Выбор золотого бога

Глава 23

Каждый раз пробуждение вызывало все более болезненные ощущения. Сначала не хотелось просыпаться, затем погружаться в беспамятство. В краткие промежутки, проведенные в состоянии бодрствования, у Арнорда возникали самые безумные планы спасения. Но все они были утопичными. Пришлось отбросить соображения морали и подумать о единственной реальной возможности выбраться отсюда. Только Гелаэлла сумела бы помочь. Ему претила мысль, что придется воспользоваться ее чувствами к нему, пойти на обман. Но время убегало, как вода. Кто знает, что уже сделал Алиэль и что планирует сделать. За Лизу он не беспокоился – сын не причинит вреда ни ей, ни ребенку. Но в отношении остальных людей он не был так уверен.

Главная сложность – Гелаэлла сумеет почувствовать его настоящие эмоции, это может насторожить ее. Но рискнуть стоит. Влюбленная женщина иногда сознательно закрывает глаза на очевидное, предпочитая удобную для себя ложь. Можно сыграть на этом. Но в последнее время при пробуждении он лишь чувствовал ее присутствие, а когда открывал глаза, рядом не видел. Нужно попытаться удержать Гелаэллу до ухода, чтобы план обрел шанс на воплощение.

Арнорд постарался запрограммировать себя на эту мысль, постоянно помнить о ней. Но когда пребываешь в состоянии вне времени и пространства, все мирское уходит на второй план. Он едва не забыл о том, что нужно сделать, когда вынырнул на поверхность небытия. Слабый аромат сладковатых духов подействовал на него отрезвляюще. Гелаэлла еще здесь, не до конца проснувшийся мозг ухватился за эту мысль.

– Не уходи, – едва слышно прошептал он, не открывая глаз.

Послышался тихий вздох, похожий на шелест травы на ветру. Прохладная рука сжала его пальцы, крепко стиснула. Арнорд открыл глаза, сфокусировал зрение на сидящей рядом женщине. Она с робкой надеждой смотрела на него, ее четко-очерченные алые губы подрагивали.

– Мне кажется, я схожу с ума, – негромко произнес он, начиная приводить в исполнение свой план и ненавидя себя за это. – Уже не понимаю, где сон, а где явь…

– Бедный мой, – Гелаэлла второй рукой осторожно убрала с его лба прядь волос. – Это препарат Клирона так на тебя действует. Боюсь представить, что там за гадость.

– Он убивает меня, – с грустью проговорил Арнорд. – С каждой инъекцией яд распространяется по телу. Я это чувствую…

Она дернулась, в широко распахнутых глазах отразилась боль.

– Они сказали, что это безвредно!

– И ты поверила? – Арнорд слабо улыбнулся. – Если не умру, то с ума сойду точно. Не представляешь, какое это насилие над разумом…

– Я не знала… Я… Хочешь, я попрошу их прекратить?

– Думаешь, они тебя послушают? – с сомнением протянул Арнорд. – Скорее, просто запретят приходить ко мне. Им удобно держать меня в состоянии овоща.

Гелаэлла снова вздохнула, видимо, подтверждая его правоту. Арнорд, помолчав, постарался произнести особенно проникновенным голосом:

– Знаешь, за это время, когда я то погружался в иной мир, то опять выныривал на поверхность, я многое переосмыслил. Наверное, я мог бы простить тебя... Минуло столько лет, ты уже не та, что раньше. И я не тот. Думаю, если бы можно было вернуться в прошлое, все бы сложилось по-другому.

Она напряженно смотрела на него, Арнорд напрягся, стараясь подавить настоящие эмоции. Представил Лизу, то, что он чувствовал к ней, по телу разлилось приятное тепло. Сердце защемило от нежности. Гелаэлла неверяще улыбалась, в ее глазах плескалась радость. Арнорд ощутил, как нежность усиливается – надо же, вардонка может манипулировать эмоциями. Только в этот раз просчиталась. Чувство направлено не на нее, значит, никакой пользы от своего дара она не получит. В какой-то момент Гелаэлла перестала влиять на его эмоции, видимо, решила, что достаточно. Арнорд постарался скрыть улыбку и тихо промолвил:

– Как жаль, что я привязан. Так хочется тебя коснуться, обнять.

С жалобным стоном Гелаэлла приникла к нему всем телом, все ее естество содрогалось. Она рыдала на его плече, говорила что-то бессвязное. Ему неприятно было чувствовать на себе тяжесть ее тела, влагу от слез на коже. Изо всех сил сдерживался, чтобы не передернуться. Тогда она все поймет. Может, уже понимает, только признаваться себе в этом не хочет. После нескольких минут, показавшихся вечностью, она все же отстранилась. Глядя на Арнорда затуманенными от слез глазами, глухо сказала:

– Понимаю, что ты еще не окончательно меня простил. Но я так хочу, чтобы со временем это произошло. Чтобы доказать, что я изменилась, помогу тебе. Могла бы освободить прямо сейчас, но это не поможет. Ты слаб, стоит выйти за дверь, тебя схватят и отправят обратно. А меня вообще перестанут сюда пускать.

– Чем же ты можешь помочь тогда? – пытливо взглянул на нее Арнорд.

– Увидишь... – она загадочно улыбнулась. – Только ты должен будешь делать вид, что все по-прежнему. Крилон не должен ничего заподозрить... Я скоро приду.

Она порывисто вскочила и побежала к двери. Арнорд задумчиво смотрел ей вслед: странно, но угрызений совести не испытывал. Она вела против него нечестную игру, манипулируя его эмоциями, и посчитала, что преуспела в этом. Думает, когда он освободится, то уже не сможет без нее. Как Арнорд и полагал, влюбленная женщина охотно верит в то, во что хочет.

Перед глазами возник чарующий образ Лизы – благодаря воздействию Гелаэллы тяга к ней стала нестерпимой. Он понимал, что как только силы вернутся к нему, он сможет сбросить этот морок. Останется только то, что он и раньше испытывал – искреннюю и нежную любовь. Но сейчас наваждение играло с ним злую шутку, рисуя в воображении вызывающие тягу картины. Лиза стояла перед ним, как живая, с распущенными по плечам огненными кудрями, смотрела на него, слегка приоткрыв чувственные губы. Глаза мягко светились, таинственные и изменчивые, как море. Ему казалось, он тонет в них. Арнорд изнывал от желания ее коснуться, почувствовать сладость губ, ласкать бархатистую кожу. Желал слиться с ней в одно целое, и чтобы искры энергий взрывались фейерверками между их телами, созданными друг для друга.

Когда вернулась Гелаэлла, Арнорд не сразу пришел в себя. Он тяжело дышал, на какое-то время приняв ее за другую. Гелаэлла замерла на пороге, затем затворила за собой дверь и приблизилась. Ее зрачки расширились, она ощущала его возбуждение. Морок. Наваждение. Сейчас он не видел перед собой вардонку, перед ним была Лиза. Она склонилась над ним, прильнула к губам, томительно долго наслаждалась поцелуем, заставляя его умирать от нетерпения. Ее губы спустились ниже, обнажая его кожу на животе. Он потерял всякое представление о том, где и с кем находится. Нутром чувствовал – что-то не так, но сейчас было все равно. Нуждался в том, чтобы кто-то облегчил эту боль, эту томительную жажду обладания...

Когда все закончилось, словно пелена упала с глаз. Арнорд ощущал себя оскверненным, обманутым, попавшим в плен собственной хитрости. Отвращение усилилось настолько, что скрывать его стало трудно. Но она, похоже, сейчас не пыталась читать его эмоции. Просто лежала рядом, гладила его по груди и смотрела вдаль.

– Как долго я ждала этого... Мечтала об этом.

Он не нашел в себе силы ответить. Стиснул зубы, чтобы не зарычать.

Через какое-то время Гелаэлла поднялась и поправила прическу, жарко ему улыбнулась.

– Скоро придет Крилон. Нельзя больше медлить.

Арнорд непонимающе наблюдал за ее действиями. Гелаэлла взяла со столика небольшую, обшитую бархатом, сумочку – наверное, принесла с собой, а он даже не заметил. Извлекла из нее несколько ампул.

– Что это? – напряженно спросил он.

– Обычные витамины. Вряд ли тебе они повредят.

Она вытащила из подставки ампулы с препаратом Крилона и спрятала в сумочку, заменив их принесенными. Арнорд едва сдержал радостный возглас.

– Думаешь, Крилон не заметит подмены? Он не так глуп.

– Я сделаю так, чтобы не заметил, – многозначительно протянула она. – Ради тебя пойду и на это.

– О чем ты? – он тут же пожалел о вопросе, осознав, что Гелаэлла имеет в виду.

– Не нужно спрашивать, – ласково откликнулась она. – Отдыхай, любовь моя.

С этими словами Гелаэлла коснулась его губ легким поцелуем и вышла из палаты.

***

Они стали внушать ужас местным жителям. Нападали обычно ночью, когда никто этого не ожидал. Не щадили никого, насыщаясь обжигающей кровью и жаждой убийства. Только один ном, встреченный на пути, Гелаэлла приказала оставить целым. Он стал их пристанищем, логовом, из которого осуществлялись набеги. Всех, кто не признал власть вардоков, перебили. Уцелевшие стали рабами, они прислуживали вардокам и служили резервом пищи. Мужчины-вардоки не гнушались возлежать с человеческими женщинами. Гелаэлла поразилась отличию этих существ от крунилов – последние были несовместимы с высшей расой и не давали потомства. Но женщины Земли легко беременели от вардоков и рожали детей.

Когда Гелаэлле показали первого подобного ребенка, она испытала омерзение – уродливое зеленокожее существо с непропорционально выдающейся вперед верхней челюстью. Позже еще выяснилось, что у таких существ не было хоботка, кожу они прокусывали клыками, вырастающими по мере взросления. Сначала она хотела отдать приказ уничтожить мерзость, но затем передумала. Чистокровных вардоков слишком мало, потомство у них появляется редко, а эти твари могли бы значительно пополнить войско. И Гелаэлла стала даже поощрять появление на свет полукровок. И не прогадала. Существа отличались хорошей физической силой и выносливостью, а также агрессивностью. Из них получались отличные воины, которых можно было использовать уже с десяти лет.

Постепенно вардоки продвигались все дальше вглубь страны. Пришлось оставить убежище и довольствоваться временными. Рабов, способных двигаться, уводили с собой, остальных убивали, стачивая кровь в кувшины и другие емкости. Плохо, что кровь быстро портилась, многое приходилось выбрасывать. Но вардоки уже привыкли не экономить, наслаждаясь безнаказанностью. Пока никто из местных не смог оказать им достойного сопротивления. Гелаэлла уже лелеяла планы захвата власти над всей планетой, если так пойдет и дальше.

В ночь, когда они собирались выдвигаться в новый поход, к Гелаэлле подошла Фиера. Повелительница почтительно приветствовала ее и спросила:

– Ты видела что-то?

За прошедшие семнадцать лет советы Фиеры не раз оказывались полезными. Именно она убедила Гелаэллу не уничтожать полукровок, более рационально использовать ресурсы, то бишь людей, и многое другое. В этот раз Фиера выглядела непривычно встревоженной.

Гелаэлла заметила, что другие вардоки тоже приближаются, желая услышать предсказание. Все взгляды были устремлены на ясновидящую. Фиера прерывистым голосом проговорила:

– Впереди нас ждет огонь. Он пожрет многих из нас, возвещая гибель.

– О чем ты? Что за огонь?

– Божество, которое уничтожит нас, станет началом конца.

– Боги этих земель беззащитны перед нами, – пренебрежительно бросила Гелаэлла. – Мы уже не раз убеждались в этом. Твое видение на этот раз обманывает тебя, Фиера.

– Как скажешь, величайшая, – ясновидящая снова приняла отрешенный вид. – В конце концов, так предопределено. Ты встретишь Золотого Бога и потеряешь себя...

Гелаэллу бросило в дрожь от этих слов, но она постаралась ничем не проявлять замешательства.

– Ладно... Встреча с Золотым Богом произойдет когда?

– Этого не знаю. Просто вижу осаждаемый ном, огненный смерч, пожирающий все на своем пути, и юношу с золотыми волосами. Знаю одно, это случится.

– Придется рискнуть, – голос Гелаэллы дрогнул. – Мы не можем не нападать на человеческие поселения. Нужно идти к своей цели.

– Да, величайшая, – на мгновение Гелаэлле показалось, что во взгляде Фиеры мелькнула жалость. Но ясновидящая тут же отвернулась и отошла прочь.

Остальные напряженно обсуждали услышанное, убеждая себя, что опасность не так велика. Они просто не желали верить в собственную уязвимость. Привыкли считать, что никто и ничто на этой планете не сможет дать им отпор.

Однако теперь нападали на очередной ном с затаенной тревогой. Действовали еще более агрессивно, чем обычно, сминая врагов, как щепки. Уже три нома захвачены с момента предсказания Фиеры, а никакого златоволосого юноши они не встретили. Гелаэлла все больше убеждалась, что ясновидящая в этот раз ошиблась, приняла обычный сон за видение.

На подступах к очередному поселению вардоки действовали по стандартной схеме. Напали ночью, исторгая боевой клич, и тут же рванулись вперед. Сначала рабы, за ними полукровки, а последними – вардоки. Но на этот раз их ждали: стены нома тут же озарились светом множеством факелов. На нападающих посыпался шквал стрел. Бегущие впереди люди падали на землю, тут же их топтали следующие за ними. Вперед вырвались полукровки, которым стрелы были нипочем, они отскакивали от их твердой кожи.

Полукровки стремительно преодолели отделяющее их от города расстояние и стали карабкаться по каменным стенам, цепляясь за выступы острыми ногтями. Оттеснив лучников, на стены вышли вооруженные топорами воины, изо всех сил рубя и круша нападающих. Но жалкие удары людей причиняли полукровкам мало вреда. Среди защитников нома начиналась паника. Гелаэлла чувствовала их эмоции. Они уже были в двух шагах от того, чтобы броситься наутек. Она мысленно подбадривала свое воинство, уже предвкушая очередную легкую победу.

Внезапно сердце Гелаэллы зашлось в бешеной пляске. Она не верила собственным глазам. На стену взметнулась стройная светлая фигурка. Юноша с длинными золотистыми волосами, совершенно безоружный, смело бросился в гущу сражения. Неужели, тот самый, о котором говорила Фиера? Гелаэлла не могла отвести от него глаз. Юноша выхватил из рук убитого воина топор и занес над бросившимся на него полукровкой. Удар оказался такой мощи, что воин с воплем обрушился вниз. Человек ли это? Откуда в таком хрупком с виду теле такая сила? Поддержка златоволосого окрылила защитников. Они с удвоенной энергией принялись сталкивать и рубить взбирающихся на стены полукровок. Юноша носился среди них, словно древний бог, успевая повсюду. С каждым взмахом его топора нападающие с дикими возгласами летели вниз.

Гелаэлла с трудом отвела взгляд от юноши и посмотрела на своих воинов. Похоже, они так же, как и она, вспоминали предсказание ясновидящей. В их рядах ощущалось волнение. Нельзя допустить паники! Гелаэлла сделала знак мужчинам выступить вперед. Они беспрекословно повиновались и огромными прыжками понеслись к стенам.

Корнан двигался позади всех, на ходу сплетая в руках черный смерч. Осторожно, чтобы не зацепить своих, направил его на златоволосого. Гелаэлла даже дышать перестала, ожидая, чем закончится атака. Юноша покачнулся и чудом удержался на стене, выронив топор. Вихрь закружился вокруг него, лишил возможности двигаться, окутывая паутиной. Гелаэлла представила, как ему, должно быть больно – ядовитый дым сейчас разъест гладкую кожу и превратит парня в вопящий от боли живой труп. Остальные вардоки с торжествующими криками ринулись к обезоруженному юноше, размахивая топорами.

Эти несколько секунд растянулись в минуты. Казалось, юноше конец, а вместе с ним и защитникам города.

Гелаэлле стало интересно, что чувствует в этот момент парень, она нащупала его эмоции. Не страх, не отчаяние, как можно было бы подумать... Боли не было, каким-то невероятным образом тело юноши не давало смерчу причинить ему вред. Ярость! Она разгоралась в его теле, наполняла все его естество. Слепящая ярость. Огненная!

Не успела Гелаэлла подумать об огне, как в глазах златоволосого загорелся нестерпимо яркий свет. Вся его фигура запылала, словно факел, гася черный вихрь и превращая в пар. Огонь не причинял вреда юноше, он стоял в снопе пламени и продолжал ощущать лишь ярость. Казалось, даже не замечал грандиозности того, что происходит. Направлял огненную реку на мечущихся в панике врагов, и... улыбался.

Поле битвы превратилось в жерло вулкана – тела вспыхивали и тут же превращались в пепел. Оставшиеся в живых воины ринулись наутек, не дожидаясь разрешения Гелаэллы. Она одна осталась на месте, не в силах отвести глаз от того, кого Фиера назвала Золотым Богом. Теперь она понимала, как права была ясновидящая. Ее слова с безжалостной четкостью возникли в голове: "Ты встретишь Золотого Бога и потеряешь себя..."

Только когда юноша спрыгнул со стены и последовал за убегающими воинами, направляя перед собой огненный вихрь, Гелаэлла опомнилась. Никогда еще ею не владел такой страх. Она мчалась так быстро, что ветер, свистящий в ушах, оглушал и причинял боль. Она надеялась, что хватит сил убежать. Никто не умеет бегать так быстро, как вардоки. Люди уж точно. Но разве он человек? В спину дохнуло жаром, Гелаэлла на бегу набросила капюшон, чтобы не занялись волосы. Остальных сородичей уже и след простыл. Никто не поможет. Она один на один с... Золотым Богом.

Всего на секунду глянула назад, и это оказалось роковым. При виде несущейся за ней огненной реки она потеряла самообладание. Ногу пронзило судорогой, с возгласом отчаяния Гелаэлла упала на песок. Сжалась в комок, ожидая, как сейчас ее охватит пламя и она, как и многие нашедшие сегодня смерть, превратится в пылающий факел. Дышала тяжело и прерывисто, словно загнанный зверь.

Когда чья-то рука коснулась ее, сердце едва не выпрыгнуло из груди. Гелаэллу резко повернули на спину. Черный капюшон спал с головы, освобождая спутавшиеся волосы. Гелаэлла в немой мольбе о пощаде смотрела на склонившегося над ней юношу. Ощущала его ярость и понимала: вряд ли что-то ей поможет спастись. Его безумно привлекательное, совсем еще юное лицо поразило – как же он был похож на Дрикка, ее детскую любовь. Даже мелькнула горькая мысль – погибнуть от его руки вполне закономерно, ведь именно она стала причиной смерти маленького крунила.

Она попыталась прочесть его эмоции снова, но не смогла. Возбуждение битвы, делающее его открытым, угасло. Что он ощущал сейчас: злобу, желание убить? Гелаэлла могла лишь догадываться и смотреть на него покорно и умоляюще.

– Прошу, не убивай! – хрипло произнесла она.

Он помолчал немного, а затем спросил:

– Кто ты?

Гелаэлла перевела дыхание: раз говорит с ней, значит, уже не так зол. Может, у нее появился шанс на спасение.

– Меня зовут Гелаэлла. Мы больше не нападем, обещаю тебе! Я поговорю с остальными.

Юноша надменно вскинул голову:

– Вам же хуже, если придете еще раз! Теперь, надеюсь, поняли, что вас ждет достойный отпор.

– Ты убьешь меня? – она сжалась, понимая, что все испортила.

В его янтарных глазах отразилось смятение. Она не могла понять, что же им движет в этот самый момент.

– Нет, – пробормотал он. – Ты свободна.

Он отвернулся и направился в сторону своего поселения. При мысли о том, что она больше никогда не увидит его – так похожего на Дрикка, которого считала навсегда потерянным, внутри все сжалось. Она должна знать, кто он, должна разгадать тайну Золотого Бога, пусть и потеряет себя, как предсказывала Фиера.

– Кто ты? – беспомощно крикнула вслед юноше, не ожидая, что он ответит.

Но златоволосый все же обернулся и бросил на нее сверкающий взгляд.

– Меня зовут Арнорд.

На какой-то момент Гелаэлла снова стала маленькой девочкой, влюбленной в своего друга-крунила. Сорвалась с места и подбежала к странному юноше.

– Я никогда не забуду тебя, Арнорд.

Она обвила его шею руками, губы прильнули к его губам в долгом страстном поцелуе. Юноша неумело и пылко ответил на поцелуй. Гелаэлла прислушалась к его эмоциям – напрасно, ничего не различить. Но исходящее от него тепло, слегка дрожащие руки, обхватившие ее талию, доказывали – ей удалось понравиться ему. В ней же самой пробуждалось что-то новое и сильное. Светлое воспоминание о Дрикке сменялось чем-то другим, притяжением именно к этому юноше... такому прекрасному, такому совершенному. Тому, кого Фиера назвала Золотым Богом.

– Мы ведь еще увидимся? – напряженно спросила она, понимая, что с трудом переживет, если он сейчас скажет: нет.

Он снова прижал ее к себе и прильнул к губам, а затем страстно выдохнул:

– Я бы очень этого хотел, Гелаэлла…