Военкор (Михаил Дорин) читать бесплатно онлайн полную версию книги

Глава 9

Мы узнали друг друга сразу. Как же не узнать меня — человека, который пробил голову фотоаппаратом. Но и мне было что вспомнить. Приставленное остриё ножа в разрушенном доме из памяти не стереть.

— Имад вас проводит до машины. Если нужно будет и отвезёт, куда вы скажете, — произнёс Фадлалла.

При этих словах Радвана чуть не перекосило. Он приложил руку к голове и провёл пальцами поверх тюбетейки, как раз в том месте, куда я приложился фотоаппаратом «Зенит».

— Таким гостям и нужна помощь, — задрал Имад нос вверх.

Мы не пожали друг другу рук. В воздухе повисло звенящее напряжение. Моя реакция тоже была соответствующая моменту.

— Чтобы мы не заблудились. Здесь хоть и высокие потолки, но от красоты кружит… голову. Может случиться удар, — произнёс я, чем разозлил Радвана не на шутку.

Его даже слегка затрясло. Правый угол рта несколько раз дёрнулся. Рука Имада будто инстинктивно потянулась к кобуре на поясе. Глаза сузились, а губы на долю секунды сжались тонкой нитью.

— Рад, что вам понравился мой дом. Представитель Советов, всегда будет принят здесь со всем уважением, — ответил Фадлалла, наблюдая за тем, как Имад начинает закипать.

По его щеке потекла капля пота. Пальцы слегка подрагивали рядом с кобурой. Напоминает поединок стрелков на Диком Западе. Вот только у него есть его Кольт М1911, а у меня нет.

Я стиснул зубы. В груди вспыхнула злость, схожая с той, что я чувствовал в Бейруте при первой нашей встрече.

— Спасибо, господин Фадлалла, — ответил я, разжимая кулаки.

Нельзя позволить себе в открытую конфликтовать с Имадом на глазах у Фадлаллы. Ещё и в его доме. Здесь не место и не время выяснять отношения.

Да и если начать, то я подставлю Севу. Ну а Радван проявит неуважение к своему духовному лидеру, чего он не рискнёт делать.

В общем, в другой обстановке наша встреча прошла бы иначе, и моя реакция тоже была бы другой.

— Что ж, я вынужден удалиться. Буду рад нашей новой встрече, господин Карелин, — попрощался со мной и Севой Фадлалла.

Радван взяв себя в руки, попытался улыбнуться. Вежливо, как подобает местной традиции, но в его взгляде был посыл, что наш конфликт не закрыт.

— Имад вас проводит, — чуть громче повторил Фадлалла, заметив, что Радван пока ещё не полностью отошёл от первых минут нашей встречи.

— Конечно, господин, — кивнул он головой.

Радван вздрогнул. Иного выхода у него не было.

Фадлалла, молча наблюдавший за напряжённой сценой, негромко произнёс что-то на арабском. Я не расслышал всего, но отчётливо уловил два слова — «Советский Союз» и «наш друг». Тон у духовного лидера был сдержанно настойчивым.

Радван кивнул коротко. Было видно, что он слушается Фадлаллу безоговорочно.

Боевик повернулся к нам и выдохнул через ноздри.

— Господин Карелин и вы, пойдёмте, — безэмоционально произнёс он по-английски.

Мы вышли из приёмной, и уже в коридоре Радван снова заговорил, не останавливаясь и не поворачивая головы.

— Рад, что тебя не задело… хм… то недоразумение.

— А я вот не рад, — отрезал я, отклоняя словесный пинг-понг.

Слева, чуть сзади, Сева незаметно сжал меня за локоть. Я ситуацию контролировал, поэтому жест был лишним.

Радван не ответил и хмыкнув, пошагал дальше.

— Без глупостей, Лёха, здесь не то место, — шепнул Сева.

— Ты забыл, что это его люди ранили Гирю? Или напомнить, что он один из подозреваемых в похищение заложников, — посмотрел я в глаза Севе.

Мой товарищ промолчал, но руку убрал. Я думаю, что он сам сдерживался, и в любом другом месте разорвал бы боевика на куски за Кирилла.

Мы вышли из дома вслед за Радваном. У меня в голове начал складываться пазл.

Если Радван входит в состав командиров военного крыла «Хезболлы» и близок к Фадлалле, как и Гиена, то получается очень нездоровая канитель. Выходит, что Хезболла замешана в истории с пленными. Вопрос только в том, насколько замешана?

— Я сопровожу вас, — сказал боевик, как ни в чём не бывало.

Говорил он деловым, даже чуть скучающим тоном, будто был не командиром военизированного крыла, а каким-нибудь заместителем декана по административной части в университете. Изображал из себя человека, привыкшего решать задачи цивилизованно и без насилия.

Мы вышли во внутренний двор, воздух здесь был горячим и пропитанным пылью. Радван шёл чуть впереди, не оборачиваясь, будто не сомневался, что мы послушно пойдём следом.

— С ними ехать нельзя, — шепнул Сева.

В общем-то, я и не собирался никуда ехать. Вспомнились сегодняшние «случайные» смерти. С нами может произойти примерно тоже самое. Солнечный удар, сердечный приступ… да что угодно! Главное, что в этот момент мы уже не будем находиться на территории «Хезболлы» и формально, «в случае чего», предъявить партии будет не за что.

Ко мне в голову вдруг пришло осознание, что смерти могут быть неслучайные. Кое-кто мог понять, что КГБ упало ему на хвост, и спешно зачищал следы.

У припаркованного внедорожника Радван обернулся к одному из своих людей, одетому в камуфлированную форму.

— Проводи наших советских друзей, — он сделал паузу и мельком взглянул на меня, презрительно стиснув губы. — Проводи туда, куда они сами скажут. Пусть доберутся до Бейрута без приключений.

Молодой боевик с выбившейся прядью из-под тюбетейки, сразу кивнул. Второй, более плотный, шагнул к машине и открыл дверь.

Но я не сдвинулся с места.

— Не стоит нас провожать. Мы дорогу запомнили, — сказал я.

Наступила пауза. Один из боевиков приподнял бровь. Второй переступил с ноги на ногу. Радван смотрел на нас секунд десять не моргая.

— У меня поручение от господина… — наконец, сказал он.

— А у нас есть редакционное задание в ваших местах. Думаю, господин Фадлалла поймёт, — заверил я.

Радван помолчал и после кивнул в сторону ворот. Не знаю, задумывал ли он провокацию, но мои слова ему явно пришлись не по душе.

Он повернулся к своим боевикам и показал что-то жестом. На этот раз мне не удалось разобрать, что именно.

Мы пошли в сторону выезда. Боевики остались на месте. А я чувствовал на себе взгляд Радвана. Он больше не сказал ни слова. Даже не попрощался как следует, с гостями в нашем лице.

— Думал будет сложнее выбираться, — шепнул Сева.

До нашей машины пришлось добираться самостоятельно. Я поймал попутку, и улыбчивый худощавый араб за умеренную плату согласился довезти нас на границу.

Мы подъехали к нашему «Симургу», припаркованному на обочине рядом с блокпостом. Там, где и оставили его несколько часов назад.

Возле машины ходил парень с автоматом, которого приставили охранять пикап. В зубах у него торчала сигарета, а вокруг пикапа он кружил, как шакал, принюхивающийся к падали.

— Лёха, посмотри. Он нашу машину уже себе присвоил, — хмыкнул Сева.

И оказался прав, молодой боевик открыл водительскую дверь и уже собирался усаживаться.

— Тормози, — бросил Сева нашему водителю.

Я выскочил из машины и крикнул пареньку на арабском.

— Куда собрался?

Араб остановился, обернулся и, завидев нас, широко заулыбался.

— Нормально! Машина ваша, а я просто охранял, — замахал он руками.

Я поблагодарил парня за то, что он присмотрел за пикапом. Молодой боевик, конечно, улыбался.

Что ему ещё оставалось, учитывая, по чьему приглашению мы сюда прибыли. Но покидать место своего дежурства он не особо хотел. Наверное, думал, что живыми мы уже не вернёмся.

В общем, не повезло пареньку.

Пока мы забирались в пикап, боевик и водитель, который нас привёз, устроили перепалку. Паренёк хотел проехать бесплатно, а водитель решил с него потребовать мзду.

— Не сошлись в цене, — сказал я, услышав, как молодой парень торгуется по поводу оплаты.

Водитель хотел с боевика доллары, а у парня были только ливанские фунты. Сошлись на том, что парень рассчитается с ним по приезду.

Что-то мне подсказывает, что не рассчитается.

— А с нас денег-то он не взял… — протянул Сева, провожая уезжающую машину взглядом.

— Считай сэкономили бюджетные деньги.

Мы пересели в свой пикап и двинулись в направлении трассы на Бейрут. Это дорожное направление пока ещё не попало под влияние гражданской войны.

Просёлочная дорога вела нас на вершину перевала горного хребта, отделяющего западный и центральный Ливан от восточного. За перевалом мы уже покинем долину Бекаа.

— Думал, что в любой момент начнётся перестрелка, — признался Сева, когда территория Хезболлы оставалась всё дальше за спиной.

— Всё же, для Фадлалла сейчас нет смысла кусаться с нашей страной. Тем более что нашу встречу организовали через иранскую и сирийскую разведку.

Я обратил внимание, что пейзаж за окном постепенно менялся. Вдали виднелись невысокие холмы, поросшие редкими кустарниками. Иногда попадались небольшие рощицы из дубов и фисташковых деревьев. Воздух был таким же сухим, как в пустыне, но воспринимался как-то иначе. Дышать здесь было однозначно легче, чем в зоне Голанских высот.

Начался спуск, дорога змеилась между каменистыми холмами. Через открытое окно приятно дул ветер, а в голове выстраивались интересные мысли.

— О чём задумался, Лёша? — спросил у меня Сева.

Действительно! Думать я сейчас могу о многом. О том, как жить в новом для себя мире. Пока что я там, где и погиб — на войне, пускай и с фотоаппаратом в руке.

— Думаю, что там дома. Как там придётся жить. Хотя… я ещё и здесь ничего не закончил.

— Нормально дома, Лёх. Ну не поедем в этот раз на Олимпиаду. Так и нечего там делать, раз американцы к нам не захотели ехать. Один раз можно пропустить.

Похоже, что Сева говорит о бойкоте Советским Союзом Олимпиады в Лос-Анджелесе. Именно в 1984 году случилось это событие.

— Ну, я слышал, что мы проведём нечто своё. Вроде и название у соревнований есть — «Дружба-84»

Сева повернулся ко мне с широко открытыми глазами.

— А ты, Лёха, информацию доставать умеешь. Об играх «Дружба-84» только в конце мая собирались объявить.

Первый раз я так был близок к провалу со своими знаниями из будущего.

— Ты то знаешь. Значит не такая уж закрытая информация, — улыбнулся я.

Я повернул голову в окно, рассматривая зелёные склоны холмов. Было ощущение, что за нами следят, но никаких признаков присутствия посторонних.

Только шум ветра и гул двигателя нашего «Симурга».

— Тихо здесь, — сказал Сева, посмотрев по сторонам.

— Чересчур… — ответил я.

Тут же на склоне заметил, как что-то блеснуло… как будто луч солнца отразился от оптики.

— Справа! — только и успел крикнуть я.

Сева среагировал мгновенно и рванул руль влево. Пикап с грохотом слетел с насыпи вниз, ударившись передом об землю.

Раздалась очередь

Пули застучали по кузову, прошивая его насквозь. Одна попала в стекло. Осколки разлетелись по всей кабине.

— Пригнись. Под сиденьем автомат, — громко сказал Сева, управляя машиной, будто мы на ралли сейчас.

Я нагнулся и вытащил АКМ со срезанным прикладом. Запасных магазинов не обнаружил. Зато в зеркале заднего вида за нами нёсся пикап, поднимая за собой пыль.

— Одна машина за нами, — произнёс я, снимая автомат с предохранителя.

Мы пригнулись. Сева жал газ в пол, автомобиль прыгал по ухабам, будто раненый зверь, но ехал.

Ещё одна очередь прошла по кузову. Разбилось заднее стекло. Я почувствовал, как один из осколков впился мне в шею.

И тут ещё один автомобиль мчал нам наперерез.

— Слева! — крикнул Сева и рванул руль вправо.

Очередная очередь пришлась по машине и капоту. И к сожалению, удачно.

Послышался глухой щелчок, и где-то под капотом зашипело. Через несколько секунд повалил пар.

— Кипим! — крикнул Сева. — Радиатору конец.

Двигатель закашлял, обороты на тахометре резко упали. Пикап продолжал движение по инерции, а в салоне запахло тосолом и горелым маслом.

Позади треск выстрелов не затихал, попаданий было больше. От нападавших теперь так просто не сбежать.

— Надо найти укрытие, — сказал я. — И быстро.

Сева молча кивнул и свернул между двумя склонами. Мы остановились у небольшой возвышенности — здесь хотя бы можно было держать круговую. Я выскочил первым. Сева, достав из-под своего сиденья автомат, выскочил следом.

— У меня только одна, — бросил он мне гранату.

Запасных магазинов нет, автоматов два, гранат две и плюс пистолет у Севы — так себе у нас стартовая позиция для боя.

— Слева! — крикнул Сева.

Выстрелы прозвучали почти сразу. Сначала короткие очереди, затем одна длинная. Пули били рядом, вгрызаясь в землю и кузов пикапа.

Сева ушёл на правый фланг. Я знал, что он прикроет и отполз к заднему колесу, прижался к машине.

Тут и появились два автомобиля преследователей.

Одна машина остановилась ближе к кустарникам, но вылезти парням я не дал. Очередь пришлась точно по лобовому стеклу, разбив его. Передние двери так и не открылись. Только двое боевиков в полевой форме ливанской армии «нырнули» в кусты.

— У меня двое. Остальные у тебя, — крикнул я Севе и поменял позицию, спрятавшись за небольшим валуном.

Автомат поставил на огонь одиночными. Экономия патронов сейчас в приоритете.

Со стороны Севы услышал, как кто-то уже крикнул от боли, получив ранение.

Один из боевиков высунул голову, начав стрелять по моему укрытию. В это время второй боец побежал в обход.

Манёвр я разгадал и дал несколько одиночных выстрелов в него. Боевик упал, схватившись за живот, и покатился в сторону, дёргаясь от боли.

— Слева к тебе двое заходят! — крикнул Сева.

В миллиметре от моего плеча в камни попали пули, раскрошив часть валуна.

Перекатываюсь в сторону и вижу, как двое с куфиями на голове, подходят ко мне всё ближе и ближе.

Крики на арабском говорили о том, что опять из кустов сейчас побежит человек, чтобы меня обойти. Но выскочив, мужчина сразу получил две пули в грудь.

— Сколько у тебя? — крикнул я, и услышал сухой звук автомата.

— Пустой! Одна обойма в «Беретте», — ответил Сева.

Я же оценил свой запас патронов на половину магазина.

Перекатился ближе к машине, но просто так я перемещаться уже не могу. Пули поднимают песок и камни, попадая рядом со мной.

Между выстрелами я слышал, как капает с радиатора, где была пробита решётка.

Я не высовывался, ожидал, когда начнёт действовать враг. Появилась возможность взять зеркало с машины, чтобы наблюдать за перемещениями из укрытия.

Пристроил для этого дела разбившееся боковое зеркало, через которое с трудом, но можно было контролировать перебежки боевиков.

Последовал выстрел, пуля вонзилась в пикап, и я через зеркало увидел, как один из боевиков вновь попытался обойти меня.

Выстрел, и тело рухнуло наземь.

Ещё выстрел, и его дружок не рискнул высовываться из кустов. Он ещё живой.

Я слышал, что Сева уже начал отстреливаться из пистолета. С его стороны полезли настойчиво.

— Пустой! — через несколько секунд сообщил он.

У меня тоже закончились патроны. Я услышал шорох и увидел, как Сева достаёт ручную гранату.

— Как раз хватит, — процедил он.

Я зажевал губу, понимая, что без патронов нас возьмут голыми руками. Но сдаваться тоже не собирался, вытащил подаренный Гирей нож и притаился.

Как будто это уже где-то было. Вновь окружили и в руке только граната. Жить хочется, но и живым сдаваться не собираюсь.

Сева уже вытащил чеку и был готов применить гранату по назначению. Я сжал свою, и потихоньку отогнул усики предохранительной чеки.

— Готов, — проговорил я про себя, утерев лицо от пота тыльной стороной ладони.

Но боевики не спешили выходить.

— Вперёд пошли… эй! — услышал я голос на арабском.

— Тварь!

В кустах послышались автоматные очереди и крики. Всё это продолжалось несколько секунд, а потом всё стихло. Я аккуратно выглянул. Из кустов были видны ноги одного из боевиков, а со стороны Севы двое лежали без движения.

— Ещё один, — сказал Сева.

Из кустов показался боевик в балаклаве. Он держался за шею и с трудом шёл в нашу сторону. Лицо было закрыто куфией.

Истекая кровью, он вывалился в пространство между кустами и пикапом, заваливаясь замертво. Несколько секунд мы слышали, как он захлёбывается в крови.

— Кто-то нам помог, — сказал Сева, поглядывая на меня.

Наш неожиданные спасители не спешили появляться, что настораживало. А потом до меня дошло.

— Понял, что произошло? — спросил я, стараясь не дышать громко. — Их перебил кто-то из своих.

— Думаешь?

Сева быстро нашёл чеку. Тут же вставил её обратно. После загнул усики чеки и тяжело вздохнул.

Осторожно, на полусогнутых мы пошли проконтролировать. Судя по всему, крот после бойни тоже не уцелел.

В кустах лежали тела убитых боевиков. Один был прострелян в грудь, но умер из-за перерезанного горла. В другого стреляли в упор, почти в лицо. Со стороны Севы двое были убиты в затылок.

Кто открыл стрельбу, стало понятно сразу. В тени у куста, опираясь на левую руку, сидел ещё один. Его тело вздрагивало, а из горла шёл глухой булькающий хрип. Кровь стекала на камни. Пуля перебила ему шею, но не сразу убила. Рядом с ним на земле валялся окровавленный нож.

Я слышал едва различимый шёпот, срывающийся с его губ. А прислушавшись, нахмурился.

Сева достал нож, шагнул вперёд, но я остановил его.

— Погоди. Он перебил своих. Смотри, — я указал на боевика с перерезанным горлом.

Я подошёл и склонился ближе к раненому.

— … мира… — шипел он.

Слова тонули в кашле и крови. Но я понял.

Я нахмурился, снял с него балаклаву и всмотрелся в лицо, которое тут же узнал.

Передо мной был человек с семейной фотографии Самиры.

— Камаль Надим, — под недоумевающий взгляд Севы, я сел на корточки перед боевиком.

Рукой постарался зажать рану, но Камаль убрал мою руку.

— Самира… где? — спросил Камаль, с трудом выдавливая из себя слова.

— С ней всё хорошо, — быстро заговорил я.