Волшебный Эдинбург

Глава 7.4 Литания древнего сна

Беседа с древним драконом длилась пару часов, пока коммуникационное зеркало в руках Макса не замерцало снова. На его поверхности появилось сосредоточенное лицо Фионы. За её спиной виднелись стопки древних фолиантов и развёрнутые пергаменты — архивы Коллегии явно были перевёрнуты вверх дном в поисках нужной информации.

«Макс, у меня есть всё, что нужно, — начала она без предисловий. — Ритуал действительно существует, и он довольно изящен. Маги-основатели предусмотрели каждую деталь».

«Слушаем внимательно, — ответил Макс, устраиваясь поудобнее на золотых монетах. — Ауреликс тоже заинтересован в подробностях».

Дракон склонил огромную голову ближе к зеркалу, и его сапфировые глаза отразились в кристаллической поверхности.

«Добро пожаловать в современность, ваше величество, — усмехнулась Фиона с неожиданной теплотой. — Итак, ритуал называется "Литания Покоя Золотых Глубин". Состоит из трёх этапов».

«Три этапа, — повторил Макс. — Звучит как рецепт хорошего чая. Надеюсь, не сложнее».

«Первый этап, — продолжила Фиона, игнорируя его иронию, — подготовка пространства. Все сокровища должны быть подняты в воздух телекинетической магией и удерживаться в определённом порядке. Золото — ближе к телу дракона, серебро — по периметру, драгоценные камни — в виде защитного круга».

Мэйв записывала в свой блокнот, время от времени задавая уточняющие вопросы. Торвальд слушал с благоговейным вниманием, поглаживая свою заплетённую бороду.

«Второй этап, — Фиона перевернула страницу древнего манускрипта, — чтение литании на древнем кельтском языке. Текст должен произноситься непрерывно, ровным голосом, без спешки. Литания длится ровно тридцать минут».

«А третий этап?» — спросила Мэйв.

«Третий — самый деликатный. Пока читается литания, сокровища должны медленно опускаться, укрывая дракона в точном соответствии с его анатомией. Золото — на чешую, серебро — между крыльями, драгоценные камни — вокруг головы как корона».

Ауреликс тихонько зарокотал от удовольствия. «Звучит весьма комфортно. Гораздо лучше, чем лежать на неровной куче монет».

«Есть ли какие-то особые предостережения?» — поинтересовался Макс.

«Главное — не прерывать процесс, — подчеркнула Фиона. — Если ритуал будет остановлен, его придётся начинать сначала. И ещё — литанию должен читать кто-то, кто понимает древний кельтский не только умом, но и сердцем».

Торвальд выпрямился. «Гномы хранят память о старых языках. Мой дед учил меня словам силы ещё в детстве. Думаю, я справлюсь».

«Прекрасно, — кивнула Фиона. — Передаю вам текст литании. А Макс и Мэйв будут заниматься телекинезом».

На поверхности зеркала начали проступать светящиеся руны — красивые, плавные символы, которые словно текли один в другой, создавая завораживающий узор.

«Красиво, — прошептала Мэйв. — Как музыка, только записанная буквами».

«Действительно красиво, — согласился Макс. — И, надеюсь, действенно. Торвальд, вы можете прочитать этот текст?»

Гном внимательно изучил руны, тихонько проговаривая про себя отдельные фразы. «Да, это старинный диалект, но понятный. Здесь говорится о покое глубин, о тишине камня, о сне, который длится тысячелетия».

«В таком случае, приступаем к подготовке, — решил Макс. — Фиона, спасибо за помощь. Дайте нам час на ритуал, а потом мы сообщим о результатах».

Связь прервалась, и Макс убрал зеркало в карман. В пещере воцарилась рабочая тишина, нарушаемая только лёгким шорохом сокровищ, когда Ауреликс осторожно поворачивал голову.

«Итак, — Макс потёр руки, — приступаем к самому масштабному телекинетическому заклинанию в моей карьере. Мэйв, доставай усиливающие кристаллы».

Девушка извлекла из сумки несколько прозрачных камней размером с куриное яйцо. Они мягко светились изнутри, словно в них была заключены кусочки звёздного света.

«Это кристаллы концентрации, — пояснила она, расставляя их по периметру пещеры. — Они помогут нам координировать телекинез и не дадут магии рассеяться».

Макс достал свою рабочую палочку — простую дубовую веточку, отполированную годами использования. «А я думал, самым сложным в моей жизни было поднятие чашки чая телекинезом после тяжёлого дня».

«Начнём с малого, — предложила Мэйв. — По частям».

Они сосредоточились на ближайшей кучке золотых монет. Макс и Мэйв синхронно подняли палочки, и золото послушно поднялось в воздух, мерцая в свете кристаллов. Монеты зависли на высоте человеческого роста, медленно вращаясь в невидимых магических потоках.

«Отлично, — пробормотал Макс. — Теперь серебро».

Серебряные изделия оказались более капризными — они стремились разлететься в разные стороны, и приходилось прикладывать усилия, чтобы удержать их в нужной формации.

«Это как дирижировать оркестром из непослушных музыкантов, — пожаловался Макс, удерживая в воздухе особенно строптивый серебряный кубок».

«Зато красиво, — заметила Мэйв, любуясь тем, как серебро переливается в золотистом свете пещеры».

Самыми сложными оказались драгоценные камни. Каждый из них обладал собственной магической аурой, и они то притягивались друг к другу, то отталкивались, словно живые существа.

«Рубины ведут себя как капризные принцессы, — проворчал Макс, осторожно направляя особенно крупный камень в нужное место. — А изумруды... изумруды просто вредничают».

«Может быть, им не нравится быть разлучёнными с остальными сокровищами? — предположила Мэйв. — Попробуем говорить с ними ласково».

«Говорить с камнями, — вздохнул Макс. — До чего дошёл. Следующее, что ты предложишь — петь им колыбельные».

Но странным образом, мягкие, уговаривающие интонации действительно подействовали. Драгоценные камни успокоились и послушно заняли свои места в воздушной мандале вокруг дракона.

«Поразительно, — произнёс Ауреликс, наблюдая, как его сокровища плавают в воздухе словно стая разноцветных рыб. — Я никогда не видел их с такой стороны. Они действительно прекрасны».

«Теперь, Торвальд, ваша очередь, — Макс вытер пот со лба. — Начинайте литанию, а мы будем медленно опускать сокровища».

Гном встал в центре пещеры, держа в руках копию древнего текста. Он глубоко вдохнул, закрыл глаза и начал говорить.

Голос Торвальда зазвучал глубоко и мелодично, наполняя пещеру звуками, которые были старше самого города наверху. Древний кельтский язык лился, как ручей по камням, каждое слово отзывалось эхом в кристаллических стенах.

«Codail, a dhragún órga... Suaimhneas domhain...»

Макс не понимал слов, но чувствовал их силу. Литания была не просто заклинанием — это была поэзия, молитва, колыбельная, сплетённые воедино мастерами прошлого.

«Tá síocháin ag teacht... Chodladh na gcarraig...»

Слова обволакивали пещеру, словно невидимая ткань, и воздух становился мягче, теплее. Даже кристаллы на стенах начали пульсировать в такт древнему ритму.

Мэйв начала медленно опускать золотые монеты, и они ложились на чешую дракона с тихим мелодичным звоном. Ауреликс блаженно прикрыл глаза — впервые за три дня на его морде появилось выражение истинного покоя.

«Támid anseo... Ar son do shuaimhnis...»

Серебряные изделия опускались следом, устилая пространство между крыльями дракона мягким сиянием. Ауреликс осторожно вытянулся, позволяя сокровищам найти наиболее удобное для него положение.

«Это магия не телекинеза, — тихо сказала Мэйв, не прерывая заклинания. — Это магия заботы».

Макс кивнул, не отрывая взгляда от драгоценных камней, которые медленно опускались вокруг головы дракона, образуя подобие короны. «Древние маги понимали толк в красоте».

«Fan ciúin, a stór... Is fadálach an codladh...»

Литания приближалась к концу, и последние драгоценности мягко коснулись каменного пола вокруг дракона. Ауреликс был теперь укрыт своими сокровищами, как королевским одеялом — золото мерцало на его чешуе, серебро отражало свет кристаллов, а драгоценные камни создавали радужный нимб вокруг его головы.

«Codail go sámh... Go dtí an aimsir cheart...»

Торвальд произнёс последние слова литании, и в пещере воцарилась тишина — не пустая, а полная, насыщенная покоем. Дыхание дракона становилось всё медленнее и глубже.

«Спасибо, — прошептал Ауреликс, и его мысленный голос был уже сонным, далёким. — Спасибо за заботу... за понимание... за красоту...»

Огромные сапфировые глаза медленно закрылись, и дракон погрузился в тот глубокий, целительный сон, которого был лишён трое суток. Его дыхание стало ровным и тихим, как шепот ветра в горах.

В пещере не было больше вибраций, толчков или дрожи. Только мирное сияние кристаллов, мягкий блеск сокровищ и покой существа, которое снова могло спать спокойно.

«Получилось, — выдохнул Макс, опуская палочку. — Честное слово, получилось».

«Красиво получилось, — добавила Мэйв, любуясь спящим драконом. — Как в сказке».

Торвальд вытер пот со лба. «Давно я не произносил таких сильных слов. Чувствую себя так, будто пропел целую оперу».

Они стояли в почтительном молчании, наблюдая за мирно спящим Ауреликсом. Древнее существо выглядело совершенно безмятежным, окружённое своими сокровищами и укрытое покоем вековой спячки.

«Пора возвращаться, — тихо сказал Макс. — Нашего друга ждёт долгий сон, а нас — отчёт для Коллегии».

Они осторожно покинули пещеру, стараясь не нарушать установившуюся тишину. По дороге наверх Макс активировал коммуникационное зеркало.

«Фиона? Миссия выполнена. Дракон спит, землетрясения прекратились. Город может снова жить спокойно».

«Отличная работа, — в голосе Фионы слышалось облегчение. — Подробный отчёт можете подать завтра. А сейчас... отдохните. Вы это заслужили».

Когда они вернулись в Хамар-Халд, весь подземный город их уже ждал. Новости о прекращении толчков распространились мгновенно, и представители всех народов Содружества собрались на главной площади.

«Герои! — радостно объявил один из троллей. — Они укротили землетрясения!»

«Спасители подземного царства!» — добавил гоблин-старейшина.

Макс смущённо поправил шарф. «Мы просто помогли древнему другу заснуть. Ничего героического».

«Героического или нет, — сказал Торвальд с широкой улыбкой, — это заслуживает празднования. Проходите в таверну "Золотой Кирки" — сегодня всё за счёт заведения».

Таверна "Золотой Кирки" оказалась уютным заведением, высеченным в естественной пещере и освещённым десятками светящихся грибов. Каменные столы были покрыты клетчатыми скатертями, а из кухни доносились ароматы жареного мяса и свежего хлеба.

«Это традиционный гномий эль, — объяснил хозяин таверны, наливая в кружки пенящийся напиток янтарного цвета. — Рецепт передаётся из поколения в поколение. Говорят, он помогает лучше понимать язык камня».

Макс осторожно попробовал. Эль оказался мягким, с привкусом мёда и трав, и действительно создавал ощущение тёплой связи с окружающими каменными стенами.

«Не скажу, что понимаю язык камня, — признался он, — но определённо чувствую себя более... укоренённым».

«А я думаю о том, какие ещё тайны скрывает наш город, — мечтательно произнесла Мэйв, поворачивая в руках кружку. — Сколько ещё древних существ спит под нашими ногами? Сколько историй ждёт своего часа?»

«Надеюсь, не слишком много, — проворчал Макс. — Мне ещё отпуск никто не дал, а уже пришлось нянчиться с драконом. Что дальше? Проснётся древний Кракен в подземном озере?»

«Кракенов у нас нет, — засмеялся Торвальд. — Но есть парочка спящих великанов. Правда, они спят ещё крепче драконов».

«Торвальд, — предостерегающе произнёс Макс, — такие вещи лучше не говорить. У судьбы специфическое чувство юмора».

Они сидели в тёплой атмосфере таверны, обмениваясь историями и наблюдениями. Гномы рассказывали древние легенды своего народа, Мэйв делилась впечатлениями о подземной архитектуре, а Макс, несмотря на своё привычное ворчание, чувствовал глубокое удовлетворение от хорошо выполненной работы.

Торвальд поднял свою кружку. «За спокойные ночи и мирные сны. За тех, кто охраняет покой других. И за магов с поверхности, которые помнят, что сила нужна не для власти, а для заботы».

«За древних друзей и новых союзников, — добавил Макс. — И за то, что Эдинбург полон удивительных тайн, которые стоит беречь».

Они чокнулись кружками, и янтарный эль засиял в свете подземных кристаллов, словно жидкое солнце.

Где-то глубоко под ними, в пещере, полной сокровищ и покоя, Ауреликс видел сны о временах, когда мир был молод, а магия текла по земле, как весенние ручьи. И эти сны были добрыми, полными золотого света и тихой мудрости веков.

А в таверне "Золотой Кирки" трое друзей делились историями до глубокой ночи, наслаждаясь теплом дружбы и осознанием того, что иногда самые важные победы одерживаются не мечом, а пониманием и заботой.