Восхождение Мага пространства

Глава 10

Я начал с простейших движений из самых ранних тренировок. Семнадцать шагов равновесия и грации. Они давали бойцу прочную основу. Даже с моей нынешней силой смогу выполнить их как положено, тогда как более продвинутые техники пока остаются недоступными.

Одновременно отрабатывал Тринадцать основных позиций клинка. Опять же, не самые продвинутые техники, но воины, практикующие позиции и шаги вместе, становились поистине грозными противниками. Их пределы определялись лишь силой дара и собственным воображением.

Тринадцать позиций сочетались с любым из шагов и наоборот. Плюс существовали соответствующие зеркальные позы и шаги. Комбинации получались бесконечными, особенно если помнить, что ни одна техника не выполнялась в изоляции.

В молодости, будучи даже на несколько лет моложе этого тела, я уже связывал несколько поз и позиций воедино. Тогда понимал, что в этом заключается истинная сила техник.

Восемь десятилетий ежедневной практики не прошли даром. Хотя тело изменилось, большая часть с трудом обретенной плавности и грации сохранилась.

Это тело оказалось неплохим. Дополнительный рост и размах рук радовали. Пусть понадобится время, чтобы нарастить настоящие мышцы, но жилистая сила уже ощущалась.

Факты оставались фактами. Всего пару дней в этом мире, а я уже участвовал в одной дуэли и рассматривал возможность второй, пока истинная натура Тристана Дубровского не стала очевидной.

В этом мире, как и в прошлом, буду тренироваться, пока не смогу легко демонстрировать продвинутые техники, сейчас недоступные мне. А затем пойду еще дальше.

За первые десять минут я вспотел, несмотря на холод. Снег на земле покрылся отпечатками сапог, а острие клинка прорезало воздух со всех сторон.

Дыхание оставалось ровным, видимые облачка пара появлялись через регулярные промежутки. Если в первый день силы закончились бы уже сейчас, то теперь мог продолжать полдня без особых усилий.

Однако тренировка требовалась не только физическому телу. Пока упорно работал над мышцами, работа с энергоканалами тоже приносила пользу. Но оставался вопрос средоточия, которое было намного слабее желаемого.

Существовало множество способов усилить средоточие, но один из простейших оказался довольно прямолинейным. Нужно многократно использовать свой дар, принуждая средоточие расти и созревать.

Именно это я и делал. Посреди физической тренировки сосредоточился на энергии и снова и снова создавал червоточины. Заставлял себя идти дальше, используя улучшения энергоканалов прошлой ночи, чтобы увеличить размер, продолжительность и глубину червоточин.

Самая большая достигла размера ладони.

Как и прежде, использовал их в сочетании с работой мечом, доставая цели на расстоянии до двух метров и атакуя с неожиданных углов. Пусть даже воображаемых.

Чтобы усложнить задачу, достал кинжал и начал практиковаться в работе левой рукой одновременно. Кроме того, добавил тот же уровень сложности к магии, создавая два заклинания одновременно, растягивая магические способности. С тихим удовлетворением отмечал, что я все еще довольно опасен.

Солнце медленно поднималось, превращая часть снега в слякоть, а я продолжал усилия.

Больше часа, ближе к двум, продолжал работать, наслаждаясь простой физичностью действий. С каждым мгновением все больше привыкал к новому телу.

А потом мое одиночество было нарушено.

Выражение лица Максима сочетало изумление и растерянность. На нем была зимняя накидка, явно он специально искал меня с какой-то целью. Первые слова сорвались с губ на более насущную тему.

— Как ты… я никогда… — начинал он и останавливался не один раз. — Как ты научился так делать? Неудивительно, что ты побил человека графа. Никогда не видел, чтобы кто-то так двигался.

Отвечать на его вопросы не собирался. Не хотел, чтобы он знал о моем обучении у истинных мастеров в другом мире. Но его точка зрения меня интересовала.

— Никогда? Даже у императорской стражи?

Максим задумался.

— Ну, у меня нет особых познаний в их тренировках. Но Ярослав Косарь… его стиль боя напоминает стиль императорской стражи. А ты легко его побил.

Я кивнул.

— Не думаю, что он мог бы сравниться с кем-то из элитных бойцов.

— Скорее всего, ты прав. Но это не отвечает на мой вопрос. Где ты получил такие навыки? Кто тебя тренировал? — затем он ухмыльнулся. — Сколько это стоит, и как думаешь, они могли бы потренировать и меня?

Я внимательно посмотрел на него.

— Это просто то, над чем некоторое время размышлял. Другой способ делать дела.

— Ты хочешь сказать, что придумал, как это делать, сам? — спросил Максим ошеломленно.

— Просто кажется правильным способом, — я не стал отвечать на вопрос. — Кто знает, окажется ли это вообще эффективным?

Изо всех сил подавлял усмешку. Я уже знал, насколько эффективными могут быть эти техники. Но лучше позволить Максиму думать о них как о непроверенных.

— Если хочешь, можешь тренироваться со мной по утрам. Покажу тебе, что делаю, посмотрим, подойдет ли это и тебе.

Максим уже кивал в знак согласия. Интересно, как он будет себя чувствовать, когда я разбужу его рано следующим утром.

— Но ты ведь пришел ко мне не для разговора об этом, верно?

Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы вспомнить истинную цель.

— О да. Ты прав. Несколько минут назад от Тристана прибыл посыльный, — его лицо выражало легкое недоумение. — В сообщении говорилось, чтобы ты прибыл к «Дубам и Репейнику» к семи вечера. Но он не упомянул, зачем, и больше ничего.

На этот раз я позволил себе ухмыльнуться. У меня было довольно хорошее представление, о чем шла речь. Он сдержал слово и устроил встречу со своим человеком, чтобы я мог помочь ему с его проблемой.

— Это все часть процесса. Связано с тем займом.

— А-а-а, — протянул Максим. — Может, мне тоже стоит быть там? — он окинул меня взглядом, и совершенно очевидно увиденное не вписывалось в его картину мира. — Ты ведь все еще самый младший. И хотя технически ты не под моей опекой, в делах с Тристаном я все же чувствую своим долгом защищать тебя.

Тут мне пришлось сдержаться изо всех сил, чтобы не рассмеяться вслух. Возможно, когда я впервые проснулся в этом мире, беспокойство Максима было бы оправданным. Но это случилось пару дней назад, и теперь все сильно изменилось.

— Спасибо за заботу. Но со мной все будет в порядке. К тому же, не думаю, что мне может угрожать опасность.

Последнее стало откровенной ложью.

Максим заупрямился.

— Все равно. Это мой долг.

Но я покачал головой.

— Тристан устроил мне встречу с кем-то. Если он увидит незнакомое лицо, вполне вероятно предпочтет не появляться. Так что прости, но я должен сделать это один, — я сделал паузу, затем снова его успокоил. — Не волнуйся, со мной все будет хорошо.

Максиму пришлось принять мои слова.

— Ладно. Если ты уверен.

— Уверен. Так, это все? — ощущение подсказывало, что ему есть еще что рассказать.

Интуиция оказалась верной. Сразу же вся поведение Максима изменилась.

— Нет, есть кое-что еще, — он ухмыльнулся. — Похоже, в наших краях видели зимника. Люди пытаются его поймать. Хочешь присоединиться к веселью?

«Зимник» не входил в мой словарный запас, но воспоминания предоставили хотя бы начальную информацию.

Зимник был магическим существом, которое появлялось в этих краях каждые несколько лет, чаще всего показываясь вскоре после первого зимнего снега.

Эфирный и хрупкий, зимник мог появиться однажды, дрейфуя по пути по собственному выбору, только чтобы исчезнуть на следующий день. Он мог появляться несколько раз в течение зимы или только один раз, и когда такое случалось, это рассматривалось как знак грядущей удачи.

И не только знак. Владислав (первоначальный Владислав) слышал, что простое пребывание в присутствии зимника могло даровать ощущение здоровья и благополучия. Это заставляло даже тех, кто был без дара, чувствовать себя хорошо, а у тех, кто обладал даром, как говорили, ускорялся рост способностей.

Уже одного этого было достаточно, чтобы поощрить людей всех слоев общества к погоне. Спрос на участие был таким, что в прошлом объявлялись праздники или, по крайней мере, полдня отдыха, когда появлялись зимники.

Но это было еще не все. Случалось редко, но время от времени, может быть, раз в два десятилетия или больше, зимник оставлял свои собственные дары.

Не тот же вид дара, что приходил с пробужденным средоточием, но нечто столь же полезное. Он принимал форму кристального шара, который мог поместиться на ладони, и когда его разбивали, энергия внутри втрое усиливала энергетические каналы одаренного, исцеляла любые раны и давала его средоточию серьезный толчок.

Никто не знал, когда и почему зимник оставляет столь драгоценный дар, но даже вероятность этого была достаточна, чтобы поощрить большинство дворянских домов присоединиться к охоте.

Всю эту информацию я усвоил за считанные мгновения. Повернулся к другу с кивком.

— Определенно.

Последовал за Максимом обратно в апартаменты и потратил несколько секунд, чтобы прихватить кошелек с монетами и плащ. Но прежде чем мы смогли выйти, в дверях своей комнаты появился Егор, бывший слуга графа Шипова.

Мужчина был бледен, один глаз опух и закрылся, плоть вокруг него покрывали синяки и шишки. Он держался за левый бок, эта рука висела на перевязи. Вдобавок одежда, которую он все еще носил, была грязной и порванной.

Я мысленно сделал заметку купить ему один или два новых комплекта одежды.

Егор внезапно шагнул вперед и упал передо мной на колени.

— Вы спасли мне жизнь! — его голос дрожал. — Спасибо! Я теперь ваш человек, навсегда!

В его словах слышалась настоящая благодарность. Парень явно готовился умереть от рук Косаря или по прихоти графа, а теперь не мог поверить, что остался жив.

— Молодой господин, я благодарю вас от глубины души, и если есть что-то, чего вы желаете, все, что нужно сделать, это попросить!

— Можешь начать с того, чтобы подняться с пола, если не возражаешь, — мягко сказал я.

Я почти двинулся помочь ему, но знал, что это было бы неподобающе, даже несмотря на очевидные ранения. В этом мире существовало четкое разграничение между слугой и господином, даже более строгое, чем в моем собственном. Пересечение этой линии только запутало бы бедного человека.

Егор закивал и поспешно поднялся на ноги.

— Конечно. Как пожелаете, — затем он поколебался. — Простите меня, мой господин, но боюсь, что я был невнимателен в то время и не уловил ваше имя. Кто тот, кто заступился за меня на арене?

То, как он сказал «арене», прозвучало так, будто ему пришлось подавить дрожь.

— Меня зовут Владислав Александрович Златомиров. Можешь обращаться ко мне «мой господин» или «господин Златомиров», как пожелаешь, хотя у меня нет официального титула. А ты Егор Молодцов?

Он кивнул.

— Да, мой господин.

Я решил, что парень достаточно окреп для разговора. Максим уже нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Явно хотел поскорее уйти, но сейчас был подходящий момент для вопросов.

— Можешь ли ты рассказать мне, Егор, какое преступление ты совершил в доме графа, что привело к тому, что ваша жизнь оказалась в такой опасности?

Вопрос нужно было задать. Я должен знать, с кем имею дело и кого пустил под свою крышу.

Я внимательно следил за его реакцией, ловя любые признаки лжи. Егор на секунду опустил глаза, но злость тут же вспыхнула в них снова. Он выпрямился и ответил, глядя прямо на меня.

— Меня обвинили в воровстве.

Больше он ничего не сказал. Только это, без протестов невиновности. Но явно считал себя несправедливо обиженным.

— В воровстве чего?

— Свежеиспеченного пирога из кухни господина, который должен был подаваться его гостям тем вечером.

— И ты это сделал? Взял этот пирог?

Быстрое покачивание головой.

— Нет, мой господин, не брал.

Видимо, у него остались теплые чувства к бывшему хозяину. Или просто привык молчать, мало ли что. Вытягивать из него информацию оказалось занятием не из легких.

— Егор, скажу один раз. Мне нужен слуга, тебе нужна работа. Пока не поправишься — будешь у меня на попечении в любом случае. А дальше зависит от тебя, особенно от того, как отвечаешь на вопросы. Запомни: пока служишь мне, твоя верность принадлежит мне. Хочу полной честности, не просто правды, а всей правды. Если будешь темнить, буду думать о тебе самое худшее. Я ясно выразился?

Я говорил спокойно, без повышения голоса, но парень явно понял, что шутить я не намерен. Егор мне просто свалился на голову, но это не значит, что я обязан с ним возиться. В городе полно людей, готовых работать за крышу над головой и три блюда в день.

Парень снова закивал. На этот раз гораздо энергичнее.

— Да, господин, простите, господин, — слова сыпались так быстро, что превратились в скороговорку. — Понимаю, больше напоминать не придется. Меня обвинили в краже пирога, но я не брал. Знаю, кто взял, только сказать не мог. Это был внучатый племянник самого графа Шипова — стащил пирог, чтобы съесть с какой-то своей девкой.

Понял.

— Значит, твоя судьба была решена в любом случае.

Он кивнул.

— Да, мой господин. Если бы я донес на племянника, мое наказание было бы за нелояльность вместо воровства.

Он поколебался тогда, но продолжил, прежде чем я успел спросить.

— При всем при том, я действительно в прошлом брал с кухни еду, не предназначенную для меня, — его признание прозвучало честно.

Интересно. Если бы он не заговорил, я бы так и не узнал об этом.

— Расскажи мне подробнее.

— Это было прошлой зимой. Мои мать и отец оба болели, а граф… ну, он не всегда хорош в ведении счетов. Было много людей у него на службе в тот год, которым платили реже, чем следовало. Я был одним из них, и отчаялся. Поэтому взял капусту и несколько картофелин, чтобы приготовить суп.

Обмана или манипуляций в словах мужчины я не обнаружил. Он просто рассказывал, что произошло, надежда в его глазах медленно угасала по мере рассказа. Он полностью ожидал, что я откажусь от него из-за его провинности.

— Значит, украл минимум, чтобы семья не подохла с голоду, — сказал я. Он кивнул. — Егор Молодцов, пообещай мне: если снова окажешься в подобной беде, обращайся ко мне сразу. Не потерплю, чтобы ты таскал из моей кладовой, какими бы ни были причины, но помогу, если попросишь. Ясно?

Егор готов был броситься на пол и благодарить до посинения. Но сдержался и лишь добавил:

— Больше не повторится. Родители не смогли пережить зиму, несмотря на все мои старания.

Я кивнул. Максим явно терял терпение, и остальные вопросы к слуге могли подождать.

— Мы ненадолго выйдем, — сказал я. — Будешь следить за апартаментами, принимать посыльных, если появятся, и восстанавливаться. Когда вернемся, расспрошу о твоих навыках и прежнем хозяине. Хочу знать, насколько вероятно, что он отреагирует на наш небольшой конфликт, и какой может быть эта реакция.

Он кивнул.

— Слушаюсь, ваше благородие.

Я повернулся к Максиму, накинул плащ и проверил кошель с червонцами. Пора было выходить.

Свободного извозчика пришлось ждать дольше, чем вчера. Один экипаж за другим проезжал мимо с пассажирами. Лошади цокали копытами по дорогам, уже наполовину очищенным от снега. У всех была одна идея. В итоге нам все же удалось остановить пустую повозку.

Объяснять ничего не потребовалось.

— К зимнику? — спросил кучер в добротных перчатках и приличной одежде.

Мы кивнули и забрались внутрь, едва устроившись на сиденьях, как лошади уже тронулись с места. Водитель явно знал, куда везти.

Теперь с деньгами в кармане Максим не стеснялся тратиться на транспорт. В ту ночь, когда схватили прежнего меня, он действительно сидел на мели. Иначе ему не пришлось бы просить место в экипаже Тристана.

Интересно получается. Я устроился поудобнее и тихо пробормотал:

— Все-таки мне нужна собственная карета. И кучер на постоянной основе.