Владимир, Сын Волка 3

Глава двадцать четвертая Неприятная стабильность

*СССР, РСФСР, город Москва, Кремль, Сенатский дворец, 1 апреля 1991 года*

— Эмир Джабер III захвачен иракским спецназом при попытке бегства в Саудовскую Аравию, — сообщил Владимир Крючков. — В ходе штурма Дасманского дворца погиб младший брат эмира, принц Фахад аль-Ахмед. Эль-Кувейт уже под контролем иракской армии, как и значительная часть территории страны, но до сих пор имеют место очаги сопротивления.

— Это неприятно… — произнёс Жириновский.

Джабер III был заблаговременно предупреждён советским послом, который рекомендовал ему держаться подальше от столицы, но тот, как видно, не прислушался и встретил войну у себя во дворце.

Его захват усугубляет ситуацию, потому что деморализует кувейтское сопротивление и ускоряет установление порядка. А это негативно сказывается на ценах на нефть в среднесрочной перспективе.

Ещё вчера цена за баррель марки Brent подскочила до 38 долларов, а сегодня к обеду выяснилось, что баррель Brent'а торгуется за 42 доллара.

На фондовых биржах царят хаос и паника, а котировки нефтяных компаний летят где-то в нижних слоях стратосферы — как и ожидалось.

— Как вы знаете, Джордж Буш уже принял окончательное решение — ответ НАТО будет быстрым и жёстким, — сказал Крючков. — Как мы будем реагировать на это? Это ведь плевок нам в лицо!

Совет безопасности ООН принял резолюцию № 686, в которой решительно осудил вторжение Ирака в Кувейт, а также добавил, что особо осуждает вооружённый захват глав стран. Советский Союз проголосовал за эту резолюцию.

А сейчас разрабатывается пакет санкций против Ирака, с целью побудить его вывести войска из Кувейта — к ним Жириновский присоединяться не собирается и более того, собирается наложить на них вето, о чём уже уведомлен генсек ООН де Куэльяр.

Проблема-то в том, что Хусейн ни за что не выведет войска, а на то, что будет с иракским народом, ему плевать с самого высокого минарета.

Это значит, что Буш начнёт «Бурю в пустыне», как того и желает Жириновский.

Но вот санкции против Ирака он будет оттягивать так долго, как сможет.

— Наш ответ… — произнёс он.

И дело не в гуманизме, а в политических последствиях — иракцы начнут нищать и голодать от санкций, что неизбежно приведёт к радикализации, что просто бросит многих в распростёртые объятия радикальных исламистов.

А радикальные исламисты есть, и их число только растёт.

Например, недобитки из Движения моджахедов, поддерживаемые Пакистаном, открывают филиалы в арабских странах и не желают самораспускаться.

«Это, конечно, не Аль-Каида, (1), но на Аль-Каиде свет клином не сошёлся — дурное дело нехитрое», — подумал Жириновский, прикуривший очередную сигарету.

КГБ внимательно отслеживает происходящее в исламском мире и сообщает ему обо всех тревожных событиях.

Гульбеддин Хекматияр, духовный и фактический лидер недобитого Движения моджахедов, впитавший своим движением почти миллиард долларов США, без какого-либо результата, переселился в Саудовскую Аравию и занимается там непонятно чем.

Он как-то сумел убедить американцев, что с ним ещё ничего не кончено и от него будет какая-то польза — в феврале прошлого года им начат «Антикоммунистический джихад», что, наверное, понравилось ЦРУ и Госдепу.

Известно, что денег выделяется мало — не более пяти миллионов долларов в год, но Хекматияр собирает вокруг себя исламистов из разных стран Ближнего Востока и готовится к чему-то.

Движение моджахедов уже проявило себя и объявило «коммуниста Хусейна» одним из своих главных врагов.

«Он такой же коммунист, как я», — подумал Жириновский. — «Но получаемые денежки им надо отрабатывать…»

Ахмед Ясин, основатель и духовный лидер ХАМАС, призвал ХАМАСовцев присоединиться к «Антикоммунистическому джихаду», что косвенно указывает на то, что ЦРУ начало работать в исламистском направлении, чтобы ослабить влияние СССР на Ближнем Востоке.

Омар Абдель Рахман, лидер исламистской организации Аль-Гамаа аль-исламийя, также присоединился к «Антикоммунистическому джихаду», но это неудивительно, потому что сейчас он живёт в Нью-Йорке, на Манхэттене и частенько встречается с подозрительными людьми в чёрных деловых костюмах и очках-авиаторах. То есть, он сотрудничает с ЦРУ, которое хочет только одного — реабилитации за «Циклон».

Айман аз-Завахири, лидер группировки Исламский джихад, тоже вступил в «Антикоммунистический джихад», но с ним связан один нюанс — он был очень хорошим другом «покойного» Усамы бен Ладена, поэтому КГБ сравнительно легко завербовал его.

Даже то, что он возглавил группировку, является следствием тщательной оперативной работы КГБ, который расчистил поле путём точечных устранений конкурентов аз-Завахири.

Это настоящий предатель исламистского дела, получающий от КГБ три сотни тысяч долларов ежемесячно, имеющий респектабельное жильё в Аммане, столице Иордании, а также, нет-нет, но практикующий в собственной медицинской клинике.

Но общая ситуация вызывает тревогу, потому что Жириновскому стало очевидно, что американцы мобилизуют всех доступных исламистов против СССР, чтобы создать ему много проблем на пустом месте.

Это вынудило Владимира интенсифицировать реформы силовых структур, чтобы создать эффективную систему антитеррористической безопасности.

В Союз, из-за закрытых границ, очень тяжело проникнуть нелегально, поэтому единственное, на что могут рассчитывать террористы — это на местных жителей.

А уже это заставило Жириновского направить усилия КГБ и МВД на дезинтеграцию зачатков исламизма в республиках с преимущественно мусульманским населением.

В ходе этой работы обнаружились уже действующие ячейки радикалов в Чеченской АССР, в Ингушской АССР, Дагестанской АССР, а также в Таджикской, Узбекской и Туркменской ССР.

КГБ и МВД приказано действовать жёстко — насильственно расформировывать ячейки, а также пресекать их возникновение.

— Наш ответ — категоричное осуждение действий Ирака, — произнёс Жириновский. — То есть, мы не будем предпринимать ничего сверх того, что уже сделано.

В этом вся прелесть его комбинации — он не ударит палец о палец, а НАТО понесёт серьёзные расходы на военную операцию и потеряет немало самолётов и бронетехники.

«Пусть армия у Хусейна — говно на палке, но нанесёт какие-то потери американцам и британцам», — подумал Владимир. — «А это будет успехом для нас, потому что ничего не бывает за просто так и надо планировать операции тщательнее».

— Но это ведь акт агрессии против нашего стратегического союзника… — произнёс Крючков.

— Стратегического союзника? — с усмешкой переспросил Жириновский. — Нет, Владимир Александрович, Саддам Хусейн сейчас — это не союзник, а временный попутчик, слишком самоуверенный для того, чтобы понять, что ему без нас никуда. Мне нужно, чтобы он основательно получил по своему лицу. Пусть американцы сделают эту работу, а мы будем наблюдать и ждать.

— Теперь мы ведём нашу внешнюю политику именно так? — нахмурился председатель КГБ.

Крючков, как уже достоверно выяснил Жириновский, живёт старыми категориями, потому что он стар.

Ему уже не место на посту председателя КГБ, но убрать его Владимир не может, потому что обязан ему. Сам Крючков уже начал догадываться, что уступает своим заместителям, которые выполняют львиную долю его работы и делают это гораздо лучше, чем он.

Но сам он, скорее всего, не уйдёт, поэтому нужно придумать что-то ещё.

— А вы только заметили? — слегка удивился Владимир. — Оставьте прошлое позади, Владимир Александрович — теперь у нас новая дипломатия. Никто больше не получит от нас ни рубля просто так, за какое-то там «влияние» и «сотрудничество». Предыдущая модель внешних отношений работала, до обидного, плохо, поэтому я попробую кое-что новое и на этом примере мы выясним, работоспособна ли новая парадигма.

— Так мы рискуем растерять всех союзников, — покачал головой председатель КГБ.

— Такие «союзники», которые держатся за нас только потому, что мы много даём и почти ничего не просим взамен, нам даром не нужны, — парировал Жириновский. — Новая модель взаимоотношений с союзниками предполагает беспрекословное подчинение — как в рамках бывшей ОВД. Вы сами не хуже меня знаете, каково состояние армии Хусейна. Нет вещи более жалкой в этом мире, чем эта непомерно дорогая и практически бесполезная армия. Не веди он себя, как мелкопоместный князёк, запусти он наших военных советников к центру принятия решений и позволь он им реформировать его армию, он бы не беспокоился сейчас о грядущем вторжении сил НАТО. Но он беспокоится и совершенно не напрасно.

— Так дружеские отношения не сформировать, Владимир Вольфович, — осуждающим тоном сказал Крючков.

— Во-первых, нам не нужны дружеские отношения с государствами вроде Ирака, — усмехнулся Жириновский. — А во-вторых, Верховный Совет принял эту модель и считает, что мы должны придерживаться её в сфере внешней политики.

— Я вас понял, Владимир Вольфович… — произнёс недовольный Крючков.

— Можете быть свободны, Владимир Александрович, — отпустил его Жириновский.

— До встречи, — встал Крючков из-за стола.

*СССР, РСФСР, город Москва, Пушечная улица, Здание Главного аналитического управления КГБ, 4 апреля 1991 года*

ГАУ КГБ — это Главное аналитическое управление, сформированное специально под работу в сфере информационных технологий. В его состав вошли управление «И» из Первого главного управления, управление «Т» оттуда же, а также Шестое управление.

Возглавил ГАУ генерал-полковник Орлов, который был сочтён наиболее перспективным руководителем, способным полноценно раскрыть потенциал информационных технологий и «Ифрита».

Здесь, в здании на Пушечной улице, в подвальном помещении, расположено вычислительное сердце ГАУ — здесь стоит «Ифрит», а также, со вчерашнего дня, восстанавливается главный компьютер кувейтской биржи.

Этот главный компьютер похищен иракским спецназом, который привлёк для его демонтажа команду технических специалистов, осуществивших аккуратный демонтаж сложного устройства, которое почти сразу же отправилось в Советский Союз.

— Ну, что уже накопали? — спросил Владимир.

— Большая часть данных бесполезна, потому что дублирует известную нам информацию, — ответил Орлов, сидящий за компьютером и что-то сосредоточенно читающий. — Также часть данных уже устарела, но может быть использована для анализа общего положения ряда компаний.

— Выходит, зря везли? — уточнил Жириновский, стоящий рядом с начальником ГАУ КГБ и борющийся с желанием закурить.

— Нет, не зря, — покачал головой Геннадий. — Я сказал, что бесполезна только большая часть данных, а вот меньшая часть крайне полезна. Имеются данные о транзакциях, секретные и служебные отчёты о компаниях, но самое главное — профили клиентуры. Это — имена, адреса, номера счетов и портфели инвестиций, что крайне ценно для ПГУ, потому что уже найдены ценные сведения о ряде крупных инвесторов — среди них члены династии ас-Сабах и саудовские высшие лица. Всё это очень полезно на тактическом уровне, но стратегическую полезность я оцениваю, как умеренную.

— Почему? — поинтересовался Владимир.

— Да потому, что кувейтская биржа имеет локальный масштаб и у неё общая капитализация — жалкие двадцать миллиардов долларов, — объяснил Орлов. — Вот если бы Хусейн сумел добыть главный компьютер нью-йоркской биржи…

— А бумаги? — спросил Владимир.

— А бумаги — это другое, — усмехнулся Орлов. — Но потребуется не меньше двух недель, чтобы перевести всё это и проанализировать. Я думаю, именно добытые бумаги наиболее ценны. Как закончим анализ, перед нами сложится полная картина финансовой деятельности Кувейта — мы сможем установить все имеющиеся связи между профилями клиентов, офшорные и коррупционные схемы, в которых мог участвовать кто угодно. Я думаю, даже если бы мы получили только бумаги, без главного компьютера, это всё равно было бы очень ценно.

— Это радует меня, Гена! — заулыбался Жириновский. — Выкопайте там всё — особенно меня интересуют всякие мутные дела со всеми этими исламистами! Я абсолютно уверен, что Кувейт финансировал наших любимых душманов и, до недавних пор, финансировал часть этих подонков и мерзавцев, собирающихся сейчас в единый блок!

— Если там что-то есть, то мы найдём это, — заверил его Орлов.

— А теперь поговорим об «Ифрите», — решил сменить тему Владимир. — Что происходит на биржах, и какие перспективы происходящее открыло или откроет для нас?

«Суперкомпьютер» КГБ потребляет прорву электричества и греет подвальные помещения, но уже окупил себя в миллион раз — это оружие массового поражения, губительного действия которого никто не увидит.

«Ифрит» непрерывно совершенствуется, а его вычислительная мощность неуклонно растёт, потому что даже сейчас из соседних помещений слышен шум монтажных работ — это технические специалисты устанавливают всё новые и новые кластеры ЭВМ, работающих в общей сети.

Уже понятно, что здание на Пушечной улице решительно недостаточно для удовлетворения потребностей «Ифрита», поэтому в Москворецком районе, на Ленинской площади, недалеко от Павелецкого вокзала, строится новое здание для ГАУ.

По большому счёту, это будет больше подземный бункер, а не здание в классическом смысле. «Ифрит» должен быть надёжно спрятан, потому что это будущее Советского Союза.

В новом здании будут глубокие и просторные подземные этажи, которые вместят в себя серверы «Ифрита» и обеспечат им надлежащий микроклимат, чтобы система работала бесперебойно.

С имеющимися, в данный момент, мощностями система позволяет спокойно работать с портфелями на десятки миллиардов долларов. Таких портфелей в мире очень мало, но они уже есть и «ведутся» системой, для точного анализа тенденции и улучшения понимания работы фондовой биржи.

Например, Владимиру известно, что «Ифрит» анализирует динамику фонда «Fidelity Magellan», управляющего активами на сумму 20 миллиардов долларов. На первый взгляд, там нет принципиальных отличий от фондов помельче, но масштаб создаёт новые закономерности, которые очень интересны ведомственным экономистам…

— Как обычно, на биржах паника и истерика, — ответил Орлов. — Тысячи людей ежедневно теряют состояния, но имеются островки интенсивного роста, напрямую связанные с нефтяной отраслью. И мы растём вместе с ними. Скоро я пришлю тебе аналитическую записку о наших активах — пришлось существенно переоценить наш первоначальный прогноз.

— Что, получили больше, чем ожидали? — усмехнулся Жириновский.

— Да, причём существенно больше, — кивнул Геннадий. — Мы ожидаем, что заработаем не менее миллиарда долларов за следующие полтора года. Вмешался человеческий фактор — все кинулись лихорадочно скупать акции нефтяных компаний, за любые деньги. Это похоже на пузырь и результаты работы «Ифрита» показывают, что это он и есть — он лопнет в тот же день, когда рухнет цена на нефть. И мы можем инициировать это в любой момент.

— Просто начав сбывать акции? — уточнил Владимир.

— Не просто сбывать, а сбывать их массово, — ответил Орлов. — Но существенного ущерба это не причинит, если не совпадут условия.

— Лучше не стоит делать это раньше времени, — покачал головой Жириновский. — Нужно зарабатывать валюту и расширять нашу сеть предприятий. А что сектор ИТ?

— На фоне нефтяной истерики наблюдается незначительный спад, который побуждает инвесторов избавляться от части «низколиквидных» ценных бумаг, — ответил Геннадий. — Мы их скупаем.

— Эх, хорошо… — улыбнулся Владимир. — Пойдём, перекурим?

— Идём, — недолго подумав, согласился Орлов.

Они вышли из здания ГАУ КГБ и засели в курилке.

— А ведь не так давно мы торчали в Кабуле и занимались всякой малополезной хернёй… — произнёс Жириновский ностальгически и прикурил сигарету.

— Помню… — покивал Орлов, также закуривший.

— Кто бы знал тогда, да? — спросил Владимир. — Помнишь, тебе кишки осколком порезало, и ты в госпитале лежал? Вот это было время…

— Такое не забудешь, — произнёс Геннадий. — Меня же чуть не комиссовали — думал тогда, что вернут в Союз, на кабинетную работу.

— Это Гаськов подсуетился, — улыбнулся Жириновский.

— Кстати, а как дела у Эдуардыча? — спросил Орлов.

— Не жалуется, насколько мне известно, — ответил Владимир. — Он на днях улетел в Сирию — будет заниматься реформированием Главного управления безопасности Асада.

Жириновский очень сильно надавил на Хафеза Асада, чтобы тот полностью перешёл на советскую орбиту. До шантажа и угроз не дошло, хотя у КГБ есть достаточно материалов, чтобы надёжно усмирить его.

Президент Сирии полноценно осознал, что сказка кончилась и теперь началась суровая реальность, в которой существует Владимир Жириновский, который очень хочет, чтобы советские «инвестиции» в Сирию, наконец-то, отбились.

Для обеспечения надёжности партнёрских отношений, в Москву переезжают Басиль, Башар и Махер аль-Асады — по официальной версии, учиться.

Басиль поступает в Военный институт Министерства обороны СССР, Башар поступает в Сеченовский университет, а Махер — в Военную академию бронетанковых войск имени Малиновского.

Это заложники, которые обеспечат лояльность президента Асада, уже начавшего, при Горбачёве, чувствовать невероятную и пьянящую свободу действий.

Асад, первоначально, сопротивлялся и предлагал, вместо требуемого, лучшие условия по сирийской нефти, но затем, когда Жириновский не проявил интереса к предложению и начал расстраиваться, осознал, что совсем одному на Ближнем Востоке лучше не оставаться. Он принял предложение, от которого было нельзя отказываться и его сыновья скоро прибудут в Москву.

Жириновский потребовал от руководства вузов, чтобы этих троих не жалели и готовили по высшим стандартам, параллельно прививая правильные ценностные установки. Кто-то из них, в любом случае, станет следующим президентом Сирии, поэтому очень важно, чтобы он был хоть сколько-нибудь лоялен Советскому Союзу.

К чему-то аналогичному Владимир собирается подтолкнуть Саддама Хусейна, который сейчас сидит у себя в Багдаде и горестно сетует на судьбу. Сейчас он ни на что подобное не пойдёт, но для изменения его отношения нужно лишь несколько лет в кризисе, вызванном международными санкциями…

«А мы же под ними уже почти семьдесят лет живём и ничего», — подумал Владимир. — «Эти арабы такие неженки…»

— Занятой он человек… — произнёс Орлов. — Как он только успевает ещё и научные статьи писать?

— Талантливый человек талантлив во всём, — пожал плечами Жириновский. — После Сирии отправлю его на Мадагаскар — там тоже есть над чем поработать…

Перед Гаськовым в Сирии поставлена задача по усовершенствованию сначала госбезопасности, а затем и армии, по афганской модели.

Хафез Асад хорошо наслышан о том, насколько сильна афганская ХАД, которая бьётся в тени против ЦРУ, ISI и MI6, поэтому заинтересован в некоторых реформах.

А борьба ХАД с заклятыми соседями вышла к своей кульминационной точке.

Около месяца назад Крючков докладывал об успешной операции ХАД против ISI — была одновременно устранена группа полевых командиров из движения душманов, находившаяся в тот момент в Лахоре, подальше от линии фронта необъявленной войны.

Также ХАД, ещё в прошлом году, добыла ценную информацию о ядерной программе Пакистана. Эту информацию почти сразу же обнародовали, что вызвало очередной дипломатический кризис между Пакистаном и Индией.

Все и так знали об этой ядерной программе, но никто не вытаскивал её на публичное обсуждение, потому что приоритеты были другими. И США её в упор не видели, потому что сотрудничество с Пакистаном им было важнее подобных «мелочей».

А теперь, когда стало ясно, что с Афганистаном ничего не выгорело, в США переоценили свои отношения с Пакистаном и скоро ожидаются международные санкции в его отношении.

Франция и Бельгия уже применили экономические санкции, на подходе Швеция и Норвегия, а ФРГ только выставила вопрос на повестку Бундестага.

Это крупная победа Афганистана, поэтому можно сказать, что в противостоянии спецслужб ХАД и ISI первая уверенно ведёт.

— Что-то грядёт, Вольфыч? — вдруг спросил Орлов. — Ты как начал эту бурную суету после своей инаугурации, так и продолжаешь её — ты что-то знаешь и к чему-то готовишься?

— Да ничего не грядёт, Гена, — покачал головой Жириновский. — А вся эта бурная суета — это от того, что ты просто не знаешь, насколько всё плохо у нас с экономикой. Я пытаюсь стабилизировать её, при этом избежав хотя бы части потерь. Поэтому и кручусь, как белка в колесе…

Проблемы в советской экономике копились десятилетиями и их никто не решал, а ему нужно исправить всё за какую-то пару лет и не просто исправить, а ещё и улучшить, чтобы не сильно отставать от Запада.

Дефицит товаров народного потребления — это ерунда, если сравнивать с проблемами в тяжёлой промышленности, которую давно следовало модернизировать, но на это, банально, нет денег.

Его политика по планомерному выдавливанию из «союзников» денежных средств и ресурсов — это не экономический перфекционизм и «восстановление исторической справедливости», а жизненная необходимость.

Для модернизации промышленности нужны деньги, а их нет, но модернизацию нужно начинать ещё на прошлой неделе.

У КНР, например, уникальная ситуация — там сейчас очень мало промышленности, но зато очень много рабочей силы. Уже сейчас Запад инвестирует в неё миллиарды, параллельно перевозя туда свою промышленность, поэтому в течение десятка лет можно ожидать экономический бум и стремительную индустриализацию КНР.

И в этот раз КНР накачивается деньгами и технологиями не только потому, что это очень выгодно, но ещё и потому, что это против СССР.

А у Союза нет в ближнем доступе никаких алчных инвесторов, готовых вложить в его экономику десятки миллиардов, чтобы слупить с неё сотни миллиардов, поэтому единственное, на что может рассчитывать Жириновский — это только на собственные силы и их высокую организацию.

— Если ты подразумеваешь Ирак и Кувейт, то это жалкая мелочовка, — добавил он. — Лишь один из эпизодов нашего противостояния с Западом. А так, всё стабильно плохо, Гена!

— Плохо, но зато стабильно, — улыбнулся Орлов.

— Именно, — произнёс Жириновский.

Примечания:

1 — Аль-Каида — террористическая группировка, запрещённая в Российской Федерации и не только. Дошло даже до того, что Совет безопасности ООН включил в список террористических организаций, обязательный для всех государств-членов ООН, то есть, она запрещена вообще везде, но продолжает как-то, с переменным успехом, существовать до сих пор.