Владимир, Сын Волка 3

Глава двадцать первая Этапы дезинтеграции

* СССР, РСФСР, город Москва, Кремль, Сенатский дворец, 28 января 1991 года*

Как и ожидал Бессмертных, американцы приняли требования Жириновского.

Американские газеты подали это, как впечатляющую победу над коммунистами, потому что почти вся Восточная Европа и все Балканы, разом, ушли из-под советского влияния.

Джордж Буш, переживающий не самый лучший период своей президентской карьеры, сразу же поделился всеми подробностями, выпятив свою ведущую роль на переговорах и недвусмысленно намекнув, что 25 января 1991 года был совершён «исторический шаг на пути к миру».

А потом начались проблемы.

Националисты Польши вывели на улицы толпы, которые теперь требуют, чтобы СССР вывел свои войска с территории без пяти минут суверенной страны. Также националисты требуют от правительства Ярузельского не принимать условия СССР и США о внеблоковом статусе и нейтралитете, потому что это «московский обман».

«Зрят в корень, дегенераты паршивые…» — подумал Жириновский, прокручивая страницы чернового варианта плана вывода Южной группы войск из Венгерской Народной Республики.

В Румынии же, в отличие от Польши, никаких забастовок, но вот Чаушеску звонил уже четыре раза и собирается прилететь в Москву завтра. Он воспринимает происходящее как предательство, ведь у него «всё хорошо и стабильно».

«Беги, дурачок…» — подумал Жириновский, взглянув на лежащий рядом блокнот со списком встреч на этой неделе. — «Убьют же тебя, если не сбежишь в Москву…»

Румыния сейчас сильно напоминает банку с нитроглицерином, стоящую на краю шкафа и вот-вот готовую упасть на пол.

Население крайне недовольно, но не проявляет агрессии, потому что свежа в памяти «Пражская весна», а вернее, её прямое последствие — операция «Дунай».

Югославские власти отнеслись к произошедшему, в большинстве своём, равнодушно, но Слободан Милошевич, председатель Президиума Социалистической Республики Сербии, осудил действия Жириновского и публично назвал его предателем.

А вот Борисав Йович, председатель Президиума Социалистической Федеративной Республики Югославия, аналог президента СССР, воздержался от каких-либо комментариев по вопросу оценки решений Жириновского.

«От них всё равно ничего не зависит — решение уже принято и обсуждению не подлежит», — напомнил себе Владимир. — «Да и это Югославия — она и так вне нашей политической орбиты».

В Венгрии, как и ожидалось, начались торжественные шествия националистов и либералов, в полной солидарности слившихся в нежных объятиях. Премьер-министр ВНР, Миклош Немет, очень рад происходящему и уже официально встретился с президентом Бушем и госсекретарём Бейкером в Лондоне.

«Злая Ведьма Запада, то есть, Маргарет Тэтчер, кошёлка старая, уже поздравляет всех этих наивных дурачков со „свободой“, мразь поганая», — вспомнил Жириновский и болезненно поморщился.

Тэтчер в отставке с конца ноября прошлого года, но ещё проявляет активность в СМИ, потому что к ней приходят журналисты и спрашивают её мнение по тем или иным происходящим процессам.

Она недавно сурово прошлась по Владимиру, разразившись гневной и обличительной тирадой о его консервативных и ретроградских методах, жёстко тормозящих развитие СССР.

По мнению Тэтчер, Советский Союз возвращается к брежневским временам, а его незначительные экономические успехи — это лишь реформационный энтузиазм, но не что-то долговременное. То есть, она считает, что нужно немного подождать и экономика СССР вновь забуксует, а затем остановится, но теперь уже насовсем. И виноват в этом будет только один человек — Владимир Жириновский, который просто не понимает, насколько сложной является наука экономика.

«Злая Ведьма Запада уже вышла в тираж, поэтому можно её не слушать», — подумал Владимир. — «Но на Западе пусть слушают — мне выгодно, чтобы они нас недооценивали».

Министерство науки, образования и культуры, в связи с Маргарет Тэтчер, получило от него особое задание — необходимо приобрести права на экранизацию романа «Удивительный волшебник из страны Оз», чтобы снять фильм и выпустить 28 ноября следующего года.

Злую Ведьму Запада сыграет Светлана Харитонова, а режиссёром выступит Георгий Данелия, с которым Жириновский провёл обстоятельную беседу о том, каким именно видит этот фильм и амплуа главной антагонистки.

Сценарий должен строго следовать оригиналу, но вот манеры, внешний вид и речевые обороты Злой Ведьмы Запада будут кого-то настойчиво напоминать…

«Если Данелия не подкачает, буду настаивать на продолжении», — решил Жириновский. — «Эта отсталая неолиберальная погань, с которой ручкался туалетный дегенерат Горбачёв, выпила тысячи литров нашей крови. Да что говорить⁈ В Великобритании её тоже ненавидят очень многие. И эти многие пронесут эту ненависть сквозь десятилетия». (1)

Это мелочная пакость, но очень уж хотелось Владимиру подгадить этой англичанке.

«Что там ещё у нас на повестке?» — задумался он, заходя в общую папку с черновиками. — «Ах, вывод Центральной группы войск…»

В Чехословакии сейчас очень спокойно, потому что там лучше всех помнят операцию «Дунай».

Местные националисты и либералы начали выводить народ на улицы, чтобы отпраздновать торжественное событие, но когда вновь начали раздаваться лозунги в духе «Иван, уходи домой!», «Твоя Наташа найдёт себе другого!» и «Убирайтесь домой, оккупанты!», Густав Гусак испугался и начал разгон митингов силами Народной милиции.

Коммунистическая партия Чехословакии, находящаяся у власти только потому, что оппозиция, в нужный момент, не рискнула идти на эскалацию, теперь ускоренно сдаёт все позиции, а этот разгон митингов лишь всё усугубляет.

Страх Гусака объясним — он не знает, чего ждать от Жириновского, поэтому ждёт того, чего привык ждать от других правителей СССР — острой реакции.

Но Владимиру плевать на то, что говорит чехословацкая оппозиция, с самой высокой колокольни.

«Лишь бы не делились на чехов и словаков, а затем на че и хов и слов и аков и не начинали гражданскую войну», — подумал он. — «Во всяком случае, пока мы не выведем наши войска».

А вот в Болгарии сейчас происходит нечто иного рода.

Народ массово выходит на улицы и требует проведения референдума за сохранение Болгарии в составе ОВД и СЭВ.

Только вот на соседних улицах проходят митинги с противоположными призывами и это наглядно демонстрирует поляризацию болгарского общества.

Народ очень сильно боится разрыва экономических связей с Советским Союзом, как это произошло с Прибалтикой — примерно 65–70 % экспорта Народной Республики Болгария приходится на СССР, а ещё есть субсидируемые поставки энергоресурсов, что обходится советскому бюджету в копеечку.

В планах Жириновского нет разрыва экономических связей с Болгарией, но вот краник с субсидированными энергоресурсами он перекроет, мотивируя это тем, что в нефтегазовой отрасли есть «всем очевидные» проблемы, добыча сокращается и всё очень и очень плохо.

С нефтянкой у СССР всё хорошо, но это его стратегия азартных игр на рынке энергоресурсов — скоро будет вторжение в Кувейт, а затем неотвратимая «Буря в пустыне», на чём можно отлично заработать, не делая почти ничего.

Тодор Живков, до сих пор находящийся у власти, несмотря на фантастические экономические трудности и народные волнения, умоляет о встрече с Жириновским — не самая лучшая стратегия, когда на улицах Софии собрались сотни тысяч недовольных людей…

Живков сходу в Москву точно не полетит — Жириновский запретил ему. Но зато завтра-послезавтра состоятся телефонные переговоры, в ходе которых Владимир объяснит ему, что надо слагать полномочия и уже после этого лететь в Москву, где его будут ждать с распростёртыми объятиями.

«Ему за державу обидно, поэтому он пытается сохранить режим и поддерживать прежние отношения с Союзом, но это, увы, невозможно», — констатировал Владимир. — «В НАТО Болгарию, скорее всего, возьмут, как и в будущий Евросоюз, но только с прицелом на Румынию».

«Прицел на Румынию» — это перспектива выхода Румынии из внеблокового статуса, к которому надо готовиться сильно заранее.

Когда Румыния присоединится к НАТО, нужно будет строить на её территории военную инфраструктуру, что займёт до десяти лет. А если в соседних странах не будет такой же инфраструктуры, то придётся строить ещё и её, а это добавит годы.

Следовательно, НАТО начнёт, в свойственной ей манере, готовить сани с лета, поэтому Болгария практически гарантированно войдёт в её состав, чтобы обеспечить военно-логистическую связь с Турцией, которая ускорит процесс интеграции в сеть НАТО.

Зазвенел телефон.

— Жириновский у аппарата, — поднял Владимир трубку.

— Владимир Вольфович, с вами хочет связаться маршал Язов, — сообщила секретарь.

— Соединяй, — разрешил Владимир.

— Хорошо, — ответила Екатерина Георгиевна.

— Товарищ президент, Язов на связи! — спустя секунды, раздалось из трубки. — Здравия желаю!

— Здравия желаю, товарищ маршал, — ответил ему Жириновский. — По какому вопросу?

— Я сейчас нахожусь в Алма-Ате, — сообщил Язов. — Хочу обсудить документ, который я вам выслал.

— Секунду, — попросил Жириновский.

Прижав трубку плечом, он открыл папку входящих документов и обнаружил там письмо с пометкой «МО». Пришёл этот документ чуть менее 26 минут назад.

— Это что-то срочное? — спросил Владимир.

— Никак нет, товарищ президент, — ответил Язов. — Но хотелось бы обсудить некоторые нюансы формирования этого вашего ЦССО, показавшиеся нам неоднозначными.

Под «нами» он понимает возглавляемую им Группу генеральных инспекторов, у которых есть мнение по каждому вопросу — такова цена ультимативного продавливания генералитета на местах…

— Пока что, нечего обсуждать — мне нужно изучить ваши претензии и предложения, — сказал на это Жириновский.

— Да претензия только одна, товарищ президент — это слишком дорого! — воскликнул маршал.

— Вот только о деньгах думать не надо, товарищ маршал! — потребовал Жириновский. — У нас специально обученные люди в специально обученных ведомствах об этом думают! И эти траты уже предусмотрены в бюджете, поэтому не нужно сомневаться — ЦССО нужен Советской армии!

— Всё-таки, изучите присланный документ, пожалуйста, — попросил маршал.

Владимир посмотрел на настенные часы.

— Свяжитесь со мной через тридцать минут, — сказал он.

— Хорошо, — ответил Язов.

— Конец связи, — попрощался Жириновский и положил трубку.

Предмет полемики — Центральная служба специальных операций, которую Владимир внедряет практически насильственно, потому что это слишком смелое решение, требующее масштабных изменений в организационной структуре всех ведомств, так или иначе связанных с СпН.

В настоящий момент, почти у каждого силового ведомства есть свои силы специального назначения: у КГБ есть «Альфа» и «Вымпел», у ГРУ есть СпН, у МВД есть УРСН, а у армии есть спецразведка ВДВ.

У них нет единого координационного центра, поэтому действуют они разрозненно, подготовка у них имеет разные стандарты, совместные учения не проводятся — несмотря на то, что это очень сильные подразделения СпН, с выдающейся подготовкой, они действуют разрозненно.

С этой проблемой Жириновского познакомил генерал армии Варенников, который указал на то, что в США, чуть меньше трёх лет назад, сформировано USSOCOM, то есть, Командование специальных операций Соединённых Штатов, объединяющее в себе СпН сухопутных войск, военно-воздушных сил, а также военно-морских сил, включая также СпН КМП США.

USSOCOM нужно для конфликтов низкой интенсивности и для войны против заведомо менее организованного противника, но против индустриальной армии, имеющей на вооружении развитые системы ПВО, средства для подавления спутниковой связи, спутниковую разведку, радиолокационные станции и прочие свойственные ей атрибуты, эффективность… не проверена.

Неизвестно, как себя покажет такое объединение СпН в условиях масштабного конфликта с применением всех родов войск, но Советом обороны СССР сочтено, что порядок бьёт класс — даже при масштабном конфликте хочется, чтобы была высокая организация сил специальных операций.

Жириновский открыл документ и начал медленно читать его, чтобы понять основные доводы «против».

Основной довод — это очень дорого.

Проект реформы СпН предполагает также учреждение специализированных военных вузов, которые будут готовить офицерский состав для ЦССО, специализированные НИИ, которые будут исполнять запросы нового ведомства, а ещё всё это потребует формирования новых подразделений, более многочисленных.

Пусть частично состав новых бригад ССО будет сформирован из подразделений ГРУ, КГБ, МВД и ВДВ, общая численность действующих бригад ССО предполагается числом не менее 35 тысяч человек. Штатная численность должна быть достигнута в течение следующих восьми лет, что должно размазать эти непомерные расходы во времени.

Да, дорого, но Владимиру нужна сила, которая сможет войти в чужую страну, убить там, кого надо, а затем вернуться, пока он будет делать вид, что ничего не было.

Идеология не позволяла СССР грубо и без разрешения вмешиваться в дела других стран, всё-таки, интернационализм, а вот Жириновский идеологией не ограничен — он будет грубо вмешиваться, не спрашивая ничьего разрешения, если это будет ему выгодно.

«Советскому Союзу нужно выжить», — подумал он. — «Время брезгливо отбирать методы уже прошло. У нас есть национальные интересы, которые должны удовлетворяться».

Вспомогательный довод — ухудшится качество подготовки СпН, потому что у каждого ведомства есть свои уникальные и неуниверсальные методики, своя субкультура специальной подготовки, а Жириновский предлагает стереть эти все уникальные различия гребёнкой единого стандарта.

«Но как красив замысел!» — восхитился он практически своей идеей. — «ЦССО готовит подразделения для КГБ, ГРУ, ВДВ, а также армейских разведчиков — все они будут иметь предсказуемый и единообразный уровень подготовки и снаряжение высшего класса».

Подчинена ЦССО будет Совету обороны СССР, а полномочия будет иметь на уровне Минобороны СССР, то есть, удастся избежать влияния на неё МО, КГБ и МВД.

Ввиду того, что Совет обороны подчиняется Верховному Совету СССР, ещё предстоит провести закрытое заседание, чтобы проголосовать за формирование ЦССО при Совете обороны. Утечек Жириновский не боялся, потому что знал, что кто надо, тот и так узнает, но принятие закона отнимет время, а ГКО ведь уже начала подготовительные работы…

«Всё, что ли?» — с недоумением достиг Владимир конца документа. — «Три страницы и две из них — плач Ярославны о самобытности подготовки СпН ГРУ, КГБ и МВД?»

Аргументация оказалась очень слабой, что, наверняка, понимает и сам Язов.

До звонка оставалось двадцать две минуты, поэтому Владимир вернулся к изучению черновиков законов.

Спустя отведённое время, телефон зазвенел.

— Снова маршал Язов, — сообщила Екатерина Георгиевна. — Соединять?

— Разумеется, — ответил Жириновский.

— Владимир Вольфович, Язов на связи! — сообщил руководитель группы генеральных инспекторов.

— Да я понял… — ответил на это Владимир. — В переданном вами документе есть только два аргумента против, причём один из них я уже отклонил ввиду несостоятельности, ещё при предыдущей беседе. Остаётся один, но он просто смешон! Это смешно, Дмитрий Тимофеевич! Я бы посмеялся, если бы не был раздражён!

— Чего смешного вы нашли в нашей аргументации? — возмутился маршал.

— Вы же там понаписали такого, что у меня чуть инсульт не случился! — воскликнул Жириновский. — Цитирую: «… уникальные особенности подготовки личного состава невоспроизводимы нигде, кроме…» Это что такое, Дмитрий Тимофеевич⁈ Если что-то красиво, но невоспроизводимо, то это уже искусство, а не наука! А нам в СпН искусства не надо! У нас должны быть высокие стандарты подготовки — воспроизводимые! Я вам, профессиональному военному, маршалу Советского Союза, должен объяснять, как важно командиру точно знать, что все его подразделения имеют предсказуемый и одинаковый уровень подготовки⁈ Должен?

— Никак нет! — ответил, явно, недовольный выволочкой маршал Язов. — Вас понял. Претензии отзы…

— А-атставить! — рявкнул Жириновский. — Я требую от вас написать рапорт с анализом сильных и слабых сторон предложенного ЦССО. Он должен быть взвешен, непредвзят и бездонно глубок, как «Капитал»! И в нём обязательно должно быть детальное сравнение с зарубежным аналогом! В течение двух недель ожидаю результата! Как приняли?

— Отчётливо принял, — твёрдо ответил Язов. — Разрешите приступать?

— Так точно, — разрешил Жириновский.

Он сам собирался написать развёрнутый доклад на эту тему, при посильном содействии Варенникова, чтобы зачитать его на закрытом заседании Верховного Совета СССР, но маршал Язов сам подставился, а Жириновский не упустил случая.

Генерал армии Варенников, в любом случае, «попал» — Язов обязательно обратится к нему за информацией, с плавным и ловким переводом задачи целиком под его ответственность…

— До свидания, Дмитрий Тимофеевич, — попрощался Жириновский.

— До свидания, Владимир Вольфович, — ответил маршал и положил трубку.

Группа генеральных инспекторов — это квинтэссенция ретроградства и нежелания реформ, полезная только в качестве тарана.

Владимир дал ГГИ расширенные полномочия под реформирование армии, с условием, что реформы будут доведены до конца и будут успешны, поэтому старики взялись за работу с нешуточным энтузиазмом, но теперь они опомнились и им начало казаться, что они действуют слишком смело и слишком решительно.

Но лучшего варианта для «расчистки болота» у Жириновского всё равно не было.

Можно было бы попробовать собрать команду молодых офицеров, но у них не было бы веса в глазах генералов и старших офицеров из «болота», поэтому такой вариант даже не рассматривался.

Можно было бы включить таких молодых и инициативных в ГГИ, но их, в конце концов, раздавили бы авторитетом маршалы и главные маршалы, что привело бы к нынешнему результату.

Жириновский предвидел это, поэтому не стал ничего изобретать и задействовал генеральных инспекторов, как таран и одноразовый инструмент для проведения критических реформ в Советской армии.

Как только все поставленные перед ними задачи будут выполнены, генеральные инспекторы, постепенно, вновь превратятся в «райскую группу», с очень приятными привилегиями и ни к чему не обязывающими функциями.

— Перекур, — вслух произнёс Жириновский и взял сигарету из лежащей на столе пачки. — А потом снова за работу.

Прикурив сигарету зажигалкой от фирмы «Zippo», подаренной ему госсекретарём Бейкером, Владимир посмотрел на корпус зажигалки, на котором выгравировано изображение Собора Василия Блаженного.

«Знают, что я любитель покурить, поэтому потакают мне, чтобы я побыстрее загнулся от рака лёгких…» — подумал Жириновский и сделал очередную затяжку. — «Не дождутся! Я их всех переживу!»

На прошлых выходных он сумел выделить время для сына и жены — ездили на дачу, чтобы пожарить шашлыки и поработать в саду.

Галина до сих пор очень удивлена тем, что Владимир принимает активное участие в этом практически бессмысленном занятии. В приусадебном хозяйстве, в их случае, нет особого смысла, потому что семейный достаток позволяет приобретать сельскохозяйственную продукцию в любых количествах, но Владимир, тем не менее, упорно поливает и пропалывает, а также собирает всё, что растёт или умирает в их дачном саду.

Но это сказывается отпечаток Директора — тот, пока его жена была жива, обожал возиться с посадками на даче, потому что там удовлетворялась его неубывающая потребность в гиперконтроле…

«Как его жена вообще с ним уживалась?» — спросил себя Жириновский, откинувшийся на спинку кресла. — «Он же только под старость лет начал давать слабину…»

Тут он вспомнил, что было между ними — она прекрасно знала, что в Орехове есть вольфрамовый стержень. На вид он обычный, но женщины видят мужчин насквозь.

«И женщины просто обожают мужчин, в сердцевине которых видят металлический стержень — это что-то из первобытно-общинного строя», — подумал Владимир. — «Наверное, она и сама не понимала, зачем живёт с таким трудным мужиком, который жёстко воспитывает её и чужих детей, держа их в ежовых рукавицах и требуя высокой результативности. Но иначе не могла, потому что знала, что этот мужик жить без неё не может и любит её больше, чем себя. А это термоядерное сочетание — любовь и уважение в тандеме».

Сейчас Орехов с женой живут и работают в Липецке, где всё только начинается. И Владимир пообещал себе, что не будет с ними контактировать — пусть живут свою жизнь счастливо, как оно и должно быть.

— Работать, — вслух произнёс Жириновский и затушил бычок в фарфоровой пепельнице.

Примечания:

1 — Об особой любви британских рабочих к Маргарите Альфредовне Кровельчук — ранее в романе было ошибочно заявлено, что в тот период было только два реформатора, один из которых был опрометчиво и совершенно напрасно забыт, но сейчас я исправляюсь и говорю, что их было трое. Горбачёв добил СССР, Рейган создал нынешнюю экономическую архитектуру США, которая пока ещё не до конца понятно к чему приведёт, а Тэтчер уничтожила промышленность Великобритании. Что именно она сделала? Она закрыла более половины угольных шахт Великобритании, что привело к экономическому уничтожению солидного количества городов, ведь не надо быть гением в области социологии и экономики, чтобы понять, какая будет судьба у городов, в которых закрылись градообразующие предприятия. Сотни тысяч обычных рабочих лишились работы, сотни тысяч семей остались без источника дохода, а на улицах появилась молодёжь, которой стало совсем некуда идти. А чтобы никто не смог с этим вообще ничего поделать, Тэтчер сломала хребет рабочим профсоюзам, применяя полицию и политические методы типа объявления членов профсоюзов «врагами нации». Но угольные шахты — это ещё не всё, ведь также закрывались сталелитейные заводы, машиностроительные предприятия, судоверфи, металлообрабатывающие заводы и прочие предприятия тяжёлой промышленности. Также она приватизировала некоторые государственные предприятия, а новые владельцы сразу же начали срезать социалку, ухудшать условия труда и понижать нормы безопасности — это не потому, что они из уникального рода гомосексуалистов, хотя и не без этого, а потому что их целью являлась и является до сих пор максимизация прибыли, которой легче всего в этом мире добиться сокращением переменного капитала. Также она, в точном соответствии с идеями неолиберализма, ввела подушный налог, то есть, все граждане Великобритании платили одинаковую сумму, что стало ударом по бедным слоям населения. Налоги Тэтчер перекликаются с налогами Рейгана, который тоже стремился к «равноправию», чтобы миллионеры и миллиардеры платили как все остальные. В общем, Тэтчер провела капитальную такую деиндустриализацию Великобритании, сократив долю промышленности в ВВП страны с 27 до 14 %, сделав окончательную деиндустриализацию неизбежной. В настоящий момент, по состоянию на конец 2025 года, доля промышленности в ВВП Великобритании составляет 9–10 % или около того. Какие-то другие страны, с относительно адекватным руководством, оказавшись в схожих условиях, сумели модернизировать свою промышленность, но Тэтчер решила, что её нужно прикончить и заниматься банковским делом и сервисом. Какие именно «какие-то другие» страны? Германия, Япония, Южная Корея и Швеция, например. Итогом реформ Тэтчер стало то, что миллионы людей пострадали, особенно бедные слои населения — в 1984–1985 года, на пике реформ, безработица достигла отметки свыше 3,2 миллиона человек, а главным итогом деятельности Тэтчер стало то, что доля бедных слоёв населения в Великобритании увеличилась с 6 % до 20 % с лишним. Также в Великобритании прошёл «аттракцион невиданной щедрости», когда гражданам было позволено выкупить муниципальное жильё — приватизация жилья, короче говоря. Выкупалось оно быстро, а вот нового практически не строили, поэтому в стране начался и продолжается до сих пор кризис доступности жилья. Там даже просто снять жильё — это прямо дорогое удовольствие, не говоря уже о его покупке. Но, как государство, Великобритания вылезла из кризиса и заняла свою скромную нишу верного подсоса США — это ставят в главную заслугу Маргарет Тэтчер её поклонники. Хотя это очень сомнительная заслуга, потому что есть десяток примеров, когда это проводилось без постановки своего населения раком, а ещё это такой себе «выход из кризиса» — уничтожение своей промышленности. Но британский народ ничего не забыл — 8 апреля 2013 года очень многие люди в Великобритании нажрались в зюзю, потому что праздновали главное событие того года — «ведьма сдохла». Да и до сих пор люди систематически собираются в пабах 8 апреля, чтобы опрокинуть пару кружек в честь смерти Тэтчер. Какой напрашивается вывод из всего этого? Наш Горбачёв — это не единственный дебил, втемяшивший себе в башку нездоровую идею. А вообще, если бы у номенклатурщиков выгорело с Союзом Советских Суверенных Республик, что, вообще-то, чуть не произошло, всё то, что сделала Тэтчер в 80-е, произошло бы в этом «СССР» в 90-е, то есть, сильно бы ничего в его судьбе не поменялось. Они хотели эту модель и шли к ней — нам всем очень повезло, что обошлось без большой гражданской войны и мы сейчас «отделываемся» чередой малых гражданских войн между бывшими советскими республиками.