Волшебный десерт для мага. Я (не) твой сахарок! (СИ)

Глава 24

Почти у цели

— Кто ж тебя грамоте учил, красавица?

Вильям остановил повозку у вокзала, находившегося в ближайшем к замку городке, до которого мы ехали лошадьми пару часов. Оказалось, что быстро добраться до столицы можно только порталом. Дальше мы должны были закупить по мелочи круп и трав, а остальное оформить большой доставкой прямиком в замок.

— Мамка и учила. Она у меня в господском доме проработала много лет. Там, где подслушала, где подсмотрела, но читать умеет сносно, да и пишет понемногу… Ну, точнее… писала. Сейчас совсем слегла что-то… Да я не унываю. Мне госпожа Эмма копейку одолжила, так я сразу и пошлю, раз в город выбраться случилось. А с зарплаты-то ей отдам.

— Эк, беда… — протянул Вильям, задумавшись. — Так, может, тебе тут поискать откуда деньги послать? Город маленький, да почтовое отделение точно есть, а там и переводы денежные уж точно найдутся. Везде люди живут. А я уж сам как-нибудь. Да и что там, на рынке дам записку, а они всё сами и прочитают. Не первый год езжу-то.

Сердце сделало кульбит, а стройный план вздрогнул натянутой струной. Я мысленно топнула ножкой, сетуя на излишнюю сердобольность кладовщика, а вслух сказала:

— Да ты что, Вил! Да разве можно? Сколько этих мошенников, только слабинку дай. Как поймут, что ты в грамоте-то ни бум-бум, так и облапошат, хоть вы год, хоть сто вместе работали. А потом кому по шапке-то прилетит? Тебе. Да и я не буду рисковать и время терять. Брейвен я знаю, пока ждала распределения в замок к Брансам, что по чём прознала, а тут время нужно, да и тоже кто их знает, на почтах этих. Не путай меня, лучше поспеши — посмотри какая там толпа собирается.

Я воспользовалась суетой и потянула мужчину за рукав в сторону станции. Пока я покупала билеты, Вильям загнал лошадей в специально отведённую для ожидания конюшню. До отправления успели ещё выпить по стакану чая, который был настолько сладким, что к булочкам с маком, которые подавались к нему, я даже не притронулась.

— Как так получилось, что ты до сих пор ни читать, ни писать не обучен, Вил?

— Так, а откуда ж мне было? — пожал он плечами и залпом осушил стакан с чаем. — Жил в сиротском доме, рано работать пошёл. Служил кем придётся. Однажды взяли сторожем в таверну. Я охранял погреба. Так вот хозяин той таверны каждый день после смены моей приходил и громко пересчитывал товар, чтобы я ни крохи не уволок. Так вот я невольно счёт-то и освоил, за ним повторяя. А когда к Брансам люд набирали, я возьми и скажи, что кладовщиком работал, счёту обучен, да и приукрасил рассказы о своих дежурствах-то. Вот меня на эту должность и взяли. Но ты не подумай, я честно тружусь.

— Да с чего такое думать! Ты молодец, Вил, — похлопала я его по плечу. — Предприимчивый, и хорошо это. А то, что честный, я и не сомневаюсь. Ну… нам пора.

* * *

— Просыпайся, Ди! — я пару раз ткнула в фамильяра пальчиком. — Честное слово, не птица, а сурок какой-то, я уже подумала, ты пресветлой Лейне душу отдала.

Диди нехотя привстала и высунула голову из корзинки.

— Мы в столице? — она огляделась по сторонам. — Быстро… Я так вошла в роль, притворяясь пустым местом, что уснула. Прости, Никки.

— Мы с Вильямом сделали основные закупки на рынке и договорились встретиться через два часа возле вокзала. Надо спешить.

Я активировала заклинание поиска, но первые десять минут безуспешно пыталась найти между всплывавших в сознании картинок нужную. Калейдоскоп разрозненных изображений пестрил перед глазами, мешая сосредоточиться.

— Хантли, отзовись, ну же… — пробубнила я и с силой зажмурилась.

Внезапно перед взором полыхнула яркая вывеска. Улица Столетия, двадцать пять. Затем серое здание. Сознание взлетело на третий этаж и замерло у окна, у которого стоял письменный стол, заваленный бумагами.

— Оно… Видела, Ди? Улица Столетия, двадцать пять. Ищи здание с этой вывеской и лети на третий этаж.

Птаха кивнула и без лишних слов отправилась на поиски, а я побежала в банк. Отстояв небольшую очередь, предъявила свои настоящие документы и получила допуск к фамильной ячейке. Теперь я могла владеть ей на правах хозяйки. Хранить драгоценности и деньги, передавать доступ доверенным лицам и в целом использовать её на своё усмотрение.

— Скажите, если я хочу оставить для человека вещь в своей ячейке, то мне достаточно просто предоставить ему уникальный код? — уточнила я у служащей, пока она просматривала бумаги.

— Да, обычно этого бывает достаточно, — подтвердила девушка, ставя на пропуске печать. — Иногда мы проверяем благонадёжность владельца, но не в вашем случае. Амадея Нэвис была давним и почётным клиентом нашего банка, нам нет нужды проверять её законную наследницу.

Я мысленно выдохнула, а после направилась в помещение, где все стены, словно по линейке, были расчерчены квадратами ячеек, каждая из которых была заблокирована специальной магической печатью. Открыв свою ячейку, я увидела небольшой конверт и шкатулку с фамильными драгоценностями, которые ба предусмотрительно хранила вне особняка. Будто чувствовала, что внучка решит оставить отчий дом, а сестра начнёт жить на широкую ногу, разбазаривая всё, что плохо лежит. Шкатулку задвинула поглубже, а конверт забрала, засунув в корзинку. Затем сняла кулон, мысленно попросила всех богов об удаче и положила его в центр ячейки. Закрыла дверцу и запрограммировала нужный код. Благо ещё на заре своего предпринимательства я освоила эту нехитрую науку и теперь производила манипуляции вполне осмысленно. Пора было уходить. Всё, что могла, я сделала, теперь оставалось только надеяться, что Эрнет Хантли, как талантливый журналист, захочет взяться за непростое, но сенсационное дело.

Ожидая Диди в условленном месте, нетерпеливо ходила из стороны в сторону, но она всё никак не появлялась. До отъезда в замок оставалось каких-то полчаса и паника медленно, но верно начала забираться под кожу, однако наконец в небе появилась чёрная точка, которая стремительно спикировала ко мне, уцепившись в плечо острыми коготками моей пернатой наперсницы. К лапке Ди был привязан свёрток.

— Он колебался, — заявила она, пока я забирала послание. — Что-то журналиста явно тревожило, но в итоге он буркнул: «Будь оно не ладно» и накатал тебе ответ.

Я развернула листок и всмотрелась в размашистый почерк:

'Приветствую, госпожа Нэвис.

Не представляю, настанет ли тот миг, когда вы с Амелией прекратите влипать в неприятности, но не отреагировать на Ваше столь эмоциональное послание я не могу. Постараюсь сделать всё, что в моих силах, но ничего не обещаю заранее.

Э. Х.'

Я не смогла сдержать победной улыбки. Пусть ещё рано говорить об успехе, но кое-что у нас всё же получилось. Пора было возвращаться в замок.

* * *

Сутки я честно ждала, что в замок ворвутся люди императора. В красках представляла себе испуганное лицо Бранса-старшего и слуг. Репетировала свою речь и фантазировала, как я вручаю в руки стражей правопорядка зловещий артефакт и веду их к подземелью, где содержат Винсента. Однако время шло, а спасать империю никто не спешил…

— Больше ждать нельзя, — объявила я Диди после очередного ужина в кругу слуг. — До приёма у императора осталось два дня.

— Но ведь никто из людей Бранса эти дни не появлялся, может… Может, Хантли успеет? — Диди нервно переступила с лапки на лапку. — Я боюсь за тебя, Никки.

— Нет, Ди. Они могут приехать в любой момент, — поднялась с кровати и направилась к выходу из комнаты. — Я и так ждала непростительно долго.

Взяла травы, что прикупила в столице, и спустилась на кухню, где госпожа Эмма мыла посуду в большой деревянной кадушке. В воздухе витал аромат мыльного порошка и лимона. Улыбнулась женщине и прошла к столу.

— Не спится тебе, девочка? — отмахнувшись от радужного пузырька, спросила госпожа Эмма.

Я огляделась, отмечая кухонную утварь. Плошки, кастрюли, большой чан и… кувшин с узким горлом. Подойдёт.

— Да что-то… Переела что ли. Не могу уснуть. Вертелась-крутилась, в итоге поднялась. Отвар хочу себе сделать успокаивающий. Да чуть погодя. Сначала вам помогу.

Не стала ждать согласия или отказа. Сейчас мне было важно выпроводить госпожу Эмму с кухни как можно быстрее, поэтому взялась за мыльные тарелки, ополаскивала в чистой воде и вытирала насухо льняной тряпицей.

— Да уж я заметила, что ты спешишь, когда ешь, — покачала головой женщина, благосклонно приняв мою помощь. — Прям кусками заглатываешь, будто зверь за тобой гонится. Вот тебе и несварение. Голодала ты аль что?

— По-всякому бывало, — пожала я плечами, пряча взгляд. — Да как бы там ни было, я всегда быстро ела. А вот как поработаю вволю, так частенько уснуть не могу.

— Да уж Фредигер что-то зверствует эти дни, — отметила госпожа Эмма. — Говорят, черней тучи ходит.

— Не то слово, — поддакнула, забирая из рук женщины последнюю тарелку. — И всё задания глупые раздаёт. Тут протри, там протри, и так по кругу. Да что его тереть, когда я уже сто раз тёрла?

— Совсем умом тронулся, паршивец… Или хозяин допёк. Да всё одно.

Мы закончили, вынесли кадушку на двор, вылив мыльную воду на землю, и вернулись в помещение.

— Уж очень ты мне помогла, Лидия. Спасибо, — улыбнулась госпожа Эмма. — Последнее время всё тяжелей мне эти стояния даются. Спина чувствует возраст, хоть душа и молода.

— Да уж не за что, госпожа Эмма, — улыбнулась я. — Ну вы идите отдыхать, а я отвар себе сделаю, да тоже пойду. Глядишь, усну наконец.

Поставила на огонь ковшик, налив туда родниковой воды. Но кухарка уходить не спешила. Пригляделась к ковшику, подошла к резному дубовому шкафу и достала оттуда небольшую жестяную банку.

— Вот, — она открыла крышку и продемонстрировала мне зеленовато-коричневый порошок. — Пару ложек в обычный чай добавишь, да дай настояться четверть часа. Выспишься хорошо, а на утро будешь полна сил.

— Что это? — я принюхалась и с любопытством посмотрела на женщину.

— Кипрей узколистный, — пояснила она. — Этот порошочек безвреден, но до чего хорошо успокаивает. Знахарка в нашей деревне даже деткам его давала, которые беспокойно спят.

— Ух ты… А я думала ромашки выпить, как мне мамка заваривала.

— Тоже хорошее дело, — кивнула госпожа Эмма. — Да ты лучше кипрей попробуй. Он и бодрость дарит, и расслабление.

— Спасибо. Тогда его и заварю.

Женщина наконец-то ушла, а я выждала некоторое время и, когда вода в ковшике закипела, достала из передника свёрток с совершенно другими травами. Лагохилус опьяняющий, Патриния и Синюха голубая. Убойный сбор, который даёт не просто успокоение, а временную парализацию всех нервных окончаний, а в качестве побочного эффекта пугающие галлюцинации. Добавила к составу ещё и несколько соцветий страстоцвета, чтобы убрать лишний привкус и запах и, недолго думая, всыпала в бурлящую воду несколько крупных щепоток, а затем потушила огонь, накрыв ковшик крышкой. Теперь нужно было дать настояться, а затем процедить в кувшин с узким горлом, что приметила ранее. Из него отвар удобней будет переливать в бутыль с вином.

Откуда я знала все эти страшные премудрости? Сама поражалась тому, что руки помнят дела давно минувших лет. Однако, справедливости ради, целый курс по зельеварению прослушала, авторский, между прочим, от лучшей ведьмы королевства. Тогда я делала записи, потому что бабушка строго проверяла все конспекты. Да и интересно было. Но когда пыталась зелья варить, то на выходе получала совсем не то, что было нужно. Я расстраивалась и теряла интерес, не подозревая, что когда-то во мне появится искра дара. Она-то и помогала сейчас достигнуть нужного эффекта. Вселяла уверенность в то, что вот всё идёт так, как надо. Поэтому я смело процедила получившийся отвар, а марлю с жмыхом кинула в тлеющий очаг и прикопала в золе, заметая следы.

Кувшин с зельем пронесла к себе в комнату, а затем тихонько пробралась к кладовым. В такое время там не было никого, кроме семейства мышей и пары-тройки домовых, уже давно потерявших интерес к людям и их маленьким большим секретам. Открыв замок простейшим бытовым заклинанием, юркнула внутрь и запалила огарок свечи. Некоторое время глаза привыкали к темноте, а когда привыкли, я добралась до бочек с вином. Рядом с ними стояли уже разлитые бутыли. Одну, самую пузатую, я-то и умыкнула из кладовой.

Осталось совсем немного подождать, пока все в замке точно улягутся спать. А после предстояло реализовать самую опасную часть плана.

* * *

— Никки, это безумие! — Диди перелетала с изголовья кровати к зеркалу и обратно. — Ну давай подождём хотя бы до утра.

— Пока все проснутся? Ди, прекрати меня нервировать. Я уже всё решила. Если боишься, сиди в комнате, а почувствуешь опасность — улетай. Я оставлю приоткрытой створку.

Птаха обиженно нахохлилась, а я придирчиво осмотрела себя в зеркало. Платье сменила на более соблазнительное. Тёмно-серый цвет, корсет затянут шнуровкой, делая очертания фигуры более выразительными, лиф оторочен серебристым рюшем, привлекая внимание к соблазнительной ложбинке, чуть выше которой нанесла несколько капель масла на основе кананги душистой*. Не думала, что когда-то мне пригодится крошечный пузырёк, полученный в качестве подарка от госпожи Дафны. Тогда, прочитав на обороте, что аромат этого масла славится тем, что усиливает внимание противоположного пола, я стыдливо отложила пузырёк подальше, как раз к огнецвету и прочим ингредиентам для неприятностей. Кто бы знал, что весь этот набор когда-то будет участвовать в миссии «Спаси любимого и империю в придачу».

Волосы я распустила, позволяя им упасть на плечи огненным водопадом. Надела браслет и кольца-артефакты и ещё раз придирчиво оглядела себя в зеркало, а после взяла заготовленное вино и небольшую корзинку с «хлебом» из Рейвенхилла и сыром, который умыкнула ещё во время ужина. Выдохнув, вышла в темноту.

Коридор тускло освещался небольшими чадящими факелами, отбрасывавшими причудливые тени на каменные стены. Правильный путь нашла не сразу, пару раз свернула не туда, чуть не нарвалась на стражу, храпевшую в одном из каминных залов, но в итоге дорога вильнула к неприметной узкой лестнице.

Снова глубокий вдох и медленный выдох, чтобы унять выскакивавшее из груди сердце. Шаг за шагом я продвигалась к темнице, боясь представить, что со времени моего видения охраны там прибавилось или, того хуже, Винсента забрали и увезли на страшные пытки в другое место.

Но Ошур был благосклонен. У входа сидел один стражник, и тот клевал носом. Услышав шаги, он вскинул голову и прищурился, а я смело вышла на свет.

— Светлого вечера тебе, господин, — улыбнулась и подмигнула мужчине. — Тут что ли погреба винные?

— Нет тут погребов, — брякнул стражник, продолжая оглядывать меня подозрительным взглядом, в котором нет-нет, да и вспыхивал тот самый мерзкий интерес. — Ошиблась ты.

— Вот дела… — медленно подошла ближе. — Уже ноги стёрла их искать! В главном-то погребе последняя бутыль осталась, так мне сказали пойди, найди, а где искать-то? Упарилась, сил нет…

Я привалилась к стене и провела подушечками пальцев по ключицам.

— Чуть дух переведу, да снова на поиски отправлюсь, — снова улыбнулась стражнику. — Ты ж не против?

— Ну, может, и не против… — мужчина подошёл ближе. — Как зовут тебя, красавица?

— Так Лидией и зовут. А ты кем будешь?

— Фергюс я, — выдохнул он, глядя на меня сверху вниз.

Я облизала губы, отмечая, как у мужчины на шее заметно дёрнулся кадык, и прошептала:

— А, может, вина немного? За знакомство… У меня тут сыр и хлеб. Всё равно за новым идти. Что скажешь, Фергюс?

Стражник оглянулся по сторонам, сгрёб меня в охапку и уволок в небольшую тёмную нишу, а затем стал беззастенчиво лапать. Честное слово, еле сдержалась, чтобы не шарахнуть его заклинанием. Грела только одна мысль — если мы выберемся, дирхов пекарь ответит мне за всё. Отхожу скалкой, будет знать, как встревать в неприятности. Упёрлась свободной рукой в сильную грудь и пролепетала:

— Погоди-погоди, жеребчик, давай хоть выпьем для храбрости, ну.

Втиснула между нами бутыль. Мужчина на секунду остановился, посмотрел на неё мутным взглядом, затем взял и, не раздумывая, сделал несколько больших глотков и тут же снова начал шарить ручищами, пытаясь задрать подол юбки. Секунда, вторая… вдруг он замер, а потом просто рухнул мне под ноги.

— Вот животное… — процедила, перешагивая. — Кошмарных тебе снов.

Настроилась на вторую часть спектакля. Бодро открыв дверь, направилась туда, где сидели ещё два стражника. Винсент сидел в углу камеры. Услышав шаги, он вздрогнул, но, увидев меня, лишь проводил мрачным взглядом из-под завесивших лицо грязных волос. Я с силой стиснула зубы, чтобы равнодушно пройти мимо. Стражники не спали. Сидели за столом, играли в табль*.

— Светлого вечера, доблестные воины, — плюхнула на стол бутыль и корзинку со снедью. — Вы никак засиделись тут, ужин прогуляли? Фредигер-то бутыль мне вручил, да к вам направил. Сказал: «Давай-ка ты, Лидия, порадуй защитников наших», так я и рада.

Один мужчина, что был постарше, нахмурился, а вот второй, совсем молодой румяный парень, улыбнулся и притянул меня к себе.

— Это нам удружил твой, как ты там его назвала. Ты нас радовать-то вином только собралась? А?

— Так почему же, красавчик, — подмигнула так, что чуть лицо не свело. — Сыр ещё, хлеб свежий, м? Вкуснота!

Отломила кусочек хлеба и закинула в рот. Глядя, как я жую принесённую еду, старший стражник заметно расслабился.

Преодолевая отвращение и животный страх, я хихикала и недвусмысленно обещала порадовать мужчин совсем не сыром. Словно по волшебству на столе возникли стаканы, вино было разлито даже на мою долю. История повторилась. Осушив вино залпом, молодой стражник усадил меня к себе на колени и дыхнул в лицо кислым запахом, а после… выключился и повалился на стол. Его напарник этого уже не видел.

Я вскочила, обшарила стражников на предмет ключей и, найдя связку, кинулась к камере Винсента. Не успел он опомниться, как я уже была рядом и отпирала кандалы.

— Ты… — прохрипел он.

— Нет времени на разговоры, — я посмотрела на него и мотнула головой. — Надо попробовать выбраться отсюда в более безопасное место.

— Нет… — Винсент остановил мою руку. — Быть не может… Никки…

— Ты узнал меня? — я удивлённо замерла и уставилась на мужчину.

— Думаешь, я мог не узнать эти глаза? — улыбнулся Винсент. — Хорошего же ты обо мне мнения, сахарок. Подожди… — он нахмурился. — Ты сейчас что, флиртовала со стражниками⁈

Я закатила глаза.

— Ты серьёзно? Сейчас будем об этом разговаривать?

Винсент пыхтел, пытаясь примирить ревность со здравым смыслом, но наконец выдохнул.

— Ты права. Потом поговорим.

Освободив его от оков, я вскочила на ноги.

— Вставай, надо бежать!

Сама поспешила к столу и забрала хлеб, в котором всё это время хранился артефакт, но когда вернулась к мужчине, он продолжал сидеть на полу темницы.

— Ты что, Винс! Нет времени рассиживаться!

Мужчина поднял на меня обречённый взгляд.

— Не могу, Никки… я не могу подняться. Они чем-то поили меня вместо воды последние дни… Ноги не слушаются.

Я замерла. Отчаяние беспощадной лавиной затопило сознание, но потом в плечо легонько впились острые коготки, и я снова ощутила опору под ногами. Подошла к Винсенту и присела рядом.

— Значит, постарайся сосредоточить все свои силы. Ритуал мы проведём прямо здесь.