Восхождение Мага пространства

Глава 6

Толстяк с засаленными волосами выступил вперед, и тут же Ярослав Косарь отступил от закованного в цепи человека. Несчастный попытался отползти как можно дальше, но цепь не позволила ему даже добраться до края помоста.

— Дамы и господа! — проревел жирный засаленный тип, его лицо покраснело как свекла, а толстые губы растянулись в ухмылке. — Это завершает второй переворот склянки. Наш соперник все еще стоит, как видите, хотя сколько еще продержится — одному богу известно! Делайте ставки, делайте ставки! Протянет он еще один переворот склянки? Два? Или рухнет раньше?

В толпе началась суматоха, мужчины и женщины ринулись к букмекерам.

— Ставьте, ставьте! — продолжал толстый засаленный тип. — Мы даем хорошие коэффициенты!

Человек в цепях не был одаренным, и я понимал, что долго он не протянет.

— А кто это? — спросил я, кивнув на жертву.

Максим неожиданно проявил осведомленность об игроках этого представления, но на этот раз лишь пожал плечами.

— Слуга, возможно, из дома Шипова или его друзей. Наверное, совершил какую-то мелкую оплошность, и вот результат.

Максим явно не одобрял происходящее. Сжатая челюсть говорила о том, что он бы что-то предпринял, если бы мог.

— Это вообще законно? — спросил я.

— Городская стража закрывает глаза.

— Понятно.

Толстый засаленный ведущий собирался снова заговорить. Я знал, что могу просто пройти мимо и сделать вид, что ничего этого не происходит. В конце концов, это не мое дело. Но в моем мире, хотя у нас тоже были слуги, с ними редко плохо обращались, а если такое случалось, существовали процедуры, позволявшие им искать защиты.

Слуги не были собственностью. Они были людьми, и долг тех, кому они служили, состоял в заботе о них.

— Дамы и господа, бой продолжается! — объявил толстый засаленный тип.

Но я увидел достаточно. Здесь творилась несправедливость, а я был дворянином. Более того, я чувствовал возможность. Я повернулся к Максиму, пока толпа начала кричать в предвкушении, а человек в цепях жалобно заскулил.

— Если все пойдет так, как я ожидаю, у тебя появится шанс заработать. Поставь на меня, сколько сможешь без залога.

— Что? Что? — переспросил Максим, но я уже отвернулся и направился к помосту, расталкивая зрителей локтями.

— Поднимайся, псина! — рявкнул закованный в броню мужчина на свою жертву. — Давай хотя бы попытаемся устроить зрелище!

Игнорируя протесты тех, кого я оттеснил, я добрался до сцены. С этой стороны лестницы не было, но высота едва доходила до пояса, и для меня не составило труда упереться ладонями в край и подтянуться.

Как только я это сделал, толпа начала возмущаться. Крики мужчин и женщин требовали убраться с дороги. Но я еще не закончил.

Холодный пронизывающий ветер больше не отвлекал. Я заглянул внутрь себя, убеждаясь, что тело достаточно сильно для предстоящего, внося последние коррективы в энергоканалы и оценивая ману, которую смогу применить. Толстяк, который до сих пор болтал больше всех, оказался ближе всего ко мне. Он смотрел на меня с любопытством и снисходительностью и уже собирался снова открыть рот.

Я не дал ему такой возможности.

— Довольно! — рявкнул я.

Голос прежнего Владислава от природы был тихим, когда он говорил. Мой же от природы более жесткий. Но с ростом этого нового тела пришел определенный тембр, глубина голосовых возможностей, которыми я мог пользоваться. Единственное слово прозвучало громко и властно, с полным авторитетом.

— Всем вам должно быть стыдно смотреть на такое зрелище и молчать! Это не состязание, не турнир равных! Это унижение, одаренный мужчина ведет себя не лучше обычного задиры по отношению к беззащитному человеку! Говорю — довольно! Я не позволю этому продолжаться!

Говоря, я оглядел толпу, изучая выражения лиц. Они выглядели растерянными, некоторые злились на вторжение, и лишь очень немногие проявляли тот стыд, на который я надеялся.

Ведущий и Косарь оба взглянули на графа, словно ища указаний, и именно он взял на себя ответ.

— Кто ты такой, чтобы стоять на моем помосте? — протянул мужчина, его голос был полон уверенности и жестокости. — Кто ты такой, чтобы вмешиваться в наказание моего слуги?

Я выпрямился во весь рост.

— Меня зовут Владислав Александрович Златомиров из рода Златомировых! А вы кто?

Максим уже назвал мне его имя, но лишним никогда не было получить подтверждение. За старания я получил лишь презрительную усмешку.

— Я твое сиятельство, щенок из Златомировых! Теперь я понимаю, что ты всего лишь мальчишка, поэтому из вежливости к собрату-дворянину даю тебе пять секунд убраться с моего помоста, чтобы наше развлечение могло продолжиться.

Я внимательно изучил его.

— А если откажусь?

— Тогда мой человек тебя уберет, а наши добрые люди получат гораздо больше развлечений, чем ожидали. Они увидят, как дворянина швыряют с помоста и колотят учебным мечом в придачу.

Мое лицо озарила холодная улыбка. Все развивалось именно так, как я ожидал.

Человек в цепях смотрел на меня со смесью отчаяния и отчаянной надежды. Ведущий разглядывал меня словно жука, которого хотел раздавить. Выражение лица Косаря за забралом было неразличимо, но я чувствовал ману, пульсирующую в его энергоканалах.

Он жаждал преподать мне урок, так же как жаждал продолжить наказание слуги. По этому единственному взаимодействию я не знал человека, но ясно было, что он получает удовольствие от причинения боли другим.

Большинство зрителей не знали, что думать. Некоторые смеялись. Некоторые начали выть, требуя крови, неважно чьей. Но большинство просто наблюдали, ожидая, что произойдет дальше.

Максим все еще стоял в глубине толпы с ошеломленным выражением лица. Я подмигнул ему, хотя из-за расстояния он мог этого не заметить. Затем повернулся и посмотрел прямо на графа Шипова.

— Это недостойно дворянина. Это ниже вашего достоинства и позорит не только вас, но и всех нас, в чьих жилах течет дворянская кровь. Умоляю вас в последний раз, покончите с этим безобразием и оставьте это дело!

— Щенок паршивый! — взревел граф.

Очевидно, мои комментарии задели его за живое, а именно этого я и добивался. Он сделал жест в сторону Косаря, и закованный в броню мужчина шагнул ко мне, а толстый засаленный ведущий быстро убрался с дороги.

Но я молнией выхватил собственное оружие. Единственный стальной меч на помосте, хотя у Косаря на боку висел кинжал. Принял защитную позицию.

Я снова заговорил прямо с графом.

— Если у вас так мало чести, что вы намерены продолжить это так называемое развлечение, тогда предлагаю следующее. Ваш слуга не боец. А я — да. Я встану на его место и буду сражаться с вашим человеком от его имени!

При этих словах толпа зашумела. Послышались несколько возгласов одобрения, словно некоторые считали это прекрасной идеей. А сам Косарь остановился в наступлении, чтобы взглянуть на своего господина.

Граф все еще кипел от моих замечаний, но в его взгляде также читался расчет.

— Что я получу, приняв твой вызов? — потребовал он.

— Вы получите добровольного противника для своего человека, и кто может отрицать, что это будет лучшим развлечением? — я жестом указал вокруг. — А если я проиграю, тогда сможете продолжить, словно я не вмешивался. Получите два боя по цене одного.

Моя сделка была привлекательна. Я продолжил.

— Но если выиграю, вы отпускаете своего слугу ко мне. Кроме того, платите мне сто червонцев за его содержание, лечение и мои хлопоты.

При этом выражение лица графа стало торжествующим. И надо отдать ему должное, он не принял мою сделку сразу. Проявив намек на настоящее благородство, в котором я не был уверен, он поднял руку, требуя, чтобы толпа замолчала.

Когда она это сделала, он ясно произнес:

— Ты не понимаешь, во что ввязываешься. Мой человек здесь опытный боец с годами практики за плечами. Поэтому даю тебе еще один шанс отступить. Хотя за оскорбление, нанесенное мне, я имел бы полное право довести это дело до конца.

По правде говоря, я не ожидал, что он даст мне такую возможность. Подавил полуулыбку.

— Милорд, благодарю за возможность. Но я не могу потворствовать тому, что вы делаете со своим слугой. Не могу отступить. Неважно, кем был ваш человек раньше, честь принуждает меня довести это до конца.

Граф резко кивнул.

— Да будет так! — крикнул он.

Он подал сигнал своим людям рядом.

— Уберите этого человека с помоста, — затем он снова повернулся ко мне. — Ваши условия приемлемы. Желаете продолжить учебными мечами, как в первоначальном поединке? Или у вас хватит смелости на убеждения?

На этот раз я позволил улыбке проявиться. Отдал графу саркастический салют клинком.

— Для дела чести нет альтернативы. Это должна быть сталь.

При моем заявлении толпа снова зашумела. Мои слова изменили предложение с простой публичной встречи на нечто более опасное. Сталь означала, что смерть была реальной вероятностью, и только милость победителя позволила бы проигравшему остаться в живых.

Из-за забрала я не мог разглядеть выражение лица Косаря, но чувствовал жестокую усмешку.

— Да будет так, — прорычал граф, явно довольный моим выбором.

Мы потратили несколько минут на подготовку. Я снял плащ и наполовину обернул, наполовину накинул его на свободную руку, чтобы использовать как щит или опутать оружие противника при необходимости.

С точки зрения зрителей, я находился в явном невыгодном положении. Косарь был полностью закован в броню, а я — нет.

Он потратил время на то, чтобы поменять учебный меч на стальную саблю. Более тяжелое оружие, чем мой клинок, предназначенное для рубящих, а не колющих ударов.

Я уже изучал его броню, ища слабые места, хотя по правде говоря, это не будет большой проблемой. Воспользовался возможностью размяться и сосредоточиться, готовый использовать свой дар в любой момент, мана пульсировала во мне.

Толстый засаленный ведущий воспользовался возможностью снова разогреть публику, представив предстоящий поединок как редкое удовольствие. Шанс увидеть, как проливается благородная кровь. Он призывал зрителей делать ставки на первую кровь, на то, сколько переворотов склянки я смогу продержаться, и многое другое.

Очевидно, он ожидал, что Косарь победит меня, как и наблюдающие, потому что когда он предложил делать ставки на общий исход, его слова были встречены смехом.

Пока этот человек говорил, Максим пробился ко мне, его лицо было таким бледным, что он выглядел больным.

— Владислав, ты с ума сошел? Зачем ты ввязался в это? Ярослав Косарь убьет тебя!

Я бросил на него мрачный взгляд.

— Разве то, что граф и его человек делают здесь, не отвратительно? — парировал я.

— Да, но…

— Тогда как я могу стоять в стороне и ничего не делать, сохранив честь?

Краска залила лицо Максима. В моих словах содержалась скрытая критика в его адрес, и он это понимал. Тем не менее он не собирался отступать.

— Какой толк от твоей чести, если ты мертв? — потребовал он.

Я внимательно изучил его лицо.

— Я ведь неплохо владею клинком, не так ли? — спросил я его.

Мне хотелось понять его точку зрения на то, насколько хорош мог быть оригинальный Владислав. В идеале мне не хотелось внезапно показать огромную разницу в мастерстве во время этого поединка, поскольку такие вещи было бы труднее объяснить, чем случайные пробелы в знаниях.

В то же время, когда на кону стояла жизнь, я не собирался сдерживаться.

— Конечно! Это единственное, что не вяжется с остальной твоей натурой. У тебя настоящий талант к оружию. Но этот человек был достаточно хорош, чтобы выжить как разбойник и подняться в их рядах! И наверняка ты понимаешь, что он тоже одаренный. Он будет сильнее и быстрее любого, с кем ты сталкивался, и будет пытаться убить тебя!

По тому, как говорил Максим, он явно не давал мне больших шансов. Но ведущий сказал свое, и бедного слугу графа убрали с помоста. Пора было начинать.

— Еще не поздно взять все обратно! — сказал Максим с нотой отчаяния в голосе. — Извинись, и, может быть, доживешь до завтрашнего дня.

Я покачал головой. Знал, что намерения Максима были хорошими, но я также знал пару вещей, которых он не знал.

— Где была бы моя честь, если бы я так поступил? — сказал я.

— Дамы и господа, поприветствуйте наших соперников, поединок вот-вот начнется! — прогремел ведущий.

Максим сдался, поняв, что меня не переубедить.

— Ну что ж, если ты отказываешься прислушаться к разуму, все, что мне остается — пожелать удачи. Если случится худшее, я передам весть твоему дяде и скажу, что ты действовал с честью.

— Спасибо, друг мой. Теперь, пожалуйста, убирайся с помоста и обязательно поставь на мою победу. Судя по всему, тебе дадут приличные коэффициенты. Используй свой титул, чтобы поставить без денег, и обещаю — не пожалеешь.

Максим кивнул, но без особого энтузиазма, и я не был уверен, послушается ли он. Но у меня больше не было возможности думать о чем-то, кроме противника. Почти сразу после его ухода ведущий заговорил снова.

— Пусть начнется этот поединок между Ярославом Косарем из личной охраны графа Шипова и молодым дворянином Владиславом Александровичем Златомировым!

Он убрался с помоста с похвальной быстротой, пока толпа, которая значительно увеличилась с начала всей этой истории, кричала и выражала одобрение.

В дополнение к броне Косарь раздобыл щиток для левой руки. Не знаю, зачем он решил, что это ему нужно. Возможно, чтобы уравновесить мое использование плаща таким же образом.

Мы все еще стояли примерно в пяти метрах друг от друга, и я отсалютовал в знак уважения к противнику.

В ответ мужчина прорычал:

— Пожалеешь об этом, мальчишка. Хотя недолго. Мой клинок искупается в твоей голубой крови, обещаю.

С этими словами Косарь ринулся вперед…