Военкор

Глава 17

Проход дальше был для нас закрыт. Идти в лоб Гиря не собирался. А решать надо было быстрее.

— Вторая группа где? — крикнул Сева, ведя огонь и не давая поднять головы наёмникам.

— В Караганде, — прошипел Гиря, пытаясь связаться с командиром второй группы.

Это та самая группа, которая шла впереди нас и зачистила здание рядом с вышкой. Теперь они поддерживали нас, поднимаясь по другой лестнице.

Сейчас бы их выход сбоку мог бы нам помочь. Ведь другого прохода на следующий этаж нет.

Я вновь выключил камеру и взял автомат. Пока что нужно побыть солдатом, а не оператором.

— Гиря, тут только ломать, — крикнул я, намекая на пролом в стене.

Правда, для начала надо было пройти ещё одну комнату, из которой тоже вели огонь.

— Других вариантов нет, — вытер вспотевшее лицо Гиря и подозвал к себе сирийца.

Он оставил парня рядом с Севой, а меня позвал с собой.

— Держу, — крикнул Сева, прикрывая наш переход с Гирей в одну из комнат.

Гиря вошёл первый. Я следом и сразу подошёл к стене.

— Ставь. Быстрее, — торопил Кирилл, протянув мне взрывчатку.

Быстро установив её, мы отошли подальше и произвели подрыв. Комната моментально наполнилась пылью, а в стене появился пролом.

— Держу! — сказал я, прикрывая Гирю, пока он пролезал в комнату.

Тут же Кирилл начал стрелять, заметив раненого наёмника.

— Контроль! — громко сказал Гиря, пустив две пули ещё в одного.

Следующую стену пробили так же. Путь преграждал здоровенный стеллаж, но я залез на него сверху и стал устанавливать взрывчатку на стену. Осталось сделать пролом, и мы выйдем к проходу на следующий этаж.

— Готов… тварь! — крикнул я и повалился назад, ударившись головой об стену.

Словно восставший из ада, поднялся на ноги израненный наёмник и откинул шкаф. Он громко кричал, а его окровавленное лицо выглядело устрашающе.

Без промедления, я уложил его одним ударом. Гиря пустил две пули, окончательно добив противника.

— Работа! — громко сказал я, предупреждая о подрыве.

Взрыв, и очередной пролом в стене готов. Стрельба за стеной стихла, но раздались крики. Мы бросили в образовавшуюся огромную дыру по две гранаты, чтоб наверняка ликвидировать противника.

Пыль начала рассеиваться, и мы смогли войти в пролом.

— Проход взят, — громко сказал Гиря, и сириец с Севой поспешили к нам.

Естественно, что Сева уже был не такой скоростной.

Бетон под ногами был усеян гильзами и осколками. Тела противника застыли на полу в неестественной позе. Хорошо они успели здесь укрепиться.

Было желание сплюнуть, но жар стоял такой, что стенки гортани буквально прилипли друг к другу, будто склеенные «Моментом».

Захотелось снять обувь, которая за это короткое время прилипла к стопам. Ощущение было такое, будто бетон плавится под подошвами.

Времени на передышку не было.

— Дальше. Сева, ты как? — спросил у него Гиря.

Наш товарищ пытался держаться бодрячком, но это у него не вышло.

— Немного… отдохну, — сказал Сева, съехав по стене и тяжело задышав.

Он запрокинул голову назад. Лицо было бледное, а губы сжались в тонкую линию. Кровь из раны медленно растекалась под бедром, образуя тёмное пятно на потрескавшемся бетоне. Кровопотеря была значительная, я сразу понял, что он не сможет идти дальше и если кровь не остановить, Сева умрёт.

Гиря быстро осмотрел рану, прижал ладонь к бедру.

— Гриф, сюда. Этаж 3, — позвал по радиостанции нашего товарища, прикрывавшего вход в здание.

Через 30 секунд Гриф был уже на месте, в готовности оказать помощь Севе.

— Гриф, останься с ним, обработай рану, — приказал Гиря.

Гриф полез в свой рюкзак и открыл аптечку, раскладывая средства первой медицинской помощи у себя на коленях. Действовал чётко, без суеты, но быстро. Понимал, что времени для спасения товарища мало.

— Гиря, я могу идти. Сейчас только Гриф меня чуть залатает, — сцепив зубы, прошипел Сева.

— Ага, скороход, блин! Нет, дальше ты не идёшь, рана слишком серьёзная. И не спорь, — отрезал Гиря.

Грифа оставили с Севой и дальше продолжили идти в четвёртом.

Двое наших сирийцев уже перегруппировались у лестничного пролёта. Пулемётчик, перехватив пулемёт за корпус, вставлял свежую ленту.

— Гиря — Песку, что там у вас? — запросил Кирилла командир всей десантной группы.

Судя по голосу, это был тот самый Сопин.

— Песок, поднимаемся. Плотно засели. И вторая группа опаздывает, — доложил Гиря.

— Прибавить надо. С Запада подтягиваются. Нужен обзор.

— Понял. Двигаемся, — ответил Гиря.

Я глубоко вдохнул горячий пыльный воздух, и мы двинулись дальше по лестнице. Пулемётчик шёл первым, за ним я.

Камера была включена и продолжала снимать. Аккумулятор ещё не сдох.

— Плёнка не кончится? — шепнул Гиря, следуя за мной и держа свой сектор.

— Я запасную взял. Три штуки.

— Подготовился!

Второй сириец прикрывал тыл.

На пролёте воздух сделался ещё тяжелее. Чем выше этаж, тем сильнее солнце разогревало вышку. Каждый вдох резал лёгкие, заставляя горло першить.

Слишком было тихо. Камеру я снова убрал. Сейчас важнее было смотреть глазами, а не через объектив.

Коридор четвёртого этажа слабо освещался редкими проблесками света сквозь выбитые окна. Перед самым выходом на крышу что-то мелькнуло.

Через мгновение появился наёмник.

— Назад! — крикнул я, сделав шаг в сторону и вскинув автомат.

Пулемётчик рефлекторно рванул ствол вперёд, но дистанция была слишком короткой, чтобы он успел прицелиться. Пули прошили пол, а наёмник бросился в ближний бой, вцепился в ленту пулемёта, пытаясь её выдрать.

— Тварь! — прокричал сириец.

Они сцепились грудь в грудь, тяжело дыша, борясь на краю лестничного пролёта. Я видел, как у обоих дрожали руки и вскинул автомат, пытаясь прицелиться в наёмника, но соперники вдруг завалились в коридор пятого этажа. Я рванул к ним, чтобы приложить прикладом по башке наёмника, но услышал знакомый щелчок.

Рядом со мной упала предохранительная чека.

— Граната! — рявкнул я, схватив приближающегося сирийца и впрыгнув вместе с ним за угол.

Гиря упал рядом.

Произошёл взрыв.

Осколки срезали штукатурку со стен, и только когда пыль улеглась, я выглянул из-за укрытия. Там, где секунду назад боролись двое, теперь лежали разорванные тела, искорёженные взрывом и покрытые кровью.

Пулемётчик погиб. Вместе с ним и наёмник. Не знаю, кто из них принял решение подорваться.

В ушах звенело. Я сжал кулаки, чувствуя, как неприятно начало тянуть под ложечкой.

— Гиря — Песку, один садык двести… Идём дальше, — коротко передал Гиря в рацию.

Хотелось верить, что храброго сирийца похоронят как героя. Он погиб честном бою за свою землю. За родных, за свою страну, за тех, кого к этой войне приплели не по их воле, но кто всё равно держал оружие до конца.

Он знал, зачем сражается.

А вот зачем умирают здесь наёмники? Продать свою жизнь за горсть долларов — странный выбор.

Второй сириец наклонился над телом погибшего товарища и прижал ладонь к его груди, где несколько секунд назад билось сердце. Прошептал что-то на арабском и сразу выпрямился, сжав крепче свой автомат. Взгляд стал ещё строже и решительнее.

Мы двинулись дальше. Выйдя в коридор, прозвучал одиночный выстрел и сразу за ним раздалась плотная очередь.

Повезло, никого не задело, мы моментально спрятались за ближайший угол. Противник прождал стрельбу, пули впечатывались в бетон.

Сириец вдруг резко дёрнулся и рухнул на пол, обеими руками зажимая бок.

Сквозь стиснутые зубы он издал глухой стон, но не закричал. Судорожно отполз к стене, прижавшись к бетону спиной.

— Держу! — прохрипел он, поднимая ствол над краем стены.

Он дал несколько коротких очередей вслепую, держа противника на дистанции.

Послышались глухие удары пуль о стены.

Гиря бросил короткий взгляд на сирийца.

— Держи сектор! — коротко скомандовал он.

— При…нял, — с трудом выдохнул сириец, продолжая поливать вражеский коридор огнём, удерживая угол.

— Работаем в паре, Лёха! — Гиря развернулся ко мне.

Я молча кивнул.

Впереди небольшой коридор раздваивался. Справа и слева тянулись двери, где за каждой мог скрываться противник.

— Первый иду я, ты за мной, — бросил Гиря, перехватывая автомат поудобнее.

Я поднял свой ствол, прикрывая его. Гиря сорвался с места, ушёл к первой двери и ударил прикладом по створке. Дверь поддалась с треском, распахнулась внутрь.

Не сбавляя темпа, Гиря ворвался в комнату, сразу опускаясь в угол. Короткая очередь — контроль ближнего сектора.

Я вошёл за ним следом, захватывая правую сторону. Комната была пустой, вокруг только перевёрнутые стулья и сожжённые папки на полу.

— Чисто! — рявкнул Гиря.

— Держу, — проговорил я, позволяя Кириллу идти дальше и прикрывая его.

Мы вышли обратно в коридор. Сириец на углу выдал ещё одну очередь, давая нам добраться до следующей двери. Там манёвр повторился: удар прикладом, рывок, зачистка и двое наёмников были убиты.

— Ублюдок там сидит, — Гиря показал кивком на следующую дверь.

Гиря жестом показал сирийцу отработать, и тот выпустил очередную очередь. Я метнулся к проёму, а затем короткой очередью достал боевика, который прятался за упавшим столом. Противник в камуфляже дёрнулся и осел, оставив кровавую дорожку на стене.

Сириец, прижав ладонь к ране, сумел подняться и держался за нами, стараясь не отставать. Каждый шаг давался ему тяжело, но он шёл, стискивая зубы и хрипя. Настоящий воин.

— Гриф, давай сюда. Ещё один триста, — сообщил по радиостанции Гиря.

— Держись, сейчас помогут, — сказал я ему и помог сесть на пол.

Я достал аптечку и перевязочный пакет со жгутом. Сириец поблагодарил и показал нам, чтобы мы шли вперёд.

Сирийца оставили в коридоре, где его найдёт Гриф и окажет помощь.

Шли быстро, не останавливаясь лишний раз.

Очередной коридор вывел нас к узкому лестничному пролёту, ведущему непосредственно на крышу и в зал управления полётами.

— Песок, это Гиря, — произнёс он чётко и коротко. — Подходим к смотровой. Тут уже поработали.

— Принял, Гиря. Жду доклада. Песок, конец связи, — рация зашипела в ответ.

Гиря убрал рацию и посмотрел на меня.

— Всё, Лёха. Ещё рывок и вышка наша.

Я кивнул. Мы знали, что наверху точно кто-то есть. Как минимум пулемётчик, и он будет держаться до последнего. Позиция у него выгоднее нашей.

Верхний этаж уже кто-то обработал. Зал управления был разбит. Повсюду валялись стёкла, обломки аппаратуры управления полётам, раскрошенные кирпичи и окровавленные части тела.

Я крепче сжал автомат.

Как только мы поднялись, в нас полетело сразу две гранаты. Первая покатилась по полу, звеня металлическим корпусом. Не раздумывая, я рванул вперёд и пнул ногой гранату, которая улетела обратно в разбитое окно.

Рискованно, но тут либо мы их, либо они нас. Глухой взрыв раздался через секунду, сотрясая стены.

Вторая граната выкатилась в коридор и взорвалась всего в трёх-четырёх метрах за углом. Коридор был узким, бетонные стены сжали ударную волну, словно кулак.

— Ещё одна! — крикнул Гиря, увидев, что нам кинули целую связку гранат.

Я прыгнул за разрушенную стену, но полностью меня это не спасло. Меня отшвырнуло, словно тряпичную куклу. Обломки бетонной стены ударили в плечо и бок так, что воздух вырвался из лёгких.

На миг перед глазами потемнело. Мир вспыхнул белыми искрами, заплясал в размытой пелене. Казалось, что я нырнул под воду, настолько всё было приглушённым и неестественным.

Но автомат остался в руках. Пальцы судорожно стискивали его не выпуская.

Я завалился набок, рывком перекатился за угол и попытался отдышаться, слыша только глухое биение собственного сердца.

Всё тело вибрировало после удара, но я понимал, что сейчас нельзя останавливаться.

Передо мной мелькнули силуэты — двое выбежали на рубеж обороны, надеясь добить нас в замешательстве.

Я нажал на спуск. Первая очередь забрала ближнего, его откинуло назад, и он рухнул в дверной проём. Второй, получив свою пулю, зашатался, захрипел и осел.

— Контроль, — бросил я Гире.

Ещё двое были метрах в десяти, они мгновенно среагировали. Отползли к входу на смотровую, заняв позиции.

Отсюда уже отлично просматривались окрестности и всё лётное поле.

За разбитыми стенами и окнами бывшего зала управления видна крыша, с которой нас и прижимают.

Гиря поднялся за моей спиной, хромая, но готовый к бою.

Кидаться в лоб на наёмников было бессмысленно — вход простреливался наглухо.

— Иду слева. Держишь?

— Держу, — сказал я Гире, прикрывая его перебежку на другую позицию.

Мы были уже на самой крыше. Чувствовалось дуновение ветра.

Наёмники продолжали стрелять, не давая мне поднять головы. Нащупав подсумок, я выдернул оттуда гранату.

Бросок, и она разорвалась рядом с укрытием противника. Этой секунды хватило.

Гиря, хромая, но удерживая автомат на плече, вышел из-за укрытия и короткими, точными очередями накрыл обоих. Первая очередь ударила в грудь одного из наёмников.

Того дёрнуло назад, словно зацепили невидимым тросом. Второму пули пробили тело в районе плеча и шеи. Он завалился набок, выронив автомат. Рация в его разгрузке коротко захрипела, но сам он уже не шевелился.

Я выдохнул сквозь зубы, чувствуя, как горят мышцы рук и спины.

— Чисто! — бросил Гиря, перезаряжая автомат.

Мы обменялись коротким взглядом. Путь на крышу был открыт. Гиря тяжело осел у стены. Кровь медленно сочилась сквозь его пальцы, прижатые к плечу. Зацепило осколком от взрыва гранаты.

Однако взгляд Гири оставался цепким, живым.

— Пойду сам, — прохрипел он, перехватив автомат двумя руками.

Попытался встать, но не вышло — силы покинули его.

И тут очередной короткий резкий щелчок.

— Пулемёт, — увидел я рядом с вентиляцией наёмника, направившего ствол в нашу сторону.

Пули раскрошили часть стены за Кириллом.

Сжав автомат, я вдохнул горячий воздух и переместился за другую груду камней и аппаратуры.

— Гиря, живой? — громко сказал я, пригинаясь от пулемётной очереди.

Кирилл не ответил. Проверять сейчас было некогда. Пулемётчика нужно убирать. Радиостанции у меня нет, чтобы предупредить вторую группу.

Один такой пулемёт на крыше может устроить много проблем.

Я переместился, отстреливаясь от пулемётчика. Выскочил на крышу и затаился за небольшой надстройкой.

Пулемётчик не сбавлял обороты. Я достал одну из двух последних гранат и бросил к его укрытию. Взрыв, и пулемёт замолчал.

Выглянув, я пустил очередь в его сторону, но там уже никого не было.

Не успел я понять — был ли убит пулемётчик, как прямо из-за развороченной вентиляционной шахты на меня выскочил наёмник.

Решение пришлось принимать за доли секунды. Автомат при броске вперёд зацепился, как назло, за торчащий железный уголок. Стрелять я уже не успевал. Пришлось идти врукопашную.

— Сволочь! — услышал я английскую речь.

Подался вперёд всем телом, перехватил автомат поперёк груди и вдавил противника плечом в стену.

Одной рукой, почти на рефлексах, выхватил гранату из подсумка. Без секунды колебаний засунул её ему под разгрузку, выдернув чеку.

Противник не сразу понял, но я его оттолкнул от себя и прыгнул в сторону.

Взрыв разорвал тишину. Наёмника скрутило и отбросило к стене. Я укрылся за обломками, и в тот же миг раздались новые выстрелы.

Очередь срезала бетон в метре от меня. Ещё один наёмник был хорошо укрыт за мешками, и всё это время он ожидал свой момент.

Я перекатился за надстройку, прижав автомат к груди. Ответил короткой очередью наугад, больше чтобы сбить его прицел.

Послышался французский язык — явно мат. Следом наёмник короткой перебежкой сменил позицию, пытаясь застать меня врасплох.

Я судорожно проверил подсумок. Остался автомат, магазин и нож.

Времени на долгие раздумья не было. Я сделал кувырок, перекатился за перевёрнутый стол и вскинул автомат.

Три быстрых выстрела в ту сторону, откуда слышал голос. И тут где-то рядом над крышей прошёл тяжёлый свист.

— Арта! — только успел я произнести.

Удар пришёлся совсем рядом. Снаряд пробил крышу, рванул куски бетона в воздух.

Обломки и пыль осыпали все вокруг. Меня отбросило в сторону взрывной волной.

Я ощущал, как пыль забивается в лёгкие, как гул стоит в ушах, но попытался подняться. Руки тряслись. Ноги были как ватные. Сквозь пелену дыма я увидел силуэт наёмника.

Он шёл медленно, целясь мне прямо в грудь.

Моего автомата рядом не было — взрыв отбросил его в сторону. Я дёрнулся вбок, укатываясь за бетонную опору.

Пули пронеслись над головой, ударяясь в бетон. Наёмник продолжал наступать. Я видел, как его глаза бегают по развалинам, ищут меня.

— Выходи. Может, будешь жить, — услышал я речь на английском.

Он был почти рядом. Я медленно снял с себя камеру и рюкзак, чтобы он не мешал мне. Да и жаль будет разбить камеру.

Я задержал дыхание.

— Где ты⁈ — рявкнул наёмник.

Ствол показался из-за угла. В этот момент я сорвался. Рванул вперёд, врезался наёмнику в грудь и одновременно ударил рукой по стволу его оружия.

Автомат вылетел у него из рук, с металлическим лязгом ударившись об пол.

Мы сцепились в ближнем бою. Короткие удары локтями, коленями, плечами. Он был выше и тяжелее, толкал меня назад, наваливаясь всей массой.

Заваливаясь, я ударил ему коленом под рёбра.

Наёмник застонал, но тут же вцепился мне в горло. Удар и его кулак рассёк мне скулу.

Мир на секунду поплыл, я пригнулся, схватил его за бедро, рванул на себя.

Когда он упал, я впервые ясно увидел его лицо.

Патрис Брюдо — командир «Блэк Рок».