — Вот всё-всё? И его тоже, и холодильник? И лампочки в потолке? Так просто? Ты направил силу Конструкта, и он всё сам собрал из ничего?

— Да.

— Чудеса, конечно, Миша-Мишка-Мишенька. Просто чудеса.

— Лучшая работа на свете, — живот заурчал. — Пойдём, поедим?

Говорить о тайнах Конструкта мне совсем не хотелось. Со стороны, конечно, всё выглядит просто, но каждая схема есть результат долгого и кропотливого труда. Некоторые из них создаются поколениями. Ведь чтобы простую дверь межкомнатную сделать, в чертеже для Конструкта недостаточно просто размеры задать и необходимый материал. Нужно продумать абсолютно все детали. Вплоть до каждой пружинки в замке! Причём выбрать между дороговизной расхода реогена на тот или иной сплав и необходимым качеством для правильного функционированиям. И ведь речь идёт только про межкомнатную дверь. Всё надо прописать, проверить, обкатать и встроить в сотни, тысячи других деталей, чтобы создать, наконец-то, схему.

А потом, конечно, да. Просто записываешь в Конструкт, и он всё сам делает.

— Ты сильно проголодался? — Паулина присела на краешек стола, приняв соблазнительную позу. А я вдруг подумал, что окна в пол с видом на лес это прекрасно, но нас ведь снизу видно может быть. Да, далеко, но всё же. Стёкла в этой модели были самые простые, без отражающего покрытия.

— Как волк, — улыбнулся я. — Составишь мне компанию?

— Ты, Мишка, мёртвую уговоришь. Идём.

Когда я вышел из своего домика, в сопровождении Паулины, то не успел пройти и десяти шагов, как из темноты возник Снегов. В полном боевом облачении и всё равно бесшумный.

— Ваше благородие. Найдётся минута? — пророкотал он.

— Конечно, ваша доблесть.

— Дело государственной важности, — сказал витязь и выразительно посмотрел на Паулину, и та, закатив глаза, прошла мимо него. Снегов не пошевелился, даже головы не повернул, чтобы проводить красотку взглядом, хотя хозяйка «Логова» постаралась сделать походку максимально эффектной.

— Мои люди докладывают, что Фурсов и психомант вернулись к себе, — сказал начальник гарнизона, едва Князева оказалась на почтительном расстоянии. — Я рад, что вы оставили их в живых. Это несёт большие риски, но сохраняет вашу честь. Однако в ближайшие дни я прошу вас быть максимально осторожным, также настаиваю на выделении ресурсов для возведения оборонительных сооружений. С вашего позволения, я прошу установить автоматические турели «Чурило».

Он отцепил с пояса инфо-планшет и показал карту местности.

— Здесь, здесь, здесь и здесь, — ткнул пальцем Снегов. Две прямо на холме, а ещё по одной к северу, за Комаровкой и за подворьем святой Варвары. Я вызывал Черномора, и печальный искин без слов перенёс координаты к себе.

— Вот и началась война, — тяжело вздохнула сиреневая рожица. — Я так и знал… Не могло так долго продолжаться это славное существование. Мне будет не хватать вас всех.

— Кхм, — глянул я на Черномора, и тот моментально испарился.

— После того, что произошло, я бы подготовился к прямой агрессии против вас, господин Зодчий, — тихо сказал витязь, не так истолковав мой возглас. — Они не оставят этого просто так. На их месте я бы ударил первым и в ближайшее время. Сколько времени займёт возведение турелей?

— Если ставить их без боеприпасов, то быстро, — прикинул я.

— Боеприпасы есть, ваше благородие.

— Странное дело, боеприпасы есть, а турелей нет.

Снегов никак не прокомментировал мою иронию. Ну да, он ведь здесь даже без техники сидит, а я на больную мозоль наступаю. Снабженцы в армии — это совершенно особенный вид войск. И договориться с ними сложно.

— Хорошо, Станислав Сергеевич, я постараюсь что-нибудь придумать. Но завтра.

— Хотелось бы сегодня, — не успокоился витязь. — Исходя из зоны распространения Конструкта, мы уже…

— Завтра, ваша доблесть. По моим данным, господин Фурсов сейчас озабочен другими вещами, и совсем не собирает армию.

— Дружина барона Фурсова насчитывает семьдесят человек. В обороне мы уничтожим их без труда. Я переживаю за вмешательство графа Игнатьева. Размер войск его сиятельства превышает наш гарнизон в четыре раза. Указанные мною точки прекрасно перекрывают их возможности использовать технику, в разрезе сложного ландшафта это даст нам преимущество.

— Ваша доблесть, — я заглянул витязю в глаза. — Не сочтите за неуважение, однако вы всерьёз думаете, что граф атакует имперский гарнизон? С техникой? Вы ведь понимаете, что это смертный приговор для него, и бежать Игнатьеву после такого поступка будет некуда.

— Именно поэтому я и прошу срочно укрепить оборону. Граф Игнатьев может привести войска в качестве мести. Ему ведь нечего терять. Вы вскрыли его связь с Призывателем. Полагаю, именно для этих целей вам потребовалось столько времени, верно? У вас есть доказательства их участия!

Он нахмурился:

— У вас же есть доказательства его участия?

Я только сейчас понял: витязь хочет, чтобы сюда ломанулись вездеходы Игнатьева, чтобы застучали «Чурилы», кроша наступающих. Чтобы он вместе со своими бойцами смог почувствовать ярость схватки и нести волю Императора, убивая тех, кто пошёл против Его Величества.

— Игнатьев не придёт. Он не самоубийца, — покачал головой я, разваливая мечты здоровяка. — Но две турели я поставлю. У Комаровки и у подворья. На холме нет. У меня другие планы.

— Хорошо, ваше благородие. Этого хватит. На первое время.

Я было повернулся, но витязь не успокоился.

— Простите, господин Зодчий, — шагнул он ко мне и чуть замялся. — Вы добыли доказательства, но почему вы отпустили свидетелей? Мы могли продержать их до того момента, как прибудет полиция и имперские дознаватели. Что, если они теперь скроются от правосудия? Полагаю, вы хотели проявить благородство и дать им попрощаться с близкими, но не слишком ли вы рисковали?

Вот сейчас его наивное лицо ему очень шло. Прямо подходило как нельзя кстати.

— Нет, ваша доблесть. У меня другие планы.

— Эм… А… — растерялся Снегов.

— Всего хорошего!

Я кивнул ему на прощание и нагнал Паулину. По дороге в трактир заскочил в Конструкт. Несколько секунд боролся с жадностью, а потом слегка модифицировал схему имперских «чурил», чтобы снизить расход реогена. На функциональность не повлияет, просто выглядеть будет не так эффектно. А затем отправил турели на постройку. Хуже и правда не будет, а на мои планы не повлияет. Напоследок посмотрел, сколько осталось до Экспансионного Узла. Завтра уже будет готов! Отлично. Ну теперь можно и покушать.

— Чего хотел здоровяк? — промурлыкала Паулина, когда мы уселись за один из столов. Рядом с нами тут же появилась официантка.

— Ты задаёшь очень много вопросов, — заметил я. Заказал мясо по-французски с овощным салатом и облепиховый морс. Потом не удержался и попросил пару пирожков с капустой.

— А ты попробуй давать на какие-нибудь из них ответы, м? — улыбнулась она. — Ты будто секретный агент себя ведёшь! Это возбуждает, конечно, но и бесит не меньше.

— Проклятье! Тьма грядёт! ТЬМА! — заорали позади. — Отмеченные ею повсюду! Ты, ты тоже отмечена!

Я обернулся. Пьяный Олег-иконописец вскочил из-за стола, отмахиваясь от одной из официанток. — Прочь демонопоклонница! Прочь! Он уже прокрался в тебя!

Блондинка растерянно оглянулась, увидела Паулину и одними губами попросила о помощи. Князева плавно встала из-за стола и двинулась к хулигану.

— Все мы отправимся во тьму, потому что слышим голос её! — гласил Олег. — Все слышим! Но слышать — не значит слушать! Закройте души для зла. Не слушайте их шёпот! Не слушайте!

Паулина оказалась рядом с Олегом, взяла его за руку, что-то тихо приговаривая. Инокописец сначала вроде затих, а потом грубо вырвался.

— Ты тоже во тьме. Вы все во тьме!

Он увидел меня и ахнул:

— Ты… Ты!

Я увидел, что девушка с моими пирожками на подносе вышла из кухни, а затем испуганно нырнула обратно. Тьфу ты… Желудок возмущённо заныл.

— Я, Олег. Я, — сказал поднимаясь.

Иконописец грохнулся на колени:

— Спаси нас. Спаси нас всех! Отведи голоса. Прогони их. Они боятся тебя!

Наконец-то вмешались охранники, сграбастав пьяного.

— Олежа, ну ведь говорили тебе, хочешь выпить, пей дома, — пробурчал один из них.

Напившийся пророк не сопротивлялся, глядя на меня. Из глаз его текли слёзы.

— Спаси нас… Спаси!

Паулина смотрела на меня с изумлением. Да чего там говорить, я сам бы посмотрел на себя с изумлением.

— Он дурной, Мишка-Мишенька-Мишаня, — задумчиво проговорила Князева. — Не бери в голову.

— Сейчас в голову я готов брать только еду, — отшутился я. Но когда откусил от тёплого пирожка с капустой, то вдруг подумал о недавней истории с сестрой Марией.

Кажется, с Олегом нужно будет пообщаться ещё раз. Потому что, думается мне, не такой уж он и дурной, каким его здесь считают.