Завтрашний Ветер. Луна-и-Звезда [СИ]

Красное небо. Когорун, Красная гора

В тринадцатый день месяца Второго Сева войско Нереварина пришло в движение. Старые данмерские крепости выплескивали его пропильонами в Марандус, оставляя за собой небольшие гарнизоны. Примерно треть ушла в форт Лунной бабочки «божественным вмешательством», возникая во внутреннем дворе и отработанным движением отодвигаясь, уступая дорогу следующим. А потом помаршировала наверх, мостом к Арктанду, чтобы там привычно раствориться в скалах, обсаживая по обе стороны фояду, ведущую к Призрачным вратам. По самой фояде двигались патрули. Часть отправилась зачищать даэдрические руины Ассарнатамат, рассекавшие путь.

В то же время остальные две трети объединенного войска под водительством северянки Велвы сплавлялись по реке Набай к югу, к роскошным Аскадианским островам с их плантациями и рабами. Всадники двигались вдоль берега. Сам же генерал Варро засел в Эбенгарде, в форте Хищной бабочки, отмахиваясь от выражавшего озабоченность и обеспокоенность Ведама Дрена, впервые за долгие годы примирившегося с младшим братом ввиду грядущего восстания рабов.

Орвас в панике бросился к тому, требуя объявить Аррайду вне закона, созвать ополчение, прислать из ненавидимой доселе Империи подкрепления и обещал даже навеки отречься от претензий на власть — так испугало его движение армии на юг.

Но еще прежде, чем начался ожидаемый грабеж плантаций, часть войска просто растворилась в воздухе и возникла в Эбенгарде. Но вместо стычек со стражей и атаки на дворец наместника спустилась к ожидающим в гавани судам для перехода в Сейда Нин и Хла-Оуд. В Сейда Нине крепкий отряд в доспехах Легиона получил груз дерева для боевых машин и вместе с ним двинулся через Пелагиад на Балмору. Когорта, отделившись от него, отплыла дальше в Хла-Оуд, вовсе запутав как шпионов Дрена, так и соглядатаев Шестого Дома.

Еще одна, сплавившись озерами и протоками, свернула на Пелагиад, не появляясь в Эбенгарде. Впереди этой когорты — на белом гуаре, в приметном эбонитовом доспехе, в сопровождении бойцового кота, одетого в ярко начищенный двемерик, — ехала, выдавая себя за Нереварина, Раиса Пулия.

Пока все это происходило, полусотня личной гвардии Аррайды собиралась в покое «мертвого героя» в Когоруне. Имя покой получил из-за найденной там мумии авантюриста. Надетый на него доспех из самородного стекла прекрасно сохранился, вот только хозяину выбраться из ловушки не помог.

Кто-то случайно ляпнул, назвав полусотню Неистовыми. Имя прижилось, хотя бойцы скорее были опытными, рассчетливыми и хладнокровными. Их делом было расчистить Нереварину путь к Даготу любой ценой. Но пока, собравшись и проверив снаряжение, отряд готовился выйти к фарватеру Набит. Они должны были попасть на Красную гору в тот же день, когда войска Ллариуса обсядут ее с юга и ударят катапультами в парадный вход. На это у Неистовых было шесть дней.

Сул Матуул обнял Аррайду, когда она покачнулась, обретая плоть в тесном зале Когоруна.

— Здравствуй.

Обменялся рукопожатиями с Лином и Черримом. Учтиво поклонился Эдвине…

— Можем сразу же выступать. Перекусим на ходу.

Аптекарь потер руки, перекусить он никогда не отказывался. Но вступив под низкие своды фарватера Набит, тут же отказался от еды, как и остальные. Справиться с желудком, не позволяя ему вырваться наружу, уже требовало усилий. Вода была спущена. Скользкое, зеленое от водорослей дно канавы покрывали застоявшиеся лужи пополам с гниющим мусором. Обломки досок, кости, расползшееся тряпье…

— И мы тут плавали? Бр-р…

Заклинание воздушного пузырька Дайнара позволило продышаться. Лица вновь обрели краски и отряд пошел бодрее.

В этот раз не было нужды таиться, что позволило выиграть во времени.

Когда легионы Варро правым крылом уперлись в полк Эрабенимсунов, а левым соединились с редоранцами, перекрывшими западные отроги Красной горы, и тем замкнули кольцо вокруг Призрачного предела, Неистовые вошли в зал, ворота которого вели на Красную гору с черного хода. Войск Шестого Дома здесь уже не было. Его просто утопили, спустив в Фарватере воду и предварительно забив сток. До сих пор в пещерах оставались размытый песок, ил, грязь, сырость и остатки луж. И все это омерзительно воняло, с чем полусотне приходилось мириться. Как и Занумму с его отрядом, который зачищал пещеры, а теперь охранял их для Неистовых.

Разведчик, который некогда провожал Аррайду до Пещеры Воплощения, подошел поздороваться с ней и остальными.

— Мы все это приберем скоро, — он указал на мусор вокруг и потер слезящийся глаз. — Всю дрянь, что от Шестого Дома осталась. А еще я хотел спросить, что делать с парой их командиров, которых мы захватили. Ничего толком они не знают. Или прикидываются старательно.

Нереварин поморщилась.

— Давай их сюда.

Руки пленников были связаны. Серые мантии грязны и помяты. Носы масок уныло свисали, а в прорезях для глаз ворочалась темнота. Сильным толчком в хребет пепельных упырей бросили на колени перед Нереварином. Они зашипели, как шипят плевки на раскаленной сковороде, и попытались встать.

— Гордые… — дернул губами Занумму.

«Гордым легче, гордые не плачут ни от ран, ни от душевной боли…» — пробормотал Тьермэйлин.

— Спекутся, как остальные.

Прорези, полные тьмы, уставились на Аррайду:

— Смотри-ка… Пялится на меня, глупышка. Потешка Азуры. Дурочка из пророчества. Думаешь, даэдическим лордам можно доверять?

— О-о, госпожа сумерек любит пророчества, — подхватил второй. — И любит смертных ими дурачить. Что она пообещала тебе на этот раз? Исполнила ли прошлые обещания?

— Кукла забыла, Улен. Память смертных так коротка…

В шипении слышалась насмешка.

— Смертные так забавны. Лорды даэдра дергают за ниточки, а бедные глупцы пляшут и кланяются. Почему ты служишь им? Почему так падка на их ложь?!.

Дагот Улен подполз ближе, едва не тычась Нереварину в сапоги. Посмотрел снизу вверх, опаляя взглядом:

— Аррайда… Герой, Благословленный Звездой? Или кукла Азуры, которую так просто сломать?!

Он резко разогнулся, выдохнув последние слова, целя Аррайде головой в живот. И тут призрак Лландраса появился ниоткуда и выплеснул на командиров Шестого Дома воду из кожаного ведра. Плоть пепельных упырей зашипела и растеклась грязной лужицей. Лин, убедившись, что Нереварин не пострадала, задумчиво щелкнул пальцами. И лужицы исчезли вместе с грязными мантиями и капюшонами.

— Мир праху несчастных придурков, — произнес надгробное слово аптекарь и протянул Белаалу руку для пожатия.

— Эй, меня подождите! — скрипуче-ворчливый голос заставил компанию обернуться в поисках его источника.

— Дедушка Сенипул… — проворчал Черрим. — А можно не из меня выпрыгивать? А то так и заикой стать не долго.

Призрак довольно захихикал. Покрутил головой и стал здороваться в обычной своей ехидной манере, то выскакивая из-за спины, то жгучими прикосновениями к голой коже, пока не облетел всех. Скрестив ноги, завис в воздухе, карикатурно напоминяя Вивека:

— Мы тут с Лландрасом подумали. И сильно поудивлялись, почему нас ни разу с собой не пригласили. Мы же идеальная разведка!

— Ну да… Если не использовать заклинание отпугивания нежити, — фыркнула Эдвина, пошевелив лопатками под платьем и кожаной броней.

— Бу… — отозвался дедка обиженно. — Зато мы проскользнем без ваших искрящих волшбой штучек и дрючек в любую щель. Найдем вам Проклятые инструменты. И обнаружение магии не позволит тварям нас отследить.

— И еще сможем вас связать с генералом Варро. Мгновенно, — улыбнулся Аррайде Белаал.

— А что, — советник Арион запустил худые пальцы в рыжеватые волосы. — Генерал мужчина отважный. В обморок не упадет.

— Договорились?! — дедка еще раз облетел Неистовых по кругу.

Аррайда подставила ладонь.

— По рукам.

— А теперь позволь ей отдохнуть, отец.

Сул повел Нереварина в угол, где были приготовлены постели. Спросив негромко:

— Ты… кажешься смущенной. Неужели ты этим тварям поверила?

Прочитал ответ по ее лицу. Бережно провел ладонью по щеке Аррайды:

— У всех бывают минуты слабости. Это не делает тебя предателем.

Он помог девушке снять доспехи, пожелал сладких снов. И ушел, задув волшебный огонек. Нереварин приказала себе спать, но и во сне перебирала сказанное командирами Дагота, словно нанизывая на суровую нитку угловатые черные бусины. Аррайду разбудил ближе к закату Тьермэйлин, пригласил к общему столу — длинной доске, поставленной на козлы. Неистовые поужинали. И подробно, до мельчийших деталей, обговорили дальнейшие шаги.

Взялись подгонять доспехи, чтоб не гремели; проверять заточку мечей; паковать снаряжение. Лин на минуту бросил упихивать в гнезда на поясе зелья, посмотрел на подругу искоса:

— Я сам после них как в дерьмо опущенный. Знаешь, ведь есть такие. Вроде бы говорят правду, а на деле — врут.

— Некоторых вещей мне не понять… — Аррайда пыхтя, продела голову в узкую горловину табара, прикрыв им тусклое сияние кольчуги повелителя. — У Азуры свои резоны.

— Ты служишь не Азуре, — сказал Сул Матуул, помогая ей пристроить за спину «Погибель магов». — Ты помогаешь народу Морроувинда. С тобой мое сердце.

— И мое, — сказал Лландрас.

— И мое, — добавил Сенипул.

— И мое, — протянула руку Эдвина.

— И мое, — серьезно сказал Арион. — Мы пойдем за тобой. Что бы ни случилось.

— Помнишь, провидица Зайнаб говорила, что с тобой будут наши сердца? Вот так, сестренка, — улыбнулся Черрим. — Веди.

И первым шагнул к воротам на Красную гору.

Ночью небо над ней было таким же кровавым, как днем, только не алым, а ближе к цвету запекшейся крови. И ни свет лун, ни одной звезды не мог пробиться сквозь эту корку.

Дул ветер, шуршал щебнем и колючими кустами, редко разбросанными среди камней. Заглушал шаги. Но особо далеко и идти не нужно было: обогни подошву горы, поросшую выгоревшей, похожей на ножи травой — и вот они, рыжие стены и ржавые конусы крыш с острыми шпилями — двемерская твердыня Одросал. На самом деле из земли торчат только башни, зауженные к верхушкам, как пережатые пальцами шеи, а все остальные коридоры, переходы, гулкие двемерские покои с половинками круглых, звонких дверей из двемерика, с трубами, плотно пригнанными плитами, поясками, украшенными даэдрическими символами — все это уходит вглубь горы. Там же лесенки, мостики, и крепость явно успела разрастись с той поры, когда ее заложили двемеры. У Одросала оставалась половина отряда. Вторая — двадцать пять избранных бойцов, возглавляемых Эдвиной, — отправлялась дальше, к Веминалу. С ними летел и дедка Сенипул: чтобы отыскать проклятый Разделитель, чтобы отряду не бродить наугад долгие дни и недели в поисках артефакта. Проводником к мечу Разрубателю послужит Лландрас Белаал. Вон призрак висит, обретя видимость, чуть покачиваясь на ветру. Аррайда, стянув латную рукавицу, вложила ладонь в призрачную руку своего защитника:

— Удачи, друг.

Лландрас кивнул: я не подведу, госпожа. И, метнувшись зеленоватой дымкой, исчез. А живые устроились за камнями, в стороне от дороги, там, где торчали в небо стволы высохших деревьев, доказывая, что когда-то и на Красной горе буйствовала жизнь. Нереварин отправила в разные стороны парные патрули и наблюдателей на вершину пригорка. Твари Дагота бродят поверху все еще разрозненные, глуповатые, но это не повод с ними встречаться.

Время шло. Шуршало травой под ветром. Отекало мелкими камушками с бока горы. И ощущалось почти недвижным монолитом, пока Белаал не вернулся.

Между тем небо опустилось ниже и воздух пронизало мглой. Начиналась одна из тех ужасающих магических бурь, которые Дагот насылал на плодородные земли Морроувинда. Вряд ли она была как-то связана с приходом Неистовых на Красную гору. Но могла им здорово помешать.

Отряду Эдвины придется лететь: слишком уж круты и запутаны горные тропы, чтобы одолевать их пешком, даже если с врагом встретиться не приведется. Буря же может отогнать, сбить с пути, да и в небе примет нет. Оставалось только надеяться на чутье мага. И выполнять свою часть работы.

Незамеченными они взлетели на вершину башни, указанной Лландрасом.

Гремел под ветром полуотодранный кусок жести. Корпрусное мясо болталось на шпиле. Кружил скальный наездник. Его сбили стрелами, удержали легкую тушку от падения с крыши, чтобы не привлекла внимания. Привязали к шпицу. Отодрали кусок ржавой жести окончательно и поочередно протиснулись внутрь. Привязав веревки к стропилам, скользнули на пол верхнего покоя, стараясь не шуметь.

Здесь был не просто чертог, круглое святилище, провонявшее старыми благовониями. Фестоны пыльной паутины были небрежно оборваны, неопрятно колыхаясь далеко вверху, Пыль с мозаик и подножий круглых колонн стерта — так же небрежно, разводами, но все же. Между колоннами по кругу были втиснуты пепельные идолы цвета запекшейся крови, рогатые, трехглазые. Огни редких светильников заставляли эти глаза светиться алым. Казалось, идолы живут некой странной жизнью в тишине.

Но, должно быть, шармату было сейчас не до того, чтобы следить их глазами или насылать кошмарные сны. По крайней мере, Нереварин не испытывала неосознанного желания крушить идолы на куски. Огляделась, дернула губами, пожала левым плечом. Прислушалась к глухой тишине. И перевела глаза на главный алтарь. Вместо идола на нем высился меч, торчал из камня, поблескивал золотистым навершием. Короткий, но даже на вид тяжелый. И в полутьме собственным светом яростно светился клинок.

Аррайда уже протянула руку к нему, когда петли люка в полу скрипнули, и крышка откинулась. Показалась голова данмера — не похожего на даготское чудовище, без хоботов и отростков, без прячущей уродство жуткой маски. Первым чувством Нереварина было удивление. Незнакомца — тоже. И этих секунд хватило, чтобы втянуть его наверх и захлопнуть люк.

— Орать не вздумай, — Лин приставил кинжал к горлу данмера. Тот презрительно искривил чувственный рот. Посмотрел на Аррайду исподлобья, игнорируя остальных.

— Я Дагот Одрос. Вели своим шавкам отпустить меня. И беги, пока можешь.

— Ну, ты нахал! — произнес зелейщик с восхищением. И слегка надавил на кинжал. На шее Одроса выступила капля крови.

Аррайда вытянула Разрубатель из алтаря. Легко, почти небрежно.

— Свяжите его. Мы уходим.

— Ты не посмеешь оставить меня здесь связанным, как раба.

— В самом деле, — вмешался Белаал. — Негоже оставлять врага за спиной.

— Идите, — сказал Арион. — Я с ним разберусь.

Аррайда моргнула.

— Ты же не убьешь связанного и безоружного?

— Милосердие окупается к людям, и то не всегда. А это тварь.

— Все равно. Не могу убивать пленника.

Она потянула клеймору из-за спины:

— Дагот Одрос, я предлагаю тебе поединок.

Сул Матуул мягко удержал ее за руку:

— Не сейчас. Тебе предстоит тяжкий бой с шарматом. А здесь позволь сражаться твоему защитнику.

Все разошлись, образовав круг. Одросу разрешили достать оружие, и они с Сулом стали кружить друг вокруг друга, прощупывая соперника, с коротким мечом и щитом каждый. Одрос, не защищенный броней, держался настороженно, закрывшись тарчем наглухо, положив меч на его верхний край, острием к врагу. Матуул, наоборот, выглядел расслабленным — меч опущен, рука со щитом висит свободно.

— Ну, это надолго, — Лин шлепнулся на подножие алтаря Разрубателя. Он бы и длинные ноги вытянул, да боялся, что их оттопчут в драке. Но хозяину твердыни дела не было до аптекаря и его ног. Яростный взгляд поверх щита сверлил вождя Уршилаку.

— Ты, — прошипел Одрос. — Так ли хорошо идти за Звездой, зная, что она вечно будет на расстоянии?!

Он плавно перетек в сторону на два приставных шага.

— Зная, что чужачка никогда не войдет в твой шатер? Никогда не родит тебе детей?

Сул щитом оттолкнул торчащий меч Одроса, своим пытаясь достать его ногу. Противник, уходя от удара, вынужден был развернуться к Сулу правым боком. И сделал выпад, чтобы удержать врага на расстоянии. Но ашхан Уршилаку резко отбил его клинок книзу своим щитом, и поверх поднимающегося тарча ударом сверху вбил клинок в межключичную ямку. С хрустом провернул в ране и дернул на себя. Два удара сердца брат Дагота еще стоял, хотя был уже мертв.

Вождь кончиком меча подцепил и рванул цепочку, срывая с Одроса родовой медальон. И бросил его Аррайде под ноги.

Отряд покинул башню, как и вошел — через крышу. Ни с кем не столкнувшись, вернулся в пещеры под Коргоруном. Вскоре туда же вернулись воины Эдвины. Магичка держала в руке, облитой сиянием Призрачного стража, золотистый, сверкающий магией молот. Но сперва протянула Аррайде амулет Шестого Дома — копию снятого с Одроса.

— Вемин мертв. Мы без потерь. Разделитель вот. Ну и тяжеленный…

Неревар приняла молот в руку:

— Спасибо. Сообщите Варро. Пусть занимает Ободрал и Вынимал и давит тварей Дагота, где только может. И держится. Белаал, Синипул, не вы. Габриель!

— Отличный выбор, — улыбнулась госпожа Элберт. — Пусть юный маг разомнется.

— Есть, командир! — бретон Габриель исчез в лиловой вспышке альмсиви. Совсем скоро он будет у генерала. Дело сделано. И в пещерах Когоруна можно почувствовать себя дома. Умыться, поесть, отдохнуть. Перед последним боем. Завтра, то есть, уже сегодня Неистовые войдут в крепость Дагот Ур.