Зодчий. Книга II

Глава 3

— Хозяин, вы просили сообщить, когда на нашей территории появится Андрей Михайлович Царенко, — возник передо мной Черномор. Я как раз застёгивал ширинку и потому с недоумением кашлянул.

— Простите, Хозяин, — пожелтела мордочка искусственного интеллекта. — Я отмечаю, что ваш кашель не вызван заболеванием, а также вижу необычное сокращение мышц на лице. Совокупность факторов трактую как негодование. Вероятно, я что-то сделал не так? Опять?

— Эта комната — святыня. Беспокой меня здесь, только если есть угроза для чьей-нибудь жизни, — сказал я и спустил воду. — И то даже в этом случае лучше сначала постучать.

Черномор исчез, но встретил меня, когда я вышел из туалета. Молча сопроводил меня до кухни, где я тщательно вымыл руки. Не обращая внимания на искусственный интеллект, я взял со стола чашку кофе и пригубил напиток, глядя на Изнанку через панорамное окно. Рано утром Конструкт вышел на пятый ранг и довёл зону действия до церквушки, которую я моментально добавил себе в энергетическую паутину, сгребая мощь икон отца Игнатия. Также Конструкт дотянулся и до монастырского подворья. Вот здесь работа ещё предстоит.

А деревни, к сожалению, пока не в зоне доступа. Но ничего, уже неплохой результат за неделю работы. И сколько ещё впереди.

Кофе чуть остыл, но всё равно был прекрасен. Потому что свой, на своей воде, в своём доме. Это многого стоит. Ну а ещё моё сердце радовал вид из окна. Далеко внизу у поворота к церкви стоял уже знакомый красный «Волхов». По дороге к Комаровке катилась пустая телега. С моей точки обзора также был виден и отворот к трансмутатору. Люди живут и им ничего не мешает. Разве не чудесно?

Санитарный модуль у казармы ещё не был готов, но вот-вот завершится, и тогда местные бойцы порадуются дарам цивилизации, одновременно пополняя мою ресурсную базу. А ещё к вечеру будут готовы таун-хаусы из тех, что будут привечать новых жителей из других регионов. Бюджетный вариант, разумеется, но на фоне местных хибар настоящие коттеджи. Пока пустые, конечно. И мне нужно придумать, кем его заселить. Интересно, как дела у Билли?

— Хозяин? — напомнил о себе Черномор. — Что насчёт Царенко? Судя по вашим интонациям, это злодейский злодей, и мы должны спешить. Или мой анализатор речи требует отладки? Ох… — прервался искусственный интеллект. — Зачем я спрашиваю? Ответ ведь очевиден.

— Покажи мне на карте нашего гостя, — решил я. Передо мной раскрылось полотно земель, входящих в зону Конструкта. Уже кое-что, конечно. Я увидел огонёк в лесу, к востоку от холма. Царенко не пытался мудрствовать и прятаться. Вероятно, не знал обо всех моих возможностях.

Впрочем, то, что умею делать я — дано не каждому Зодчему.

— Где Снегов?

— Тренируется, Хозяин! Добавляю его сигнал на карту.

Ну, витязь был, как водится, среди солдат. Хорошо.

— Так, кстати, что там с моими покупками?

— Бо́льшая часть заказа доставлена в Кобрин, Хозяин. Как будто бы эта информация что-то изменит. Нам ведь всё равно придётся ждать и остальные мелочи, прежде чем к нам отправится доставка. Бессмысленно, жестоко… Но что я могу изменить? Вот именно — ни-че-го.

Он тяжело вздохнул.

— Отчего же? У тебя, например, получилась прекрасная эмблема.

Да, он предложил много вариантов, но один мне сразу понравился. И теперь на форме для моих гвардейцев будет красоваться нашивка в виде кристального зелёного клинка, рассекающего чёрный круг, и всё это на фоне серебряной шестерни.

— Вы просто не хотите меня расстраивать, — вздохнул искусственный интеллект, но чуть порозовел.

— Поверь мне, геральдическая палата лучше не сделает.

Перед тем как отправиться в лес на поиски Царенко, я зашёл за Снеговым. Витязь упражнялся с двуручным топором, с гудением рассекая воздух чудовищным оружием. Упакованный в пластикоровую броню воин перемещался так ловко, что нарушал все законы физики. Тяжёлое оружие двигалось в его руках так, будто ничего не весило, а иногда и вовсе размывалось.

Интересно было бы посмотреть на витязя в настоящем бою. Желательно, в предсказуемом. Таланты умельца столь высокого ранга совсем не проявились в драке с изменённым артиллеристом. И это чрезвычайно расстраивало Снегова. В его душе осталась рана куда серьёзнее, чем в теле.

И очень зря. Я видел, как погибают прекрасные солдаты от укуса какой-нибудь ядовитой пигалицы. Видел, как могущественным чародеям вышибает мозг пуля снайпера. В мире много мелочей и ошибок, которые совершают даже те, кому по рангу совершать эти ошибки нельзя.

— Добрый день, ваша доблесть, — подал голос я, и витязь очень плавно вышел из очередной серии атак, замедлившись и пропустив топор за спиной, перехватывая его левой рукой. Оружие замерло, будто бы и не гудело сейчас в воздухе, разрубая ни в чём не повинный кислород. Снегов чуть вспотел, но глаза смотрели с детской наивностью, словно я должен был сообщить ему о наступившем для мультфильмов времени. Ну или принёс конфеты.

— Он к востоку от холма, — без обиняков сказал я, и витязь просиял в счастливой улыбке.

Теперь, когда зона Конструкта расширилась, необходимости в следопытах у меня не было. Если, конечно, Царенко не доберётся до лесополос к северу от монастырского подворья, раньше, чем мы. Впрочем, обе лёжки соглядатая нам известны. Разберёмся.

Когда мы спустились с холма, Снегов, двигающийся чуть позади меня, быстро поравнялся и с очень серьёзным видом спросил:

— У дороги строят тренировочный лагерь, ваше благородие. Вы знаете об этом?

— Разумеется.

Он засопел, так и двигаясь рядом, а затем с неловкой улыбкой продолжил:

— Там девушка красивая… Очень… Вы не знаете, кто она?

— Тень? Дочка Вепря. Разве вы не знакомы? — удивился я.

— Нет, её-то я знаю. Я про другую… Которая… Ну, в теле, — уши витязя покраснели.

— Вы про Нюру, что ли?

— Нюра… — мечтательно повторил Снегов.

— Она из Комаровки. Неужели не встречали?

— Видел пару раз, мельком. Но… Вы видели, как она тренируется?

— Видел и не хотел бы оказаться её партнёром по поединку.

— Такая энергия. Такая страсть, — покачал головой витязь.

— Хм…

— Вы правы, ваше благородие. Нехорошо так говорить про замужнюю женщину. Она ведь замужняя?

За плечами Станислава Сергеевича Снегова было несколько дуэлей. Неужели он со всеми был так невинно наивен?

— Не имею чести знать. Приходите на тренировку, ваша доблесть. Покажете пару приёмчиков, зададите пару вопросов.

— Такие вещи не спрашивают, ваше благородие.

— И зря.

— Кажется, я что-то слышу, — Снегов технично ушёл от разговора и вытащил из-за спины топор, усиленный кристаллами. Это мило. И это открывает окно возможностей.

Царенко почувствовал нас до того, как мы на него вышли. Его местоположение было подсвечено на моей карте, и точка всё время двигалась, но когда между нами осталось не больше ста метров — то она замерла.

— Рядом, — тихо сказал я, указывая направление витязю. Впереди был густой ельник, идеальное место для того, чтобы затаиться и пропустить случайных путников. Вот только мы пришли сюда не случайно.

— Андрей Михайлович, нам бы поговорить, — сказал я в сторону ёлок. — Познакомиться.

Тишина. Где-то задолбил дятел, а вдалеке понеслось над лесом заунывное кукуканье. Снегов легко шагал к зарослям, держа топор обеими руками.

Ветки зашевелились, и седовласый в камуфляжном наряде вышел к нам навстречу.

— Полагаю, Михаил Иванович? — тепло улыбнулся он. Лицо мужчины было перемазано маскировочным карандашом. За плечом болталась винтовка, но хвататься за неё Царенко не собирался. Разумный ход. Значит, сможем пообщаться без боя.

— Он самый, он самый, — покачал я головой. — Хотел лично поприветствовать вас на своей земле.

Мы приближались друг к другу, изучая каждое движение, каждый жест. Я следил за колебаниями сил, одновременно выведя из строя оружие Царенко. Снегов неторопливо обходил седовласого справа.

— И начальник гарнизона Станислав Сергеевич, — продолжал улыбаться Царенко. — Какая неожиданная встреча! Разве вы не должны быть в Томашовке и хранить покой Конструкта?

— На моих землях охота запрещена, Андрей Михайлович, — обратил я на себя внимание.

— О, это не для зверья, Михаил Иванович. Совсем не для зверья!

— Для Тёмного Призывателя? — брякнул витязь.

Зря.

— Простите? — довольно натурально нахмурился Царенко. — Я боюсь, что совсем не понимаю вас. Это для самообороны. Вы же понимаете? Изнанка, монстры.

Он закатил глаза, мол, такая суета.

— Я видел вас, Андрей Михайлович. Этой ночью, — пришлось пояснить мне.

И в этот миг Царенко сбросил с плеча винтовку, нажал спусковой крючок. Нахмурился, попытался передёрнуть затвор у несработавшего оружия, и тут рядом с шпионом оказался Снегов. Седовласый моментально отбросил винтовку в сторону и схватился за клинок. Успев уклониться от атаки витязя в последний миг и только чудом. После началась свистопляска стали в руках двоих талантливых бойцов.

— Не убивать! — заорал я, глядя, как витязь обрушился на Царенко градом ударов. Тот с трудом уворачивался от атак, даже не пытаясь пробить стальную мельницу противника и постоянно отступая под напором Снегова, но, при этом, выдавая иногда выпады в адрес витязя, от которых тот уходил гармонично и грациозно.

Во все стороны летели щепки, когда разогнавшийся топор витязя задевал стволы деревьев. Я неторопливо шёл следом, готовый к магическим вывертам Царенко. И когда тот всхлипнул, ударив льдом в грудь витязю, то мой земельный щит, наброшенный на доспех Снегова, принял атаку на себя.

Через несколько секунд седовласый лежал спиной на земле, скосив взгляд на застывшее перед его лицом лезвие топора. Витязь держал оружие одной рукой, и то совсем не дрожало.

— Хорошо. Ваша взяла, — сказал шпион, словно ничего и не произошло. — Убьёте меня?

— Зачем? Вы же будете сотрудничать, — присел я на корточки рядом с лежащим. Отвёл пальцем сталь от лица Царенко.

— Какой послушный пёсик, — фыркнул шпион. И через мгновение, хрипя, оказался в воздухе. Витязь держал его одной рукой за горло и обиженно выпячивал губы. Царенко похлопал по предплечью, прося пощады, и снова оказался на земле, брошенный в мох.

— Кто этот Тёмный Призыватель, Андрей Михайлович? — спросил я, едва павший восстановил дыхание.

— О чём вы, Михаил Иванович? — просипел тот. — Я вас по-прежнему не понимаю!

Почему они всегда со мной спорят? Я с помощью техномантии добрался до мобильного телефона Царенко, пролистал переписку. Ничего интересного, всё очень осторожно и аккуратно.

— Наш разговор может продлиться чуть дольше, чем нужно, Андрей Михайлович. Но в итоге вы всё равно мне расскажете всё, что знаете.

— Что вы мне сделаете, Михаил Иванович? — с насмешкой заявил Царенко. — Пытать будете? При витязе? Не смешите меня.

Снегов тяжело вздохнул и снова сграбастал шпиона, а затем нанёс тому в голову несколько ударов кулаком. От каждого голова Андрея Михайловича моталась так, будто собиралась оторваться. После короткой экзекуции витязь прижал Царенко к стволу дерева.

— Говори, — процедил он.

— Вы… Это… — поплыл шпион, едва шевеля вялыми губами. — Права… Человека…

— Говори, — сжал кулак Снегов. — Мой дед был в командировке, в Праге, когда случилось падение Европы. Из-за таких мразей, как вы, он и погиб! Играете в политику и ничем не гнушаетесь! Готовы с демонами Изнанки дела вести, лишь бы выгоду найти!

— Я… Эм… — взгляд Андрея Михайловича стал чуточку осмысленнее.

— Ну? — занёс кулак витязь. Я терпеливо ждал.

— Ничего личного, — простонал шпион. — Ох как голова-то кружится. Вы ответите за это… Ответите!

От удара голова его снова мотнулась.

— Всё, всё, я понял. Понял! Смотрел, потому что не должен был вмешиваться, — забубнил Царенко. — Не должен. Должен был зафиксировать доказательства для комиссии, о нападении Призывателя на монастырских тёток. Он ведь игнатьевский, Призыватель этот. Имя не знаю, лица не видел. Знаю, что подворье взяли как цель не просто так. Кровь монахинь и раненых замарала бы мальчишку Зодчего, не способного защитить свою землю. Это очевидный ход, и тогда бы юнца убрали… Тогда Пал Палыч бы предъявил факты об участии людей Игнатьева в нападении. Двойная выгода. Местного правителя в утиль, конкурента на каторгу, или вообще виселицу, за связь с Тёмными Призывателями. Земля, наконец-то, Пал Палыча…

Снегов не отпускал пленника, но кулак сжал очень сильно. Распахнутые глаза витязя, без тени злости или же других тёмных эмоций, смотрели прямо и с лёгким удивлением. Будто бабочку красивую рассматривали, но только с небольшими рожками и со зловещими черепами на крыльях.

— Отзовите собачку-то, — пропыхтел Царенко, скосив на меня взгляд. — Я всё сказал.

— Получается, я спутал вам карты? — хмыкнул я.

— Не льсти себе, мальчик. Ты выжил, значит, не так-то прост. Это тоже информация, и Пал Палыч за неё отблагодарил достойно. А если бы тебя задрал медведь, то уже сегодня бы специальный отдел рыл земли Игнатовых в поисках Призывателя-убийцы. Я же всё записал! Ну и нашлась бы информация про машинку, что его всё время встречала на просёлке. У меня есть номер регистрации, и даже фотография человечка за рулём получилась. Ну, того, кто Тёмного забирал.

— Сейчас-то ты куда шёл? — спросил я.

— Ну а вдруг, он снова придёт? Много не мало. Я собираю информацию, мальчик. И всё! Ничего личного, говорю.

Снегов тряхнул шпиона ещё раз.

— Ну хорош, хорош, я ведь всё уже сказал! — проворчал седовласый. — Вы же хотели правду услышать? Ну вот! Отпускайте!

Витязь посмотрел на меня с ожиданием, я же не спешил. Как-то очень легко Царенко пошёл на сотрудничество. Подозрительно легко.

— Вы меня начинаете пугать, — нахмурился шпион. — Вы же не убьёте меня за мою работу, а?

— Мы не головорезы, Андрей Михайлович. Станислав Сергеевич, отпустите его.

— Мне кажется, вы совершаете ошибку, ваше благородие, — процедил витязь, но кисть разжал.

— Возможно. Андрей Михайлович, раз мы нашли общий язык, то, быть может, вы поделитесь со мной номером автомобиля и контактным лицом Призывателя? Впрочем, я полагаю, последнего я знаю. Это же Бургундский, верно?

Именно так звали человека, который курировал убитого мной лейтенанта.

— Вы, вижу я, уже знаете чуть больше, чем надо, — Царенко поправил куртку, потёр шею, разминая её. — Но эта информация конфиденциальная и ничем не могу помочь. Я и так сказал чрезмерно, для своей репутации. Позвольте хоть как-то сохранить лицо. Вы и так унизили мой профессионализм.

Он даже лицом не изменился, когда бросил что-то в лицо Снегову. Витязь всё же успел среагировать и отшатнулся, однако это движение переросло в падение, и здоровяк рухнул на землю как каменный столб. Даже руки застыли в том положении, в каком были до внезапного нападения шпиона.

Хронопыль. Ого. Дорогая вещь.

— Вы же понимаете, что оставить это всё вот так я не могу? — повернулся ко мне Царенко, перстень шпиона налился цветом, а между ладонями стала зарождаться ледяная сфера. — Репутация, понимаете?

— Понимаю, — спокойно сказал я и взорвал его телефон, лежащий в кармане камуфляжных штанов. Аристократ заорал от боли, схватился за бедро, и уже через миг получил в голову удар моего кулака, заряженного земляным аспектом. Хрустнуло, и Царенко с проломленным черепом ткнулся лицом в траву.

Я же присел рядом с витязем, встретил его безумный взгляд. Снегов был в сознании, просто немножко задержан во времени. Интересно, что в снаряжении шпиона ещё найдётся.

— Сейчас отпустит, — пообещал я соратнику и вернулся к телу убитого.

Мне нужен ещё один трансмутатор, с этой стороны. Потому что тащить днём покойника через местные леса — то ещё удовольствие. Особенно мимо окопов и секретов гарнизонной охраны.

Но что поделать, не выбрасывать же мертвеца. В хозяйстве всё сгодится.