Владимир, Сын Волка 3

Глава девятнадцатая Инаугурация

*СССР, РСФСР, город Москва, Кремль, 30 декабря 1990 года*

— Ну? — спросил Жириновский, вставший у лавки.

— Хе-хе, не спеши, — усмехнулся Орлов и закурил очередную сигарету. — Мы накопали такое, что скандал будет…

— Так не томи — я от работы ради этого оторвался, — попросил Владимир, также закуривший. — А её у меня много — на всю жизнь хватит!

— Слышал о такой компании как «DuPont»? — поинтересовался Геннадий, которому, видимо, совершенно некуда торопиться.

— Издеваешься? — нахмурился Владимир. — Конечно!

Во дворе у Сенатского дворца безлюдно — только охрана патрулирует территорию, а также регулярно обыскивает каждый куст на предмет замаскировавшегося убийцы.

Вероятность того, что убийца спрячется в кустах низка, но никогда не равна нулю…

— Наша агентура, которой я поручил искать любую грязь, нашла её в самом неожиданном месте, — произнёс Орлов. — Оказалось, что компания «DuPont» производит тефлон с применением перфтороктановой кислоты, которую сливает в водоёмы без какой-либо очистки, причём делает это десятилетиями подряд. Руководство компании прекрасно знает о том, что это вещество имеет свойство накапливаться в тканях людей и животных, практически не разрушается в природе и вызывает целую группу смертельных заболеваний, но информацию эту не разглашает, потому что это экономически нецелесообразно.

— Ого… — удивился Жириновский. — И никто не знает об этом?

— Кроме высшего руководства — никто, — улыбнулся Геннадий. — Ну и мы теперь знаем.

— А как вы это накопали? — спросил Владимир.

— Нас очень заинтересовали современные западные технологии производства фторопласта-4, более известного у них как «тефлон», поэтому мы решили, что их нужно умыкнуть и сравнить с отечественными технологиями, — ответил Орлов. — В любом случае, это ведь не лишнее — справиться о том, как обстоят дела у соседей, да?

— Ну, да, — кивнул Жириновский.

— Вот мы и завербовали одну симпатичную девицу, заместителя вице-президента по федеральным делам компании «DuPont», — сказал Геннадий. — Сначала нам показалось, что это очень неудачная вербовка, потому что это зам не совсем того человека, который мог бы дать доступ к технологиям, но мы ведь, по твоей просьбе, искали грязь — и нашли вот это. Эта бабёнка, вице-президент Стейси Мобли, прекрасно осведомлена о подробностях влияния этой кислоты на организмы живых существ, но помалкивает. Если мы вскроем это и выставим в поле зрения общественности…

— С этим мы торопиться не будем, — покачал головой Владимир. — Что говорят наши учёные?

— У нас тоже всё не слава богу, вообще-то… — с сожалением произнёс Орлов. — Но зато масштабы производства фторопласта-4 совсем не те, поэтому ущерб от перфтороктановой кислоты в сотни раз меньше, чем в США.

— То есть, эти мерзавцы полностью дают себе отчёт в том, что творят? — уточнил Жириновский.

— Полностью, — кивнул Геннадий. — Более того, они предпринимают все возможные меры, чтобы эта информация не покидала высоких кабинетов.

— Хм… — задумчиво потёр подбородок Владимир. — Любопытно… А что предлагаешь делать нашим? Как прекратить отравление народа этой кислотой?

— В этом нам уже сильно помогли инженеры «DuPont», — усмехнулся Орлов. — У вице-президента Мобли на рабочем компьютере хранятся папки с предложениями по усовершенствованию систем очистки, а также концепциями новых технологических путей по более безопасному производству тефлона. Но этим предложениям и концепциям не дают ход, потому что это нецелесообразно экономически…

— Какие же, всё-таки, ублюдки… — произнёс Жириновский, бросая окурок в урну и доставая из пачки «Ростова» новую сигарету. — Наши знали об этом?

— Никак нет, — покачал головой Орлов. — Я уже говорил, что масштабы производства не те, случаев накоплено слишком мало, поэтому никто ещё не сумел установить между ними связь. А «DuPont» травит население систематически и в крупных масштабах, поэтому ими было замечено, что их сотрудники травятся и умирают от опухолей аномально часто, а дальше они легко получили данные о похожих случаях среди жителей поселений вокруг их заводов по производству фторопласта-4. Но теперь мы знаем и кто надо, тот тоже знает, поэтому принимаются меры, в основном те, которые предложены инженерами «DuPont». Мы отработали этот вопрос по линии ГКО — и чтобы ты знал, Крючков ожидает, что его наградят чем-нибудь за это дело, ведь он считает, что это всё его заслуга.

— Это нетрудно, — махнул рукой Владимир. — Тебе тоже что-то за это полагается. Как смотришь на новую дачу?

— Не нужно, — поморщился Орлов. — Мне нужна одна награда — скандал вокруг «DuPont». Я буду с наслаждением читать газетные статьи об этом и думать о том, что это всё я виноват…

— Страшный ты человек, Гена, — заулыбался Жириновский. — А ты не подумал, что будут есть дети генеральных директоров и вице-президентов компании, когда по твоей вине у их родителей отнимут сотни миллионов долларов?

— Это же самая лучшая часть, ха-ха-ха! — рассмеялся Орлов.

— Нет, всё-таки, жди новую дачу, — покачал головой Владимир. — И ведомственную награду.

— Ладно, — равнодушно пожал плечами Геннадий. — Но это ведь тоже ещё не всё.

— Что-то ещё? — удивился Жириновский.

— Да, — кивнул Орлов. — «Blackstone», несмотря ни на что, начала процесс возрождения проекта «Aladdin» — руководство видит в этом рациональное зерно и хочет, чтобы дело покойного Финка продолжилось. Но начинают они с нуля, поэтому, пока что, опасаться нечего — они потратят не меньше четырёх-пяти лет, прежде чем доберутся даже до начального этапа. Всё-таки, «Aladdin» разрабатывали гении…

— Лучше пресечь эту херню, — сказал Владимир.

— Работаем над этим, — улыбнулся Геннадий. — Стивен Шварцман, руководитель «Blackstone», убеждён, что в «BlackRock» был большой потенциал — мне кажется, если его больше не будет, то и его инициатива тоже исчезнет.

— Но чтобы всё было предельно тихо, — потребовал Жириновский.

— Ты оскорбляешь меня этими словами… — деланно расстроился Орлов. — Всё будет так тихо и ненавязчиво, что все с готовностью поверят в естественность его смерти.

Жириновский вернул в КГБ дух ОГПУ и МГБ — он начал действовать гораздо смелее, более дерзко, но, в то же время, предельно аккуратно. Класс агентуры, за прошедшие годы, вырос, ведь отбор стал строже, а подготовка лучше, поэтому качество устранений резко повысилось и сбои случаются лишь иногда.

Устранение ключевых фигур из «BlackRock» — это эталонный пример возросшего могущества КГБ. Пусть в паре случаев, по словам Орлова, всё произошло грязновато, но зато никто не увидел хвоста КГБ, и всё было списано на уличных грабителей — это были резервные планы, на случай, если основные способы устранения не сработают.

Но Владимир всегда держал в голове, что злоупотреблять этим инструментом нельзя, потому что в ФБР сидят далеко не дураки и кто-то может установить странную закономерность в какой-нибудь череде дел…

Даже с «BlackRock» кое-кто из журналистов начал задавать правильные вопросы, но резонанса это не вызвало и тема затухла сама по себе.

Это говорит о том, что надо выжидать и действовать осторожно.

— Шварцман — это последний, — предупредил Жириновский.

— Конечно, — кивнул Орлов. — Если и это не поможет, то, значит, судьба.

— А что наши Кулибины от мира информационных технологий? — спросил Владимир. — Есть какие-нибудь результаты?

— Ты об «Ифрите»? — уточнил Орлов. — С ним всё отлично — мы «ведём» четыре десятка компаний на бирже и вкладываем народные деньги, с целью заработать ещё больше, хе-хе-хе…

«Ифрит» — это условное обозначение честно украденной у ныне не существующей «BlackRock» системы «Aladdin», которая, за прошедшие несколько месяцев, успела существенно расшириться и развиться, благодаря усилиям целого ведомственного НИИ, учреждённого специально под «Ифрита».

Около двух тысяч научных сотрудников, талантливых и трудолюбивых, совершенствуют систему, живя и работая в режимном городе, в котором никогда не бывает чужих.

Их существование оправданно лишь тем, что руководству КГБ точно известно, что скоро система начнёт приносить огромные объёмы валюты. А уж о том, как её вывозить и нужно ли её вообще вывозить из США, думает особый отдел КГБ, тесно сотрудничающий с Управлением безопасности ГКО.

— В этом году ожидаем чистую прибыль не меньше двухсот пятидесяти миллионов долларов США, — поделился Орлов. — И это всё на основе инвестиционных рекомендаций «Ифрита». Мы уже знаем о том, чего не знают о себе некоторые компании на фондовой бирже. Знаем, например, что кое-кому следует приготовиться к резкому падению в скором времени, знаем, кто обязательно окрепнет, а также знаем, с кем точно ничего не случится. Исходя из этих прогнозов, мы вкладываем деньги и ждём прибылей. Это, по-своему, увлекательно, Вольфыч…

— Это казино, Гена, — покачал головой Жириновский. — А вы теперь шулеры, которых никто даже не собирается ловить. Да даже если бы кто-то и собирался, достать вас практически невозможно…

— Это тоже самый лучший момент во всём этом, ха-ха-ха! — вновь рассмеялся очень довольный собой Орлов. — Мы будем делать на этом огромные деньги и часть вывозить из Штатов, а часть пускать на учреждение компаний разного профиля — само их устройство позволяет это. И мы этим воспользуемся!

— Смотри, не заиграйся, — предупредил его Владимир. — Если схема вскроется, будут очень тяжёлые политические последствия.

— Мы держим себя в руках и действуем предельно осторожно, — заверил его Орлов. — У нас всё продумано, и наша стратегия предполагает ползучую экспансию. Наша Служба по контролю за оборотом наркотических препаратов знает своё дело и просто не может потерять голову, ведь там собраны лучшие.

— За оборотом наркотиков? — недоуменно переспросил Владимир.

— Не называть же её нам Службой по махинациям на фондовом рынке и внедрению агентуры в США? — задал Геннадий риторический вопрос. — Нет, нужно соблюдать конспирацию.

— А реальным контролем за оборотом наркотиков кто занимается? — поинтересовался Жириновский.

— Там же, в составе службы, есть отдел, делающий официальную работу в этой сфере, — улыбнулся Орлов. — Не подкопаешься, если не залезешь в настоящую документацию.

— Нужно будет обсудить эту ситуацию с «DuPont» на заседании Совета обороны, — произнёс Жириновский. — Эту историю необходимо вскрывать, но только тогда, когда мы сами будем полностью прикрыты. Что говорят учёные? Мы можем устранить эти выбросы?

— Можем, — кивнул Геннадий. — Даже сравнительно простой метод с фильтрацией через активированный уголь снизит количество выбросов на 95 %, но это только на первое время. Перспективным считается метод очистки ультразвуковыми волнами, в присутствии персульфата калия — этот метод обещает, что очистка воды, при достаточной отработке технологии, достигнет 100 %. И технологию производства фторопласта-4, в таком случае, менять не придётся. Хотя, говорят, что это всё очень грязное дело, в свете открывшихся обстоятельств, поэтому нужны другие, более совершенные, процессы, чтобы исключить эту токсичную дрянь.

— Ты это сам всё изучал? — недоуменно спросил Владимир.

— А как объяснить Крючкову, если сам не разбираешься? — задал Орлов резонный вопрос. — Если ему подать собранную информацию в необработанном виде, у него же вены на лысине полопаются, ха-ха! Поэтому мне приходится вникать в подробности и много разговаривать со специалистами, которые разжёвывают мне всё до каждого слова. Вот и нахватался всяких персульфатов и перфтороктановых кислот.

— Хорошо, что ты ещё не потерял интереса к новому, — похвалил его Жириновский. — У американцев и англичан разведку называют словом «intelligence», что означает не только «разведка», но ещё и «интеллект» или «ум».

— Знаю, — кивнул Орлов.

— Поэтому, чтобы быть успешным разведчиком, надо пользоваться интеллектом и это значит, что ты делаешь всё правильно, — улыбнулся Владимир. — Может, по итогам твоей работы, в конце концов, снимут кино, как о Штирлице, но только настоящем…

— Может и снимут, — деланно равнодушно пожал плечами Орлов. — А может и не снимут — рассекречивать дела будут очень нескоро. А многие из них не рассекретят никогда. Особенно дело нашего с тобой Бени.

— Как он, кстати? — спросил Владимир.

— Сидит… — ответил Геннадий. — Хорошо кушает, учит русский язык, часто смотрит телевизор и много читает.

— Какой молодец, — улыбнулся Жириновский.

— А что ему ещё делать-то? — спросил Орлов. — Живёт за счёт советских граждан.

— Чего вы тогда его ещё не прикопали, раз он вам в тягость? — нахмурился Владимир.

— Кто сказал, что он нам в тягость? — улыбнулся Геннадий. — Нет, он очень полезен — помогает переводить переписку арабских шейхов, знает очень многих людей в Саудовской Аравии… Нет, он с нами ещё очень надолго — на годы. Как и его дружок по душманству.

— Хорошо, что у них всё хорошо, — произнёс Жириновский. — Ещё чем порадуешь?

— Больше порадовать нечем, — развёл руками Орлов. — Дальше только плохие новости — в Румынии всё очень плохо, как и в Югославии и Болгарии. Зная тебя, все боятся выступать открыто, но всё идёт к тому, что скоро там падут дружественные нам режимы. В Чехословакии, кстати, тоже всё не очень хорошо — общественность очень недовольна и хочет демократических реформ. Ну и «русские, уходите», как обычно.

— А Венгрия? — спросил Владимир.

— Об этом даже говорить не хочется, — поморщился Орлов. — Да ты и сам не хуже меня знаешь, что там творится.

— Я-то знаю, но хочется услышать твою версию, — покачал головой Владимир.

— Да какая у меня версия? — недоуменно спросил Геннадий. — Это, в первую очередь, экономический крах, а уже потом политический. Венгрия должна 21 миллиард долларов западным кредиторам, поэтому я не знаю, что ты собираешься делать со всем этим.

— Я тоже не знаю, что собираюсь делать со всем этим, Гена, — признался Жириновский. — Эдуардыча туда отправлять уже слишком поздно — это надо было делать ещё в 70-е годы, армию не введёшь, потому что ничего, кроме новых расходов и политического урона, это не даст, а просто так отпускать нельзя, потому что это сразу приведёт к присоединению страны к НАТО… Сразу после инаугурации у меня, кстати, переговоры с президентом США — обсужу с ним перспективы выхода некоторых стран из соцблока.

— Видишь, как высоко ты взлетел, Вольфыч? — с усмешкой спросил Орлов. — Теперь ты птица высокого полёта — с президентами США переговоры ведёшь.

— Да-да… — произнёс невесёлый Владимир. — Да-да…

— Эх, поеду я на работу, — засобирался Орлов. — Рад был побеседовать.

— Взаимно, Гена, — улыбнулся ему Жириновский.

*СССР, РСФСР, город Москва, Кремль, Большой Кремлёвский Дворец, 14 января 1991 года*

Жириновский положил руку на Конституцию СССР и провозгласил торжественным тоном:

— Клянусь верно служить народам Советского Союза, соблюдать Конституцию и законы Советского Союза, уважать и охранять права и свободы граждан, добросовестно выполнять возложенные на меня обязанности Президента Советского Союза и защищать суверенитет, безопасность и целостность государства!

Присутствующие на инаугурации люди бурно зааплодировали и замахали флажками.

Когда аплодисменты стихли, Владимир убрал руку с Конституции, по привычке поправил галстук и приготовился произнести свою инаугурационную речь.

Накануне он вспомнил читанную Директором байку о том, якобы на инаугурации Ельцина долго не могли придумать, на чём он должен клясться, поэтому не придумали ничего лучше, чем Конституцию РСФСР, но книжка оказалась тоненькой, поэтому решили подложить под неё что-то посолиднее. Нашли какую-то толстую книгу, подложили, он поклялся, а потом оказалось, что это был «Незнайка на Луне».

Естественно, это байка, не имеющая ничего общего с действительностью, но если бы это была правда, то это была бы очень жестокая ирония.

Перед инаугурацией, сугубо на всякий случай, Жириновский проверил, не лежит ли под Конституцией СССР какой-нибудь другой книжки.

«Ох, надо было книгу Ларина сюда протащить», — запоздало подумал он с сожалением.

Но это было бы уже слишком, поэтому он немного порадовался, что даже не подумал о таком при подготовке.

— Дорогие товарищи! Граждане Советского Союза! — начал он. — Сегодня, в этот исторический момент, я принимаю присягу Президента нашей великой Родины. Я благодарен вам, миллионам советских людей, за доверие, которое вы мне оказали. Ваша поддержка — это не просто голоса на выборах, это выражение воли народа, который хочет видеть нашу страну сильной, единой и процветающей!

Он сделал паузу, чтобы посмотреть в глаза каждому зрителю через направленную на него камеру.

— За последние пять лет мы прошли через тяжёлые испытания, — продолжил он. — Перестройка, которую начали люди без чести, достоинства и самоуважения, привела нас на границу экономического и политического коллапса — мы чуть не пересекли её. Они же, те же самые люди, что затеяли Перестройку, совсем недавно попытались перебороть здоровые силы и продолжить губительный курс, но были остановлены героями, имена которых вы знаете не хуже меня. И тем не менее, стране нужны реформы. Нам нужен новый подход — эффективный, современный, основанный на науке и технологиях. Мы не будем слепо копировать чужой опыт, как это пытались сделать беспросветные глупцы и аморальные подонки, а пойдём другим путём!

Вновь раздались бурные аплодисменты, длившиеся около двух минут.

— Наш основной приоритет — экономика, — продолжил Жириновский. — Мы уже начали наши амбициозные реформы: благодаря реформе Совета министров Советского Союза, нам удалось уменьшить дефицит на 43 %! Мы вкладываем огромные средства в цифровизацию, чтобы наша промышленность работала как часы — это уже даёт свои щедрые плоды в виде увеличения эффективности производства и увеличению объёмов выпускаемой продукции во всех отраслях. Мы сократили бюрократию, объединили министерства, чтобы решения принимались быстро и точно. Вы сами видите и ощущаете результаты! И видя темпы возрождения нашей промышленности, я обещаю вам, дорогие сограждане, что к середине 1995 года мы добьёмся полного самообеспечения по основным товарам народного потребления!

Это очень осторожный прогноз, учитывающий сотни вариантов того, что может пойти не так. Реальный план, принятый к исполнению Совмином СССР, предусматривает достижения полного самообеспечения по основным товарам народного потребления к первому кварталу 1994 года. Но Владимир старается не делать громких заявлений, чтобы потом не было мучительно стыдно, поэтому очень осторожно называет сроки.

— Мы укрепляем нашу армию — не количеством, но качеством! — продолжил он речь. — Уже сокращён срок срочной службы до одного года и начат плановый переход к профессиональным подразделениям. Наша оборона будет надёжной, но разумной. Мы — миролюбивая страна, никто больше не ценит мир так, как мы! Но если кто-то покусится на нашу безопасность, если кто-то посмеет вероломно напасть на нас — не советую! На пришедшего к нам с оружием обрушится вся сокрушительная мощь непобедимой Советской армии!

Новая военная доктрина делает упор на обороне — никакого достижения Ла-Манша, никакого экстренного захвата ФРГ и прочих вариантов быстрого сокрушения врага до того, как он успеет мобилизоваться.

Современному Советскому Союзу больше не по карману содержать способную на такое армию, поэтому Владимир был вынужден пойти на тяжёлый шаг, чтобы спасти экономику — армия будет сокращена, часть военных программ свёрнута, но начаты новые.

Новые программы предусматривают радикальное повышение обороноспособности страны — новые системы вооружения, новая концепция ведения войны, включающая цифровизацию армии и применение высокоточного оружия, то есть, всё то, чем занимаются сейчас американцы, но в куда большем масштабе.

Для вполне вероятных локальных конфликтов этого будет достаточно, как и для первичной обороны на случай крайне маловероятного сценария масштабного конфликта с НАТО.

— Внешняя политика отныне будет сугубо прагматичной, — заявил Жириновский. — Мы будем сотрудничать с теми, кто уважает наш суверенитет, но мы не потерпим никакого вмешательства. Западные силы, которые пытаются ослабить нас через экономическое давление и идеологическую пропаганду, должны понять: Советский Союз — это не колония! Мы защитим наши интересы, наши границы и нашу культуру! Наши советские интересы! Наши советские границы! Нашу советскую культуру!

«Реалполитик» в его понимании уже начал проводиться в жизнь. Уже сокращается якобы безвозмездная помощь странам третьего мира, что уже воспринимается многими лидерами этих стран, как предательство идей Маркса и Ленина, но Жириновскому плевать на мнение этих местных царьков с высокой колокольни.

Современному Советскому Союзу больше не по карману содержать экономики ряда «развивающихся» стран, которые злоупотребляют этой помощью и взамен не дают ничего.

Есть строго ограниченный список стран, которые продолжают получать поддержку — этот список полностью совпадает со списком стран, находящихся в новой сфере геополитических интересов СССР.

— Дорогие друзья, мы — один народ, объединённый общей историей и будущим! — подошёл к заключительной части своей речи Владимир. — Вместе мы преодолеем все вызовы! Я клянусь служить вам верой и правдой! Пришло время строить сильную сверхдержаву! Да здравствует Советский Союз!