Завтрашний Ветер. Луна-и-Звезда [СИ]

Кольчуга для повелителя. Эбенгард. Продолжение

— Зачем еще раз обыскивать покои Вантинуса? — спросила Аррайда, идя вслед за Видящей по коридору и отмечая с легкой завистью, что командир форта Пестрой Бабочки чувствует себя в платье куда уютнее, чем она сама, когда покоряла Ведама Дрена.

— Потому что мы не то искали. И дошло это до меня только сейчас, — отозвалась Имсин весело. — Мы искали кольчугу и доказательства коррупции. А надо было перелопатить архивы его предшественника.

Она покивала указательным пальцем.

— Чертежи замка с потайными ходами. Вполне! Не сам же Фьюриус по апартаментам бегал, простукивая стены. Командиры обязаны такие вещи знать.

Аррайда кивнула.

— Значит, и Фральд знает?

— Не обязательно. Варус мог придержать информацию для одного себя. Но если чертежи не уничтожены, я их найду.

С решительным выражением лица, сохранявшимся всю дорогу, Видящая толкнула двери, миновала секретарей и порученцев и ворвалась в кабинет Алейуса. Стража и глазом не повела: очевидно, имела четкие инструкции насчет Имсин и ее сопровождения.

— Ступеньки, сударыня! — Руфинус, отвернувшись от книжных шкафов, подхватил Видящую и поставил на пол, ударжав за плечи чуть дольше, чем требовали приличия. От глаз имперского комиссара разбежались веселые лучики-морщинки.

Аррайда подумала, что Алейус не соответствует представлениям о высоком имперском чине. У него было тело атлета и приятное круглое лицо с веснушками, а взгляд карих глаз проницательный и глубокий. Руфинус походил на Дариуса, генерала «Мертвой головы», но без вечного выражения ехидной озабоченности на лице.

Отпустив Имсин, Алейус развернулся к Нереварину, радушно распахивая руки:

— Такая честь встретить вас…

Наклонил кудрявую голову. Аррайда ответила вежливым кивком и тоже улыбнулась.

— Преклоните колено, сударыня, — глава комиссии взял с заваленного бумагами письменного стола и с глубоким поклоном протянул девушке свиток в футляре с болтающеся восковой печатью.

— Указ императора, требующий оказать вам поддержку не только «клинков» и Легиона, но и восточно-имперской торговой компании. Кроме того, вам передается налог на войну, собранный в провинции Вварденфелл.

Нереварин приняла указ. Обычно холодные глаза Видящей разгорелись.

— Ты хоть представляешь, что это такое? Деньги и ресурсы, практически неограниченные. Мы сможем получить металл и дерево с Солтсхейма для боевых машин…

— А еще Легиону перестанут зажимать жалованье, — посмеялся необидно Руфинус. — Разрешение императора у вас есть. Осталось только заставить торговцев и Дом Хлаалу его соблюдать. Ну и разобраться с Вантинусом.

Имсин, насмешливо скривив губы, кивнула:

— Мы постараемся.

— Нисколько не сомневаюсь, — Алейус учтиво поклонился и поцеловал даме руку. И она тут же поделилась своими соображениями и потребовала разрешения на еще один обыск апартаментов рыцаря-дракона Вварденфелла. Глава комиссии хмыкнул.

— Похоже, вам проще сказать «да», чем «нет». Идите и обыскивайте. Вдруг да он выдаст себя неосторожным словом. А вы, сударыня Аррайда, останьтесь. Нам надо переговорить наедине.

Имсин вышла. Руфинус, присев на угол стола, свел пальцы в жесте «клинков». Аррайда ответила, и он подал ей половинку листка с четырьмя строчками почерком Косадеса:

Сердце на миг замерло и толкнулось в горло. Ресницы сделались влажными. Тысячи вопросов стеснились на языке. Но Аррайда ничего не спросила. И Руфинус кивнул, одобряя ее молчание.

Послеполуденное время Нереварин провела на крепостной стене, сидя между зубцами, прислонившись спиной к прохладным камням, сжимая письмо в ладони и невидяще глядя в небо.

— Что-то случилось? — проницательно заметил Лин, подходя и присаживаясь перед ней на корточки. Аккуратно разгладил коричневую мантию на коленях, сметнул с нее невидимые пушинки. Аррайда коротко покрутила головой.

— Я тут переговорил с Оракулом часовни. Если мы найдем кольчугу — она твоя. Лучше, чем если бы ее опять украли. Так сказала Лалатия Вариан.

— У меня есть доспех, — Аррайда бросила взгляд на железо, надетое вместо приметного эбонита. — А если этот придет в негодность, Гро-Казар что-нибудь сообразит.

— Сообразит обыкновенное, — воздвигся за спиной зелейщика легионер Корнелий, могучими плечами заслоняя солнце. — Не защищающее ни от яда, ни от враждебной волшбы, пфэ! И уж точно не сплетенное самой Кинарет. То есть… я не хочу обидеть Глорба, он бронник замечательный, но тебе необходимо нечто особенное. А эбонит твой уже примелькался.

— Это как метка для убийцы: Нереварин — это такой здоровила в черном с листвяным узором доспехе. Приходи и нападай, — подхватил Лин.

— Нет смысла пока об этом говорить.

— Зато есть повод! — Лин, осклабясь, покачал на ладони огромный, с вычурной бородкой ключ. — Это недостающая часть запорного механизма. Остается только вставить и повернуть.

Корнелий гыгыкнул и потупился.

— Где вы его взяли? — оживилась Аррайда.

— В тайнике за постелью вора. Словно нарочно прятал, чтобы нашли. И нашли ведь. Только Варусу не отдали.

— То-то он ходил и выспрашивал улики.

— Еще там записка была с предложением встретиться у фонтана, ну, того, что у пристани на главной площади. Почерк изменен, но обе наши магички, что Асьен, что Эдвина, твердят, будто Вантинус к ней причастен. Если не сам писал, то держал в руках. Но чтобы обвинение предъявить, этого мало.

— Понятно.

Тьермэйлин встал и хлопнул ладонями:

— Обедать. Все уже собрались, только нас ждут.

И как в воду глядел.

Заговорщики потеснились, высвобождая вновь прибывшим место у накрытого стола. Генерал Варро потянулся, снимая крышку с огромного блюда с тушеным мясом в огненной подливе. Тьермэлин, подвязав рукава, стал накладывать рис.

— Мне кажется, или служанки втрое быстрее забегали? — поинтересовался Корнелий, принимая кувшин с мацтом из рук дородной подавальщицы и в награду щипая ее за зад.

— Это из-за меня, — выглянула из-под руки Черрима хрупкая данмерка в скромной одежде. Видно было, что она недосыпает и тяжко работает, но воля у девицы железная.

Котище стрельнул золотым глазом:

— Ильмени Дрен, рекомендую.

Ллариус резко кивнул, Корнеий присвистнул.

— Я благодарна вам за предупреждение насчет дяди и постараюсь донести до отца всю его серьезность. Несмотря на разногласия между нами, — она досадливо дернула узким плечом. — А еще я подумала, что лучше сама отведу вас в подземелье. Так проще, чем описывать на словах или рисовать планы.

Ильмени наклонила голову, прижав к глазам согнутые большие пальцы, словно ей так удобнее было заглядывать внутрь себя.

— Это ведь тот ход, который начинается между гостевой спальней и задней дверью в часовню Девяти? Дед раз меня туда водил, в детстве, но я и теперь дорогу с завязанными глазами пройду.

— Это может быть опасно, — сказал Ллариус.

— Я не боюсь.

— Дело не в том, боитесь вы или нет. Конфликт с герцогом Дреном Легиону ни к чему.

— Я буду осторожна, — пообещала Ильмени.

— Поговорим об этом после обеда, — вмешалась Видящая, придвигая опальной дочери герцога самую большую порцию.

— И еще, — сказала Ильмени, старавшаяся есть немного и аккуратно, несмотря на постоянный голод. — Мне сказали, что вы собираетесь предоставить освобожденным рабам место в своей армии, а после победы — дать им равные со свободными права и землю.

— Если речь идет о гражданской войне против рабства, то для нее не время, — Аррайда вздохнула. — Морроувинду сейчас хватает Дагота. Но если рабы сами примкнут к войску, гнать их я не собираюсь. И постараюсь выполнить свои обещания.

— Этого вполне достаточно, — отозвалась Ильмени живо. — Я удовлетворена вашим ответом и постараюсь помочь.

А Нереварин подумала, что слухи о связях юной Дрен с «Двумя лампами» правдивы и что заговорщики внезапно приобрели важного союзника.

Обед был съеден, чай из листьев хальклоу заварен и подан в пузатых глиняных чашках вместе со скаттлом и засахаренными яблоками. И пока он остывал, Ильмени повертела и ощупала ключ из тайника. Фыркнула:

— Новодел. Старый ключ хранился у отца в кабинете, не знаю, почему он его не выбросил. Ход стал бесполезен, когда после землетрясения нижний выход залило водой.

— То есть, Ацилиус в мешке, это чтобы не сбежал с добычей, — Корнелиус воткнул вилку в скаттл и стал обгрызать по краю круглое коричневое лакомство. — Спорю на кувшин мацта, Варус подстраховался и о ловушке ему не сказал.

— И что верхом тоже не выйти, двери открываются только снаружи, — хмыкнул Лин. — Но парень не такой уж дурак, заказал у кузнеца в Вивеке не один ключ, а два за ту же цену. Образец вернул рыцарю-дракону, чтобы тот подкинул его на место, первую копию явно использовал сам, а вторую припрятал в казарме. Уверенный, что найдут и помогут выбраться, если там действительно ловушка.

— Негодяи всегда не доверяют друг другу, — заметил Ллариус.

— Или накрылась цепочка посредников. И копия, предназначенная Вантинусу, до него не дошла.

— Значит, записка о встрече у колодца ему?

— Между прочим, кусок коридора, ушедший под воду, не так уж длинен, — важно заметил Черрим. — Я заглянул на «Полосатый», интересовался. Здоровому мужчине как раз хватит дыхания, чтобы его проплыть без заклинаний.

И удостоился зырканья и фырканья Эдвины после «здоровому».

— Но не в кольчуге, — покрутил головой Корнелий. — У нее много бесспорных достоинств, но на плавание не заклинали точно.

Имсин тонко улыбнулась:

— Хватит спорить, горячие тамриельские парни. Руфинус с Оракулом ждут нас наверху, у этой самой двери. Обыск у Вантинуса опять ничего не дал. Ходит и пыжится. И пора положить этому конец.

Алейус обеспечил заговорщикам беспрепятственный вход в гостевые покои, куда уже раньше сопровождал Эдвину. Чем выше начальство, тем длиннее свита. Поэтому десяток человек, идущих за ним, никого не смутил. Только оракул Лалатия Вариан чуть отступила к черному входу в сокровищницу часовни, словно загораживая его худым телом. Спиной прислонилась к двери, зыркая из-под бровей.

Лин ощупал стену в месте, где должна была располагаться потайная дверь. Постучал по ней кулаком, прислушиваясь к гулкому звуку.

— Дайте я, — Ильмени Дрен пробежалась тонкими пальцами по стене и с легким щелчком вставила рычаг в нужную выемку. Повернула. Налегла на него тщедушным телом, и часть стены с хрустом отошла. Из проема пахнуло соленым холодом.

— Лин, Варро и моя охрана со мной, — приказала Аррайда. — Остальные прикрывают нас с тыла.

— Следят, чтобы дверь не захлопнулась, — глубоко вздохнул Черрим.

— Это в первую очередь.

— Ну да, для рукопашной я пока не годен, — котище погладил раненую руку.

— Я тоже иду, — сверкнула глазами дочка герцога.

Аррайда кивнула:

— Идешь позади. Слушаешься приказов. И при малейшей опасности отступаешь.

— Я прослежу за малышкой, — подал голос Корнелий. От этого не отвяжешься. Нереварин обреченно кивнула. Ильмени увернулась от лапищи легионера и за остальными шагнула в проем.

Заклинание кошачьего глаза делало мир зеленоватым и зыбким. Факелы не зажигали, чтобы их свет не вспугнул вора. Шли неспеша, выверяя каждый шаг, стараясь не навернуться и не нашуметь. Ступеньки, вырубленные в стене, были неровными, склизкими, усыпанными каменным крошевом, похрустывающим под сапогами. Было холодно. Дышалось тяжело. По стенам кустилась плесень.

Внизу лестницы ход разветвлялся. Ильмени без раздумий указала на правый, более широкий. Здесь оказалось просторнее и свежее. Резко пахнуло солью.

Пещера то расширялась, то сужалась, но неуклонно вела вниз. Глухо капала вода. Светились голубоватые шляпки проросших в трещинах сыроежек. Корнелий закашлялся и зажал рот рукой. Отряд замер, но все оказалось тихо.

— Сдается мне, что его уже здесь нет, — пробормотал легионер.

— Хоть бы сыроежку раздавил для разнообразия, — согласился Лин.

Следов в каше камней на полу не было: ни магических, ни обыкновенных. Вор не прислонялся к стенам и не задевал потолок… И уже казалось, что отряд бесцельно провел в подземелье целую вечность, хотя прошло не более получаса. Но тут один из следопытов Уршилаку потянул носом и кивком головы указал на узкий проход.

Зелейщик принюхался:

— Дым…

Они двинулись друг за другом — медленно и почти беззвучно. Перешли вброд несколько грязных луж, протиснулись в щель, где можно было идти только боком, и оказались в низкой круглой пещере. Посреди нее на возвышении тлел костерок, подернутый пеплом. Рядом спал небритый, грязный мужчина в светящейся кольчуге, сжимая ладонью обнаженный гладиус. Аррайда, присев на корточки, смотрела на него. Легионер почувствовал взгляд и пробудился. Затравленно огляделся и сразу понял, что кидаться в драку бесполезно. Перекатившись, вскочил и метнулся в темный отнорок. Раздался крик и всплеск.

Нереварин кинулась за беглецом. Упав на живот, подхватила за волосы и потянула из воды.

Общими усилиями Ацилиуса выволокли на берег. Он натужно дышал и громко кашлял, отекая водой. И с трудом сфокусировал на Аррайде плавающий взгляд:

— Ты спасла меня. Почему?

— Мне нужно свидетельство против твоего бывшего командира.

— Фральда Белого? — прохрипел он.

— Нет, рыцаря-дракона.

— Вона как… — Фьюриус обеими ладонями отжал воду из намокших волос, и те некрасиво прилипли к круглой голове. — Докопались… что я не для себя…

Он еще раз громко, тяжело откашлялся.

— Только в этот раз не на того напал. Обойдется!

Он сделал несколько шагов, встал на колени и дрожащими руками стал совать плавник в костерок. Тот тоже плевался и кашлял от тяжелых капель, падающих в огонь.

— Я обвиню Вантинуса. Если ты поможешь мне.

Ацилиус вытянул руки над огнем.

— Убраться с Вварденфелла. И тридцать тысяч дракошек.

— Сколько?! — все в величайшем изумлении вытаращились на наглеца.

— Столько музей в Морнхолде дает за диковины Тамриеля.

— Выбраться с Вварденфелла — легко, — обрела дар речи Нереварин. — Но столько денег у меня нет.

— Тогда ты не получишь кольчугу и доказательства, — буркнул вор.

— Парень, смотри сюда! — рявкнул Корнелиус, садясь на корточки, чтобы встретиться с нахалом взглядом. Его лицо стало коричневым от гнева. — Ты не в том положении, чтобы торговаться. Целую комиссию ради расследования сюда прислали. Тебя разыскивают. За твою голову назначена награда. И только лояльность имперского комиссара позволяет нам говорить с тобой, а не сразу взять в железо.

— Мог бы и поумерить аппетиты, — Тьермэйлин демонстративно отряхнул грязь с широких рукавов. — Все равно с кольчугой дальше этой пещеры убраться не сумел. А случись чудо, и мы тебя выпустим, думаешь, Вантинусу живой свидетель нужен? Он тебе уже ловушку устроил, ждал только, пока ты сам окочуришься, — заметил альтмер прозорливо. — Ты — вор, совершивший кощунство, а он — спаситель и герой.

Ацилиус хмуро и упрямо уставился себе в колени.

— Тридцать тысяч дракошек, и точка. Это мой единственный шанс начать жизнь заново.

Ллариус вскинул голову:

— Для того, чтобы начать жизнь заново, деньги не нужны. Я, генерал Варро, от имени имперского Легиона обещаю тебе жизнь и свободу за свидетельство против настоящего вора.

Фьюриус стиснул кулаки:

— Вы не понимаете. Имперская комиссия как приехала, так и уедет. А Вантинус как был рыцарем-драконом, так и останется. И мне тогда больше не жить. Он людей не чета мне топил. Он…

— Не так страшен, как разъяренные фанатики, мстящие за свою святыню, — флегматично подсказал Тьермэйлин. Корнелий глянул на бедолагу Ацилиуса, склоняя голову к плечу:

— Ты просто трус.

И сплюнул в песок.

— Корнелий! — прикрикнула на него Аррайда. И повернулась к вору: — Я постараюсь найти деньги. Но это займет время.

— Держи, — пепельноземец брезгливо уронил Фьюриусу на колени кожаный кошель. — Остальное получишь после. У Уршилаку хватит денег, чтобы помочь Нереварину.

Дезертир уставился на Аррайду:

— Ты — Нереварин? Но это же… пустой данмерский треп. Легенда. Ты не можешь быть…

Девушка сдернула латную перчатку. Во тьме пещеры засияла Луна-и-Звезда.

И долго было тихо.

— Но ты даже не данмер… — прошептал Фьюриус неуверенно.

— Это долгая история, — Аррайда присела на плащ у костра. — Свидетельство против Вантинуса нужно мне не просто так. А чтобы Легион Вварденфелла обрел достойного командира и помог в битве против Дагота.

— То есть, шармат действительно существует? — круглые, как плошки, глаза Ацилиуса отразили пламя. — Это не просто спятившие данмеры с дубинами? Это взаправду?

Корнелий подпер щеку рукой:

— Ох, и отстал ты от жизни, паренек…

— К сожалению, взаправду, — Аррайда вздохнула и стала рассказывать, вертя кольцо на пальце, когда не сразу получалось подобрать слова.

Если у кого-то из мужчин и возникало желание, не тратя времени, выволочь Фьюриуса наверх силой, то они успешно себя сдерживали.

— Вот и все.

Нереварин откашлялась и припала к поданной баклажке.

— Возьми меня в свое войско, — внезапно сказал Ацилиус. Стянул кольчугу повелителя и положил на пол перед Аррайдой: — После Андасрэта. После Иллуниби и Альдруна… Вот. Тебе она больше нужна, чем мне. Я буду свидетельствовать против рыцаря Дракона.

— Я бы ему не верил, — бурчал Корнелий, пока они шли обратно запутанными коридорами и карабкались по неровным высоким ступеням. — Видел, как тут Варус все поганит, и решил урвать свое. А тебя за дурочку держит и продаст при первой возможности.

— Неправда, — возразила Ильмени Дрен, вскидывая острый подбородок. — Рядом с неблагородными людьми слабые духом опускаются, рядом с сильными и благородными — обретают отвагу и честь.

— Посмотрим, что он там еще обретет!

— Талос-победитель! По-твоему, я кипятком от счастья писался, глядя, как Легион гниет и разваливается под водительством этого урода? — огрызнулся Фьюриус устало. — Я хоть кольчугу постарался спасти. Лучше уж музей диковин, чем загребущие лапы Вантинуса.

— А деньги ты бы нищим раздал? Нет? Так не трынди!

— Прекратите вы, двое! — прикрикнул Ллариус Варро, переглядываясь с Нереварином. Они подумали об одном и том же: о первом своем разговоре в башне форта Лунной бабочки.

— Так всем и говори, — влез между Фьюриусом и Корнелием Тьермэйлин, — хотел спасти от загребущих лап. Я еще из тебя героя сделаю.

— Не нужно, — отрезал дезертир хмуро.

Зелейщик пожал плечами:

— Как хочешь. Но кое-кому я это все-таки шепну.