Земля: Начало. Том III

Глава 4

В коридорах линкора "Ленса" стоял обычный рабочий гул. Везде бегали члены экипажа, кто-то из них смотрел магистрали энергосистем, а кто-то просто травил друг другу шутки. Весь корабль жил своей жизнью, сопровождаемый гудением мегаватт плазмы. А вдоль стен мигали световые дорожки, маркирующие направление движения.

По одному из главных переходов, прямо в сторону командного мостика, шла женщина. Её шаги были ровными, отмеренными по секундомеру, имеющими четкий ритм. Она была высокая, с прямой осанкой и движениями, отточенными, как маршевой строй. На первый взгляд ей можно было дать около тридцати, но ни один здравомыслящий человек не стал бы судить её по внешности. Тем более она была одной из тех, кто прошёл одновременно и очищение генокода и личное возвышение.

Серебристые ровные волосы, гладкие, с резким блеском, казалось что их полировали вручную, они едва ли доставали до подбородка. Прямая челка опускалась на лоб, отрезая лицо строгой линией. В её взгляде не было жизни, только ледяная выверенность и скрытая за фиолетовым отблеском зрачков жестокая рассудительность. Персонал, встречавший её в коридорах, знал: если хочешь спокойной жить – не смотри в глаза Листуре. Лучше прижаться к стене, стать тенью, раствориться, прикинуться объектом интерьера.

Она привыкла. Давно. Сколько лет её уже не тревожили эти косые взгляды? Или моменты, когда её товарищи делали вид, что просто с ней не знакомы. Всё это мало её трогало. Лишь в редких случаях, она кидала мимолетный и леденящий взгляд своих фиолетовых глаз. И просто шла дальше, вперед.

Остановившись перед шлюзом в командный отсек, Листура ввела код доступа. Панель тут же осветилась мягким красным свечением, и створки с характерным вздохом ушли в стены. В помещении повеяло прохладой, пахнущей стерильным металлом и озоновым отголоском внутренних вентиляционных систем.

Она вошла, не изменив выражения лица.

— Во славу Первых, командор. — отдала женщина ритуальное приветствие. Слова прозвучали спокойно, без напряжения, но с той точностью, какую ценят в высших эшелонах Адмиралтейства. После чего Листура заложила руки за спину и замерла.

Командор Альберт поднялся из-за голографического интерфейса. Его движения были более свободными, тем более на её фоне, но в глазах тоже плескался лёд.

— Во славу. — повторил он, бросив взгляд в её сторону. — Листура, не стой там, проходи.

Жестом он пригласил её ближе, одновременно активируя несколько команд прямо в воздухе. Пальцы двигались как дирижёрская палочка, по экранам прошли резкие линии, сигнализируя о переходе в закрытый режим. Переборка позади Листуры сомкнулась, снаружи замерцала голограмма "Полный режим шифрования. Уровень доступа: 0-А-I".

Листура не задала ни одного вопроса. Но внутри уже начала просчитывать: либо запланирована ликвидация, либо речь пойдёт о диверсии. Когда командор включает шифрование, обычного разговора явно ждать не стоит. Но что за уровень доступа? Такой она видела впервые.

Она подошла ближе, её лицо было всё так же безразлично. Но внимательные могли бы заметить, как на миг напряглись мышцы скул – именно в тот момент, когда включился протокол шифрования. Значит, разговор действительно важен.

Альберт молча смотрел на неё. Несколько секунд. Такие паузы уже получались на автомате, как если бы он ждал, что она первая что-то скажет или спросит. Но Листура была той, кто умеет молчать лучше, чем говорить. Она знала цену словам.

Командор лишь удовлетворенно кивнул, довольный её выдержкой.

— Листура, всё, что ты сейчас услышишь, должно остаться с тобой до самого конца твоей жизни. — голос Альберта звучал спокойно, но каждое слово резало пространство подобно лазерным импульсам. Он смотрел ей прямо в холодные глаза с фиолетовым отсветом, как если бы они были сделаны из причудливого камня, хранившего в себе шепот ветров Латтиры, родной планеты этой женщины.

Для любого другого этот взгляд говорил о вызове. Для него – просто знаком, что всё идёт по плану.

Она снова не проронила ни слова. Лишь чуть склонила голову в кивке, ровно настолько, насколько требовали Имперские протоколы. Ни сантиметра лишнего, ни грамма эмоции.

На мгновение в командной рубке повисла напряжённая тишина. За пределами мостика раскинулась бездна космоса. Он, как чернильный океан, был усеян холодными жемчужинами звёзд. Одни мигали, другие горели неподвижно, как следы древней войны, о которой уже никто не помнит. Их свет был далёким, и точно равнодушным к их наблюдателю.

Альберт развернулся и неспешно подошёл к самому краю платформы. Протяжный гул энергий, вибрации стабилизаторов, еле слышный шорох приводов в переборках. Всё это сливалось в органичный ритм живого корабля. “Ленса” дышала и смотрела вместе с ним.

— После последнего боя с пиратами, когда защищали торговцев… — начал он, скрестив руки за спиной. — К нам на палубу попал шаттл. Внутри которого находились выжившие с флагмана, некоторые из них пленные.

Он повернулся к ней, в его глазах была сталь, но с тенью, которую не прячут перед теми, кому доверяют жизни.

— Представители малой расы. Их обнаружили наши исследователи пространства, совсем недавно. Порядка трёх сотен циклов назад.

Командор посмотрел куда-то вверх, на переборки корабля. После чего выдохнул, явно на что-то решившись.

— Эта раса… они потенциально могли быть утраченными.

Взгляд Листуры дрогнул. Едва уловимо. Она знала, что это означает. Как для Альберта, так и для всей Империи первых.

— И мне нужны твои… уникальные навыки. — произнёс Альберт. — На допросе, я хочу чтобы ты поприсутствовала со мной.

— Прошу прощения, Командор... — голос её был всё ещё ровен, но теперь в нём проскользнуло нечто похожее на колебание. Тонкая нота сомнения, запрятанная под слоями железной дисциплины. — Вы ведь знаете, мои способности не предназначены для допросов и мягкого воздействия.

Альберт лишь мягко усмехнулся.

— Я знаю. — он поднял ладони, отсекая ненужные тревоги. — И мне не нужно, чтобы ты выворачивала им мозги наружу. Нам не нужен разнос. Мне хочется понимать, попадали ли они под воздействия… подобным тебе.

Листура чуть склонила голову. В её глазах промелькнул отблеск тени. Ощущение, что эта просьба вытащит наружу старые знания, и может открыть что-то новое.

— Разрешите задать вопрос? — наконец произнесла она. В голосе не было дерзости – лишь осторожная просьба к тому, кто всегда был с ней искренним.

— Разумеется. — кивнул Альберт.

— Если они относятся к утраченным, почему нет никакой реакции? — голос Листуры прозвучал отточено, но с едва уловимой вибрацией, которую мог заметить только тот, кто знал её давно.

— Хороший вопрос, Листура. — Альберт, стоя у центра командной платформы, развёл руками, как если бы дирижировал невидимым оркестром. — Я переслал тебе весь пакет данных. Изучи на досуге, там много тонкостей. Если коротко: у нас нет подтверждений. Всё, что мы зафиксировали, лишь косвенные совпадения. Все остальные исследования ничего не показали.

Пальцы командора быстро скользили над голографической консолью. Плавно изменялись слои информации, перед глазами пролетали незнакомые сигнатуры, биосканы, временные кластеры.

Листура молча отмечала информацию, мелькающую перед глазами. Но внутри оставалась некоторая настороженность, граничащая с беспокойством, как перед битвой. Она не любила неопределённости. Тем более, когда они касались вопросов, влияющих на всю её нацию.

— Вас поэтому и сняли с той должности? — вдруг вырвалось у неё. И она удивилась сама себе. Вопрос прозвучал слишком эмоционально.

Альберт застыл на секунду, обернулся. В его лице на миг мелькнуло что-то похожее на… лёгкое удивление. Или удовлетворение.

— Неожиданно. — произнёс он. — От тебя такие вопросы, Листура… Ты обычно предпочитаешь держаться на расстоянии личных историй.

— Примите мои извинения, командор. — моментально отреагировала она. Тон стал холоднее. — Не хотела пересекать черту. Готова принять любое наказание и взыскание.

— Прекрати. — вздохнул он, вернув взгляд к панели. — Мы сколько уже вместе? Не отвечай, риторический вопрос. Ты одна из немногих, кто был со мной с самого начала. Когда мы не в строю, можешь говорить без формальностей и официоза. Я ценю это больше, чем ты думаешь.

Он провёл рукой по шее, активируя встроенный нейро-имплант. Экраны замерцали и сменили информацию: теперь над центральной консолью застыла голограмма. Мужчина. Чёрные волосы. Уверенная, странная, почти издевательская улыбка. Хищный взгляд. Живой, но не до конца, как будто внутри него всегда что-то наблюдало за миром сквозь призму.

— Его поставили вместо меня. — сказал Альберт, почти без эмоций. — Коула.

Как только имя прозвучало, в командной рубке кто-то выдернул тепло из воздуха. Даже климатическая система ощутила перемены, после чего зазвучал едва заметный гул компенсации температуры. Листура осталась неподвижна, но в её глазах, фиолетовых, как замороженные вспышки сверхновой, вспыхнуло что-то дикое. То, чего не было видно очень давно.

— Коул? — прошептала она. Не громко. Но это был не вопрос. Это было проклятие.

В её голосе впервые проскользнул настоящий гнев. Чистый, тихий, беззвучный. Но его было достаточно, чтобы у ближайшего дрона, рядом с главной переборкой, случился сбой стабилизации. Он едва заметно дернулся, замер, и упал на пол.

Альберт это заметил краем глаза, но говорить ничего не стал. Он знал, что для Листуры имя “Коул” – не просто личность. Это был фантом прошлого. Рана, которая за столько времени так и не зажила.

Она медленно сжала руки в кулаки. Никаких импульсов, никаких энергетических всплесков – только механическая злость, которую контролировала с абсолютной точностью.

— Если это он. — произнесла Листура. — значит там явно не всё так просто.

— Именно. — подтвердил Альберт. — Поэтому я хочу, чтобы ты была в курсе. И поэтому мне нужна твое присутствие на допросе…

Он не договорил, это не требовалось.

— Если есть хоть доля вмешательства, Командор, я его найду. Клянусь Латтирой.

***

— Ормут, ты уверен, что это здесь? — раздражённо прошипела Яс’са, щурясь в мрак разрушенного коридора. Её голос, как и взгляд, был наполнен нетерпением и скрытой яростью, которую она едва сдерживала. — Здесь воняет смертью.

Ормут молча провёл ладонью по лицу, стирая с себя следы усталости и пыли. Он уже начинал жалеть, что доверился интуиции, хотя знал, что она его ещё ни разу не подводила.

— А окружение тебе не говорит само за себя? — сдержанно бросил он, указывая жестом на тела у входа. Несколько трупов примитивов с вывернутыми конечностями, застывшие в судорогах лица, следы ожогов, явно нанесенных энергией. — Это явно работа не местных.

Трупный смрад висел в воздухе, не решаясь осесть на землю. Откуда-то из глубины объекта доносился ритмичный гул, похожий на биение огромного сердца, запертое под бетонными плитами. Воздух был сухим, с привкусом остаточных энергий.

Яс’са прищурилась. В глазах зажглось знакомое, хищное пламя.

— Этот мусор уже внутри. — сказала она, с презрением глядя на тела. — Слишком похоже на их метод. Ни одного выжившего. Грязная и грубая работа силы. Она склонилась ближе к одному из тел, провела раздвоенным языком по клыкам, словно пробуя вкус битвы на губах. Метки на её теле едва заметно засветились. Инстинкты просыпались.

— Да, это они, — подтвердил Ормут, внимательно проверяя пространство своими способностями. Он шагнул внутрь, и провел пальцами по шершавой поверхности стены. Пропуская сквозь ту собственную энергию, и получая отклик, чужеродный отклик. Сама конструкция сообщала ему, что они тут не одни.

— Харперы не будут жалеть примитивов, особенно если те стали лишними в их уравнении. — произнёс он, не оборачиваясь. Голос звучал отстраненно, но в нём сквозила тревога. — А если они уже здесь, значит что-то в их плане дало трещину. И мне это совсем не нравится.

— Или пошло так, как им нужно. — Яс’са бросила последний взгляд на мертвецов и двинулась за ним, легко ступая по каменным плитам. — Мы опаздываем, Ормут.

— Я знаю. — прошептал Ормут, не открывая глаз.

Его восприятие энергии струилось по стенам, ползло вдоль потолка, скользило по уцелевшим кабелям, впитывало остаточные колебания недавних воздействий чужеродной энергии. Как слепой древний зверь, он наощупь читал то, что происходило в этом месте. И ему это совсем не нравилось.

Проход вёл их всё глубже. Узкие коридоры, пахнущие пережжённым пластиком и паленым мясом, петляли вниз, освещённые лишь дёргающимся светом аварийных панелей. Где-то в глубине хрипело оборудование, подобно умирающему зверю, не желающему покоряться.

Они двигались быстро. Бесшумно, как тени, но с напряжённой торопливостью тех, кто чувствует, что времени осталось совсем мало.

Яс’са прервала тишину:

— Слушай… — протянула она, сжав губы. Взгляд блуждал по стенам, но не находил в них ответа на молчаливый вопрос. — Мы точно правильно поступили с примитивами?

Ормут на ходу повернул голову. Его брови дернулись вверх.

— Что ты имеешь в виду?

Она на миг замялась. Потом, справившись с мимолетной слабостью, продолжила.

— Это оборудование… блокираторы, усилители, все это чертовски дорого обходится… У нас их на корабле то пара тройка штук. А тут… потратили на этих, людей. Ты ведь сам видел, как мало она понимает, как путается в простейших вещах. Это вообще стоило того?

Ормут замедлил шаг. Его глаза потемнели.

— Яс’са, — проговорил он твёрдо. — Мы – кузнецы. И если мы дали слово, то очевидно что обязаны его сдержать. Мы не предаём. Даже если перед нами – слабый. Даже если он… примитив.

— Ага. — усмехнулась она горько. — И за эту честность нас уже сколько раз чуть не вырезали под корень.

На это он смог только промолчать. Лишь пальцы скрипнули, сжимаясь в кулак.

— Эти принципы… — Ормут выдохнул. — Это наша история, которую мы несем сквозь десятки, а может и сотни тысяч циклов. Иногда они цепи, иногда якоря. Но они делают нас теми, кто мы есть.

В проходе повеяло холодом. Сквозняк, вырвавшийся из трещины в стене, пах какими-то техническими жидкостями и местными металлами. Где-то внизу что-то зашевелилось – тихо, почти неразличимо.

Яс’са не ответила сразу. Потом, покрутив на пальце кольцо, что светилось слабым бирюзовым оттенком, опять услышала голос спутника.

— К тому же, если Харперы доведут дело до конца, ни один из этих блокираторов нам не поможет. Сама же понимаешь.

— Знаю. — ответила она.

Они снова бежали вперёд, не обмениваясь словами. Коридор сужался. Панели на стенах были сорваны, из-под них торчали пучки оголённых кабелей, как звериные жилы. Сквозь пол продолжал пробиваться глухой, рваный гул

— Осталось недалеко. — произнёс Ормут, и голос его стал резче. — Я чувствую усилившуюся энергию, и эмоции… смерти.

Яс’са облизнула губы, и её зрачки на миг вытянулись в вертикальные щели. Она почувствовала боевой азарт и его предвкушение. Но в слух сказала лишь.

— Значит, скоро увидим. Живы ли примитивы. И на сколько прочны Харперы.

— Яс’са, помни зачем мы здесь. — голос Ормута был хриплым, но ровным, как если бы удерживал внутри вулкан, готовый прорваться. — Мы тут не воевать пришли. Наша цель – сорвать их планы. И вытащить прототип.

Они продолжали мчаться по коридору, усыпанному большим количеством гильз от допотопного оружия, битым стеклом, и осколками бетона.

Слева от них, в боковом отсеке, горел корпус какой-то стационарной боевой установки. Линзы на ней трещали от температуры, а рядом валялось тело бойца – безмолвное, и застывшее с яростным выражением на лице. Очевидно, что кто-то из нападающих спалил ему мозг. Яс’са даже не обернулась в ту сторону.

— Слишком поздно для “не ввязываться”, Ормут, — процедила она. Её голос хищно вибрировал. — Они здесь и судя по всему, они очень близко. Ты ведь чувствуешь, чувствуешь гораздо лучше меня.

— Это не наша битва. — повторил он, но уже без напора. Как будто больше пытался убедить себя, а не её.

И в этот момент он остановился. Резко. Пальцы вспыхнули дымчато-синим, и он присел, коснувшись пола.

— Слышишь?.. — его голос стал тихим. — Ниже по уровню. Шум. Вибрации. Бой. Стрельба.

Яс’са остановилась на шаг позже, развернулась и хищно склонила голову, вслушиваясь в собственные чувства. Сделав глубокий вдох, она провела языком по воздуху. Лёгкий прищур захватил её лицо, зрачки расширились – и вот она уже “видит” этот бой, как опасный хищник чувствует дичь за сотни метров.

— Примитивы проигрывают… — Ормут вздохнул и покачал головой, в его лице сквозила досада.

— Отлично. — с усмешкой прошипела она. — Значит успеем мы. Устрою им маленький праздник.

— Яс’са! — он шагнул вперёд. — Сражение не…

— О-о-о, мой рассудительный спутник… — перебила она, и её клыкастая улыбка блеснула в свете красных аварийных ламп. — Ты не слышишь её. Я понимаю. Но Праматерь шепчет сквозь пространство и слои. Она жаждет крови. Вам… тебе не понять, а я вся просто закипаю.

И прежде чем он успел ответить, она сорвалась с места.

Яс’са рванулась вперёд, метаясь меж разрушенных арок и перекрытий, как живая молния. Метки на её коже приобрели тёмные, пропитанные дымом цвета, вспыхивая пламенем чёрного света. Кулаки рефлекторно сжались. А вокруг ладоней появилась боевая энергия войнов её расы.

Пыль разлеталась у неё под ногами, обломки хрустели под подошвами, кровь на полу оставалась липкой и тёплой. С каждым шагом её глаза становились всё ярче, а движения более хлесткими. Сейчас она входила в свою основную ипостась, не просто бойца, а образ жнеца.

Да, возможно, сейчас они не следуют чётко плану. Возможно, Праматерь вновь увела в сторону его любовь. Но глядя на спину Яс’сы, на то, как её плечи светятся боевой яростью – он понял: иногда, чтобы остановить зло, нужно дать волю собственной тьме.