Внешний враг

Глава 42

Проснувшись, Избор увидел над головой звездное небо. Глаза обежали открывшийся над головой простор и он улыбнулся. Несколько мгновений он лежал, бездумно складывая звезды, что просвечивали сквозь листья в фигуры, а потом сел. Над виднокарем висела ущербная луна в свете которой он разглядел, что совсем рядом с ним лежат люди.

Поднявшись на ноги он осторожно прошелся около кустов, разглядывая незнакомцев…

Незнакомцев? Он остановился пытаясь вспомнить как попал сюда и кто эти люди, что коротали ночь рядом с ним, но….

От неожиданности он остановился и закрыл глаза. Он не помнил себя… Не помнил как попал сюда и что было вчера. Сперва он не испугался, а удивился. В памяти было чисто и пусто, словно в зимнем поле. Он вспомнил имя, вспомнил кем был, но дальше память отказывала. Озираясь он просидел с полчаса, вспоминая все, что мог, но это не принесло облегчения — память была пуста как пересохший колодец.

Страх проснулся в нем и пополз наружу. Избор увидел как задрожали руки и стиснул пальцы в кулаки. Что бы там ни было, пугаться уже было поздно.

«Не родился же я только что? — подумал Избор. — Или все-таки родился? Спросить бы кого…»

Он окинул взглядом соседей. — «Да кого тут спросишь? Разве что какой-нибудь душегуб в кустах прячется?»

Мужик, что спал рядом с ним завозился, засучил ногами. Избор настороженно отодвинулся, встал ему за спину и положил руку на рукоять меча. Мужик озадаченно озирался и Избор видел в его движениях тоже недоумение, что испытывал сам. Так же как он сам только что он обежал взглядом поляну и настороженно положил руку на рукоять кинжала.

— Проснулся? — Избор постарался, что бы голос его звучал спокойно. — Раз спишь крепко, значит совесть у тебя чистая…

От его слов тот прыгнул вбок и налету повернулся к Избору лицом. «Э-э-э-э, да ты, брат хазарин, — подумал Избор. — И как это такую ворону сюда занесло?»

— Ты кто? — спросил хазарин, все же так и не вынув меча.

Рассмотрев его Избор отпустил рукоять и расслабился.

— Я Избор. Наемник. А ты?

— Исин. Воин. Хазарин.

Он замялся и добавил:

— Кажется…

Они замолчали, на этот раз надолго, не желая показывать друг перед другом свою слабость. Наконец, Избор кивнул на продолжавшего еще спать человека.

— Это кто?

Хазарин наклонился, рассматривая лица и только пожал плечами.

— Первый раз вижу…

То, что творилось вокруг было не просто странно. Это было опасно. Теперь Избор точно знал, что не пьян и не сошел с ума. Два человека, одержимых одним и тем же безумием спящие рядом — такое не укладывалось в голове. Уже без опаски он тронул ногой спавшего, догадываясь, что тот одного с ними поля ягода. Тот мгновенно откатился и вскочил с земли уже с мечом в руках. Голова его быстро повернулась туда-сюда и Избор понял, что незнакомец уже понял кого, в случае чего, тот убьет первым и каким образом…

— Что вчера было? — быстро спросил Избор, отскакивая на всякий случай назад. Меч задержался в воздухе, словно беззвучно врубился там в невидимую ветку.

— Имя помнишь? — спросил Исин. Плохо соображавший спросонья мужик спросил.

— Твое?

Избор покачал головой. «Хоть плачь, хоть смейся!»

— Мое! Ты хоть свое вспомни…

— Гаврила Масленников, — с некоторой запинкой произнес мужик. Оценив богатырскую стать Избор спросил:

— Наемник?

Гаврила неуверенно посмотрел на меч в своей руке, медленно опустил его.

— Наверно…Вроде того.

— Нас не знаешь, как сюда попал — не помнишь? — утвердительно спросил хазарин. Масленников не кивнул, а только медленно, молча переводил взгляд с одного. Под его взглядом они уселись и Избор, отчего-то почувствовавший себя хозяином положения, сказал:

— Да ты садись, садись… В ногах не только правды нет, но и памяти…

Гаврила осмотрелся и сел напротив.

— А еще что-нибудь помнишь? — наконец спросил Избор.

— Нет. Да что случилось?

Он положил меч рядом и тот отбросил в лицо Избора льдистый свет затухающей луны. Избор не ответил, только пожал плечами, да собственно это и было ответом. Каждый из них теперь понимал, что-то, что сегодня тут произошло, коснулось каждого из них.

— Кабы кто сказал…

— Интересно получается, — сказал наконец Масленников. — Нас тут трое и никто ничего не помнит…

— Так не бывает! — заявил хазарин сверкнув глазами.

— Как видишь, случается…

Растерянность, которую они испытывали, пряталась за молчание. Стараясь не поворачиваться друг к другу спинами они осмотрели землю, кусты, деревья.

— А ведь, похоже, что мы одним отрядом вчера на ночлег стали, — заметил Масленников, — и только утром — каждый сам по себе.

— С чего ты взял? — спросил Избор и сам подумавший о том же.

— Спать вместе легли, значит доверяли друг другу, да и мешок у нас один на всех, — он показал на Изборов мешок. — Твой что ли?

— Не знаю.

— Чей же тогда?

Никто не откликнулся. Гаврила оглянулся, словно хотел найти что-то такое, чего не заметил раньше.

— Ни запасов, ни лошадей…

Он был удивлен и не старался скрыть удивление.

— Так не бывает! — повторил хазарин. В голове его происходящее никак не укладывалось и он мрачно разглядывал новых знакомцев, ожидая окончания неудачной шутки. Гаврила хлопнул его по плечу.

— А вот это точно! Без запасов, без лошадей…. Что-то тут не так…

Избор почесал бровь.

— Тут еще одно…

Гаврила поднял на него задумчивые глаза.

— Да вы на себя посмотрите.

Хазарин посмотрел на свои руки, пальцы пересчитал, потом стал разглядывать во что одет.

— Меч не мой, — сказал Исин. — Я свое оружие помню… У меня не так.

Избор, не обращая внимания на него, объяснил очевидное.

— Доспехи на нас одинаковые…

Теперь они руками они щупали себя, а глазами — друг друга.

— Выходит одному хозяину служим… — сказал хазарин.

Гаврила кивнул. Чтобы утвердиться в этой мысли еще раз посмотрел на застежки доспехов и отрицательно покачал головой.

— Нет. Доспехи с чужого плеча… Тот, что их до меня носил меня пошире будет…

— Был, наверное… — поправил его Избор. — Думаешь он их добром отдал? Вон как посечено.

Они замолчали, стараясь уложить в головах происходящее.

— По моим мыслям — сказал наконец Гаврила, — получается, что мы все вместе еще вчера куда-то ехали…

— А перед этим все вместе дрались, — напомнил Избор.

— Ну, это совсем не обязательно, — влез хазарин. — Мы могли доспехи эти и купить…

Избор покачал головой.

— Я чужого носить не люблю. Так если только…. По необходимости… Если другого выхода нету. Кстати…

Вспомнив о чем-то он провел руками по поясу.

— Да и на какие шиши покупать? У меня ни серебра, ни золота.

— Может потому и нет, что все на доспехи потратил? — сказал хазарин. — К тому же у тебя кинжал с камнями.

— Тем более мог бы новые доспехи справить.

Гаврила надолго задумался, а потом скомандовал:

— Вытряхивай все что есть…вынимай все. И мешок вытряхивай….

И первым начал снимать с себя все что можно…

— Зачем? — спросил хазарин.

— Может быть что каждый поодиночке забыл, то втроем припомним.

Не задерживаясь Избор тут же опрокинул на траву мешок. Оттуда выпали несколько клубков тетивы, мешочек с наконечниками стрел, кремень с огнивом и горсть бывшего когда-то съедобным мусора — крошки корочки, кусочки мяса. Гаврила подхватил мешочек, привычно ловко развязал ремешки, стягивавшие горловину, высыпал на ладонь несколько наконечников, осмотрел их, понюхал даже, и недоуменно пожал плечами.

— Не узнал? — разочарованно спросил хазарин.

— Нет. Без клейм…Перекаленные… Верно деревенский кузнец ковал, да не из хороших…

Избор смотрел за его руками, пытаясь по их движениям узнать об этом человеке то, что отказывала сказать память. Движения нового знакомца оказались ловкими. Сам он этого не замечал, но Избор увидел как привычно пальцы ощупали наконечники. Пока он думал об этом Гаврила взял в руки моток тетивы. Покатав его на ладони вдруг с тоской сказал:

— Видно сильно нас жизнь трепала, если ничего больше у нас не осталась…

Хазарин, роясь за пазухой, промолчал, Избор тоже.

— Светлые Боги! Рассказал бы кто — заслушался бы наверное…

— Ты чего? — все же спросил Исин держа руку за пазухой.

— А то, что ни оружия своего, ни одежды, ни памяти… Такой только с могучего перепою случается или после серьезной волшбы…

С сердцем сказал Масленников.

— Чего? — удивился Избор — После чего?

От этих слов по спине словно муравьи пробежали. Словно далекий колокол бухнул где-то во тьме знаком недалекой опасности.

— После волшбы… — повторил он. — Похоже какому-то волшебнику мы поперек дороги встали.

Он произнес это и задумался над своими словами.

— Врешь! Зачем мы волшебникам?

Гаврила молчал. Жизнь, что маячила впереди, требовала какой-то определенности. Нужно было хотя бы разобраться кто друг, а кто враг, чтобы в следующий раз самим не сунуть головы в петлю.

— Может, опоили чем? — неуверенно предположил Исин. — Зелье какое-нибудь подсыпали…

Гаврила вздохнул и посмотрел на хазарина.

— Может… Ты не тяни, доставай. Я уже отсюда слышу как звенит….

Хазарин, явно тяготясь, потащил руку из-за пазухи и вытащил мешочек чуть поболее, чем Гаврила только что держал в руках. Так же ловко Масленников развязал его и в траву меж ними хлынул золотой ручей.

— Золото! — ахнул хазарин. Глаза его вспыхнули желтым.

Гаврила пальцами рассыпал по земле кучу золота и камней, сам удивляясь собственному спокойствию.

— Откуда это у нас?

— Это у меня — сказал хазарин.

— Мы все вместе, — напомнил Избор. Он закрыл глаза и в памяти словно отпечаток того золота, что он сию секунду видел перед собой встала картина тьмы, усыпанной золотыми искрами.

— Золото и тьма — сказал он. — Я помню золото и тьму…

— Темно, — подтвердил хазарин, открывая глаза. — Ночь, наверное… Может мы этой ночью кого-нибудь ограбили?

Гаврила перебрал несколько монет, рассмотрел и бросил их назад, в кучу.

— За один раз столько на дороге не отберешь.

— Может и не за один… — сказал Избор.

Гаврила подхватил горсть золота и поднес к его глазам.

— Все монеты одной чеканки… Да и камни… Я в них малость разбираюсь… Если у человека есть деньги на такие камни, что у него есть и деньги что бы нанять кого поздоровее, чтобы их охранять. Не, ребята, такое на дороге не найдешь. Такое в сокровищнице лежать должно, за замком, под охраной… Там мы его и взяли.

Он достал меч посмотрел есть ли на нем следы свежей сечи, кивнул.

— Вчера только этим мечом рубились…

— А может мы как раз колдуна какого ограбили, а он нас за это памяти лишил?…

Все переглянулись. В этой мысли был смысл. Они умолкли, катая свежую мысль в головах, но подумав Гаврила сказал.

— Нет. Вряд ли… Если бы колдун так золотом дорожил, то он его бы и забрал, а раз оно ему не так уж и нужно, значит и обиды нет. Незачто ему тогда, выходит, нас наказывать…

Мысли побежали по кругу.

— Значит так! — подвел итог Избор. — Одежда не своя, оружие не свое… Щит этот, что рядом со мной тоже, наверное не зря таскаем… Золота у хазарина мешок, а откуда взяли — неизвестно…

Он тяжело вздохнул не в силах найти объяснение тому, о чем сказал. Новые товарищи молчали, ожидая чем же он закончит.

— Не простое дело-то, выходит. Не зря мы, верно, вместе собрались и не просто так память потеряли….

Он обхватил голову руками, удерживая забредшую туда мысль.

— А может быть нас связывают не вещи, а люди?

Ему не нужно было говорить, что они должны сделать. Все так хотели получить ответ на мучивший их вопрос, что без понуканий начали вспоминать любые имена.

— Диля, Тулица. Моряна… — неуверенно сказал Исин, глядя то на одного, то на другого. — Кто это?

— Бабы, — ответил Избор, видя, что Гаврила молчит. Сам он не вспомнил совсем ничего и на душе стало так тоскливо, что он невесело пошутил.

— Видно ты женолюб, хазарин…

Рассвет, никак не решавшийся превратиться в утро, наконец собрался с силами и пробил солнечными лучами низкие тучи.

— Князь Владимир… — сказал Гаврила, глядя на окрасившиеся красным облака.

Никто не знал и этого. Избор почувствовал себя стоящим перед каменной стеной со всех сил стучащим в нее головою. Он громко выругался. Товарищи по несчастью подняли головы.

— Дальше думать — только мучаться. — Он решительно поднялся обрывая свои и чужие воспоминания. — Условимся так. Ничего страшного не произошло. Руки ноги на месте — значит ничего, считай, не потеряно. Дойдем до правды. Вместе дойдем — ведь расходиться нам теперь резона нет.