Выбор золотого бога

Глава 8

Арнорд старался двигаться как можно быстрее, ему хотелось поскорее оказаться подальше от всеобщего внимания. С тех пор, как его изображение заполонило собой страницы газет и журналов, новости, транслирующиеся по телевизору, – наверное, не осталось в мире человека, не знающего, кто он. Стоило выйти на улицу, отовсюду слышались взволнованные возгласы, на Арнорда устремлялось множество взглядов. В одних читалось обожание или симпатия, в других – настороженность или страх. Все, чего он хотел, – стать одним из них, жить обычной жизнью рядом с любимой женщиной. Но как бы Арнорд не старался, он – иной, не такой, как другие. С этим нужно смириться. Хорошо уже то, что больше не нужно прятаться, как отверженный изгнанник.

Люди приняли его присутствие, как само собой разумеещееся, они считали его символом свободы. Приходилось вести себя соответственно, хотя это коробило Арнорда. Он не любил публичности, и сознавал, что его вклад в общее дело не так уж велик, как все полагают. Не он, а «неотмеченные» взлелеяли это восстание, готовясь к нему долгие годы. И вирус, свергнувший бывших властелинов планеты, придумал не Арнорд, а Леонид Неверов, ранее скромный ученый, а теперь мировая знаменитость. Да, человечество признавало и заслуги Неверова, и предводителя «неотмеченных» – Михаила Верховского, и многих других, но почему-то выше всех ставило Арнорда. Наверное, те, кого он уже смело мог называть друзьями, слишком преувеличили его значение, давая интервью для газет и журналов. Неверов рассказал, что если бы не вмешательство Золотого Бога, он так бы и погиб в казематах Особого департамента. В подробностях расписал, как Арнорд исцелил его раны. А Пашка Верховский живописно обрисовал сцену на поле, когда Арнорду пришлось воспользоваться властью над огнем, чтобы позволить друзьям сбежать.

Все эти истории мало-помалу обрастали новыми подробностями. Люди во все времена были падки на чудеса, наверное, этим и объясняется то, как они теперь относились к Арнорду. Он пытался убедить их, что не достоин такого поклонения, но напрасно. Даже Михаил Верховский относился к нему не так, как к остальным соратникам. Несмотря на то, что именно он возглавлял теперь Совет планеты, но к мнению Арнорда всегда прислушивался и, если оно противоречило его собственному, охотно уступал.

Да, Арнорда любили и уважали, он, наконец-то, стал частью этого мира, но еще сильнее почувствовал одиночество. Наверное, одиночество в толпе ощущается еще больнее. В отношение к нему людей всегда примешивалось непонимание. Даже Лиза, девушка, которую он искренне любил, не могла его понять. Может, он и сам виноват в этом, старался держать чувства при себе, хотя видел, как это ее обижает. А ведь Арнорд всего лишь хотел уберечь ее. Зачем Лизе знать о его сомнениях, внутренней борьбе, том хаосе, который царит внутри?

Его сердце разрывалось между чувством вины перед сыном, которому он причинил столько страданий и боли, и любимой девушкой. Если бы Арнорд заметил в ней хотя бы искру глубокого чувства к Алиэлю, то, не задумываясь, пожертвовал бы собственным счастьем. Но Лиза любила его, она болезненно переживала невольное предательство. Если бы он тогда отвернулся от нее, девушка могла бы покончить с собой. Арнорд видел это по ее ауре, читал малейшие порывы ее души. Но также видел, как больно Алиэлю. Тот, кого привыкли считать отлитым из стали, существом без чувств и жалости, впервые любил кого-то так сильно, что это чувство заполоняло собой все.

Прикоснувшись тогда к Алиэлю на поле, он смог прочесть историю его жизни, одинокой, пустой и холодной. Арнорд ведь на собственной шкуре испытал, что значит быть не таким, как все. Но ему повезло больше, жрецы стали для него спасением. Да и погружаясь в глубокий сон из века в век, можно было забыться и не думать ни о чем. Алиэль же все это время продирался по жизни, с каждым днем черствея и смиряясь с собственным одиночеством. Сын осознавал свою непохожесть на других, считал, что больше таких, как он, не существует. Чужой среди вардоков и людей, в глубине души осознающий, что стал бы таким же чужим и среди оллинов. Когда же появилась Лиза, в его сердце что-то пробудилось. Все тепло и свет, что прятались в укромных тайниках души, прорвались наружу. Он потянулся к девушке, считая, что только она сможет понять и принять его. Ведь она такая же, как он, наполовину оллин. Но слишком глубокими оказались различия в их вторых половинах. Лиза не смогла бы полюбить вардока ни за что на свете. Одно из существ, благодаря которому ее народ превратился в бесправных рабов, кто ассоциировался у нее лишь с кровью и смертью. Если бы Лиза только понимала, какой переворот произвела в душе Алиэля, возможно, посмотрела бы на него по-другому. Но она боялась, изо всех сил отталкивала его.

Арнорд желал счастья им обоим. Для него сейчас Алиэль и Лиза стали самыми близкими на свете. Несмотря на то, что сын считал его злейшим врагом, Арнорд относился к нему с нежностью и пониманием. После последней встречи в подземном дворце он тревожился об Алиэле, не оставлял попыток найти его. Все напрасно, сын, как сквозь землю провалился. Сердце обливалось кровью, стоило представить, что он подхватил вирус, лежит сейчас где-нибудь одинокий и страдающий. Или еще хуже, Алиэля уже нет в живых.

Арнорд не мог поделиться этим с Лизой, она еще начнет считать себя виноватой в его страданиях. Ей и так нелегко. Как она может считать, что он ее не любит, когда даже его энергия говорит об обратном? В отличие от слов, энергия врать не может. Он попытался ей объяснить, что не винит ни в чем, даже приоткрыл завесу над тем, что хотел бы забыть навсегда. Но и тогда Лиза продолжала страдать, вбила себе в голову, что он все еще любит Гелаэллу. Арнорд горько усмехнулся – от того чувства в душе остался лишь черный пепел, иногда искрящийся болью и сожалением. Лиза помогла перебороть глухую тоску, одним своим присутствием даря покой и исцеление. Жаль, что она не может, коснувшись его, проникнуть в душу, как делает это он. Тогда бы поняла, как беспочвенны ее опасения.

Погруженный в свои мысли, Арнорд не сразу заметил, что достиг места назначения. Немного поморщился, как всегда, когда входил в это здание. Величественное, старинное, еще хранящее ауру страданий и крови – резиденция Особого департамента. По иронии судьбы, Михаил Верховский решил сделать его зданием Совета планеты. По крайней мере, временно. Сам занял кабинет бывшего начальника департамента – Дмитрия Баренцева. Каждый раз, входя туда, Арнорд мысленно возвращался в прошлое, кажущееся теперь далеким и нереальным. Он радовался, что ему самому достался другой кабинет, с которым не связано воспоминаний. Да и присутствие рядом напарника – искреннего и живого Пашки действовало благотворно. Они с ним очень сдружились, несмотря на разницу в возрасте и во многом другом.

Арнорд вошел в здание, поприветствовал сидящего у входа охранника. Тот тут же вскочил, восторженно глядя на него, и поздоровался. Арнорд невольно вспомнил мрачного полукровку, раньше занимавшего это место, и порадовался переменам. Поднявшись на второй этаж, прошел к кабинету, на ходу здороваясь с другими сотрудниками. Паша уже сидел за своим столом, с непривычно сосредоточенным лицом читая последние сводки. Он даже не сразу заметил вошедшего.

– Доброе утро! – громко сказал Арнорд, проходя к рабочему месту.

Пашка вздрогнул, отрываясь от экрана, его лицо озарилось широкой улыбкой.

– Доброе утро!

– Что у нас нового? – поинтересовался Арнорд, включая компьютер.

– По электронке только что прислали последние известия. Пока все хорошо, только небольшие заварушки в отдаленных секторах. Там еще есть полукровки и вардоки. Отец планирует небольшую экспедицию, я уже вызвался добровольцем. Надеюсь, он поставит меня во главе отряда.

– Думаю, ты бы справился, – откликнулся Арнорд. – А как?.. – он осекся.

Паша посерьезнел, виновато развел руками.

– Пока ищем. Среди найденных тел Алиэля не было.

– Это точно?

– Угу… Но, может, это и хорошо, – попытался он подбодрить Арнорда. – Значит, есть шанс, что твой сын жив.

Арнорд благодарно кивнул. Только Паша знал о том, кем ему приходится Алиэль. Он начал догадываться обо всем, когда Арнорд, бросая работу, как одержимый, рыскал по самым укромным закоулкам города. Паше приходилось его прикрывать. Однажды он решил поговорить откровенно на эту тему, сказал, что Арнорд может ему доверять. Глядя на чистую изумрудно-зеленую ауру паренька, усомниться в этом было нельзя. Да и как же хотелось, наконец, поделиться хоть с кем-то тем, что гнетет. Наверное, именно с этого дня Арнорд и стал считать Павла настоящим другом, который всегда поддержит и не предаст. Паренек активно помогал с поисками, подключив к этому других. Истинной причины никому не раскрывал, придумав подходящее обоснование. Арнорду же посоветовал держаться от этого дела подальше, чтобы никто ничего не заподозрил. Вспомнился их тогдашний разговор.

– Ты ведь теперь слишком значимая персона, у всех на виду. Представь, что будет, если узнают, что бывший наместник – твой сын, – рассуждал Пашка. – И так многие испытывают трепет перед вардоками, боятся, что они в любой момент могут вернуться. Ты для них – надежда на новую жизнь. Судя по тому, что я слышал, люди считают, что именно ты должен стать во главе планеты. Представь, если они узнают об Алиэле. Неизвестно, как отнесутся к этому.

– Я вовсе не стремлюсь к власти, – пожал плечами Арнорд. – Даже наоборот. Хочу жить обычной жизнью с Лизой и ребенком.

– Понимаю, и отец это тоже понимает, – поделился с ним Паша. – Мы с ним говорили на эту тему. Он боится, что ты оставишь нас, и тогда начнется разброд. Ты – то, что сейчас объединяет людей, внушает уверенность, что все будет хорошо. Пока «неотмеченные» занимают слишком шаткую позицию.

– Пока вам нужна моя помощь, я не уйду, – пообещал Арнорд. – Так что Михаилу нечего волноваться.

– Скажи, – после некоторого молчания произнес Паша. – Что ты станешь делать, если найдешь Алиэля живым? Как поступишь?

– Не знаю, – вздохнул Арнорд. – Попытаюсь все ему объяснить, помочь смириться с тем, что происходит.

– Думаешь, вы смогли бы помириться?

– Сомневаюсь… Но я не могу оставить его на произвол судьбы.

– Я думаю, однажды он сможет простить. Ты ведь его отец!S! – убежденно воскликнул парень.

– Паша, не у всех такая чистая душа, как у тебя. Ты смог простить отцу то, через что он заставил тебя пройти. Алиэль вряд ли сможет…

По лицу Паши пробежала тень. Он не любил вспоминать о том, что было в прошлом. То, как ему пришлось стать игрушкой влиятельного вардока, Сверра Эллингсена, унижения и издевательства. Это до сих пор его мучило и не давало покоя, Арнорд чутко улавливал эмоции паренька. Он пожалел, что завел об этом разговор, и постарался перевести его на другую тему. Но слова Паши все же внушили надежду. Если тот смог простить отцу такое, может, и его сын сможет?

Где же он сейчас? Почему, несмотря на все возможности, Арнорд не может почувствовать это? Оставалось надеяться лишь на счастливый случай.

В кабинет без стука заглянул Костя, личный помощник Михаила Верховского, молодой парень чуть постарше Паши.

– Привет! Шеф просил вас зайти.

– Обоих? – обрадовался Пашка.

– Ага.

– Ты знаешь, зачем? – полюбопытствовал сын Верховского.

– Военная тайна, – подмигнул Костя.

Арнорд и Паша, не медля ни минуты, поднялись и вышли из кабинета.