Восхождение Мага пространства

Глава 13

Услышав резкий вдох Максима, я сразу понял его мысли. Как благородный, я мог без особых последствий прикончить сколько угодно простолюдинов. Никто бы глазом не моргнул, сохрани я хоть какую-то видимость приличий. Даже здешние солдаты.

Ах, прекрасный мир со столь изящной социальной иерархией — убей нищего и никто не заметит, убей богатого и весь город поднимется на уши. По крайней мере, некоторые аспекты везде одинаковы.

С достаточным обоснованием я мог сделать практически что угодно, хотя считалось более пристойным выражать недовольство тому, кому служил солдат.

Но убить знатную даму? Благородную моего ранга или выше?

Гораздо проблематичнее. Оскорбление, которое нельзя игнорировать, следовало решать через суды, прошение к вышестоящему дворянину, вплоть до императора, или через поединок.

Часто за честь дамы сражался поединщик. Но из воспоминаний этого мира я знал, что если женщина одарённая, то обычно она защищала себя сама.

Проткнуть дворянку насквозь в холодном, промокшем переулке наверняка превратилось бы для нас с Максимом в катастрофу. Но это она атаковала меня напрямую, и она собиралась расплавить мой мозг, как уже сделала с Владиславом до моего появления.

Потом она перешла бы к Максиму и повторила трюк, прежде чем присвоить труп демона. А затем снова потребовала бы выкуп за нас обоих, стерев воспоминания.

Я не собирался потакать этому плану. Мой выпад получился молниеносным. Остриё рапиры замерло на расстоянии меньше пальца от горла дамы.

— Прекрати свои попытки, или умри! — спокойно сказал я.

В этот момент лейтенант, стоявший рядом, допустил фатальную ошибку. Увидев госпожу в опасности, он счёл долгом обнажить оружие против меня. Я почувствовал его магическую атаку.

Он оказался одарённым, как и несколько его людей. Каналы его развились относительно хорошо, делая его сильным и быстрым.

Но я оставался мастером червоточин, пусть даже моё тело, каналы и средоточие утратили прежний уровень мастерства. Одновременно с удержанием защитного заклинания против женщины-душегуба, так называли ментальных магов, я сформировал ещё один небольшой разрыв на лезвии кинжала, размером с серебряный червонец, но гораздо тоньше.

На этот раз я не приварил его к месту. Рубанул клинком в сторону приближающегося солдата, хотя тот всё ещё находился в двух метрах от меня.

Энергии открыть второй конец червоточины на таком расстоянии у меня не хватило. Приём, использованный против демона, не сработал бы.

Но поскольку разрыв не привязывался к клинку, моего резкого движения хватило, чтобы отбросить его, и моя цель оказалась точной.

Начало и конец разрыва разделяли считанные сантиметры, но этого хватило. Разрыв сохранил целостность достаточно долго, чтобы достичь лейтенанта и пройти чисто сквозь его лоб, чуть выше левого глаза, через мозг и вылететь из затылка.

Ничто, кроме магии, не могло блокировать мой разрыв пространства. Это был не снаряд, а портал, переносящий всё через свой горизонт в иное место. Включая кожу лейтенанта, плоть под ней, кость черепа и каждый слой мозговой оболочки и вещества.

Его глаза широко распахнулись, когда микроскопическая часть его мозга перестала существовать в этой реальности. Он даже не успел закричать — просто рухнул, как марионетка с перерезанными нитями. Демонстрация силы получилась… наглядной.

— Никому не двигаться! — приказал я и вернул внимание к даме, добавив с холодной отчетливостью в каждом слове. — И не стоит сомневаться в моей решимости.

Животный ужас в её глазах сказал мне о многом. Ей трудно было поверить в то, что я сделал. Секунду спустя она собралась с силами для короткого кивка, и давление, ощущаемое мной в голове даже после создания защитного заклинания, исчезло.

И очень вовремя, потому что поддержание магии на пределе моих нынешних возможностей выматывало до предела. Как только давление исчезло, я позволил защитному слою рассеяться, но подготовился мгновенно восстановить его при необходимости.

Капли пота медленно стекали по моему виску, но рука с рапирой оставалась тверже камня. Я отвёл остриё на пару сантиметров от горла дамы, но не убрал совсем.

— Как? — выдавила она. Затем покачала головой. — То, что вы сделали… защита от моей силы. Вы не должны уметь… Вы недостаточно сильны…

Холодная улыбка проступила на моём лице. Я понимал, о чём она говорит. Если бы моё средоточие и каналы сохранили прежнюю мощь, мне не пришлось бы полагаться на физическое оружие. Одной силы моей магии хватило бы, чтобы отразить нападение.

Но на моём нынешнем уровне, с таким неразвитым средоточием?

— Вы действительно думаете, что я стану делиться своими секретами с вами после того, что вы пытались сотворить со мной? — насмешливо спросил я.

Женщина кивнула, принимая мой ответ. Она бросила короткий взгляд на Максима, и я заметил промелькнувший в её глазах расчёт. Жилка на её шее предательски дрогнула. Но я покачал головой.

— Мне не хочется убивать вас всех, но я сделаю это без колебаний, если придётся, — сказал я. Пожалуй, даже с излишним энтузиазмом. Если она рассматривала возможность применить свой дар против Максима, то быстро передумала.

Она выпрямилась под угрозой моей рапиры. Остальные солдаты замерли на месте, не зная, как реагировать на произошедшее. Один из них бросил испуганный взгляд на тело лейтенанта, которое уже перестало подергиваться.

Забавно, как быстро здоровенные мужики с оружием превращаются в растерянных детей, когда их командир падает замертво.

Женщина одарила меня холодным взглядом.

— Чего вы хотите? — спросила она.

Её слова прозвучали как признание поражения, но я не позволил своей стойке смягчиться ни на йоту. Даже с побежденным противником расслабляться — верный путь к могиле. А у меня были другие планы.

— Для начала выполните то, что следовало сделать с самого начала, когда я представился. Назовите своё имя.

— Меня зовут госпожа Елизавета Туманская, — сказала она. — Я из рода Туманских, — добавила она, возможно, излишне. Она явно ожидала, что это имя для меня что-то значит.

Так и было. Воспоминания Владислава подтвердили, что род Туманских древний, когда-то пользовался фавором императора, но уже нет.

Дар этой семьи действительно заключался в ментальном воздействии, хотя в последних поколениях угас. Предки женщины, вероятно, выигрывали целые войны в одиночку, просто входя в битву и заставляя вражеские войска забывать, что они делают, или оборачиваться друг против друга в замешательстве.

Но ни Туманская, ни её ближайшие родственники такой силой уже не обладали.

Дождь продолжал моросить, не усиливаясь. Тем не менее, холодные капли неприятно ударяли по коже щёк, стекая за воротник.

— Приятно познакомиться, — сказал я и кивнул на солдат позади. — У нас возникла небольшая проблема. Однако вам повезло, потому что пока вы активно демонстрировали свои способности, я придумал решение, которое может оказаться выгодным для всех сторон.

По мере того как становилось ясно, что я не собираюсь немедленно перерезать ей горло, госпожа Туманская вернула часть своей уверенности.

— Что за решение? — спросила она, в её голосе появилась твердость. Удивительно, как быстро некоторые забывают, кто держит нож у их горла.

— Судя по всему, моё право на останки этой твари находится в центре вашего конфликта со мной. Вы и ваши люди решили присвоить трофей, который принадлежит мне, что является ошибкой. — Я намеренно сделал паузу. — Тем не менее, хотя я прекрасно осознаю ценность магических тварей, сейчас у меня нет возможностей для правильного извлечения маны из них. И даже для транспортировки трупа к тому, кто мог бы помочь. Должен признать, ни одна из этих проблем не кажется непреодолимой, но зачем утруждаться, когда вы можете помочь мне?

Женщина никак не показала, что имеет доступ учреждениям, занимающимся извлечением маны из магических тварей. Однако логика подсказывала мне, что имеет, и она не стала отрицать.

— Поэтому предлагаю сделать мне предложение о покупке этих останков, и если оно окажется разумным, я его приму.

На лице дамы отразились не столько облегчение, сколько принятие ситуации, смешанное с досадой. Она прекрасно понимала, как и я, что могла сделать такое предложение с самого начала, и тогда её лейтенант, уже прекративший биться в конвульсиях, остался бы в живых.

Она потянулась к кошельку, но я ещё не закончил.

— Не забудьте добавить к вашему предложению сумму, чтобы компенсировать оскорбления, нанесённые мне вами и вашими людьми.

Тут она меня удивила.

— Они не мои люди, — сказала она.

Я едва удержался от смеха. Какая трогательная попытка дистанцироваться.

— Вы командуете ими сейчас, не так ли? — возразил я. Но не стал ждать ответа. — Значит, они ваши люди. Если у вас проблемы с оплатой их проступков, можете разобраться с этим вопросом с их настоящим хозяином.

В глазах женщины мелькнул проблеск упрямства, но быстро погас. Возможно, неизменный кончик моей рапиры помог убедить её.

Она глубоко вдохнула и выдохнула с тяжёлым вздохом.

— Какая сумма, по вашему мнению, будет приемлемой? — спросила она.

— За труп дымного демона, скажем, пятьсот червонцев. Если вам не удастся возместить эту сумму при извлечении маны, меня это удивит.

Женщина выглядела слегка ошеломлённой и возразила:

— Но он уже почти полностью истощен…

Моё лицо стало суровее. Мышцы челюсти напряглись так, что я почувствовал легкую боль.

— Вы не в положении торговаться, — отрезал я, запоминая её слова. Значит, демон был ослаблен до моей встречи с ним. Интересно.

Она взяла себя в руки и снова кивнула.

— А второе?

Я размышлял об этом эпизоде с момента появления Туманской. Очевидно, она узнала моё имя, но не лицо. Её силы идеально подходили для того, чтобы спутать воспоминания человека о предыдущем похищении.

События наверняка связаны. Члены семьи Туманских участвовали в обоих случаях.

Я оскалился в хищной улыбке. Зубная боль от напряжения челюсти только усилила ощущение злого удовлетворения.

— У меня сложилось довольно ясное представление о том, что вы планировали сделать со мной и с моим другом. Сколько обычно составляет компенсация за покушение на жизнь дворянина? Приемлем ли размер в две тысячи червонцев?

Женщина ошеломилась.

— Две тысячи червонцев? — повторила она, словно я потребовал звезду с неба.

— За каждого из нас, — добавил я, включая Максима, ибо не сомневался, что та же участь постигла бы и его. Я не стал объяснять, что это точная сумма долга Максима. Интересное совпадение, не правда ли?

— У меня нет при себе таких денег, — пробормотала она.

Я просто стоял, не двигая кончик рапиры.

Дождь усиливался, капли стучали по лужам вокруг. Солдаты нервно переступали с ноги на ногу.

— Придумайте способ, — равнодушно произнес я.

Она поняла скрытую угрозу.

— Я могу дать вам вексель, — сказала она. — Отнесите его моему банкиру, и он предоставит вам средства.

Я знал, что векселя служили обычным способом решения подобных вопросов в этом мире, и что это действительно решило бы проблему. Но мне требовалась бо́льшая уверенность.

— С чего мне доверять, что вы не пойдёте к своему банкиру и не попросите его проигнорировать этот вексель? — спросил я, пристально наблюдая за её реакцией.

На ее лице проступило наигранное возмущение.

— Я благородная дама! Как вы смеете…

— Вы благородная дама, которая пыталась нагло отобрать мою добычу, используя свой Дар, — оборвал я её, не скрывая презрения. Она замолчала, проглотив незаконченное предложение.

Великолепно. Сначала пытается расплавить мне мозг, а затем оскорбляется, когда я не желаю покорно стоять и позволять ей это делать. Классическое аристократическое лицемерие.

Я скользнул взглядом по украшениям, которые не скрывало её зимнее пальто. Под воротником виднелось ожерелье, явно не из дешёвых побрякушек. На непокрытых перчатками руках блестело несколько колец, включая массивное с крупным рубином размером с ноготь моего большого пальца.

По пальцу, на котором она его носила, я сразу понял его важность — обручальное, но не простое.

— Я возьму в залог ваше кольцо, — сказал я тоном, не терпящим возражений. — То, с красным камнем. Получите его обратно, когда банк оплатит вексель.

Она буквально вцепилась в кольцо побелевшими пальцами, словно я собирался отрубить ей руку вместе с украшением.

— Мне его подарил муж! — возмущение в её голосе звучало так искренне, что я мог бы поверить. Если бы не видел минуту назад, как хладнокровно она приказала убить меня.

— И вы его обязательно вернёте, — повторил я с ледяной вежливостью. — Если, конечно, не планируете нарушить своё слово благородной дамы? Думаю, вашему мужу будет гораздо интереснее узнать об этом, чем о временном отсутствии кольца.

Выбора у неё не оставалось. С плохо скрываемой злостью она сняла кольцо и швырнула мне. Я с удовольствием наблюдал, как она борется с яростью, когда я отступил на шаг, давая ей пространство для написания векселя. Один из слуг услужливо подал ей пергамент и чернила, словно предугадывая её желания.

Насколько я мог судить, дама не пыталась схитрить. Расписка выглядела правильно — возможно, потому что перспектива получить рапиру в горло выступала достаточно весомым аргументом за честность.

Я аккуратно сложил бумагу и вместе с кольцом убрал внутрь кафтана, в потайной карман, который нащупал ещё во время первого осмотра одежды Владислава. После чего отвесил даме саркастический поклон, безупречный с точки зрения этикета, но настолько оскорбительный по исполнению, что она вспыхнула.

— Ещё раз, было приятно познакомиться. До следующей встречи, — добавил я с намёком, от которого её лицо снова побледнело. Похоже, она прекрасно поняла, что наши пути ещё пересекутся.

После этого мы с Максимом покинули переулок, оставив женщину, её слуг и отряд стражников наедине с их потерями и мёртвым демоном.

***

— Не верю! Просто не верю! — Максим буквально подпрыгивал от возбуждения, стоило нам выйти на оживлённую улицу. Его рыжие волосы намокли и прилипли ко лбу, но он этого даже не замечал. — Это же наш долг! Полностью покрыт! И даже больше!

Я улыбнулся, смакуя момент. Холодные капли дождя на лице почему-то казались приятными после такой победы.

— Пока рано праздновать, — охладил я его пыл. — Нам предстоит получить монеты и доставить их госпоже Дубравиной. А как показывает опыт, между «почти сделано» и «сделано» иногда пролегает пропасть размером с бездну.

Мои мысли тем временем вернулись к произошедшему. Лицо Туманской, её реакция на моё имя… У меня не осталось сомнений, что род Туманских замешан в похищении Владислава или, как минимум, сыграл в этом значительную роль. Слишком уж удачно их способности подходили для стирания памяти и последующего шантажа.

Но вопросы оставались. Прежде всего, почему выбрали именно меня? Случайность? Подвернувшаяся жертва, или же это тщательно спланированное похищение?

Пока единственное, что я понял — меня похитили не случайные бандиты, а люди, связанные с аристократией. И рано или поздно я их мотивы.

Максим фыркнул, прервав мои размышления.

— Это просто формальности, — отмахнулся он от моего замечания. — Немного бумажной возни, и дело сделано. Уже вижу, как госпожа Дубравина давится от злости, когда мы возвращаем ей заём.

— Наверное, — согласился я, но без его энтузиазма. — Но когда речь заходит о деньгах, простые вещи имеют удивительное свойство неожиданно обрастать сложностями. Как грибами после дождя. Давай сначала поговорим с банкиром Туманской и разберёмся хотя бы с этой частью проблемы.

Максим принял предложение с восторгом. Точнее, он едва сдерживал ликование. Его лицо буквально светилось, словно мы только что нашли драгоценное сокровище, а не просто получили вексель на погашение долга. Он явно предвкушал момент, когда долг перестанет нависать над его головой подобно топору палача, готовому вот-вот опуститься.

Пока мы нанимали извозчика, я заметил, как Максим бросил на меня озадаченный взгляд, словно пытаясь разгадать нового человека, поселившегося в знакомом теле.

— Значит, тебе больше не нужно выполнять договорённость с Тристаном? — спросил он с надеждой.

Я понял его мысль, но покачал головой.

— Я не собираюсь возвращаться к прежней бессмысленной жизни, — твёрдо сказал я. — Да, деньги Туманской покроют наш долг. Но что дальше? Тристан дал мне шанс заработать приличную сумму за короткое время. И кто знает, к каким возможностям это может привести в будущем. Мне осточертело быть бесполезным дворянчиком, проедающим чужие деньги.

Последняя фраза вырвалась неожиданно для меня самого — видимо, часть личности Владислава всё ещё проявляла себя. Но я не стал её сдерживать. Она отражала правду.

К тому времени мы уже устроились в экипаже и назвали извозчику адрес. Приятно наконец было укрыться от дождя, хотя бы на время поездки. Влажная одежда неприятно липла к коже, но это были мелочи по сравнению с дисфункциональными энергоканалами, которые мучили меня ещё недавно.

Я внимательно посмотрел на Максима. Я знал его совсем недолго, и хотя его поступки были благородными, ясно различал все его недостатки — наивность, отсутствие целеустремлённости, склонность к праздности. Пережиток воспитания, где дворянина учили больше проматывать деньги, чем их зарабатывать. Я намеревался помочь ему улучшить положение, но только если он готов действовать сам.

— А ты что планируешь? — спросил прямо, без обиняков. — Продолжишь жить за счёт тех, у кого денег больше, или найдёшь другой путь?

Как всегда, он даже не попытался скрыть эмоций. На его лице отразился явный стыд за свою несостоятельность. Краска залила щёки почти под цвет рыжих волос.

— Только если не смогу с этим справиться самостоятельно, — вздохнул он. — Просто не знаю, с чего начать.

Я кивнул.

— Что ж, это начало, — признал я. — По крайней мере, ты честен с собой. Это ценное качество.

* * *

Встреча с банкиром прошла на удивление гладко. Он принял вексель без единого вопроса, окинув меня оценивающим взглядом, явно привычным к молодым дворянам в сомнительных долговых ситуациях. Единственное, о чём он поинтересовался: как мы желаем получить деньги.

Мы выбрали банковскую расписку на сумму займа — три с половиной тысячи червонцев, а оставшуюся тысячу взяли наличными. Он также выписал квитанцию на кольцо, которое я оставил в залог.

Вес мешочков с монетами заставил меня уважительно хмыкнуть. Тысяча червонцев это были не шутки. Даже мешок с пятью сотнями оттягивал руку, словно кирпич. С такими раздутыми кошелями мы превратились бы в ходячую приманку для каждого вора в городе. Даже если бы нашлись идиоты, готовые напасть на дворянина.

На мой взгляд, заводить собственного банкира пока преждевременно. Особенно учитывая моё шаткое положение в обществе. Я вполне мог хранить львиную долю денег в укромном уголке квартиры, благо, опыт пространственного мага подсказывал множество вариантов незаметных тайников.

Но не все эти деньги принадлежали мне. И тут началось самое интересное. Максим, узнав о моём намерении разделить остаток, попытался опротестовать решение, утверждая, что большая часть займа, взятого у госпожи Дубравиной, не имела отношения к моему выкупу. Его лицо исказилось от внутренней борьбы. Он явно хотел денег, но совесть не позволяла принять мою щедрость.

Мой ответ прозвучал без обиняков:

— Я взял на себя ответственность не только за свою часть займа, — напомнил я ему. — Я добавил своё имя и репутацию к полной сумме. Или ты предлагаешь мне стать таким же ненадёжным должником, как и ты до этого?

Он знал, что я прав, но всё равно пытался отказаться, настаивая с возмущением в голосе, что я не должен расплачиваться за его ошибки.

Я оставался непреклонен, точнее продемонстрировал показное упрямство с нотками раздражения, чтобы он не чувствовал себя обязанным в будущем.

В итоге мы разделили остаток поровну — по пятьсот червонцев каждому, хотя часть этого остатка составляла цена за труп демона.

Честно говоря, я понимал, что мог проявить гораздо большую жадность при разделе. Большинство дворян на моём месте забрали бы всё, покровительственно бросив младшему родственнику пару монет. Однако щедрость к союзникам всегда окупается. Максим, возможно, не блистал выдающимися способностями, но союзником оставался верным. Улучшить его доверие к себе через такую малость — выгодная инвестиция. В моём прошлом мире я убедился, что правильно подобранная команда сторонников часто становится решающим фактором успеха.

К тому же ему требовались деньги. Я не хотел, чтобы он переживал об этом в мире, где за каждым углом поджидают опасности и интриги. Финансовое отчаяние делает людей уязвимыми для взяток и предательства, а это могло обернуться бедой для нас обоих.

В конце концов, он принял предложенный мною раздел. Иного выбора я ему не оставил — разве что уйти из банкирской конторы, оставив свою долю на столе. А таким идиотом Максим не был.

Неохотно он привязал тяжёлый мешочек с монетами к поясу, а затем одарил меня широкой ухмылкой, которая постепенно превратилась в искреннюю улыбку.

— Это больше денег, чем у меня было разом с тех пор, как я начал жить сам по себе, — признался он. — Целое состояние.

— Это только начало, — улыбнувшись, пообещал я ему. — Скоро пять сотен покажутся тебе мелочью...