Восхождение Мага пространства

Глава 8

Я поблагодарил его за информацию, но она не стоила полного червонца, поэтому бросил ему в ладонь пару грошиков. Затем задержался, набивая желудок как можно плотнее и прислушиваясь к колоколам, которые звонили даже под дождем.

Наконец пришло время уходить. Я вышел на улицу и подозвал извозчика, хотя к тому времени ледяной дождь превратился в снег. Не метель, просто легкая снежная пыль, и воздух оттого стал свежим и бодрящим. Это подняло мне настроение. Прошло много лет с тех пор, как я видел снег, мой родной мир был более тропическим.

Вскоре извозчик высадил меня там, где нужно.

Я плотнее запахнул плащ от снежных вихрей, поднимаясь по ступеням к резиденции Дубровских.

Особняк величественно возвышался среди других подобного масштаба и элегантности. Очевидно, семья Дубровских не нуждалась в деньгах, хотя существовало несколько уровней богатства выше их.

Впрочем, воспоминания Владислава подсказывали, что это лишь городской дом Дубровских, а их настоящие владения находились где-то на севере.

Мое прибытие не осталось незамеченным. Четверо слуг в ливреях стояли по стойке «смирно» по обе стороны от главного входа. Беглый взгляд показал, что все были одаренными и по крайней мере такими же сильными, как Ярослав Косарь, в плане развития их дара. У двоих висели пистолеты, у остальных двух стояли пики.

Стражи не преградили мне путь, но небольшой деловитый мужчина с седой бахромой волос подошел с приветливым выражением лица. На нем был хорошо скроенный камзол горчичного цвета в гораздо лучшем состоянии, чем мой собственный, и он дул на руки, пытаясь согреть их.

— Ах, молодой господин, — сказал он, коротко поклонившись. — Какой приятный, хотя и неожиданный сюрприз. Вы пришли увидеться с господином Тристаном? Не думаю, что у него вы значитесь в расписании на сегодня, или я ошибаюсь?

Я коротко кивнул маленькому человеку в ответ. Он стоял между мной и самой резиденцией. Не привратник, а высокопоставленный слуга какого-то рода. Воспоминания подсказывали, что это управляющий. Однако сейчас он выполнял функцию стража.

— Я послал записку с предложением визита, но не получил ответа, — небрежно пожал я плечами. — Предположил, что посыльный, которому поручили доставить ответ, заблудился или как-то иначе не нашел меня, поскольку большую часть дня провел вне дома. Учитывая, что причина моего предполагаемого визита несколько срочная, я подумал, что было бы разумно зайти в надежде, что Тристан сможет найти время встретиться со мной.

Я специально назвал Дубровского по имени, а не использовал официальные титулы. Слуга обратился ко мне «молодой господином» — это было правильно, но выдавало мой юный возраст. Мне хотелось показать этому человеку, что мы с Тристаном равны, хотя на самом деле он был старше меня и к тому же был сыном титулованного барона.

Шестеренки закрутились в голове маленького человека. Очевидно, он знал о моем письме, что означало знание о решении Тристана не отвечать. Но сказать это прямо было бы нарушением этикета. Какая досада.

В то же время, если бы его хозяин был готов меня принять, слуга бы об этом прямо сказал.

— Так Тристан дома, я полагаю? — надавил я, демонстрируя абсолютную уверенность в том, что в конце концов получу доступ. — Как я уже сказал, дело несколько срочное и касается соглашения между его отцом и моим дядей.

Дополнительное давление подействовало. В любом мире есть неизменные истины о человеческой природе. Одна из них: слуги, какое бы высокое положение они ни занимали, никогда не вмешиваются в дела между господами.

Будь я простолюдином, мои слова не имели бы никакого значения. Этот привратник захлопнул бы передо мной дверь, не раздумывая. То же самое он сделал бы и со мной, несмотря на холод и снег, если бы причина моего визита показалась ему неубедительной. Но стоило мне упомянуть дядю и отца Тристана, как чаша весов склонилась в мою пользу.

Слуга предоставит своему хозяину право самому решать.

— Конечно, конечно. Проходите, вам должно быть холодно. Давайте я проведу вас внутрь, где тепло. Господин Дубровский-младший сейчас занят, но я сообщу ему, что вы здесь. Следуйте за мной, пожалуйста, — сказал он и быстро повернулся, чтобы самому уйти с холода.

Я ухмыльнулся, следуя за ним. Попал внутрь, это уже было хорошим началом.

Управляющий провел меня в гостиную рядом с кабинетом, где Тристан занимался делами. Повышенные голоса доносились сквозь стену — они стихли, когда управляющий вошел к хозяину, и возобновились, как только он вышел.

— Можете подождать здесь, — сказал управляющий, и этого было достаточно, чтобы все понять. Тристан согласился меня принять. Управляющий взял мой плащ, пока я устраивался в богато обставленной, изящной комнате, и я изо всех сил пытался расслышать, что происходит за стеной.

В гостиной были высокие потолки, как в квартире, где я жил с Максимом, и в воздухе чувствовался легкий запах старости от древнего здания. Этим сходство исчерпывалось. Мебель и декор здесь выглядели безупречно и дорого, стены украшали фамильные портреты Дубровских, а ковры сохранили первозданный вид.

Если Дубровские считались всего лишь мелкопоместными дворянами среднего достатка, то высшая знать должна была утопать в настоящей роскоши. Возможно, я еще смогу вернуться к тому великолепию, к которому привык в прежнем мире. Впрочем, для этого мне придется задействовать все свои способности, включая магию.

Любому наблюдателю я показался бы совершенно спокойным и расслабленным. Просто сидящим и ждущим появления младшего Дубровского.

На самом деле я пробормотал слова заклинания еще когда садился и создал крошечную червоточину. Потребовалась минимальная концентрация. Элементарная магия пространства, которую я мог бы сотворить и во сне.

Червоточина началась по другую сторону стены, у которой я сидел, и закончилась в моем левом ухе. Она была специально предназначена для передачи разговора внутри.

Любой другой услышал бы не более чем намеки на обсуждение, стены приглушали все, кроме самых громких криков. Но как только моя червоточина сформировалась, каждое слово доносилось четко, и хотя мои ресурсы были невелики, сохранение размера червоточины не больше булавочной головки позволяло мне поддерживать ее неограниченно долго.

Раскрылись подробности одного из деловых предприятий Тристана, которое пошло вкривь и вкось. Я узнал, сколько денег он вложил, понял его план, и в течение нескольких минут, за которые я отмахнулся от слуги, пришедшего предложить мне напиток, узнал в деталях, что пошло не так.

Кроме того, я понял, что моя первоначальная оценка, основанная на воспоминаниях Владислава и суждениях Максима о Тристане, была неточной. Я ожидал встретить типичного дворянского повесу — из тех, у кого есть деньги, но нет обязательств, кто топит проблемы в вине и разврате, устраивает драки в трактирах и не пропускает ни одного бала.

И возможно, Тристан действительно был таким типом дворянина. Но у него были амбиции больше этого, и именно сейчас эти амбиции терпели неудачу.

Я внимательно слушал несколько минут, но хотя Тристан и его собеседник серьезно обсуждали проблему, ни один из них так и не пришел к определенному решению. Когда Тристан успокоился, разговор свернул в сторону, и я дал своему заклинанию угаснуть, поскольку обсуждение явно подходило к концу.

Через несколько мгновений дверь кабинета Тристана открылась, и оттуда вышел крупный мужчина лет сорока с угрожающим видом. Тристан остался стоять в дверях, явно о чем-то размышляя.

Я воспользовался моментом, встал и привлек его внимание.

По лицу Тристана промелькнула тень раздражения. Он был высоким, хорошо сложенным парнем со светлыми волосами и правильными чертами лица. Ему было около тридцати, и с первого взгляда стало понятно, что мои недавние выводы о нем оказались точнее старых воспоминаний Владислава.

Этот сын барона представлял из себя гораздо больше, чем я помнил из прошлого.

Тень раздражения исчезла так быстро, словно ее и не было, сменившись искренней улыбкой.

— А, Владислав, — сказал он. — Твое послание с предложением визита дошло до меня, и вот вы здесь. Проходи.

Кабинет Тристана был обставлен по крайней мере так же хорошо, как и гостиная, в которой я сидел. Хозяин дома на мгновение проигнорировал меня, вместо этого направившись прямо к открытому шкафу, в котором выставлялись бутылки различных форм и стилей. Но когда он взял одну из бутылок, то заколебался.

Он посмотрел на меня, оглядывая с головы до ног — возможно, впервые обращая внимание на то, как я выгляжу.

— Плен пошел тебе на пользу, — пробормотал он, больше себе под нос. Затем спросил: — Бренди?

Я кивнул.

— Не откажусь.

Без лишних комментариев он налил мне бренди и протянул, чокнувшись со мной в неформальном тосте, прежде чем мы оба отпили.

Он наблюдал за мной, пока я пил, словно ожидая, что я подавлюсь крепким алкоголем, как любой семнадцатилетний. Но бренди оказался мягким и ароматным, очень приятным. Я издал одобрительные звуки, и он кивнул, указав на одно из кресел. Сам устроился напротив через низкий столик.

Я считал эту комнату кабинетом Тристана. Здесь стоял письменный стол с чернилами и бумагой. Но он явно хотел, чтобы наша встреча была неформальной.

— Теперь, — сказал он, — как насчет того, чтобы рассказать мне причину твоего неожиданного визита?

Он сказал это с блеском в глазах, который говорил о том, что он прекрасно знал, зачем я пришел. Но озвучить причину все же стоило.

Я откинулся в кресле и принял уверенную, но расслабленную позу. Сначала я планировал действовать агрессивно. Потребовать от него вернуть долг Максиму Ратникову, по крайней мере ту часть, что касалась моего выкупа. А если откажется, вызвать на дуэль.

Но неожиданная многогранность этого человека заставила меня отказаться от такого подхода. Плюс я понял, что Тристан Дубровский обладал даром и явно тратил время на его развитие.

Он был сильнейшим из тех немногих, кого я встретил в этом мире. Его энергетическое ядро горело ярче, энергетические каналы были четче и мощнее даже собственной охраны. И он не пренебрегал родовым магическим даром. Любопытно. Видимо, не все местные дворяне были бездельниками.

В моем мире он все еще считался бы слабым, возможно, уровня продвинутого ученика. Но здесь и сейчас существовала реальная вероятность, что я мог проиграть ему в дуэли. Унизительная мысль для бывшего Верховного Стража, но факт есть факт.

Из воспоминаний Владислава я знал, что родовая сила Дубровских связана с магией. Тристан мог принести на поединок зачарованное оружие или защитный амулет, и с моими нынешними возможностями это стало бы серьезной проблемой.

Поэтому я уже рассматривал совершенно другой план атаки.

— Я здесь потому, что мой плен не пошел мне на пользу и наполовину так хорошо, как может показаться, — криво усмехнулся я, давая понять, что слышал его пробормотанный комментарий раньше. — Хотя, должен признать, ничто так не способствует физическому развитию, как перспектива стать чьим-то обедом.

Блеск в глазах Тристана усилился, и он поднял стакан, словно в тосте, одновременно показывая, что готов слушать дальше.

— Очевидно, ты знаешь, что меня взяли в плен, так же как знаешь, что меня освободили. Иначе мы бы не разговаривали. Но чего ты можете не знать, так это того, что Максим взял высокопроцентный краткосрочный заем для выкупа моего освобождения, и этот заем скоро нужно возвращать.

Молодой аристократ хотя и не такой молодой, как Максим кивнул.

— Мне известно, — сказал он. Но больше ничего не добавил. Несомненно, он уже понимал, к чему ведет разговор, но хотел, чтобы я сказал прямо.

Поэтому я так и сделал.

— По моему мнению, бремя этого займа лежит на нескольких сторонах. На Максиме, это верно, поскольку он подписал контракт. Но и на мне, поскольку Максим мой друг, и было бы бесчестно переложить на него финансовые трудности ради моей выгоды.

Дубровский кивнул, словно понимая мою логику без возражений.

— Но есть еще одна сторона, которой также принадлежит часть этого бремени, — сказал я.

Блеск в глазах Тристана остался.

— Расскажи, — сказал он.

Я должен был отдать ему должное за самообладание. Многие другие уже начали бы возмущаться или даже злиться, поняв, к чему клоню. А Тристан просто сидел с бокалом в руке и ждал. Либо у него стальные нервы, либо он полный дурак. Пока что я склонялся к первому варианту.

— Я понимаю, что у тебя есть соглашение с моим дядей относительно моего благополучия, — сказал я.

Тристан не ответил сразу. Он взял паузу и еще раз внимательно меня изучил. Затем сказал:

— И ты считаешь, что это соглашение делает меня должником хотя бы частично?

— А как может быть иначе? Конечно, защита от похищения входит в заботу о моем благополучии? И раз эта защита явно провалилась, разве не дело чести сделать все возможное для моего освобождения? Почему тогда именно Максиму позволили взять этот долг на себя?

Пока я говорил, внешне оставаясь спокойным, я незаметно собрался — на случай, если придется действовать быстро. Сила внутри меня готова была вспыхнуть, если Тристан разозлится или попытается на меня напасть. Но при этом я сдерживался и вежливо ждал его ответа, как он ждал моего.

Когда он наконец заговорил, его слова оказались совсем не теми, что я ожидал.

— Скажи мне, молодой Владислав, — произнес он. — Знаешь ли ты подробности соглашения между твоим дядей и моим отцом?

— Что ты имеешь в виду? — спросил я. — Разве такие соглашения не стандартны?

Он достаточно дружелюбно кивнул.

— На первый взгляд да. Но в некоторых случаях семьи преследуют особые цели. Скажи мне, понимаешь ли ты, зачем твой дядя вообще искал такую договоренность для тебя?

Я кивнул.

— Чтобы дать мне больше жизненного опыта. Научить, как устроен реальный мир и какое место я в нем занимаю.

Сохранить серьезное выражение лица, произнося эти слова, стоило мне немалых усилий. Такая цель имела полный смысл для защищенного книжного шестнадцатилетнего мальчишки, но куда меньше для Великого мастера червоточин, которому уже далеко за сотню.

Я готов был поставить жизнь, что у меня больше опыта, чем у всех аристократов моего возраста.

— Верно, — сказал Тристан. То, как он на меня посмотрел, подсказывало, что он разделяет по крайней мере часть моих слов.

Ни по форме, ни по содержанию я не вел себя как шестнадцатилетний мальчишка. Или даже семнадцатилетний, учитывая недавний день рождения. Тем не менее он продолжил свой рассказ.

— О чем ты, несомненно, не знаешь, так это о конкретном содержании этих договоренностей. Отец рассказал мне о них. Похоже, твой дядя совершенно разочаровался в тебе. Не верил, что ты когда-нибудь принесешь семье хоть какую-то пользу. Извини за прямоту, но его мнение о тебе было очень низким. А ваше семейное состояние… ну, тебе и так все известно. Денег в закромах кот наплакал. Едва хватает на тех, кто хоть что-то из себя представляет и готов трудиться. А на тех, кто ни на что не способен или просто не желает…

У Тристана хватило тактичности не договаривать остальную часть предложения, но я и так понял.

— Хочешь сказать, мой дядя говорил откровеннее, чем принято в подобных договоренностях?

— Так и есть.

Я на мгновение закрыл глаза. Ну надо же, Владислав, в какую историю ты меня втравил. Оказывается, дядюшка решил либо сделать из племянника человека, либо вообще от него избавиться.

— Значит, договорились так: либо из меня выйдет толк, либо я тихо сгину в городских трущобах и перестану быть обузой?

Тристан медленно кивнул.

— Похороны не так дороги, как содержание мота.