Завтрашний Ветер. Луна-и-Звезда [СИ]

Весенние хлопоты. Дагон Фелл

Море походило на растрескавшееся бутылочное стекло, каждой морщинкой отражавшее солнце. Глухо плюхалось в позеленевшие сваи причалов. Покачивало суденышко с подтянутым к рее полосатым парусом.

Вились чайки, выпрашивая хлеб. Скрипел и терся о кнехт канат. Рыбак ковшом вычерпывал из лодки черную воду с кусочками льда. Стояла на мостках коленями прачка, вальком отбивая белье.

У воздуха был запах мерзлой рябины. Напополам с солью.

От пристани мимо портовых складов, лодочных сараев и хибар бедноты вела замощенная дорожка в имперского облика городок. Оживленный, шумный, полный людского смеха и гомона. Аррайду поразило, что есть место, где не говорят и не думают о войне, не обсуждают военные планы. Просто живут и радуются жизни. Здесь, конечно, были свои беды и хлопоты. Но совсем не те, что по другую сторону пролива. А у колодца так и вовсе был праздник. Бил в бубен рослый норд, нагой до пояса, красный от весеннего загара. Рядом плясала девушка, потряхивая корнями пробочника, наполненными семенами. Их шорох походил на шум ветра. Зрители то громко хлопали, подбадривая танцоров, то сами вступали в круг. Аррайда, Черрим и Глорб какое-то время наблюдали за плясунами, удостаиваясь коротких острых взглядов — среди простого люда они выделялись если не ростом, так качеством доспехов — из самородного стекла на броннике, начищенного до ослепительного блеска двемерика на Черриме и эбонита на Аррайде, где из лилово-черной пугающей глубины проступал листвяный узор.

Танцоры выплясывали, а зрители топали и рукоплескали так зажигательно, что Аррайда, бросив шлем-горшок хаджиту, невольно вступила в круг. И значения не имели ни тяжесть доспехов, ни тяготы наступающей войны: были только она, и плясовая, и жар весеннего солнца, и запах мерзлой рябины в воздухе. Весеннее безумие и свобода.

К бубну присоединилась окарина. Северянка запела высоким, чистым голосом.

— Хэй-хо! — взревели норды, подхватывая припев, задающий ритм на веслах. Обнявшись, замкнув кольцо, принялись вбивать и без того утоптанную землю, двигаясь вокруг колодца то посолонь, то обратно.

Аррайда выпала из круга разгоряченная, подставляя ветру лицо. Черрим подал ей шлем:

— Надевай. А то я устал уже стрелков выглядывать.

— Лучше бы нашу охрану высмотрел, — Нереварин послушно нахлобучила шлем. — Растворились, как сахар в суджамме.

— Я бы о них не беспокоился. А выпил горячего, — Глорб подбородком указал на купу фахверковых домов, занимающих середину поселка. — Как тут у них с этим?

— Не хуже, чем с танцами, — бойцовый кот осклабился, ведя друзей путаными закоулками, похоже, отлично ему знакомыми. Указал на двухэтажный дом под тростниковой крышей, с веселым дымком над трубой: — Вот она, «Край света».

Они вошли и сели у очага. Светлокожая хозяйка приняла у Глорба горсть дракошек и принесла огромное блюдо в пирожками, поставила на решетку кувшин с флином. Подождав, пока хмельное зелье согреется, Черрим разлил его по чашкам. Разломил пирожок:

— С грибами будет кто-нибудь? Мне больше с мясом нравится.

Вздохнул:

— Помянем… нашу непутевую подругу. Да будет теплым песок на ее дороге, где бы она сейчас ни шла.

Аррайда залпом осушила свою чашку и уставилась в огонь. Гро-Казар озабоченно покрутил головой, за спиной у нее показывая хаджиту кулак. Тронул девушку за плечо:

— Арри, посмотри на меня.

Она нехотя повернулась.

— Ты считаешь себя виновной в гибели Звездочки?

Аррайда смяла в кулаке мягкое серебро чашки.

— Возить ее с собой и использовать как маскировку, было… жестоко. Чтобы храм клюнул на нее, как на Нереварина.

Черрим возмущенно дернулся, пытаясь поведать, что без них и при таком характере Звездочка погибла бы еще раньше, но Глорб придержал котище за руку.

— Послушай меня. У нас с Черримом нашлась минутка переговорить во время плаванья. И мы пришли кое к каким выводам. Галура, моего приятеля, помнишь? Засунули в тюрьму над Вивеком за куда меньшее преступление. Целое племя у Призрачного Предела сожгли только за то, что они исповедовали свою веру в… тебя. А ей все время удалось избегать гнева ординаторов. Почему? Ведь Пикстар называла себя Нереварином чуть ли не открыто. Тебе с Черримом просто бросила в глаза.

Девушка-редгард задумалась, подпирая щеку кулаком, выуживая в памяти сведения, сообщенные ей разведчицей Элон из Сейда Нина.

— У нее были друзья… предупреждали об облавах. Помогали ускользать, избегать засад.

— Почему они не пошли с ней в Когорун?

Глаза Аррайды распахнулись. Словно она искала на зеленом лице Глорба удобоваримый ответ.

— Должно быть, потеряли ее из виду. Когда мы увезли ее с собой.

— И Звездочка не попыталась с ними связаться? Она везде ездила с вами, но не была пленницей. Не так уж трудно черкануть и доверить посланцу пару строк.

— Помнишь соглядатаев из Молаг-Мара? — поддержал Черрим орсимера. — Тех, в коричневых плащах? Ты еще не могла определить, друзья они Звездочке или храмовые шпионы.

Нереварин снова кивнула. Досадуя, что эти двое почти сразу напрочь вылетели из головы. Уже догадываясь, куда ведут друзья. Гро-Казар ногтем постучал по чашке:

— Она была приманкой храма, лампой для насекомых, для взыскующих истины, для верников легенды.

— Мы практически уверены, что она не одна такая. Что можно встретить еще «Нереваринов» на просторах Вварденфелла. И ловить на них, как на живца, противников Триединых. Если бы ее всерьез хотели поймать — она бы не сбежала. Нет, ей дают ходить вольно, будоражить умы, петь и плясать, болтать, что вздумается.

— И тут в игру вмешиваешься ты.

— Но почему вы сразу не сказали?!

— Сложный вопрос, — Черрим улыбнулся. — Мы бы и догадались раньше, что они используют Пикстар как приманку — не будь у нас вечно полные руки забот. И не торчи мы вдали от больших селений и проторенных путей. Да и вообще, чего ты хочешь от простого наемника? Это зелейщик ушастый у нас великий стратег.

— И зелий от него не допросишься, — пожалился Глорб. — Совсем бы пропали, не привези Эдвина травницу Ажирру в крепость. А то раненые, покусанные, и лечи чем хочешь.

— Еще и Анисси с мужем явились, не ужились в Пелагиаде с теткой, — поскреб себя за ухом Черрим. — Помнишь, как мы их из руин под Гнаар-Моком вынимали? Как их… Аддадшаша… шуша… Ай, все равно не выговорю.

— Да? А почему вы промолчали, что они в Индарисе?

— Ну, не до того было. Прости.

— Они сами боялись тебя потревожить, — Глорб покаяно опустил голову. — Я их хорошо устроил. И… больше такое не повторится, чуть что — к тебе. Вернемся к Звездочке?

Нереварин выдохнула и кивнула. Подкинула смятую чашку на ладони.

— Значит, вы думаете, она работала на храм?

— Нет, что ты. Звездочка не была шпионом храма. Ее использовали. И все были довольны. Они должны были сильно встревожиться, когда она исчезла. И начать копать, кто свистнул рыжую менестрельку у них из-под носа.

— И определенно узнали много интересного, — говорили Черрим с Глорбом на два голоса, дополняя друг друга. — Во-первых, Лландрас. Не каждый день данмер прилюдно падает перед кем-то на колени и приносит клятву верности. А когда его убивают — в отместку весь клуб Совета в Балморе, вся верхушка Камонна Тонг вдруг оказывается убитой. Первая странность, — Гро-Казар загнул указательный палец.

Аррайда наклонилась к огню, разбив кочергой полено. В трубу взлетели искры. Тупо повернулась в груди застарелая тоска.

— Значит, тебе рассказали?

— Да. Из Департамента Правды над городом пропадают двое заключенных, — загнул он второй палец. — Скорее, это связали со мной, чем с тобой… Но что отметили как особенное — точно.

Аррайда кивнула: да-да, я слушаю.

— Ночь мятежа в Альдруне — вовсе игнорировать невозможно. Свидетелей море, — пытливо глянул на подругу Черрим. — И все показывают, что от страшных снов и влияния пепельных идолов их избавила ты. Даже не прикасаясь, одним присутствием!

— Я упала с крыши, — Нереварин виновато улыбнулась.

— Продолжим. Что можно подумать, узнав, что Звездочка находится рядом с таким человеком?

— Что она обрела достойного союзника. И от песен и болтовни резко переходит к делу, — Глорб налил еще флина себе в чашку и отдал ее Аррайде. Проследил, чтобы выпила. — Или что рыбак видит рыбака. Глубоко копнуть они не могут, соглядатаев заслать… проблематично. Уршилаки — закрытое племя, там все наперечет. И все друг другу известны. Как и своим неприятием храма.

Аррайда кивнула, вспоминая сердитого «дядю Забамунда», гулахана племени, вышвырнувшего ее вон из шатра, потому что счел храмовым соглядатаем.

— Остается разведчикам ординаторов держаться поодаль и ждать, чем все это закончится. Или когда Звездочка останется одна.

— Они могли отираться вокруг становища и даже проследить ее до Когоруна, при большом везении, но вряд ли показали бы себя — пророчица вовремя послала нам подкрепление. Но поход в Когорун — это еще один камешек в серьезность намерений Пикстар. Они могли даже сунуться в бывшую столицу Дома Дагот после нас и найти останки разбитых пепельных идолов. Когда встретишься с Сул-Матуулом, узнай, что ему доложили оставленные в Когоруне разведчики.

— Шармат! — вторая чашка превратилась в мятый комок серебра. Пришлось Глорбу с кошельком иди за новыми.

— Не беспокойся, — промурлыкал Черрим. — Даже если у ординаторов есть планы крепости и они проникнут достаточно глубоко в тоннели за фарватером Набит, то это наши планы не сорвет и тварей Дагота не напугает. Будут храмовники достаточно умны — уцелеют, в противном случае — мир праху несчастных дурней. А Дагот Ур начнет войну ровно в тот день, на который она намечена.

— Реально для него опасна только ты, — Глорб поставил на скамью поднос с тройкой узорчатых асбестовых кубков и уселся сам. — А что вы нашли прямой ход к Красной горе, ему вряд ли известно.

— Утешает, — Аррайда вздохнула, но больше к флину притрагиваться не стала. Протянула ладони к огню, и тот мягко качнулся навстречу. — Продолжайте.

— Звездочка, торопясь опередить тебя, альмсивляет в Гнисис. А оттуда спешит в Вос, потому что из Воса до Пещеры воплощения добраться быстрее. Кто-то замечает ее одиночество. И предупреждает ординаторов. Что она, наконец, ходит самостоятельно. У Пепельной маски Вивека роятся паломники и служители храма. Это мог быть и соглядатай, и случайный знакомый, сболтнувший о ней храмовникам, — бронник перевел дыхание. — Так что я бы начал поиски оттуда. И при везении размотал всю цепочку.

— Взять ее след… Попытаться схватить. Но убивать?

— Пикстар перестала быть для них маткой квама, несущей золотые яйца, — отозвался Черрим. — Мало того, опасно приблизилась к той границе, где реально могла оказаться Нереварином. Храм не вхож в Пещеру воплощений, но за столько тысяч лет не мог не узнать, что она существует. Да сам лично Вивек мог на нее указать.

Редгардка покрутила головой.

— Он не в игре. Или уже помешал бы нам.

Котище чмыхнул:

— Место и без Вивека примерно можно определить. За столько-то лет. Загадки уршилаку были для тебя, а не для Ордена дозора.

— Или в дело вмешался Дагот, — протянула Аррайда задумчиво. — Храмовники тоже видят тревожные сны.

— Давайте не умножать количество сущностей сверх необходимого, — Черрим поскреб мохнатый затылок. — Они могли иметь приказ следить за Пикстар. И… либо убить, потому что она приблизилась к Пещере и дальше есть непосредственная опасность Триединым от воплощенного. Либо — интересовались, с кем она встретится, а потом поступать по обстоятельствам. Либо — хотели посмотреть, как ты в этот раз отреагируешь на смерть товарища. Либо… да, расходный материал, который паче чаянья мог догадаться, что священники ее использовали втемную. Просто приказ убрать Пикстар долго вертелся в бюрократических недрах, потому она смогла зайти от Воса так далеко, а не погибла еще в Гнисисе или где-нить на пересадках по дороге из Гнисиса в Вос. Здесь же, в гавани Дагон-Фелла, к примеру. Хотя тут мои соглядатаи зацепок не нашли.

Хаджит смочил флином пересохшее горло.

— Или это все-таки личное. Не всем кавалерам нравится, когда их запирают.

Гро-Казар прикрыл ладонью усмешку. Черрим вытряс в чашку последние капли из кувшина.

— Это не более чем наши предположения, как ты понимаешь. Но уж очень они похожи на правду. И хотелось бы выяснить все раз и навсегда. Потому что скоро храм поймет, что вытянул пустышку, и начнет охоту за тобой.

— Звездочка дала нам время, — повторила Аррайда слова Тьермэйлина, сказанные им перед советом в Бал-Исре. — И мы будем готовы. А пока… Мне нужно уложить все это в голове. С вашего позволения, — она встала.

Глорб первым зашел в отведенную им комнату на втором этаже. Высунулся в оконце, оглядывая улицу и крыши домов напротив. Насвистел простенькую мелодию, услышал ответную, довольно покивал. Закрыл и запер ставни. Влез на сундук и постучал в дощатый потолок палкой с крюком, которой затягивают занавески на окнах и балдахины. Когда постучали в ответ, впустил Аррайду. Помог ей снять доспехи.

— Запирайся изнутри на засов и думай, сколько нужно. А лучше поспи. Мы постучим.

И следующие пару часов они с хаджитом поочередно караулили, сидя на лестнице под дверью. В комнате было тихо, и друзья решили, что Аррайда уснула.

За час до заката Нереварин вернулась в общий зал. Сейчас здесь было не протолкнуться от шахтеров, рыбаков, охотников, зашедших промочить горло и скоротать вечерок. Черрим, напирая могучими плечами, проложил подруге дорогу до очага, где Глорб беседовал с двумя мрачными нордами преклонных лет. Каждый держал в заскорузлой ладони по кружке с мацтом, а на коленях — деревянную тарелку с солеными сухариками из трамовой муки. Явилась сердитая хозяйка, громко стукнула подносом о стол между ними, расплескав жаркое. Кинулась протирать полотенечком красные брызги с дорогой стеклянной кирасы бронника.

— Стоило уезжать из Скайрима, когда здесь ввечеру те же грубияны топчут мои половики и паскудят пол. Потом так спиной наломаешься, чтобы приличную публику не пугать.

— Не фырчи, Фрифнильд, — северян ущипнул ее за бедро. Белокожая взвизгнула и шлепнула охальника полотенцем поперек шрама, рассекавшего нос. Но потом уселась на обтянутое кожей колено и приняла пенную кружку из грубой руки.

— Сорквильдом, значит, интересуетесь?

— Ага, — невинно отозвался Глорб.

— Не к ночи будь помянут, — меченый сплюнул через плечо. — Худого ничего не скажу, сам не видел.

— Только люди болтают, — хозяйка подалась к Глорбу. — Покойников он поднимает. И как что не по нему — жди беды. Мы уж сколько в легион стучались, просили убрать его отсюда. Но это у данмеров храм против некромантов всегда выступает. А нам вечный ответ: своих людей ложить не станем.

— Считайте, ваши просьбы услышаны.

Орсимер вытащил из поясной сумки грамоту на поимку Сорквильда Ворона, подписанную помощником Ллариуса Варро Раддом Твердосердечным. Получить ее было не так уж и сложно.

Фрифнильд обтерла руки и осторожно взяла пергамент.

— Это ж аж в Лунной бабочке подписано. Будто ближе к нам фортов нет.

— А тебе, милая, не все одно? — меченый ткнул толстым пальцем в ровные строчки. — Сказано ж, что одним духом своим дискра… дискру… что делает?

— Гадит.

— Порочит, — в один голос объяснили Глорб и Черрим. — Всех граждан империи. И нас с вами.

— Ну да, у нас его б дом давно огню предали, а самого скормили ледяному вирму, — заметила Фрифнильд кровожадно.

— Не думаю, — ответил второй, молчаливый северянин, сгребая щетку блеклых волос со лба. — Ульфрик вон кричал против него, стучал в ворота. А потом я видел его в шахте квама, издали. Большой ходячий трупак. Безглазый.

— Уфф.

Глорб отобрал и аккуратно свернул пергамент.

— Вот и легион против такого гнусного чародейства. Так что Сорквильд или уберется отсюда, или…

— А вы хоть справитесь втроем?

Аррайда обвела глазами каждого и ответила твердо:

— Мы справимся.

— Ну, нас немного больше, чем трое, — фыркал Черрим, размахиваясь с причала и бросая плоскую гальку. Та несколько раз подпрыгнула на воде, нырнула и скрылась. — Хорошо пошла. Дай-ка еще одну!

Глорб протянул очередной камешек.

— Но знать Сорквильду об этом не следует. Видели того, с кустистыми бровями? — котище дернул бархатным носом, втягивая резкую вонь смолы. — Вон как порысил! Надо дать ему время добежать.

— Думаешь?

— Уверен. Странно, что местные шпиона не опознали и рыло ему не начистили.

— Ладно, что не начистили, — Глорб сам метнул камешек. Проследил за его прыжками. — Пусть наплетет колдуну, что его три дурня в дорогих доспехах идут воевать. Нам легче будет.

Подошел к данмеру, устроившемуся с удочкой среди камней на кромке берега, будто интересуясь уловом. Но на деле передал приказ. Данмер свернул снасти и, подхватив ведро, скрылся за лодочными сараями.

— Пора и нам, — выждав пару минут, с легким вздохом сказала Аррайда. — Берегом пойдем или на дорогу поднимемся?

— Наверх. Там идти удобнее. И заметят нас издалека.

Они обогнули поселок и поднялись в гору, где из валунов торчал жалкий остаток двемерской твердыни — башня Сорквильда Ворона. Остановились от нее чуть дальше полета стрелы или боевого заклинания. Башня под ржавым куполом со шпицем казалась нежилой.

— Поторчи я в таком месте да на заплесневелых сухарях — я бы тоже некромантом стал, — покивал головою Глорб. — В поселок не ходит, с людьми не беседует, свежего печенья в глаза не видывал.

Черрим искоса взглянул на орсимера:

— Как бы не так. Это днем его местные честят почем зря, а ночью оставляют на крыльце подношения. А его присные забирают. Мои разведчики не зря тут неделю сидели, пару раз даже самого видели.

— А если сегодня как раз не выйдет? — Гро-Казар глянул на краснеющее небо.

— Выйдет. При его амбициях он считает себя хозяином местного края и сопротивления не потерпит. Просто ночи ждет. Мертвяки ночью злее.

— Профессионал…

— Это ты о ком?

— О тебе. Не мог раньше предупредить! Нам тут час мерзнуть еще.

— Тогда постучи и предложи корзину свежих булочек в обмен на маску. Вдруг сработает.

Аррайда улыбнулась. Присела на обомшелый валун, провела пальцами вдоль трещины, рассекающей каменный бок. Растущий в расщелине кустик трепало ветром. Но на нем уцелели зелено-желтые листья и несколько алых мерзлых ягод. Девушка стянула шлем и кинула одну из них в рот. Сглотнула терпкую слюну. Словно ягоды, перебрала воспоминания: камешки с причала, запах смолы, танцы у колодца. Несмотря на предстоящую встречу с Сорквильдом, несмотря на жгучий ветер, здесь было хорошо. Потому что тень Красной горы не падала на Дагон-Фелл.

— Я жалею, что последовала совету Барело.

Мужчины обернулись к ней.

— Почему?

— Мне будет очень трудно возвращаться.

Черрим похлопал ее по плечу:

— Ты вернешься, сестренка. И открутишь Дагот Уру голову. И не кори себя: не сомневаются только дураки и покойники.

— Мы вернемся, — пробасил Глорб. — Мы, я сказал. Любому хотелось бы сбросить ту ношу, что ты на себя взвалила. И от того, что ты призналась, я меньше уважать тебя не стал.

Он помог Аррайде нахлобучить шлем и застегнуть пряжку.

Они ждали, пока солнце не закатилось. И тогда из своей башни вышел Сорквильд Ворон.

Широкогрудый норд спускался с горы, задевая камешки острием посоха. Они катились, шурша. Голову Сорквильда закрывал шлем-горшок, вороненый, рогатый. На верхушке посоха болотной зеленью светился череп крысы.

— Маловата черепушка будет-то, — сказал Черрим насмешливо, двигаясь некроманту навстречу.

— Так гуарий перевесил бы, — ухмыльнулся орсимер.

— Спелись, — гулко произнес северянин. — А третий где?

— Ногу стерла, — выдал котище. — Вон, на камушке сидит. Все твои ягоды сожрала.

— Весельчаки вы, как я погляжу.

— А почему не веселиться? Почва тут каменистая, — топнул Черрим, — мертвяки твои скоро не выкопаются. Не хочу хвастаться, но мы тщательно готовились к свиданию.

— И что вам от меня нужно?

Глорб протянул Сорквильду грамоту легиона. Некромант поднес ее к черепу на посохе — словно чтобы прочитать при свете. Пергамент полыхнул зеленым пламенем и спланировал к ногам колдуна. Тот наступил и растер золу.

— А у нас еще есть!

— Хватит шуток, — Аррайда встала. — Сорквильд Ворон, я предлагаю тебе присоединиться к моему войску.

Все трое мужчин казались одинаково ошеломленными. Это словно звенело в воздухе.

— Вообще-то мы за маской Вайла…

— И по приказу Легиона…

— Мы так или иначе убьем тебя, — продолжила Аррайда, и слова гулко отдавались в морозном воздухе. — И лишимся возможного сильного союзника.

— Самомнения тебе не занимать, девица. Кто ты?

— С этого бы и начинали, — шепнул Черрим в усы. Они с Глорбом переглянулись и обменялись едва заметными кивками, переходя в наблюдатели.

— Нереварин, — Аррайда стянула шлем и ведерком устроила на руке. Череп на посохе некроманта пригас, и теперь только густое сеево звезд освещало лица и отражалось в глубине глаз. — Мне нужны союзы. Даже с таким, как ты. Тень Красной Горы все длиннее, однажды она дотянется сюда. И твоя гордыня, твои умения рядом с этим будут ничто.

Нереварин смотрела на Сорквильда снизу вверх, и все равно казалась равной ему. Или даже чуть выше.

Левой, свободной рукой Сорквильд взял маску Клавикуса за рог и снял с головы. Протянул Нереварину.

— Держи. Пойду складывать вещи.

— И все? — поразились хаджит с орсимером. — И никакого боя?

Сорквильд громко, насмешливо фыркнул:

— А об этом мы позже поговорим.