Земля: Начало

Глава 16

Утро началось не с кофе, а с легкой агонии.

Голова гудела так, будто внутри кто-то бил ложкой по кастрюле и при этом читал отрывки из моего прошлого вслух — не всегда приятно, не всегда понятно, но очень громко. Майор… Сережа… Служба…

— Чёрт… — пробормотал я, приподнимаясь на локтях. Солнечный луч со вкусом боли ударил мне в глаз. — Как же раскалывается голова…

Софа пружинисто заскрипела подо мной. Где-то за окном сновали звери. Шорохи улицы, какие-то отдалённые шаги, рычание, еле слышное завывание ветра. А вдалеке что-то похожее на стрельбу?

— Вейла? — позвал я, всё ещё не до конца уверенный, что вчерашний день мне не привиделся. Или это было следствием удара головой о неприлично жесткую землю.

— На связи, Алекс! — бодрый и, как всегда, немного ехидный голос прозвучал у меня в голове. — Вейла докладывает: ночь прошла без происшествий. За дверью — тишина. Но… — она замялась, — пару раз снаружи, на улице, были слышны странные звуки. Что-то между рычанием и попыткой научить корову оперному вокалу.

— Очаровательно. То есть, пока я тут без сознания валялся, снаружи кто-то репетировал ужастик?

— Возможно. Но я не хотела тебя тревожить попусту. Тебе необходим отдых. Кстати… — её голос стал тише, — я на время установила звуковые фильтры, чтобы не мешать твоему сну. Так что, если вдруг кто-то ломился в окно — ты, скорее всего, просто видел милых белок.

Я фыркнул.

— Ладно, белки ладно… Но почему у меня ощущение, что голова участвовала в драке без тела, да и к тому же проиграла?

— Обоснованный вопрос. — Вейла сделала паузу, как будто собиралась с мыслями, а может, просто распаковывала нужный скрипт. — Но… пока биомониторинг не активен, я не смогу дать точный диагноз. Пока — только гипотезы и предположения из того, что я “вижу”.

— Замечательно, — пробормотал я. — То есть, я снова в формате "угадай, что сломалось"?

— Почти. — на этот раз в её голосе мелькнула нотка сочувствия. — Алекс… у тебя восстанавливаются нейронные связи. Вероятно, именно это вызывает головную боль и воспоминания…

Я замер.

— Подожди… Что значит "восстанавливаются"? А что с ними было?

— Хм… как бы это сказать мягче… — в голове вспыхнул эмодзи с задумчивым и слегка сморщенным лобиком. — Часть твоих воспоминаний была утрачена. В следствии разрыва и повреждения нейронных связей. Причины я не могу назвать. Не исключено, что частично послужила этому наша связь и последующая синхронизация. Другая часть связей была полностью утрачена, из-за их разрушения. И сейчас, благодаря нашему симбиозу, я направляю доступные ресурсы организма на регенерацию и их восстановление.

— Переведи на человеческий. Для тех, кто только проснулся.

— Ты начинаешь вспоминать. Но это происходит медленно. Иногда больно. Иногда — с побочными эффектами, вроде мигрени, спутанных снов или… ну, внезапного желания спросить у стены: “Ты кто?”

— Очаровательно. — я потер виски. — А можно как-то… ускорить?

— Уже ускоряю, Алекс. В ручном режиме, если хочешь знать. Распределяю метаболические потоки и энергетические импульсы на участки мозга, где возможно быстро провести реконструкцию. Остальные идут по остаточному принципу. Своего рода… акупунктура. Только на мозге и с эффектами побольше.

— Было бы побольше энергии — снова завела она шарманку про то, что ей требуется подпитка.

— Так и знал, что однажды мой мозг окажется в руках моего же расстройства. — решил я проигнорировать её песни про недостаток энергии, и увести в другое русло наш диалог.

— В надёжных. — голос Вейлы стал мягче. Почти живой. — Не волнуйся. Я здесь. И я прослежу, чтобы ты вернулся к себе. Даже если тебе не всё понравится, когда вспомнишь.

Я не ответил сразу. Просто сидел, слушал тишину квартиры и шорох ветра за окном. В груди закралось странное чувство — будто что-то из прошлого уже стучалось в память. Что-то очень важное.

— Спасибо, Вейла.

— Всегда пожалуйста, Алекс. Я тут не только для аналитики. Иногда я — твоё напоминание, что ты не одинок.

— Что ж, спасибо за душевную и информативную беседу, доктор. — протянул я, потянувшись всем телом, будто пытался стряхнуть остатки сна и вчерашнего хаоса. Плечи хрустнули, спина хрюкнула в ответ. — Диагноз: мне не хватило десяти лет отпуска.

Резко хлопнув по ногам, я рывком поднялся с видавшей виды софы. Пора идти добывать энергию. Людей будем искать позже — после инициации. Пока выходить наружу, судя по звукам за окнами, всё ещё идея из разряда "в последний путь"

Подхватив строительный пояс, где болтался нож для хлеба и металлический прут — мой новый "меч из реестра богов бытовой войны" — я направился на лоджию, чтобы осмотреть местные красоты апокалипсиса.

На стекле — разводы пыли и копоти. За ними — город. Мертвецки тихий, но не до конца. Пожары, кажется, утихли. Ни тебе открытого пламени, ни клубов восходящего дыма. На горизонте, между обугленными многоэтажками, всё ещё торчали более-менее целые здания. Вчерашняя картина казалась сплошным концом света, но сейчас… в ней проступала нелепая надежда. Как пятно света в мутной луже.

— Может, я и правда преувеличивал, — пробормотал я. — Хотя, учитывая, что вчера меня чуть не съели…

Внизу, у входа в подъезд, толпились те самые "гурманы" — пятеро или шестеро монстров, которых я уже встречал. Их тела были покрыты серо-пепельной кожей, будто вылеплены из пыли и сажи. Фиолетовые прожилки пульсировали в такт — словно вены, наполненные жидкой грозой. Один из них склонился над чем-то… или кем-то. Остальные жевали с ленивым, почти домашним спокойствием.

— Вейла, спрашивать, почему они завтракают разумными или около того, не имеет смысла, да?

— Алекс, ты как никогда прав! — весело отозвалась она. — По крайней мере, до инициации. Напоминаю в семьдесят седьмой раз: никаких нормальных данных, пока не включён биомониторинг и не пройдена инициация. Зато я кое-что посчитала!

— Не сомневаюсь, — вздохнул я, продолжая разглядывать монстров. Один из них вдруг повернулся и понюхал воздух. Кажется, что-то учуял. Надеюсь не наблюдателя на седьмом этаже. Иначе с такой нюхалкой, мне ничего не светит. — Ну?

— Осталось пять процентов до запуска монитора, — бодро продолжила она. — И для этого потребуется примерно от десяти до двадцати камней. В зависимости от их наполнения.

— Понял.

— Но есть один нюанс, — неуверенно замялась она.

— Конечно есть. Мы знакомы с тобой сутки, а без нюансов у нас не было ни одного диалога.

— С каждым новым процентом после тридцати… камней понадобится всё больше. Прям намного больше. Это число будет расти вплоть до пятидесяти процентов. А на семидесяти пяти — ох, мама… — не закончила она.

— Но ты не расстраивайся, это учитывая только текущие источники энергии. — попыталась подбодрить меня Вейла.

— Я понял, история долгосрочная. — почесав затылок, склонил голову вниз и протяжно выдохнул. — Пойдем посмотрим что на этажах выше. Но сначала закончим с проверкой нашего.

Подойдя к двери, я отодвинул шкаф с обувью, которым вчера так предусмотрительно забаррикадировал вход. Внутри — обувной склад памяти семьи. Кроссовки. Женские. Туфли. Женские. Снова кроссовки. Мужские туфли. Узкие, официальные. И — на два размера меньше.

— Ага, понятно. Сапожник без сапог, боец без ботинок…

Разочарованно покопавшись в обувной археологии, я скинул всё обратно в шкаф. Потом — к стеллажу с верхней одеждой. На улице прохладно. А футболка — это, конечно, хорошо, но не то, что поможет при встрече с пульсирующим чудищем.

Открыв створку, наткнулся на светло-синюю куртку. Потёртая, но ещё вполне целая. Накинул — села, как влитая. Ну почти. Застёгивать её не стал — тогда придётся дышать строго через трубочку.

— Алекс, да ты модник! — не утерпела Вейла. — Этим видом можно сразу на обложку “Катастрофа & Глянец”!

— Если я её застегну, я перестану дышать, — пробормотал я. — А это, как ты понимаешь, подпортит мои боевые возможности, которые и без того не очень.

— Зато фигура видна! — хихикнула она.

— Спасибо, рад, что хоть кому-то я ещё нравлюсь. Даже если ты — голос в моей голове.

— Не просто голос, Алекс. Я — харизматичный компаньон с иронией и большим сердцем. А ты ничего не забыл?

Я замер. Знал я этот тон. Он всегда предварял что-то… неудобное.

— Вейла, что, ну что такое?

— А куда ты будешь складывать полезные вещи, которые найдешь?

— Точно! — хлопнул я в ладоши, будто вспомнил простую истину.

Вернувшись в кабинет, откуда всё начиналось, я быстро освободил рюкзак. Все вещи, включая почти нетронутый термос, аккуратно переложил в ящик, что раньше торчал под столом. А потом, не раздумывая, задвинул его за софу.

— Вот это я понимаю — стратегический подход! — одобрила Вейла. Голос её звучал весело, но в нём сквозила лёгкая настороженность.

— Спасибо, одобрение от шизы — всегда бальзам на душу, — хмыкнул я и, накинув рюкзак на плечо, сделал шаг к выходу.

— Алекс, — голос в голове стал тише, серьёзнее, — не повторяй вчерашнего. Твои травмы могли закончиться фатально, если бы мы не находились в процессе интеграции. Следующий раз…

— Что “следующий раз”? — я остановился, нахмурившись.

— Может быть последним, — вздохнула она. — Запасись хоть какими-то медикаментами. Ты не бессмертен, пока что… Или хочешь, чтобы на твоей могиле красовалась голограмма с подписью: “Слишком гордый, чтобы уклоняться”?

В голове тут же всплыл мультипиксельный смайлик в форме гроба. Из крышки выглядывал скелет, лениво машущий рукой.

— Очень весело, спасибо. Ставлю тебе пять за тактичность, — пробурчал я и шагнул в коридор.

Тот встретил меня глухим запахом гари, сыростью и… чем-то иным. Что-то воняло так, будто за ночь в стенах умерла сама вентиляция. Вчера я этого точно не чувствовал. Или не хотел замечать?

Первая квартира — пусто. Сразу видно: выехали сразу и в спешке. Запах старого пластика, открытые тумбочки, на полу валялась одинокая фотография в рамке — чья-то свадьба, счастливая невеста, и улыбающийся мужчина. Ушли и не вернулись.

Вторая — будто заморожена во времени. Явно жила пожилая пара: старинные костюмы, аккуратно выглаженные, шкатулка с медалями, розовые тапочки с мехом. Даже радио стояло на тумбочке, как будто вот-вот заиграет вальс. Здесь я нашёл полную аптечку — бинты, таблетки от давления, обезболивающее и что-то с надписью, которую я даже не попытался прочесть.

Скинув всё это в рюкзак, вернулся к себе. Разгрузился, высыпав аптечку на софу. Разберу позже. Если будет это «позже».

Зато аптечка порадовала меня обилием бинтов, обезболивающего, таблетками от давления и чем-то ещё.

Осталась четвёртая, последняя квартира в этом крыле. И вот здесь началось самое интересное.

Дверь скрипнула, как в старом фильме ужасов, и меня тут же ударило в нос зловонием. Не просто тухлый воздух — вонь гнили, сырой плоти и чего-то животного. Как будто здесь происходило нечто… неестественное.

— Алекс, — Вейла заговорила почти шёпотом. — Я… я слышу. Там кто-то есть.

Я замер. Да, внутри слышались звуки — что-то булькало и задорно хрустело, будто кто-то разгрызал ветки… или кости.

— Это один из них, — тихо добавила она. — И, судя по звуку, он… ест.

Я медленно отвязал нож от пояса и плотно обхватил рукоять. Прут в левой руке, как колющее оружие или возможность парировать атаку неприятеля. Это всё, что у меня есть. А ещё — чёртов страх, вместе с неуверенностью, стучащие в груди, как метроном перед казнью.

Пробравшись в коридор, я стал прислушиваться. Скрип половиц под моими ногами был как гром в ночи. Сердце грохотало так, что я боялся монстр услышит шаги раньше, чем я его увижу.

— Маленькая комната, в конце, у окна, — подсказала Вейла. — Похожа на ту, где ты ночевал.

— Принято, — прошептал ей в ответ.

Я медленно подошёл к двери. На удачу — открывается она вовнутрь. Судя по петлям. Прикоснулся ухом к матовому дереву. Шуршание, влажные звуки, похрустывание. Отвратительно. Страшно.

Я приоткрыл дверь. Щель. Мрак. Запах усилился, как удар по лицу.

И вот я увидел его.

Монстр сидел у окна, скрючившись. Его кожа — пепельно-серая, покрытая фиолетовыми закрученными узорами, что пульсировали, будто под кожей билось ещё одно сердце. Он нависал над трупом. Женщина. Когда-то. Теперь — просто кусок мяса. Волосы слиплись в бурые клочья, одежда разодрана, тело… почти неузнаваемо.

Существо закидывало в глотку куски плоти, руки его — длинные, почти до колен, — копались внутри, извлекая органы с пугающей методичностью. Звук был… мерзкий. Влажный. Хрустящий. И до отвращения живой.

Я застыл. Воздух в лёгких стал вязким, будто его можно было резать ножом. Каждый вдох отдавался в голове, словно набат — гулкий, вымеренный. Монстр не обернулся. Он продолжал своё пиршество, разрывая плоти, поедая останки человека с каким-то уродливым рвением. Кажется, он даже причмокивал.

Уродина. Проклятая.

— Алекс… — Вейла говорила медленно, напряжённо. — Если хочешь выжить — не делай резких движений. Тебе надо убить его за один удар. Или… закрывай и уходи. — дала мне выбор напарница.

— Мы оба знаем, что отступить — значит остаться ни с чем. — шепнул я, уже чувствуя, как пальцы скользят по рукояти ножа от пота. — Нам нужна энергия. Ты сама это говорила.

Монстр был уже ближе. Всего в паре шагов. И я смог рассмотреть его более детально. Спина — выпуклая, будто сросшаяся из костей и мышц, подрагивала в ритме жевательных движений. Кожа, расчерченная фиолетовыми завивающимися в рисунках линиями, пульсировала, словно внутри ходили токи. Пальцы — тонкие, слишком длинные, с когтями, как у хищной птицы. Он загребал куски плоти, закидывал их в свою жутко прожорливую пасть. Из неё тянулись капли слизи и крови, капая на грязный паркет.

Я скользнул ближе. Медленно. Словно сам стал частью этого чужого мира.

— Удар в шейные позвонки. Целься туда. — Вейла говорила теперь почти шёпотом. Почти благоговейно.

Нож перехвачен. Поза — как у охотника. Корпус вперёд. Центр тяжести на носках. Я в тени. Я тень. Старался я придать себе смелости.

В следующую секунду — прыжок.

Всё произошло в один вдох.

Мир замер.

Время — потянулось, как густой сироп.

Я рухнул на монстра сверху, занеся нож над головой. Он только начал разворачиваться, и я увидел его лицо. Или то, что его заменяло: одна глазница пуста, другая — налита чернотой, как колодец, без дна и смысла.

Вспышка. Удар.

Нож вошёл в плоть с влажным шлепком, словно резал мокрое мясо. Плоть поддалась, но не сразу — будто сопротивлялась. Я вложил весь вес, всё тело — как таран. Но этого было мало. Я почувствовал, как лезвие застряло где-то в костях.

Монстр зарычал. Его горло извергло звук, похожий на чайник, что закипает, но с хрипом утопленника. Его рука взлетела вверх — тяжёлая, неестественно длинная — и пронзила пространство рядом. Из-за глаза, или из-за нанесенного мной удара, но первый удар монстра прошел мимо.

— Алекс! — Вейла уже почти кричала в голове. — Быстрее!

Отпустив нож, я тут же перехватил прут руками и, взвыв от напряжения, ткнул им в глаз чудовища. Импровизированный эсток вошел с глухим хлюпом. Монстр вздрогнул, выгнулся дугой, и я рванул свое оружие на себя, будто забивая последний гвоздь в крышку его проклятой судьбы.

Навалившись сверху, я придавил его коленями к полу. Он пытался вырваться, занося подобие рук для удара, но было уже поздно.

Одним последним движением я вцепился в нож, и продолжил режущее движение — окончательно отделяя голову от тела. Сухой треск позвонков. Скользкий хруст хрящей.

Монстр дернулся… и затих.

Я упал рядом, тяжело дыша. Пол — липкий. Воздух — тяжёлый. Тишина вернулась, но в ушах всё ещё звенело от боли, адреналина и напряжения.

— Алекс… — Вейла снова подала голос. — Ты это сделал.

Я не ответил. Только сильно зажмурил глаза. Мои руки дрожали, а с них капала черная жижица.

Но я был жив.

— Вот тебе и “завтрак чемпионов”… — выдохнул я, уже не зная, смеюсь ли или срываюсь.

Монстр лежал рядом. Его уродливая туша окончательно обмякла. С каждой секундой казалось, что она теряет форму — как будто существо таяло на полу, распадаясь обратно в сырой кошмар, из которого пришло.

А на его месте я увидел восемь многогранных кубиков.

— Что ж… не время лежать, да, Вейла?

— Да, Алекс, — её голос отозвался чуть тише, чем обычно. В нём была усталость, будто сама она сражалась рядом, плечом к плечу. — Нам ещё многое предстоит. Это — лишь начало.

Я криво усмехнулся и упёрся руками в пол. Тело отзывалось на движение тупой и пульсирующей болью — как после хорошей драки, только без удовольствия от победы. Каждый мускул будто был подменён на верёвку, которую кто-то дёргал, проверяя на износ.

— Вроде цел… — выдохнул я, вставая. — И даже без травм.

На полу рядом всё так же валялась моя добыча. Осклизлые, подрагивающие кубики, с которых стекала прозрачная, почти стеклянная жижа. В них всё ещё тлела энергия. Эти камни, как бы отвратительно ни выглядели, были топливом для моего выживания.

Но даже смотреть на них теперь было тяжело. Внутри всё сжималось от одного только воспоминания — как я впивался в плоть чудовища ножом, как его глаза были пусты… как он дёргался в предсмертной судороге.

— Вейла… — поморщившись, спросил я, глядя на дрожащие энергетические кубики, — …глотать их сейчас безопасно?

— Ну… в рамках допустимого! — она затянула, словно пыталась подобрать формулировку, — После разложения физической оболочки, энергетические контуры теряют устойчивость, и… ну… формируются стабильные ядра. Эти кубики. Без побочных эффектов. Почти.

— О, снова какие-то слова пропущены. Понял. Все вопросы потом. — буркнул я, подбирая один из них двумя пальцами, словно дохлую лягушку.

Закинул его в рот — вкуса, как всегда, не было. Но из-за предыдущего отвращения, пришлось сглатывать через силу, подавляя рвотный рефлекс. Закинув ещё три камня, я постарался их быстро проглотить. Остальные же четыре пошли в карман куртки.

— Алекс, рекомендую держать небольшой запас. Просто на всякий. — голос Вейлы стал чуть более серьёзным. — Пока я не могу точно перераспределять энергию по твоему телу. Но если будет край — смогу устроить мини-взрыв активности. Коэффициент полезности, конечно, низкий, зато можно будет, например, выкинуть дверь… или монстра. Ну или пустить всё на масштабную регенерацию.

— Кстати, ты же говорила, что можешь корректировать моё психоэмоциональное состояние. Правильно?

— Алекс… — Вейла сделала паузу, как будто собиралась с мыслями. — Постоянная корректировка мешает формированию устойчивой психики. Сейчас ты должен адаптироваться. Я вмешалась тогда, потому что того требовало наше выживание.

— Мило. — хмыкнул я. — Так значит, когда у меня начнётся срыв, ты будешь наблюдать в прямом эфире?

— Только с попкорном. — невинно пошутила она. — Ладно, ладно… Я рядом. Просто… не хочется делать из тебя овощ.

Серьёзный разговор резко оборвался, когда мой взгляд упал на изуродованное тело женщины, лежащее в углу комнаты. Я не планировал подходить, но ноги понесли сами. Медленно. Словно что-то в её позе, в том, как она замерла навсегда, требовало тишины. Почтения.

Я приблизился, остановился на расстоянии вытянутой руки. Лицо — искажено, словно в последний миг она хотела закричать. Но не успела.

— Abo in pace, — прошептал я, прикрывая собственные глаза.

Мир дрогнул. Не в переносном смысле — я физически почувствовал, как что-то вибрирует внутри. В груди, в позвоночнике. В самой атмосфере. Словно мои слова пробили ткань реальности.

— Ты только что сказал… “Иди с миром”, — удивлённо пробормотала Вейла. — Латынь? Ты что, ещё и мертвые языки знаешь?

— Родители мечтали видеть меня врачом. Я четыре года даже учился. А потом понял, что лечить людей — не моё. Но латынь… она как код. Сжатый, чёткий. Мне такие вещи нравятся.

— Хм… Звучит… почти сексуально.

— Вейла.

— Всё, молчу.

Я ещё раз взглянул на женщину. Это был не просто труп. Это был человек. Живой. До недавнего времени. И он не должен просто так лежать и разлагаться среди этого ужаса.

Я поднял своё оружие, медленно развернулся и направился к двери.

— Пора закончить с этим этажом. Если здесь есть ещё монстры — я их найду.

— Только не забудь: ты не бессмертный. Пока. — с ноткой тревоги напомнила Вейла. — И, пожалуйста, постарайся не умирать. Я к тебе почти привыкла.

— Почти?

— Ну… мне нравится твоя самоирония. А ещё ты мило кривишься, когда глотаешь энергетические камни.

— Спасибо, Вейла. Это именно та поддержка, которую я ожидал услышать от моего духовного гуру.

— Всегда к твоим услугам, смертный. — захихикала девушка в голове, и у меня опять появился пиксельный смайлик, чем-то напоминающий чертика с вилами.

Я усмехнулся и вышел в коридор. Там пахло сыростью, дымом и ожиданием.

Пора было идти дальше.