Земля: Начало. Том III

Глава 22

Марков очень быстро добрался до контрольно-пропускной зоны, даже чересчур. Он никогда не изменял своим привычкам, в том числе двигаться сразу из точки “а” в точку “б”, и не тратить время на зрелища вокруг. Если, конечно, это не требовалось. Но сейчас зрелище само навалилось на него со всех сторон.

Толпа. Плотная, потная, взволнованная. Люди тянулись из темного зева тоннеля к ближайшим входам. Так обычно стекает вода в трещины. Кто-то с вещмешками на плече, кто-то с детьми на плечах, кто-то с пустыми глазами. Беженцы. Выжившие. Поломанные. Их становилось всё больше с каждой минутой, и, судя по всему, поток не собирался становиться слабее.

— Боец! — рявкнул Марков, резко ткнув пальцем в ближайшего солдата. Тот вздрогнул, дернулся, и бегом подскочил.

— Здравия желаю, товарищ командир! — вытянулся тот во фрунт.

— Где начальник охраны периметра? Живо ко мне. — не сбавляя шага, бросил Марков и сразу двинулся к ближайшему пункту досмотра в паре десятков метров от сюда.

Он успел сделать шагов десять, когда за спиной послышался топот и сиплый голос.

— Товарищ командир!.. Артём Артёмович! — догонял его невысокий мужик в несвежей форме. С залысиной, с глазами, в которых давно не было отдыха. Его потрепанный китель свисал, казалось, что человек похудел буквально за мгновение до того, как надел его.

Марков обернулся и нахмурился.

— Голочёв, докладывай. — коротко бросил он, переводя взгляд обратно на кипящую станцию.

Толпа двигалась, как слизистая масса. Там, где заканчивался порядок, обычно начиналась паника. Однако на станциях, где шефствовал Марков, чаще всего царил порядок и железная дисциплина.

Но сейчас, волны людей давили друг друга и напирали из глубин. Все это было не со зла, а от страха, именно страх толкал коленями, локтями, дыханием в затылок.

— Поток в основном идет с севера, то есть из центра. По первым докладам там три станции захвачены монстрами. — начал Голочёв хрипло, облизнув пересохшие губы. — Центр ещё держался, но буквально вчера начали эвакуацию.

— И ты открыл проход к нам? — голос Маркова был ледяным.

— Они уже были тут, Артём Артёмович. Десятки, сотни, тысячи. Семьи, дети… за ними гнались, наши разведчики ликвидировали несколько десятков “бет”, вроде видели “альфу” — Голочёв проглотил комок, который образовался в горле. — Мы либо впускаем, либо имеем кучу трупов рядом с нами, на которую сбегутся другие уродцы...

Марков молчал. Глаза его метнулись в сторону ближайшего входа, где бойцы и врачи, словно плотины, пытались сдерживать поток, рассортировать его и не допустить ещё большей паники. Он и сам прекрасно понимал, какие проблемы могли быть. Да и не оставил бы людей в беде, но в то же время, хотел понимать какие причины преследовали его подчиненные.

— Внутренняя проверка? — спросил наконец он.

— Поставили. Медиков с десяток, вместе с ними санитарная рота. Ребята работают на пределе… — Голочева передернуло, но он удержал железную маску. — Несколько психологов. Увы, их не так много у нас. Несколько рот охраны, да и какой-то резерв.

— Вооружённые среди прибывших есть?

— Есть, охранения тех станций. Пока что разоружили. Некоторая часть гражданских, попадались даже с самопалами. Всех военных опрашиваем отдельно. — быстро отчитался тот.

Марков кивнул. Он всё ещё смотрел на прибывших: худые, грязные, с пустыми глазами, они еле-еле волочили ноги. И, к сожалению, среди них было мало тех, кто походил бы на “бодрячков”.

— Устанавливайте ограничение входа. Пусть ставят пока временные ночлежки за пределами нашей зоны, выделить охрану.

— Принято. Но могут начаться волнения… — неуверенно начал говорить начальник охраны периметра.

Марков выдохнул, не любил он все до мелочей объяснять. Но всё ж таки, сейчас днем со днем не сыщешь хороших подчиненных.

— Я же не просто так сказал выставить охранение. Отодвинуть зону дальше, можешь взять пару боевых рот. Сейчас они как раз нуждаются в отдыхе. Плюс часть из лазарета. Командование этим вопросом передам “Зеленому”. — быстро пояснил Марков.

— Есть, все сделаем. — отдал честь Голочев, понимая, что сейчас задавать другие вопросы не стоит. Только быстро кивнул и развернулся, уходя спешным шагом, уже на ходу вынимая рацию и отдавая соответствующие распоряжения. Его голос вскоре растворился в гулах станции, там, где тысячи голосов шептали, кричали, плакали, молчали.

Марков остался у пропускного пункта, наблюдая, как туда-сюда мечутся люди. Он уже давно не удивлялся тому факту, что каждая секунда – это чья-то жизнь. Артем Артемович нахмурился и вытащил из нагрудного кармана рацию.

— Зелёный, это Марков. Ответь.

Тишина длилась недолго, секунд пять. Потом в эфире щёлкнуло, и послышался хриплый голос:

— На связи.

— Передаю тебе внешний контур. Укрепи дальние подступы к станциям. Вытаскивай любые роты, кроме людей Никифорова. И подключи тех, кто годен после ранения. Подберёшь командиров сам, но в приоритете опытные, всё ж таки работа предстоит с беженцами.

— Принято. Перекрываем все маршруты?

— Нет, стабильные не трогать. Только те, откуда поток рвется. Учитывай, что если попрут и из других мест, то и там потребуется твоя работа.

— Понял. — снова щелчок в эфире. — Будет сделано, командир.

Рация отключилась. Марков засунул её обратно и выдохнул. Пространство станции вибрировало от напряжения, его ощущали даже стены. Дальше, в глубине, слышался ритмичный лязг: кого-то досматривали, кого-то оттаскивали от входа.

Он пошёл вдоль перрона, потирая пальцами виски, и надеясь, что кризиса удастся избежать. По пути мимо него пробежали санитары с носилками. На них лежал парень, внешне не старше двадцати. Голова забинтована, а глаза хаотично бегали в пустоте.

— Откуда? — спросил Марков у медика, который шёл рядом.

— С пункта. Дотащили соседи его. Когда очнулся – сразу начал рвать когти в сторону туннеля. Говорит, его отец остался там.

Марков на это ничего не ответил. Только посторонился, давая дорогу. А те быстро помчались в сторону санитарного блока, и местной “больницы”.

Свернув с основного прохода, он решил пройтись по станции, впервые за последнюю неделю. Ему интересно было посмотреть и почувствовать, чем дышит станция, как она дышит.

Он прошёл мимо ряда скамеек, где сидели беженцы. Мужчины, женщины, дети. Кто-то спал сидя, уронив голову на собственную грудь. Кто-то тупо смотрел в никуда, вцепившись в пластиковый пакет или старую спортивную сумку, ставшую всем: шкафом, аптечкой и семейной реликвией. Кто-то тихо плакал, уткнувшись в чужое плечо.

Запах совсем не радовали, хотя, конечно, на его станциях был и душ и санитарные нормы. Видимо, один из фильтров снова дал сбой. И теперь, вместе с людьми, вглубь станции вползали зловонные миазмы.

— Твою мать… — прошептал кто-то из охраны, прикуривая у стены. Марков глянул на него. Средних лет, где-то около тридцати или тридцати пяти. Глаза на выкате, руки дрожат.

Марков прошёл мимо. Он не злился. Просто запоминал, кого скоро заменить, а кого поставить на “отдых”. Если доживут.

На противоположной стороне платформы бойцы из инженерного состава раскладывали ящики с новым кабелем. Кто-то из них матерился, уронив моток, кто-то смеялся очень громко и несколько истерично. Марков не стал вмешиваться. Главное, что работали.

Он свернул в узкий коридор – его любили использовать курильщики и те, кто хотел просто немного тишины. Там сейчас сидела пожилая женщина с забинтованной ногой и подросток, лет двенадцати. Видимо, её внук. Он делал вид, что играет в игру на выключенном планшете. Марков остановился рядом, посмотрел пару секунд, и пошёл дальше. Он был просто наблюдателем, на большее у него сейчас не хватало сил.

Как раз возле блока с душевыми была плотная очередь. Одна женщина стояла с флягой, скорее всего хотела набрать воды, чтобы просто умываться на платформе. Один мужчина на вид лет сорока, с бородой и в обрывках камуфляжа, ругался с охранником.

— Я с третьего отсека! Мне по времени положено!

— По времени – в сортир! Очередь, сказал. Сейчас по экстренному режиму.

Марков прошёл мимо и бросил сухо.

— Очередь соблюдать. Или в изолятор. У нас тут не демократия.

Мужик сразу замолк. Только пристально глянул, когда Марков уже ушёл за поворот. В этих взглядах – каждый второй мечтал сказать: “пошёл ты”, но каждый третий понимал: этот “пошёл ты” может стоить еды, крыши или жизни.

Он дошёл до блоков, где спали бойцы. Те, кто нёс вахту последние сутки, и те, кто готовился к следующей. Кто-то уже храпел, кто-то просто сидел, глядя в потолок, сжимая в руках автомат, как игрушку. Никто не разговаривал. Это был сон, похожий на отключку. Перекур между кошмарами.

Марков остановился. Смотрел на них долго, потом выдохнул сквозь зубы.

— Держитесь, парни. Держитесь ещё чуть-чуть.

И пошёл обратно. Пора было возвращаться в штаб.

***

— Пап, впереди всё чисто. — прошептал Артём, возвращаясь из разведки. Его дыхание всё ещё было сбито, а голос сдержан и натянут как струна.

Евгений Викторович отложил остатки галетов, которые так и не смог проглотить, и с усилием поднялся с пола.

— Спасибо. Хорошая работа. Ты молодец. Значит нам пора двигаться. Тут слишком тихо… а слишком тихо, как мы уже знаем, это всегда плохо. — он провёл рукой по колену, пытаясь разогнать усталость, и потянул свой рюкзак ближе.

В проходе между техническим отсеком и какой-то шахтой, ведущей вниз, временно лежали их вещи и несколько бутылок воды. Всё, что они несли на себе.

— Мам, ты как? — Артём обернулся, проверяя, не устала ли мать.

— Нормально, родной. — кивнула Вероника Павловна, но по её лицу было видно, что силы едва ли восстановились до приемлемого уровня. Щёки уже слегка впадали. Только упрямство не покидало её, несмотря на всё, что свалилось на хрупкие плечи. Она не говорила в слух, но удивлялась сама себе и своей выдержке.

— Мы уже рядом, ещё немного, и будем на следующей станции. Там должно быть безопасно. — успокаивающе пробормотал Евгений. Он хотел, чтобы это звучало уверенно, но голос предательски дрогнул.

— Только бы не опоздать. — еле слышно добавила Алиса, когда вставала и застегивала свой рюкзак.

Их путь вёл через технические отсеки метро – закоулки, где даже до катастрофы редко ходили люди. Низкие потолки, обшарпанные стенки, паутина кабелей, висящая на стальных скобах, как сухожилия мертвых животных. Пахло машинным маслом и чем-то ещё... липким.

Они двигались медленно, стараясь не шуметь, и лишний раз даже не говорить. Каждый шаг отдавался в трубах и воздуховодах эхом. Артём шёл первым. Сейчас его спина казалась Алисе очень большой. Она никогда раньше не обращала внимание, но сейчас её брат производил впечатление надежного человека.

— Смотрите, тут вроде была какая-то мастерская. — он остановился перед раздвинутыми створками аварийных ворот. — Всё разобрано подчистую.

Внутри когда-то был склад или пункт технической поддержки. Остались только пустые стойки, вырванные кабели и потемневшие контрольные панели.

— Опять ничего полезного… — Евгений Викторович прошёлся вдоль одной из стен, прикасаясь к ней, как к шраму. — Если тут всё так вычищено, значит, кто-то все вытащил. Может военные.

— Или тут изначально ничего не было… — вслух буркнула Алиса.

Они продолжили идти. Через полсотни метров туннель сужался, переходя в кривую, битую шахту, ведущую в сторону юго-востока.

Где-то в темноте раздавалось тихое шуршание, очень похожее на крыс. А может и не крыс, различить было сложно. Один раз вдалеке раздался металлический лязг, как если бы что-то большое задело трубу. Все четверо остановились прислушиваясь. Пять секунд. Десять. Двадцать.

Тишина.

— Не тормозим. Если что, то сразу же бегите. А я попробую задержать неприятеля. — Евгений Викторович снял пистолет с предохранителя и покрепче сжал его в ладони.

— Папа... — начал было Артём, но отец бросил короткий взгляд, и этого хватило. Сын сжал губы и кивнул.

Шахта уходила вниз пологим зигзагом. Стены сузились гораздо сильнее, местами они выглядели сплюснутыми. Они прошли ещё метров двадцать, когда снова раздался лязг, но гораздо ближе. Прямо над ними. Что-то тянулось по вентиляционному коробу, оставляя за собой дрожь в металле.

А затем звук падения.

Что-то тяжёлое рухнуло в темноту в десяти метрах впереди.

— Назад! — рявкнул Евгений, развернувшись на месте. Алиса инстинктивно схватила мать за руку и потянула в сторону. Но было поздно.

Из тьмы, словно вывалившись из стены, шагнул монстр. Ростом почти под два метра, серо-пепельный, с вытянутыми руками и выгнутой шеей, как у сломанной куклы. Из-под кожи, едва натянутой на кости, светились фиолетовые прожилки, пульсируя в такт его шагам. Глаза, если их можно было так назвать, были пустыми, застланными туманом, но это не мешало ему видеть свою цель.

— Второй! — восклинула Алиса. Ещё один монстр, двигаясь почти бесшумно, выполз сбоку, из небольшого вентиляционного отсека, который когда-то был закрыт люком.

Евгений не стал ждать, и тут же выстрелил в монстра, который был близко к его семье. Пуля ударила того в плечо, но едва ли она сорвала пласт мертвеющей кожи. Тварь отшатнулась, но не остановилась.

— Не стойте! Бегите! — крикнул он и выпустил ещё череду пуль, целясь уже в грудь.

Артём рванулся вперёд, желая помочь отцу, и тут же вскинул свой автомат, выдавая короткую очередь по телу второго монстра. Вот только, к сожалению, стрелок он был не очень. И большая часть снарядов попала в пустоту. Но одна из пуль всё ж таки попала в колено, которое деформировалось, и выгнулось в обратную сторону.

Вот только и эта тварь не упала, только злобно зашипела, дёргаясь, как заведённая игрушка. Из раны забрызгала чёрная жижа, смердящая на метры вокруг.

Алиса, не отпуская мать, бежала в обратном направлении. Заваливаясь за ближайшую железную стойку около поворота. Артём прикрывал их со своей позиции, отползая назад на коленях, продолжая стрельбу и прикрывая их собой.

Первый монстр резко метнулся в сторону Евгения, выбрасывая вперёд руки с когтями, надеясь вцепиться в своего врага и разорвать того. Но мужчина упал на спину и выпалил вверх, прямо в глотку нападающему. Раздался хруст, но все было не так просто, потому что когти рассекли его плечо, и тёплая кровь плеснула на стену.

— Папа! — закричала Алиса, но мать тут же прижала её к себе не давая вырваться.

— Тихо, дочка, все будет хорошо. Он жив! — прорычала Вероника, сама не ожидая от себя такой реакции.

— Артём! — прокричал отец, в попытках откатиться, и нащупать свой перевязочный материал. — Второй!

Артём стиснул зубы, понимая, что сейчас от него многое зависит. И встал в полный рост, шагая прямо навстречу чудовищу, всаживая в того оставшиеся патроны. Пули прошили тело крест-накрест, после чего, то начало покачиваться и оседать на бок.

Вся четверка тяжело дышала, особенно больше всех досталось Евгению, который держался за плечо. — Целы? — хрипло спросил он.

— Любимый… как ты? — спросила Вероника Павловна, полностью игнорируя его вопрос. Она подскочила первой, встала рядом и аккуратно отодвинула его руку. Плечо было пробито глубоко, когти вошли почти до кости. Кровь уже перестала хлестать, но одежда успела напитаться ей до последней нитки.

— Жив. По крайней мере пока что. — выдавил сквозь зубы Евгений, отпуская хватку и давая жене доступ к ране.

— Артём, аптечку! — приказала Вероника, не повышая голос, но так, что спорить не хотелось никому.

— Есть. — кивнул тот и сорвал рюкзак с плеча. Нашёл нужный отсек, вытащил бинт, вату, йод и небольшой флакон с обезболивающим. — Держи, мам.

— Спасибо. Держи ему голову, он может потерять сознание. Алиса, посвети сюда фонариком.

Дочь уже была рядом, пытаясь не смотреть прямо в рану. Свет подрагивал, но был достаточно ярким, чтобы это не мешало.

Вероника принялась обрабатывать плечо, промывая, потом зажимая вату с йодом. Евгений дёрнулся, но не закричал. Только зубы стиснул сильнее, так что даже скулы заходили ходуном.

— Прости, милый. Быстро тут не получится…

— Делай, потерплю. — улыбнулся ей муж, той самой улыбкой, которую видела только она.

Пока мать перевязывала, Артём проверял патроны.

— У меня одна обойма… остальное потратил.

— У меня четыре патрона. — с трудом проронил Евгений, перехватывая пистолет и вытаскивая магазин. После чего тут же защелкнул обратно. — И больше ни хрена.

— А у меня и оружия нет. — тихо добавила Алиса, опуская взгляд.

— Справимся. — коротко ответил Артём.

— Всё. — произнесла Вероника Павловна, затягивая последний виток бинта. — Но давай больше не геройствуй. Ещё одного такого удара ты просто можешь не пережить… — на последних словах её голос стал совсем тоненьким да тихим.

— Все будет отлично. — выдохнул Евгений и слабо кивнул. Смотрел он в потолок, где-то за границу света от фонарика. — Мы отсюда выберемся. Главное не останавливаться.

Потом Артём первым поднялся на ноги, щёлкнул затвором автомата, вставил обойму и повернулся к остальным.

— Отец, помочь?

— Обойдусь. — Евгений поднялся медленно, но со всем достоинством, которое он мог сейчас собрать. Раненое плечо он прижимал рукой к себе, как будто так боли могло бы быть меньше. — Просто идите рядом… если что, подхватите.

Вероника взяла его за руку, чтобы он не терял чувство поддержки. Она всегда хотела, чтобы он чувствовал – она рядом. Алиса молча встала позади, свет от её фонаря дрожал. То ли от ходьбы, то ли от её пальцев.

Артём возглавил их маленький отряд, и шёл первым. Медленно, осторожно. Внимание на каждый поворот, на каждый разлом в стене, на каждую вибрацию в воздухе. Они снова оказались в тесной кишке коридоров, ведущих к следующей станции. До неё, по примерным расчетам, должно было остаться не больше километра. Но в этих лабиринтах каждый метр ощущался как тысяча.

Тишина сжимала горло. Иногда её нарушал редкий звук воды, капающей где-то с потолка, или шелест ветра.

— Если мне не врет память, то дальше будет очень большая станция. Там сразу три ветки сходится. — прошептал Артём, глядя на план эвакуации, который был расположен на стене. — До неё... по идее, два ответвления и одна техническая камера.

— А если она занята… монстрами? — прошептала Алиса, стоя рядом с матерью и отцом.

— Тогда уходим мимо. Или пойдем наверх... — коротко ответил Евгений Викторович.

Дышал он всё тяжелее. А каждый шаг впивался в рану гвоздями. Но он не жаловался. Он знал, что его дети сейчас смотрят на него. Он для них должен быть опорой, и тем, кто ведет.

— Видите? — указал Артём вперёд. — Что-то горит.

Тусклая линия вдали, пробивающаяся сквозь щели в дверях. Скорее всего это как раз была одна из станций. Или какой-то мираж?

Они ускорились настолько, насколько вообще позволяли силы. Евгений стиснул зубы и сделал ещё шаг. И ещё. Каждый был как приговор, или как победа.

Но вдруг за их спинами что-то хрустнуло.

Они замерли. Артём резко развернулся, поднимая автомат, и целясь за спину семье. Вероника прижалась поближе к мужу. Несколько томительных секунд, тянущихся сквозь пустоту эхом.

— Наверное… крысы. — прошептала мать.

— Нет. Это был кто-то тяжелее. — сказал Евгений глухо. — Но… если не пошло за нами, то считайте сегодня наш день.

Они продолжали идти дальше, правда уже можно было заметить, что у всех подрагивали пальцы. Но никто из них не останавливался.

Когда наконец показался вход в техническую камеру, Артём выдохнул. Дверь хоть и старая, но не распахнутая. Он попробовал её открыть, и она поддалась со злобным скрипом. Внутри мигал тот самый свет.

— Давайте быстрее, внутри передохнем. — скомандовал отец.

Они втянулись в помещение. Тут пахло пылью, ржавчиной и старым, ещё советским пластиком. Но это был первый угол, где можно было опереться спиной на стену и не бояться, что из-за неё кто-то вылезет.

Вероника тут же усадила Евгения. Прикладывая к его лбу ладонь. Артём сел у двери, чисто на всякий случай, чтобы быть в силах среагировать самым первым. Автомат лежал у него на коленях, а палец аккурат расположил на спусковом крючке.

Алиса дрожащими пальцами проверяла батарейку в фонарике. Осталась треть заряда.

— Артём… — шепнула она. — Всё же будет хорошо?

Он не ответил сразу. Посмотрел на отца, который впивался пальцами в металл под ними, потом на мать. И только следом на сестру.

— Да, либо мы сделаем так, чтобы все было хорошо.

За стенами снова начал раздаваться звук. Где-то рядом с ними. Кто-то... или что-то… снова пробиралось к ним.

Стоп. Пальцы отца впивались в металл? Артем вскинулся, и пристально посмотрел на него.