Волшебный десерт для мага. Я (не) твой сахарок! (СИ)

Глава 14

Только друзья? Посмотрим

Глава 14

Винсент

— Молока? — Вероника замерла рядом с пузатым молочником в руках.

— Ты смотришь на меня, будто мы уже десять лет женаты, и я снова купил не тот сорт яблок для пирога! — не сдержал смешок, глядя в серьёзное личико.

— Мечтай, — хмыкнула Вероника и присела на соседний стул. — Наш брак возможен так же, как то, что звёзды в небе выстроятся в форме леденца.

— Какое категоричное заявление. Хорошо, что я не упал на одно колено, а то страдать мне от твоего жестокого отказа.

— Очень смешно, — девушка поморщила носик. — Давай выпьем кофе и начнём новый день. У меня сегодня очень много дел.

— Давай, — примирительно кивнул я, — и всё же не могу не спросить. На что ты дуешься, сахарок?

Чашка, которую Вероника подносила к губам, замерла в воздухе. Девушка медленно вернула её на блюдце и подняла на меня свои невероятные зелёные глаза.

— Я не дуюсь, Винсент, — тихо произнесла она. — Я просто… не доверяю тебе.

Я не нашёл, что ответить, но Вероника и не ждала. Сомкнув пальцы в замок, она продолжила:

— Порой мне кажется, что между нами установилось некое подобие дружбы, и, если честно, меня это радует. Правда, Винс. С тобой интересно и легко, мы столько всего можем сделать вместе, и это вдохновляет, но… Потом ты вот так исчезаешь или ведёшь себя странно, говоришь странные вещи, и я не понимаю…

— Ника… — я протянул через стол руку.

— Скажи честно, у тебя есть возлюбленная? — внезапно спросила девушка, чем абсолютно сбила меня с толку. — К ней ты сбегаешь, порой на полдня бросая пекарню?

На секунду я замер, а в глазах отразилось смятение. Ведь если быть откровенным, я действительно наведывался к женщине. Не за тем, о чём толкует Вероника, но если сейчас начну отрицать, а кто-то донесёт, что я был в салоне Трейси Мерч, то о доверии между нами можно будет окончательно забыть, а этого я хотел меньше всего на свете. Но и сказать всю правду пока не решался.

— Так и думала, — прошептала она, по-своему расценив моё молчание.

— Постой… Постой, сахарок, — попытался я свернуть разговор в свою пользу. — Ты что это… ревнуешь? Опять?

— Опять⁈ — взвилась маленькая ведьма. — Да с чего бы это⁈

— Хорошо, прости, показалось, — примирительно поднял ладони вверх. — Просто твой вопрос меня озадачил. Вот мы говорим о дружбе, а тут сразу возлюбленная. Вот я и растерялся.

Кажется, попал в цель. Огонь в глазах воительницы поутих, а голос снова снизился до полушёпота.

— Прости… и правда, что-то я… Прости. Такая путаница в голове. Всё это от недосыпа и нервов. Эскиз не выходит, расчёты эти… Новая помощница и мастер-класс. Мне нужна была поддержка, вот я и рассердилась, а ты не обязан…

В этот злосчастный момент из-за ширмы показалась кудрявая макушка Анны Брикс. Я скрипнул зубами от досады. Зачем только выходил с утра пораньше обновлять эту дирхову вывеску! Девице было бесполезно втолковывать, что её похождения за маковыми булочками для тайного возлюбленного грозят тем, что нас насильно поженят и не стать ей госпожой Сандерс во веки веков. Я и так еле заткнул сплетни, которые браво поползли по городу пару недель назад. Анна обещала заказывать доставку, но нет, опять притащила свою бедовую голову ко мне в провокационно ранний час.

— Винс! — шикнула она и поманила пальчиком.

Этого было достаточно, чтобы Вероника вскочила с места и, мазнув по мне злым взглядом, скрылась на кухне.

— Подожди, а завтрак? — попытался я остановить девушку.

— Много работы, господин Стоун, — крикнула она. — Думаю, вам есть с кем разделить трапезу. У себя!

Через четверть часа я выпроводил влюблённую куропатку из пекарни, пообещав, что буду поставлять в дом её жениха сдобу каждый день к завтраку. Рассчитываться она может раз в неделю через свою горничную. Девушка согласилась, и я очень надеялся, что сюрпризов больше не будет.

Самое время было пойти к Нике и всё ей объяснить, а ещё сказать, что она невероятно красивая, когда злится и ревнует, и, конечно же, схлопотать какое-нибудь проклятье, а потом сжать её тонкую талию и объяснить, что я практически не думал о других женщинах с того момента, как зашёл в помещение на улице Книжной, и окончательно потерял голову вчерашним вечером, когда смотрел на белокурую фею в изумрудном платье, которая творила настоящее шоколадное волшебство. Плавные движения рук, мягкая улыбка и мелодичный голос. В этот момент я понял, что никуда не сбегу. Не смогу лишить себя возможности быть рядом, даже если над головой нависнут все опасности мира. А значит, должен искать другой выход, ведь теперь мне есть кого защищать… и ради кого жить.

Но моим мечтам не суждено было сбыться. Вероника уже была поглощена работой. Новые десерты заполняли витрины и стойку, а по залу крутилась юная девчушка, постоянно задававшая уточняющие вопросы. Видимо, в момент моего отсутствия Ника всё-таки нашла помощницу. Целеустремлённая сахарная фея.

Я усмехнулся и, взяв со стола чашку с остывшим кофе, закрылся в коморке с закваской. До начала рабочего дня оставался час, поэтому было время поразмыслить над прошлым и будущим. Мне позарез был нужен новый план.

Мысли улетели далеко в прошлое.

Когда я услышал о том, что задумал отец, то не сомневался ни секунды. Хотя кому я вру? Несколько мучительных часов я провёл во внутренней борьбе и агонии. Мой отец. Тот, кого я уважал и боготворил, сколько себя помню. Тот, кто привёл нашу семью к власти и богатству своим неутомимым духом и острым умом. Тот, кто сейчас задумал страшное предательство против короны и, как оказалось, был той самой змеёй, которую император много лет согревал на своей груди.

Была мысль сразу направиться во дворец, но я отмёл её, справедливо рассудив, что идти с таким обвинением без доказательств — глупо и недальновидно. Да и если вдруг начались бы проверки, а они бы обязательно начались, то что стало бы с матерью и сестрой? Вся эта история легла бы грязным пятном на их репутации, а меня… в лучшем случае посадили бы в темницу за клевету (что отец выкрутится, я не сомневался), а в худшем — прикопали бы прислужники отца. Но если не допустить? Если забрать то, что помогает ему вершить тёмные дела? Думал я недолго. Той же ночью, прихватив артефакт и мешок золота из фамильной сокровищницы, я исчез из жизни своей семьи.

Сначала казалось, что меня не ищут, и я даже позволил себе поверить, что ошибся и отец тоже стал жертвой странного артефакта, который никак не удавалось уничтожить. Но через два дня я заметил слежку, а затем была погоня, которая до сих пор преследует меня в кошмарах. Отец прибег к услугам чёрных менталистов, и я никому не пожелаю испытать их магию на себе.

Уйти удалось, но это чуть не стоило мне жизни, ведь я прыгнул с обрыва прямо в тёмные воды Иридиры, последние силы потратив на блокирующую магию. Артефакт и золото были крепко примотаны к животу, что создавало дополнительное утяжеление.

Меня спас старик-травник из той самой деревеньки, в которой я и обрёл новую личность. Он один знал, кто я такой, помог прийти в себя и восстановить силы, чтобы я смог заблокировать все магические потоки. Пришло время узнать эту жизнь с изнанки, ведь люди, рождённые с даром, часто не рассматривают себя отдельно от него. Магия просыпается в раннем возрасте и растёт до отведённого ей предела. Я родился с огромным резервом и уже в три года не давал прислуге и нянькам спокойно сидеть. И как же оказался слаб перед обстоятельствами! Мой магический след можно было легко отследить при малейшем колебании дара, которое и произошло после воздействия менталистов и купания в ледяной воде. Сила во мне словно слетела с катушек, и я уже приготовился к самому страшному, но никому не известный молчаливый старик выходил меня с помощью обыкновенных травяных сборов и своих собственных рук, так чётко нажимавших на определённые точки на теле. Я лежал в тёмном полуподвальном помещении, увешанном артефактами и пучками трав, а он продолжал каждый день поить, массировать и втирать чудодейственные растворы, благодаря которым магия сначала замерла, а затем начала потихоньку возрождаться к жизни.

Потребовался месяц, чтобы восстановиться и обрести контроль над силой. Затем я самостоятельно изготовил блокирующие магический след артефакты, создал личины, меняющие внешность, и обрёл нового себя.

Старик привёл меня в дом пекаря, которому как раз требовался помощник. Так началась история Винсента Стоуна, простого парня из глубинки.

Возможно, так бы я и жил своей новой жизнью, но никто не отменял главной сути моего побега. Изо дня в день я ходил в тот самый подвал, к старику-травнику, чтобы попытаться уничтожить вражеский артефакт, наполненный тёмной магией. Каждый раз, бывая на ярмарке в близлежащем городе, старался попасть в библиотеку и найти хоть какую-то информацию, но увы. Однажды, вернувшись с очередной вылазки в цивилизацию, я заглянул к травнику и увидел, что дом разгромлен, а сам старик исчез. Нутро сковало раскалёнными тисками. Повезло, что мой спаситель не пострадал. Оказалось, что он как раз находился на сборе трав. Но так или иначе, мой след ищейки взяли, а это значило только одно — счёт шёл на часы.

И я сбежал, оставив в тайнике записку для тех, кто так много сделал для меня за это время.

Следующий год прошёл в скитаниях. Сотни раз я клял себя за то, что не остался в родовом замке, не придумал план получше и не нашёл способа вывести отца на чистую воду, не навредив матери и сестре, но сожалеть было поздно. Новые реалии диктовали собственные правила. Ни на одном месте я не оставался дольше, чем на несколько дней, и научился менять личины так виртуозно, что порой и сам забывал, как выгляжу на самом деле.

Когда всё же пришло время осесть на одном месте, я рассудил, что, скорее всего, после первого обнаружения, искать меня будут по маленьким неприметным городам и полузаброшенным деревенькам, прочёсывая глухие леса и топи. Было решено поселиться во втором по величине городе империи и наконец перестать менять личины. Потому что я изменился.

За эти три года я изменился очень и очень сильно. Из самоуверенного юнца, справедливо считавшего, что ковровая дорожка будет всю жизнь стелиться под ногами, я превратился в мужчину с потемневшим взглядом, в котором чётко читалось отношение к жизни в целом и высшему свету в частности. Я ощущал эти изменения, а встретив на рынке Рейвенхилла старого приятеля, который меня не узнал, уверился, что не ошибся. Да и артефакт, над уничтожением которого я продолжал работать, к тому моменту уже несколько месяцев не подавал признаков жизни. Никакого свечения и вибрации. Фона магии я тоже не ощущал и надеялся, что один из ритуалов всё-таки подействовал как надо, поэтому решил, что через год смогу просто утопить бесполезное устройство в болоте и забыть, как страшный сон. А потом я честно планировал перестать накладывать блокирующие чары на всё, чего касался, и жить простым пекарем до глубокой старости. Жениться, растить детей и больше никогда не соваться в ту грязь, в которой топчется высшая знать. Все миролюбивые планы рухнули в тот злополучный день, когда за столик в кофейне Вероники сели те двое…

Не знаю, где я допустил промах, но с того момента снова стал ощущать постоянную слежку. Решив, что это игра воображения, разбудившая старые страхи, ночью всё-таки залез в небольшую нишу в стене, где хранилась моя тайна. Сердце замерло, а потом пустилось вскачь, разгоняя кровь в висках. Артефакт снова светился, и, кажется, не просто так. На него шло воздействие извне. Ищейки снова взяли след.

И мне бы бросить всё и сбежать… Но я не мог, уже не мог. Пришло время посмотреть в глаза своим страхам и вспомнить, что я — один из сильнейших молодых магов империи.

В мою жизнь снова вернулись личины, только теперь мы со злом играли на равных. Те, кто охотился за мной, не могли действовать открыто из-за страха огласки. Они выжидали и боялись совершить ошибку. Я же не позволял себе промахов и перестал доверять даже собственной тени. Сначала пришлось погонять преследователей по городу. Даже при наличии маячков, слишком большой радиус слежки уменьшал концентрацию внимания, а я тем временем искал место, где мои эксперименты точно не станут заметны. И нашёл. Под покровом ночи, в образе похотливого толстосума, я наведался в салон Трейси Мерч и арендовал самую дорогую, скрытую от чужих глаз комнату. Сюда не проникал шум и магические потоки. Для других же этой комнаты просто не существовало. Антураж помещения заставлял содрогнуться от отвращения. Страшно представить, что здесь могло происходить, если каждый, знавший о ней, подписывал бумаги о неразглашении тайны. Я преследовал свои цели, но для прикрытия пришлось переступить через принципы и «заказать» невинную девицу. Присмотрел самую нерешительную и, как только мы вошли в комнату, погрузил в иллюзию. Очнувшись, девушка помнила только то, что мне лучше не перечить, а я пообещал свободу, если она будет играть роль моей постоянной любовницы. Так у меня появилась пара часов на новые попытки уничтожить дирхов артефакт, и в этот раз я рассчитывал справиться быстро. Магия прокатилась по венам волной восторга, когда поняла, что её больше ничто не сдерживает. Всего за одну ночь я вспомнил, каким могу быть и как соскучился по этим ощущениям. Ледяной комок внутри начал таять, уступая место огню… а потом настало утро, завтрак с Вероникой и её «дружеские отношения»…

Я очнулся от воспоминаний, снова погрузившись в полумрак коморки и ощутив в носу кисловатый запах закваски.

— «Дружеские отношения», — передразнил упрямую ведьму. — Дирха с два, сахарок. Дай мне только разобраться с одной незначительной проблемкой, и я покажу тебе «дружеские отношения»…

* * *

Посетителей в пекарне было больше обычного, но я всё же успевал ставить в печь новые партии хлеба и сдобы, а также собирать заказы для доставки, которая, кстати, составляла львиную долю моего дохода, ведь уже в первые две недели неделю договор о поставке хлеба подписали несколько едален и десяток зажиточных семейств (последние, чего греха таить, сдались напору своих вертихвосток-дочерей).

Вечер подкрался незаметно. Увидев, что Ника распрощалась с помощницей и уже закрывала дверь, я слегка постучал по ширме и приготовился к ещё одному откровенному разговору. Хотелось хоть что-то прояснить до очередной вылазки. Однако, заметив меня, девушка только слегка прищурилась и, круто развернувшись на пятках, застучала каблучками по лестнице. «Просто» — это не про Веронику Нэвис. К такой с банальным: «Прости, ты всё не так поняла» и букетом не подступишься. В лучшем случае уйдёшь с венком на голове и извинениями в…

— М-да, — протянул, ощутимо приложившись головой о деревянное полотно ширмы. — Ла-адно… подуйся пока.

Я отсчитывал часы до похода в салон, когда услышал стук, а следом неясный диалог на первом этаже. Первым желанием было замереть, но, в конце концов, победила злость, закипавшая внутри. Хватит. Каждый, кто пришёл по мою душу, очень пожалеет, что не ценил здоровье и жизнь до нашей встречи.

В настроении «убивать» я спустился вниз, но вопреки ожиданиям увидел свою ведьму в милейшей, но слишком открытой пижамке с зайчиками. И вот в этом, предназначавшемся исключительно для моих глаз, образе Вероника беседовала с каким-то недоумком! Зубы громко скрипнули.

— Добрейшей ночи, — я вышел из-за ширмы и окинул ночного гостя ледяным взглядом.

Вероника вздрогнула и растерянно обернулась, но, увидев меня, лишь недовольно поджала губы.

— Гости, дорогой, а ты что подумал? — наконец нашлась она.

Лучше б молчала. Серьёзно. И это мне она предъявляет других женщин⁈ Нет, если бы она была напугана, если бы сказала, что не знает, кто стоит на пороге! Но эта ведьма дерзила мне, словно сама в столь поздний час не любезничала с мужчиной в ТАКОМ виде!

— Значит, теперь это так называется… — процедил, едва сдерживая нахлынувшие эмоции.

— А ваши рандеву называются иначе? — вскинулась Вероника, решив, что лучшая защита — нападение. — Кружок бисероплетения? Секта поедания сахарных плюшек?

— Бисером не балуемся. Род деятельности не тот, — парировал я.

— Ну ничего, с вашими талантами, господин Стоун, освоите и бисер, и макраме!

Мы бы и дальше продолжили упражняться в остроумии, но мужчина бесстрашно встрял в нашу перепалку. Он представился Девеником Своном, и я наконец вспомнил его лицо. Завод артефактов, мутная история с исчезновением владельца и молодой заместитель. Девеник тем временем начал объяснять, что пытается найти Лерайлию Шевронскую — подругу Вероники, которая приходила накануне. Последовал путанный рассказ о какой-то женщине, встреча с которой разозлила Лерайлию. Стандартная история, что девушка всё не так поняла. И незадачливый герой-любовник сейчас хочет только одного — найти Леру и убедиться, что с ней всё хорошо. Что-то в его голосе, в ссутуленных плечах заставило меня сменить гнев на милость, ведь, если подумать, мы находились в похожем положении, поэтому, припомнив услышанный краем уха разговор, я выпалил, не успев осознать, чем мне может грозить излишняя осведомлённость:

— Она уехала в отель.

— Нет, ну вы только посмотрите на него, — гнев Вероники снова обрушился на мою голову. — Ты что, подслушивал⁈

— Вы слишком громко чирикали, сахарок, — пожал плечами.

— В отеле⁈ — Девеник посмотрел на Веронику с такой надеждой, что ей оставалось лишь кивнуть, подтверждая мои слова.

— Спасибо! — воскликнул мужчина и, слегка поклонившись, скрылся в темноте.

Помещение накрыла наэлектризованная тишина. Проводив ночного гостя задумчивым взглядом, Вероника медленно повернулась ко мне. В воздухе запахло грозой, но и я был на взводе, поэтому начал первым:

— Чем ты думала, когда вышла открывать дверь ночью в таком виде⁈

Не ожидавшая нападения, девушка застыла на месте и широко распахнула глаза.

— Кто вообще открывает дверь посреди ночи⁈

Только сейчас я заметил в руке у Ники скалку, которую не углядел благодаря розовому облачку и полуголым стройным ножкам. Значит, она всё-таки готовилась дать отпор неизвестным… Скалкой…

— А если бы меня не было рядом⁈ Или ты думаешь, что скалка волшебным образом распугает всех вокруг?

— Ну знаешь! — наконец обрела голос Вероника. — Я давно отвечаю за себя самостоятельно! Если не помнишь, то изначально наше соседство не планировалось! И вообще! Стучались ко мне! Не твоё дело, с кем и когда я веду диалоги! И уже тем более в каком виде! Главное, что мне комфортно!

Её полыхавшие щёки свидетельствовали об обратном. Вероника не заметила, как подошла ближе, а мне просто снесло голову от этой близости. От запаха, от вида тонких бретелек на бархатной коже и близости мягких губ. Я сделал шаг вперёд, и она замерла, уставившись на меня своими изумрудными глазами.

— Не смей ко мне приближаться, — уже не так уверенно произнесла девушка. — Я уже сказала тебе утром… и сейчас…

А я сделал ещё один шаг.

— Винсент!

Вероника попыталась сбежать, но ещё один шаг, и я перехватил её за талию и притянул к себе.

— Попалась, сахарок…

— Отпусти, — прошептала она.

— Хотел бы, но не могу…

Это была последняя связная мысль, которую я произнёс вслух. Потом разум отключился, потому что наши губы встретились.